– Ну, тебе там плохо стало.
– А-а. Ты об этом. Да кто его знает, может, съел что не то.
– Мы уж подумали, что тебя нужно к директору для посвящения.
– Не. Рано еще.
– А может, ты того… одаренный? – предположил один из подростков.
– Ну ты как скажешь, Егорка. А чего сразу не «святой»? – хмыкнул Григорий. – Ладно, братва, айда по домам. Что-то так жрать хочется, что аж переночевать негде.
– Во. После посвящения завсегда жрать хочется. Верно говорю, – гнул свое тот.
– Ты на время-то посмотри, умник. И вообще, думаешь, я бы не заметил, кабы прошел через посвящение?
– Ну-у-у, люди говорят, что такое заметишь обязательно.
– То-то и оно.
Домой Григорий вернулся голодный как зверь. Но прежде чем войти в хату, направился к своей бочке, чтобы обмыться. Одного рукомойника будет явно маловато.
– Н-да-а, хорош, нечего сказать, – покачав головой, встретила его мать. – Хоть ты накостылял или самому по сусалам надавали?
– И сам, и самому.
– И кто тебя так?
– На реальненцев напоролись. Андрюшку Верхолетова я умыл, а там остальные навалились. Я-то устоял, а ребят поваляли.
– Хоть не увечные? – всполошилась мать.
– Не. Сами ушли. Да еще и к вечеру сговорились гулять.
– Ох, мальчишки, мальчишки! Ладно, иди есть.
Пообедав, тут же поднялся к себе на чердак. Григорий бы и сразу уединился, но больно уж есть хотелось. Прямо спасу нет. Обычное дело после инициации. Чего не сказать о ней самой. Надо же. Гений. Или, как их называют местные, одаренный. Потому как Господь даром наделил. Впрочем, просвещенные умы отвергают религию и Бога в частности. Зато возводят на пьедестал Эфир, доставшийся людям в наследство от предшественников и являвшийся их созданием.
О гениях Григорию было известно до крайности мало. Учителя не особо распространялись. Знал, что рождаются они чуть ли не один на миллион, а то и реже. Что любой боярский род из кожи вон лезет, дабы сделать такового своим родовичем. Да что там, здесь и царский не поскупится! Не бывает такого, чтобы гении жили сами по себе, даже если они всего лишь гениально умеют вдевать нитку в иголку.
Именно по этой причине Топилин, или все же скорее Рудаков, не стал сознаваться ребятам в том, что прошел инициацию. Ему не улыбалось идти на службу к какому-то там боярину. Стать купцом, честно платить налоги, но при этом быть наособицу, его устроит куда больше. Конечно, он давно не мальчик и понимает всю эфемерность абсолютной свободы. Но уж относительную, в пределах заданных рамок, а то и чуть за ними, обеспечить всегда можно. Но только не на службе.
Прилег на постель и попытался вызвать интерфейс. Ничего-то у него не получилось. Так бы ему помог характерник, то есть директор школы. Но сейчас предстоит разбираться самому. В безрезультатных попытках прошло не меньше получаса. Григорий пытался представить себе его таким, каким увидел сразу после инициации, найти хоть какую-нибудь иконку, чтобы мысленно ее активировать. Кнопку, на которую следовало нажать. Хоть что-то. Но без толку.
В итоге все же добился своего. Но понятия не имел, как именно это удалось. С этим нужно что-то делать. Не доводить же себя каждый раз чуть ли не до исступления.
Обозрев интерфейс во второй раз, Григорий сообразил, что он не может быть порождением этого мира. Во всяком случае, аборигены не могли его воспринимать в таком виде. Уж слишком чужероден.
На это же указывали названия характеристик. Сила и Ловкость так и значились. Но уже Выносливость выпадала из общей картины. Потому что местные называли эту характеристику Терпением. Интеллект – Разумностью, Харизму – Авторитетом. Ну и ряд других особенностей, указывающих на то, что Система, или Эфир, подстраивает форму подачи под конкретного пользователя.
Приняв это как должное, Григорий решил поискать настройки. Должна же быть такая опция. И она нашлась. Правда, он мог поклясться, что раньше этой иконки не было. Или он не помнит? Не суть важно. Мысленно нажал на нее и, покопавшись в меню, нашел нужный пункт.
В верхнем левом углу появилась иконка с надписью «выход». Нажал. Интерфейс тут же свернулся, а в углу остался маленький прямоугольничек, который совершенно не лез в глаза. «Вход». Мысленно нажал на него. Вот теперь порядок. Пошли дальше.
Итак. «Непрочитанные сообщения». Открыл. Хм. Весьма лаконично.
Лихо. Его там чуть не прибили, а на выходе всего-то двадцать пять очков! С другой стороны, грех жаловаться. Батя на верфи целый день машет молотом, зарабатывая лишь по пятьдесят очков опыта. А тут подрался – и р-раз, четвертачок упал. Хотя сомнительно, чтобы все было так-то просто. Иначе мужики дубасили бы друг дружку – только в путь.
Хотя-а-а… Где столько здоровья набраться на такой заработок? Тут ведь и самому получить можно. Хм. С другой стороны, батя как-то разживался опытом, когда начинало припекать. Правда, битым Григорий его ни разу не видел. Но и Иван Васильевич – мужик далеко не скромных статей. И рука у него тяжелая. Проверено, что говорится, на себе. И это он не со злости, а только науки для.
Можно было поинтересоваться процессом заблаговременно, но вот сглупил. Думал, при инициации характерник все разъяснит уже доподлинно. То, что давалось на занятиях, было как-то скудновато. А тут еще и слабая обучаемость Григория. Хм. Может, оно и разъяснялось, но у него находилось множество других, более важных дел. Дубина же стоеросовая. Вроде взрослый мужик и старается держать молодого бычка в узде, да все без толку.
Ладно. С этим он еще разберется. А что это за циферка в скобках в названии умения? Хм. Похоже, она соответствует его уровню, ну или ступени. Без разницы. Судя по цифрам, прогресс точно такой же, как и у ступеней.
Что там дальше по интерфейсу? Итак. Посторонние могут видеть характеристики лишь в двух случаях. Первый – это характерники. Им не нужно никакого позволения. Глянул на тебя особым образом и считал всю твою подноготную. Второй – это твой работодатель. При заключении договора ты открываешь ему доступ к своей Сути. Вот, кстати, так у местных называются основные характеристики.
Интересно, а можно как-то скрыть иконку, отображающую его гениальность в области рисования? Полез опять в настройки. Без понятия, был ли тут этот пункт, но теперь точно есть. «Позиции, отображаемые в интерфейсе». Убрал галочку напротив иконки «Гениальный художник». Вернулся в интерфейс. Чисто. Устраивает.
В принципе на этом и все. Кроме одного-единственного умения «Уличная драка», больше у него там, в общем-то, ничего и нет. Так что и разбираться не с чем. Получается, он начинает жизнь как бы с чистого листа.
Стоп! А пять свободных очков, которые у местных «очками надбавок» называются? Недолго думая вогнал их все в Интеллект. До единички не дотянул. Н-да. С этим пока ничего поделать не может. Но будет работать в данном направлении.
Свернул интерфейс и, сам не зная, отчего, взялся за доску для рисования. Вооружился мелком и крупными штрихами нарисовал кульминацию своего поединка с Андреем. Вышло, конечно, грубовато, но вполне узнаваемо. И тут же перед взором побежала строка.
Вот так. Значит, «Художник» стоит особняком и является навыком. Открыл интерфейс. Умение по-прежнему одно, и это «Уличная драка». А вот навыков нет. Влез в настройки, сделал видимым «Гениального художника». А вот теперь к умению добавился и навык «Художник». Повторил манипуляции, и картина восстановилась. Но заработанные очки так никуда и не делись.
Это что же получается? Гениальность – его постоянный бонус, который приносит равнозначное количество обычного и свободного опыта? Та-ак. А если попробовать по-другому…
Григорий вооружился листом бумаги и карандашом. Посидел подумал пару секунд, махнул рукой и начал набрасывать корову. Пеструшка получилась вполне узнаваемой, а само изображение – более детальным, чем мелком, что вполне объяснимо. Есть!
Взглянул на рисунок, сравнил с изображением на доске. Вообще-то корова получилась куда качественнее. Он бы даже сказал, гораздо. Но Система, или Эфир, или Господь Бог, наконец, тут уж кому что нравится, выдали за это сущую мелочь. Больше, конечно, но все же невероятно мало. Хотя-а-а… Грех жаловаться.
Пять минут с мелком в руке – и у него пять очков в кармане. Десять минут с карандашом – и ему упало семь. Причем начисляется вдвойне: как на развитие навыка, так и свободным опытом падает. А уж его-то можно вгонять вообще куда угодно. Теоретически. Как оно на практике, нужно будет еще разобраться.
Григория вдруг осенила догадка, и он скатился вниз по лестнице. Обычно парень берег одежду и для тренировки надевал старую. Но тут просто не удержался. Выбежав на хозяйственный двор, начал выполнять гимнастические упражнения. Закончив комплекс, переместился на перекладину. И дальше по кругу.
Хм. А ведь все дается куда легче. И подтянулся больше, и самодельная штанга едва не взлетает в его руках. То-то ему показалось, что в драке с Андреем и дальше, когда бился с его подручными, он был более быстр, ловок, силен и вынослив. Еще и при бегстве едва не на себе пер Кольку. Получается, после инициации в дело вступили столь упорно зарабатываемые коэффициенты, или по-местному прибыток.
А вот и простыня сообщений побежала, от которой он отмахнулся. Потом разберется во всем этом. А пока…
Он подступился к парусиновой груше и начал ее охаживать, используя давно заученные приемы. Далее пришло время манекена для отработки различных бросков. Проведя полную тренировку и, по обыкновению, изгваздавшись, Григорий открыл интерфейс.
И это все?! То есть час изнуряющей тренировки принес ему даже меньше, чем каких-то пятнадцать минут рисования! Да это издевательство какое-то! Зато теперь у него значилось три умения, которые он мог развивать и совершенствовать.
– Гришка, бестолочь эдакая! Ты что же такое творишь-то! Всю одежду извозил! Нешто тебе старых вещей не хватает! – раздался возмущенный голос матери, появившейся на заднем дворе.
И ведь что примечательно. Полтора часа назад, когда он вернулся домой не менее грязный, да еще и побитый, она ни слова не сказала. Где-то даже гордость за сына промелькнула во взгляде. А тут уже осматривается в поисках чего-нибудь поухватистее, чтобы поучить уму-разуму.
Гришка бросился мимо матери, в надежде проскочить, избежав наказания. Но она к тому моменту уже схватила метлу и обрушила ему на спину черенок. Прилетело больно. Но парень и не подумал сопротивляться. Хотя пожелай он, и мать ничего не смогла бы с ним поделать. Но у него подобной мысли даже не возникло. И ведь это при том, что матерью он ее по-настоящему так и не воспринимал.
Глава 4
Побег
Итак, он гений. Желанный кандидат в родовичи любого знатного рода. Теоретически даже сам может выбрать, к кому прислониться. Заявиться к любому чиновнику или городовому и показать свои характеристики, ну или Суть по-местному. Вот и все. Иное дело, что ему, конечно, нравится рисовать, только он не видит холст и краски делом всей своей жизни. А любой род будет акцентировать внимание на развитии именно этого навыка. Желания же пахать на дядю у Григория никакого.
Как показывает его небольшая практика, за месяц он вполне способен развиться до первой ступени. Вон пока думает над жизненными перипетиями, успел сделать еще пару набросков мелком и получить свои десять очков. Итого за сегодня уже заработал пятьдесят семь общего опыта и двадцать четыре – свободного.
Так что набрать пару тысяч очков и получить первую ступень вообще не проблема. После чего можно с легкостью поступить в то же ремесленное училище, которое позволяет вырасти до четвертой ступени. Процесс обучения небыстрый, займет пару лет, за которые он успеет накопить опыта для повышения Интеллекта и взять планку реального училища. Тем более что со своим «Художником» оплатить обучение Топилин сможет и сам.
Выглядит все стройно и логично. Но только до определенной степени. Он самостоятельно прошел инициацию, тогда как другим для этого нужны услуги характерника. Так что этот факт ему не скрыть. Уже завтра директор школы будет знать, что он гений. А их тут сразу же прибирают к рукам. Глядишь, боярин Морозов еще и подарит князю Тактакову или кому из царского рода. Его, Рудакова Бориса Петровича, будут передавать из рук в руки, как какую-то ценную безделушку!
Может, он себя сейчас и накручивает. Но в любом случае идти на службу к какому-нибудь роду он не желает. От слова «совсем». Обойдутся и без него. Он всегда был сам себе хозяин. И то, что для местных было едва ли не пределом мечтаний, ему не подходило категорически.
Ну и какой выход? Остаться здесь и плыть по течению? Вообще не вариант. Топилина вычислят уже завтра и сделают предложение, от которого он не сможет отказаться. Совершеннолетие у местных – с шестнадцати, как и получение паспорта. Н-да. Как на заводе пахать, так… Ладно, не суть.
Есть вариант сделать фальшивые документы. Преступность и в этом мире вполне себе процветает. Более того, Григорий знает одного мастера по подделкам, как и того, кто может рекомендовать ему Топилина. Тем более что выглядит он старше своих лет. Но умелец этот задаром работать не станет, а услуги его стоят дорого.
Так что только бегство. Вариантов несколько. Первый и самый очевидный – это пассажирский пароход ближнего сообщения. Там документы не требуют. Но за проезд нужно заплатить. А денег у Григория нет. Контрабандисты тоже отпадают. Эти бесплатно палец о палец не ударят. Остается какой-нибудь вольный капитан или купец.
В этом случае выходила все та же кабала, да еще и за грошовое жалованье, благодаря которому разве что ноги не протянешь. Но перекантоваться годик всяко-разно можно. А там уже с должным образом оформленными документами – на берег. Ну или на другой корабль. Здесь, считай, вся жизнь в той или иной мере крутится вокруг кораблей. Материков нет, одни сплошные острова. Большие, маленькие и совсем крохотные.
Итак, нужно решать. Бежать – значит намотать себе на пятую точку кучу приключений и проблем. Или направиться прямиком к боярину Морозову. В последнем случае есть вариант, что Григорий уже сегодня будет ночевать в боярской усадьбе. Ну или определят в самую приличную гостиницу. Хотя это вряд ли. Гения ведь и выкрасть могут.
Хм. Пойти на службу, а потом дать деру? Н-да. Не вариант. Клятвопреступники в местных реалиях не в почете. Таким здесь подняться практически невозможно, и мало найдется желающих иметь с ними дела. Предавший раз предаст снова и все в том же духе. Тут народ вообще на чести помешан. Редко, но все же случается, что и миллионные сделки проворачивают, просто ударив по рукам.
Да. Вариант с вольным капитаном самый предпочтительный. Приняв наконец решение, Григорий расплылся в довольной улыбке и отставил на вытянутых руках доску с очередным наброском. Система тут же отозвалась соответствующим логом.