Помоги проекту - поделись книгой:
Николас Дж. Карр
Блеск и нищета информационных технологий.
Почему ИТ не являются конкурентным преимуществом
Об авторе
НИКОЛАС ДЖ. КАРР (NICOLAS G. CARR) - независимый автор, пишущий о бизнесе. Его работы посвящены стратегии бизнеса, информационным технологиям и взаимосвязи между ними. Опубликовал более десяти статей и интервью в Harvard Business Review, в том числе «Информационные технологии ничего не значат» (IT Doesn't Matter), «Гиперпосредничество: коммерция как поток операций» (Hypermediation: Commerce as Clickstream) и «Виртуализация: личность и новая экономика» (Being Virtuaname = "note" Character and the New Economy). Печатался также в Financial Times, The Boston Globe и Business 2.0. Более года работал обозревателем в The Industry Standard.
В 1997-2003 годах Н. Дж. Карр занимал различные руководящие должности в редакции Harvard Business Review. В 1999-2002 годах подготовленные им к печати статьи были удостоены премии McKinsey Awards как лучшие материалы, опубликованные в Harvard Business Review. Ранее Н. Дж. Карр руководил компанией Mercer Management Consulting.
Он также выступал с докладами на многих крупных конференциях, посвященных бизнесу, включая Harvard Internet amp; Society Conference, Harvard Business School Strategy and the Business Environment Conference, Comdex, Government CIO Summit и IBM/Forbes Executive Forum. Его идеи нашли отражение на страницах New York Times, Business Week, Forbes, Fortune, Fast Company, The Washington Post, CIO и других периодических изданий. Имеет степень бакалавра (Dartmouth College) и магистра (Harvard University).
Значение имеет
Николас Карр эпатировал почтенную ИТ-публику еще до того, как написал книгу, которую вы держите в руках. Шумиха началась после его статьи IT Doesn't Matter, опубликованной в одном из номеров Harvard Business Review за 2003 год. Многие восприняли утверждение Карра, что ИТ становятся «базовой технологией», которая «просто» должна обеспечивать потребности других составляющих бизнеса, в том смысле, что это больше не передний фронт, где работают «особенные» люди, а регулярная деятельность, не требующая особых способностей. Самолюбие некоторых читателей было задето, что и породило жаркую дискуссию. Как любой матерый журналист, Николас Карр не мог не воспользоваться этим обстоятельством - и развил успех книгой Does IT Matter? Information Technology and the Corrosion of Competitive Advantage.
Нет, Николас Карр вовсе не утверждает, что ИТ не нужны, он только ставит под сомнение эффективность инвестиций в новейшие технологии. ИТ больше не гарантируют предприятию конкурентного преимущества, доказывает Карр, поскольку они становятся базовыми технологиями подобно электричеству и телефону. Они столь же необходимы, но стратегически бессмысленны, так как передовая бизнес-практика, «зашитая» в тиражные информационные системы, стала доступной всем. Тот, кто раньше других внедряет все самое новое, платит очень дорого, но остальные догоняют его так быстро, что эти инвестиции себя не оправдывают. Отсюда вывод, который делает автор: гораздо больше смысла в том, чтобы добиваться максимального эффекта от уже имеющихся у компаний информационных систем, чем в покупке новых.
Ну и о чем здесь спорить? Чтобы стать эффективнее других, мало приобрести ИТ-продукты, надо еще с умом их внедрить. Под этими словами подпишется любой руководитель. Вопрос в том, как добиться того, чтобы информационные технологии способствовали повышению эффективности бизнеса.
Есть такое правило: «Нельзя автоматизировать хаос». Особенно оно актуально для российских предприятий. Прежде чем внедрять ИТ, нужно подумать об организационной структуре, бизнес-процессах, корпоративной культуре. И только потом закреплять практику менеджмента в информационных системах. Порожденная Николасом Карром дискуссия лишний раз подчеркнула значение этого правила. Говард Смит и Питер Фингар в своей «ответной» книге IT Doesn't Matter - Business Processes Do («ИТ ничего не дают - в отличие от бизнес-процессов»), например, отстаивают важность управления бизнес-процессами и необходимость введения в корпоративной структуре такой позиции, как директор по процессам (СРО), который должен прийти на смену директору информационной службы (СЮ).
Николас Карр прав в том, что из-за повсеместного распространения аутсорсинговых ИТ-услуг функции по сугубо технической поддержке корпоративных ИТ теряют свое значение. Вот и Gartner Group прогнозирует скорую смерть корпоративным ИТ-службам в том виде, в котором они существуют сейчас. Но не все ИТ-директора с этим согласны. (В самом деле, не возвращаться же им по милости Карра в разряд «черной кости» и «тех, кто крутит гайки»!) Способ сохранить лицо есть, но для этого нужно работать на бизнес-результат и превращать ИТ в неотъемлемую часть общей задачи управления бизнесом.
Предисловие
Горячий спор
С тех пор как компьютеры начали использоваться в бизнесе, прошло уже более пятидесяти лет, но мы все еще мало знаем об их влиянии на экономику в целом и эффективность компаний в частности. Вообще говоря, мы до сих пор не можем точно объяснить, почему на протяжении сорока лет компьютеризация почти не влияла на эффективность производства, а затем, в середине 1990-х годов, внезапно стала считаться ключевым фактором быстрого роста эффективности американской экономики. Точно так же мы не можем с уверенностью объяснить, почему этот рост распределялся столь неравномерно и почему он имел место в одних отраслях и регионах, в которых в информационные технологии вкладывались огромные средства, и отсутствовал в других, несмотря на столь же значительные затраты на компьютерную технику и программное обеспечение.
На уровне отдельных компаний ситуация выглядит еще более запутанной. Информационные технологии (ИТ) изменили многие важнейшие направления бизнеса, но никак не повлияли (по крайней мере, до сих пор) на основные организационно-правовые формы и размеры компаний. Некоторым из них ИТ принесли колоссальную прибыль и даже сделали их лидерами в отрасли, но для большинства предприятий они стали скорее источником разочарования и неприятностей, чем успеха. Многим компаниям ИТ позволили значительно снизить затраты на оплату труда и оборотный капитал, но в то же время привели к тому, что менеджеры начали вкладывать деньги в рискованные и необдуманные проекты, нередко приводящие к катастрофическим последствиям.
Одним словом, сделать общий вывод о влиянии ИТ на конкурентоспособность и прибыльность отдельных компаний трудно, если не невозможно. Несмотря на то что информационные технологии сегодня стали крупнейшей статьей корпоративных расходов и неотъемлемым элементом почти всех современных бизнес-процессов, инвестирование в ИТ совершается вслепую, без ясного концептуального видения конечных стратегических и финансовых результатов. Цель данной книги заключается в том, чтобы выработать такое видение и помочь менеджерам, инвесторам и всем, кто определяет политику компаний, по-новому взглянуть на взаимосвязь технологии, конкуренции и прибыльности.
На основании анализа особенностей информационных технологий, изменения их роли в бизнесе, а также исторических данных я утверждаю, что стратегическая значимость ИТ не увеличивается, как уверяют или полагают многие, а, напротив, падает. По мере того как ИТ становятся все более мощными, стандартизированными и доступными, они перестают быть собственностью отдельных компаний, которая может быть использована в конкурентной борьбе, и превращаются в инфраструктурную технологию, в равной мере используемую всеми конкурентами. Иными словами, информационные технологии все больше становятся просто фактором производства или ресурсом, необходимым для сохранения конкурентоспособности, но недостаточным для получения преимущества.
Как будет показано далее, повсеместное распространение инфраструктуры ИТ имеет важные практические последствия, касающиеся методов управления и инвестирования в технологию, а также подхода компаний к созданию и сохранению конкурентных преимуществ. В ближайшие годы будущее корпораций будет зависеть от того, как их руководители сумеют отреагировать на изменение роли ИТ.
История создания и цель книги
Эта книга развивает, углубляет и детализирует точку зрения, изначально представленную мною в статье, опубликованной в Harvard Business Review в мае 2003 года. Статья, озаглавленная «Информационные технологии ничего не значат» (IT Doesn't Matter), вызвала широкую и оживленную дискуссию среди поставщиков и потребителей информационных технологий. Моя точка зрения обсуждалась, анализировалась, ставилась под сомнение, критиковалась, оспаривалась и защищалась в десятках ответных статей, появившихся по всему миру в газетах и журналах, пишущих о бизнесе и ИТ. Многие авторитетные руководители компаний, преподаватели бизнеса и журналисты взвешивали сильные и слабые стороны моих доводов и высказывали собственную точку зрения на ИТ и их роль в бизнесе. Даже если оставить в стороне огромную научную и практическую ценность этой дискуссии, сама ее широта и напряженность говорит о том, насколько данная тема важна для компаний и насколько глубоко различаются взгляды на этот вопрос.
Дискуссия одновременно и обрадовала, и огорчила меня. Я был рад тому, что инициировал обсуждение одного из наиболее значимых явлений в сфере бизнеса за последние полвека. Необходимость дискуссии назрела давно, и она получилась конструктивной. Нечасто случается так, что относительно небольшая статья привлекает внимание такого количества людей и побуждает их высказывать столь различные точки зрения. В то же время я был огорчен тем, что отдельные критические замечания были вызваны неверным пониманием моей точки зрения. Отчасти я сам виноват в этом, так как недостаточно точно сформулировал основные предпосылки и содержание своей аргументации. Развивая свою точку зрения в этой книге, я коснусь многих из поднятых в ходе дискуссии вопросов, а также постараюсь изложить свои взгляды более точно и подробно. Естественно, я не претендую на то, чтобы сказать последнее слово в обсуждении, которое, я уверен, будет длительным и плодотворным, но надеюсь, что эта книга поможет нам приблизиться к конкретным выводам, имеющим практическую ценность для менеджеров.
Вначале я хотел бы дать несколько важных дефиниций и прежде всего определить значение довольно размытого понятия «информационные технологии». Я использую это понятие в том смысле, который, как мне кажется, сейчас является общепринятым. Под информационными технологиями я понимаю все технологии (как технические средства, так и программное обеспечение), предназначенные для хранения, обработки и передачи информации в цифровом виде1. Важно подчеркнуть, что речь идет только о технологии как таковой. Понятие «ИТ» не включает собственно информацию, которая передается при помощи технологии, или квалификацию ее пользователей. Как справедливо отмечают некоторые авторы, откликнувшиеся на мою статью в Harvard Business Review, информация и квалификация пользователей часто лежат в основе конкурентного преимущества. Это правда. Так было и так будет всегда. Действительно, по мере уменьшения стратегической значимости технологии роль навыков ее повседневного использования вполне может стать даже более чем серьезной в процветании компании.
Тем не менее развитие общей универсальной инфраструктуры ИТ воздействует на использование базовой технологии и передаваемой с ее помощью информации, а иногда и ограничивает это использование. Далее я постараюсь показать, что одна из главных проблем, стоящих сегодня перед менеджерами, заключается в том, чтобы понять, как новая инфраструктура влияет на принятие многих оперативных и стратегических решений, а также выяснить, действительно ли она становится товарным ресурсом.
Важно также уточнить, что речь идет о технологиях, используемых для работы с информацией внутри компаний или обмена информацией между ними в так называемых развитых странах. Я не рассматриваю использование ИТ в домашних условиях или в производстве потребительских товаров. Мне кажется, что в этой области сближение производства компьютерной техники, медиааппаратуры и бытовой электроники создает все условия для ускоренных инноваций2. Я также не рассматриваю использование информационных технологий на развивающихся рынках, которые обычно имеют менее развитую инфраструктуру ИТ. В этой книге я постараюсь показать, что хотя поставщики и пользователи ИТ на развивающихся рынках могут использовать опыт своих коллег в развитых странах, однако они находятся в иной ситуации и сталкиваются с другими проблемами.
Структура книги
Эта книга начинается с краткой вводной главы, озаглавленной Трансформация технологии, в которой дается общий обзор моей позиции и обосновывается важность рассмотрения ИТ с точки зрения стратегии. В этой главе я высказываю идею, которую считаю очень важной и позитивной: трансформация ИТ как комплекса разнородных систем, принадлежащих отдельным компаниям, в общую стандартизированную инфраструктуру является естественным, необходимым и нормальным процессом. Только став общей инфраструктурой, то есть ресурсом общего пользования, ИТ может приносить максимальную экономическую и социальную выгоду.
Во второй главе (Прокладывая путь) формулируется и объясняется важнейшее различие между технологиями, находящимися в частной собственности, и инфраструктурными технологиями. В ней показано, что прогнозы, касающиеся эволюции коммерческого использования инфраструктурных технологий прошлого, например железных дорог и линий электропередач, сегодня верны и для развития ИТ. В частности, пионеры инфраструктурной технологии обычно получают долговременные преимущества на начальном этапе ее развития, но по мере того как инфраструктура становится более развитой, дешевой, доступной и знакомой, конкуренты получают возможность быстро копировать любую перспективную инновацию.
В третьей главе (Почти совершенный товар) рассматриваются технические, экономические и конкурентные характеристики ИТ, обусловливающие их особенно быструю коммодитизацию, то есть превращение в массовый, стандартизованный товар (commoditization). Там же я отвечаю на два наиболее серьезных замечания, высказанных по поводу моей вышеупомянутой статьи: во-первых, что я недооцениваю практически безграничные инновационные возможности в области программного обеспечения и, во-вторых, что я игнорирую постоянные изменения в организации ИТ-активов или, как ее называют специалисты, ИТ-архитектуре. Признавая, что программное обеспечение обладает большей гибкостью и адаптивностью по сравнению с предшествующими инфраструктурными технологиями, что делает его менее подверженным коммодитизации, я намерен все же показать, что процесс коммодитизации обусловливается другими особенностями ПО. Я также согласен с тем, что эволюция ИТ-архитектуры продолжается, однако полагаю, что в этой области большинство инноваций будет нацелено скорее на повышение надежности и эффективности инфраструктуры в целом, чем на увеличение возможностей ее эксклюзивного использования отдельными компаниями.
В четвертой главе (Исчезающее преимущество) дается исторический обзор использования ИТ в бизнесе. В этой главе будет показано, что эволюция применения ИТ точно повторяет модель, характерную для предшествующих инфраструктурных технологий. Некоторые мои оппоненты считают, что в качестве источника преимущества информационные технологии никогда ничего не значили. В этой главе на основе конкретных примеров компаний-пионеров в использовании ИТ будет показано, что в прошлом информационные системы и сети создавали серьезные препятствия для конкурентов, которые, однако, исчезали по мере развития ИТ. Кроме того, там вводится понятие «репликативного цикла технологии» (technology replication cycle), имеющее основополагающее значение для оценки окупаемости стратегических инвестиций в ИТ.
В пятой главе (Универсальный растворитель стратегии) мы на время отвлечемся от детального анализа управления ИТ, чтобы показать, что возникновение новой инфраструктуры бизнеса может изменить предпосылки конкуренции на рынках. Мы увидим, что ИТ-инфраструктура размывает некоторые традиционные конкурентные преимущества и что для успешного бизнеса все более важным становится получение устойчивых и конвертируемых (leverageable) преимуществ. Я попытаюсь объяснить, насколько важно компаниям соблюдать равновесие между потребностью в обмене информацией и процессами с партнерами и необходимостью сохранения своей организационной целостности. ИТ-инфраструктура облегчает специализацию и аутсорсинг, но это не означает, что компании должны стремиться к этому любой ценой.
В шестой главе (Как сэкономить кучу денег) я обращаю внимание на практические последствия коммодитизации ИТ для менеджмента. Подчеркивая важность контроля над издержками и рисками, я предлагаю четыре рекомендации относительно инвестиций в ИТ и управления ими: сокращайте расходы; следуйте за другими, не забегая вперед; внедряйте инновации, если риски невысоки; наконец, обращайте основное внимание на недостатки, а не на возможности. В этой главе также приводится несколько примеров из современной корпоративной практики, которые могут служить руководством к действию. Я не стремился написать учебник по информационным технологиям (специалисты сделают это лучше). Я всего лишь хотел предложить новый подход к управлению, который в ближайшие годы позволит менеджерам принимать более эффективные решения.
В заключительной главе (Мечта о чудесных машинах) рассматриваются более широкие экономические и социальные последствия распространения информационных технологий. В этой главе будет показано, что в силу вполне понятного энтузиазма по поводу новой технологии, сулящей большие перемены, мы склонны преувеличивать ее преимущества и недооценивать недостатки. Мы, в частности, увидим, как эта необъективность повлияла на наше восприятие так называемой компьютерной революции.
Сегодня обсуждение этих проблем приобрело особую актуальность. История использования ИТ в бизнесе подошла к поворотному пункту. Сейчас одновременно проявляются три важнейшие тенденции, которые определяют будущее. Во-первых, по мере того как экономика оправляется от спада, вызванного крахом электронного бизнеса, этого «мыльного пузыря» постинтернет-эпохи, компании начинают пересматривать свое отношение к управлению и инвестированию в ИТ. Во-вторых, технологическая отрасль находится в процессе реструктуризации: реагируя на изменения на рынке, продавцы меняют конкурентные стратегии. В-третьих, политики и экономисты пытаются оценить общее влияние компьютеризации на эффективность и прибыльность, а это может повлечь за собой принятие важнейших решений в области государственного регулирования развития ИТ-инфраструктуры в мировом масштабе. Чтобы сделать правильный выбор, нужен открытый обмен информацией и мнениями. Поэтому я и предлагаю читателю эту книгу.
Благодарность
Я хотел бы поблагодарить тех, кто помог мне привести в порядок мысли и текст книги. Мои бывшие коллеги по Harvard Business Review Дэвид Чемпион, Энди О'Коннел, Ананд Раман и Том Стюарт сделали ряд ценных редакционных замечаний по статье, которая легла в основу этой книги. Джефф Кихо, редактор издательства Harvard Business School Press, помог сделать изложение аргументации и материала более стройным. Он также организовал внутреннее рецензирование рукописи пятью специалистами в области ИТ, беспощадные замечания которых позволили значительно улучшить текст и логику изложения. Многие авторы работ по бизнесу и технологии оказали влияние на мои идеи и помогли мне выстроить аргументацию. Они перечислены в примечаниях и библиографии в конце книги. Наконец, я хотел бы выразить благодарность сотрудникам библиотеки Gleason Public Library, которые с неизменной благожелательностью выполняли мои бесконечные заказы по межбиблиотечному обмену.
1 Глава
Трансформация технологии:
возникновение новой инфраструктуры бизнеса
В 1969 году молодому инженеру-электрику по имени Тед Хофф (Ted Hoff) пришла в голову необыкновенно удачная идея. Незадолго до этого он поступил на работу в Intel Corporation, компанию по производству полупроводников, только что созданную в городе Санта-Клара (штат Калифорния). Там его подключили к проекту создания набора из двенадцати микрочипов для новой вычислительной машины, разрабатывавшейся японской компанией Busicom. Каждый микрочип должен был выполнять определенную функцию: один отвечал за расчеты, другой - за контроль над клавиатурой, третий - за монитор, четвертый - за вывод на печать и т. д. Это была нелегкая задача - ведь некоторые микрочипы должны были иметь до пяти тысяч транзисторов и при этом уместиться в корпусе вычислительного устройства. Хофф опасался, что общие затраты на разработку микрочипов превысят бюджет проекта, поэтому решил отказаться от первоначального плана, утвержденного заказчиком, и предложил совершенно новый подход. Вместо дюжины специализированных микрочипов он решил создать один универсальный многоцелевой процессор, который мог бы выполнять несколько разных функций. Спустя два года идея Хоффа воплотилась в жизнь: Intel торжественно представил первый в мире четырехразрядный микропроцессор 40043.
Будучи «мозгом» небольших, легко программируемых компьютеров нового поколения, микропроцессор произвел переворот не только в области вычислительной техники, но и в экономике. Хотя компьютеры начали использоваться в бизнесе еще в 1951 году, когда британская компания J. Lyons amp; Company, владеющая сетью популярных кафетериев и кондитерских, создала и установила в своей штаб-квартире мейн-фрейм, однако громоздкие размеры, сложность и отсутствие гибкости ограничивали их использование решением рутинных, четко определенных задач, таких как обработка платежных ведомостей, управление товарными запасами и инженерные расчеты. Программируемый микропроцессор раскрыл огромные потенциальные возможности компьютеров. Теперь любой человек или любая компания могли использовать их для самых разнообразных целей.
Изобретение Хоффа повлекло за собой серию инноваций в коммерческом применении компьютеров. В 1973 году Боб Меткалф (Bob Metcalfe) создал Ethernet - технологию создания локальных компьютерных сетей. В 1975-м появился первый персональный компьютер серийного производства. В 1976-м компания Wang Laboratories представила свой текстовый редактор Word Processing, и компьютеры появились в офисах на каждом рабочем столе. В 1978-м началась продажа VisiCalc - первой программы для работы с электронными таблицами. Через год появились первый текстовый редактор для ПК WordStar и первая аналогичная программа для работы с базами данных Oracle. Создание в 1982-м сетевого протокола TCP/IP открыло дорогу к сегодняшнему интернету. В 1984-м появились компьютеры Macintosh, имеющие удобный графический интерфейс, и первый настольный лазерный принтер.
В 1989-м начала работать электронная почта, а в 1990 году Тим Бернерс-Ли (Tim Berners-Lee) «соткал» Всемирную паутину - World Wide Web. На 1990-е годы пришелся бум создания корпоративных веб-сайтов и внутрикорпоративных сетей. Росло количество сделок, совершаемых в режиме online, а разработчики ПО создавали все более совершенные программы для управления всем и вся - от закупки сырья и материалов до маркетинга и продаж.
В течение последних четырех десятилетий - после того как были сняты государственные ограничения на продажу вычислительной техники - распространение компьютеров и программного обеспечения стало одним из главных факторов, влияющих на развитие бизнеса. Сегодня вряд ли кто-то будет спорить с тем, что информационные технологии стали основой экономики развитых стран. Они используются для операций отдельных компаний, связывают воедино географически разрозненных поставщиков и укрепляют связи между компаниями и клиентами. ИТ буквально пронизывают производство, оптовую и розничную торговлю и сферу услуг. Они используются в офисах руководителей компаний и в заводских цехах, в научно-исследовательских лабораториях и в домах потребителей. Пожалуй, сегодня ни один доллар или евро не переходит из рук в руки без помощи компьютерных систем.
По мере увеличения мощности и расширения сферы применения информационных технологий компании все чаще рассматривают их в качестве ключевого фактора успеха. Рост значимости ИТ наиболее наглядно отражается в структуре корпоративных расходов. По данным Бюро экономического анализа министерства торговли США, в 1965 году на информационные технологии приходилось менее 5% капитальных затрат американских компаний. В начале 1980-х годов после массового внедрения ПК эта доля возросла до 15%. К началу 1990-х она превысила 30%, а к концу XX века уже составляла более 50%4. Даже после недавнего падения объема продаж ИТ затраты средней американской компании на них по-прежнему составляют около половины от общего объема капитальных затрат. Ежегодные затраты компаний во всем мире на аппаратные средства, ПО и обслуживание ИТ составляют около $1 трлн, а с учетом телекоммуникационных систем - более $2 трлн5.
Культ информационных технологий проявляется не только в денежных затратах, но и в изменении отношения к ним представителей высшего руководства компаний и их консультантов. Двадцать лет назад большинство руководителей, которые сегодня превозносят ИТ, считали компьютер «орудием пролетариата»: усовершенствованной пишущей машинкой или калькулятором для младшего персонала - секретарей, аналитиков и техников. В 1981 году рекламный образ менеджера, работающего на компьютере Xerox Star, казался нелепым. Мало кто из руководителей притрагивался к клавиатуре, не говоря уже о том, чтобы рассматривать ИТ с точки зрения их применимости для «высоких» стратегий.
Однако в 1990-е годы сознание менеджеров радикально изменилось. По мере расширения использования компьютерных сетей, кульминацией которого стало повсеместное распространение интернета, даже руководители самого высокого уровня начали применять компьютер в повседневной работе. Отсутствие ПК на столе относило их к категории «динозавров». Они также начали постоянно говорить о стратегическом значении информационных технологий, использовании ИТ для получения конкурентных преимуществ и «оцифровке» моделей бизнеса. Большинство компаний ввели должность директора по информатизации. Многие обратились к консультантам за свежими идеями по поводу того, как за счет инвестиций в ИТ добиться рыночной дифференциации и преимуществ. По данным исследования, выполненного в 1997 году Лондонской школой экономики, владельцы и руководители американских и европейских компаний считали, что к концу десятилетия до 60% инициатив в сфере ИТ будет направлено не просто на наверстывание упущенного или сохранение на плаву, а на получение конкурентных преимуществ. Как отмечали авторы исследования, «это означает полный переворот в отношении к ИТ, характерном для 1980-х - начала 1990-х».6
Хорошим примером может служить история Джека Уэлча (Jack Welch), главы компании General Electric и одного из самых уважаемых руководителей последнего времени. Уэлчу самому не доводилось работать в интернете до 1999 года, когда во время отпуска в Мексике жена усадила его за свой лэптоп и показала, как пользоваться электронной почтой и входить в сеть. Как Уэлч позднее писал в своей автобиографической книге, он сразу же «попался на крючок» и вернулся на работу, полный энтузиазма по поводу применения компьютеров. В течение года он разработал программу «разрушь свой бизнес.comт», направленную на пересмотр традиционного подхода к разработке моделей бизнеса General Electric, и потребовал, чтобы 500 топ-менеджеров компании нашли себе молодых «интернет-наставников», которые научили бы их использовать новые технологии. Уэлч предложил Скотту Макнили (Scott McNealy), руководителю компании Sun Microsystems, войти в совет директоров General Electric в качестве «технологического гуру». «Все начали мыслить в цифровом формате,- писал Уэлч. - Это был великий переворот в сознании целой организации»7.
После того как лопнул «мыльный пузырь» электронного бизнеса, маятник качнулся в обратную сторону. В течение последних нескольких лет стало совершенно ясно, что многие инвестиции в технологию, сделанные в 1990-е годы, особенно стратегические, были напрасной тратой средств. Руководители компаний вновь начали скептически относиться к ИТ, встречая предложения о новых масштабных инициативах в области таких технологий без особого энтузиазма. Впрочем, несмотря на осторожное отношение к активному инвестированию в ИТ, вера в их стратегическую значимость в деловом мире по-прежнему сильна благодаря усилиям как производителей, так и многих консультантов и журналистов. «Великий переворот в сознании», описанный Уэлчем, по-прежнему определяет отношение к ИТ и их использованию в бизнесе.
Действительно, предполагаемая связь между ИТ и стратегией бизнеса настолько прочно вошла в язык бизнеса, что мы готовы считать ее очевидной. Так, авторы статьи, опубликованной во влиятельном издании MIT Sloan Management Review, считают, что «сегодня бурное развитие цифровых технологий создает ряд новых стратегических возможностей и открывает путь к святому Граалю дифференциации»8. Компания Blackstone Technology Group провозглашает, что «внедрение ориентированных на будущее ИТ-решений становится реальной основой конкурентного преимущества»9. Директор по информатизации (CIO) компании Cisco Systems утверждает, что «значение ИТ как инструмента достижения конкурентных преимуществ растет, а не падает»10. Согласно информации, размещенной на сайте Microsoft, использование новой информационной системы имело для одного из клиентов компании «огромную стратегическую значимость»11.
Вся эта риторика основана на одном простом предположении: по мере развития и роста доступности ИТ их стратегическая значимость также возрастает. Это, казалось бы, вполне корректное интуитивное предположение на самом деле ошибочно. Не повсеместное распространение, а, напротив, дефицитность обусловливает стратегическую значимость бизнес-ресурса, делая его основой устойчивого конкурентного преимущества. Вы имеете преимущество перед конкурентами только в том случае, если обладаете чем-то, чего у них нет, или делаете что-то, чего они сделать не могут. К настоящему времени основные функции ИТ - хранение, обработка и передача информации - стали общедоступными. Именно по мере развития и увеличения доступности информационные технологии постепенно перестают быть потенциальным стратегическим ресурсом. И становятся тем, что экономисты называют товарным ресурсом (commodity input), то есть статьей затрат на ведение бизнеса, которые несут в одинаковой степени все компании, не получая при этом никаких уникальных преимуществ.
«Ну и что?» - спросите вы. Неужели недостаточно того, что ИТ позволяют компаниям работать более эффективно, предоставлять более качественные услуги, снижать затраты и полнее удовлетворять запросы потребителей? Зачем вообще нужна дифференциация? Ответить на этот вопрос можно так: именно дифференциация в конечном счете делает компанию прибыльной и обеспечивает ее выживание. Если несколько компаний, конкурирующих на свободном рынке, ничем не отличаются друг от друга, то есть их продукция одинаковым образом производится, продается и воспринимается потребителем, они могут конкурировать только по ценам. В борьбе за потребителя они будут постоянно снижать цены до тех пор, пока, в соответствии с жестокой логикой рынка, эти цены не упадут почти до себестоимости. После этого все компании будут получать минимальную прибыль, балансируя на грани убыточности.
Однако если какая-либо компания сумеет выделиться из общей массы, то есть добудет «святой Грааль дифференциации», она сможет избежать губительных последствий ценовой конкуренции. Если ее продукция будет более привлекательной для потребителей, чем продукция конкурентов, она сможет устанавливать более высокие цены и получать ценовую надбавку с каждой продажи. Если ее затраты будут ниже, чем у конкурентов, она сможет получать достаточную прибыль даже при неизменных ценах, в то время как конкуренты будут получать низкую или нулевую прибыль. Дифференциация - это главная цель и показатель эффективности любой стратегии бизнеса. В долгосрочной перспективе дифференциация - это единственная возможность повысить прибыль и обеспечить относительно безопасное будущее компании.
В отличие от инвестиций в общедоступные (товарные) ресурсы, инвестиции в ресурсы, обеспечивающие дифференциацию, сами по себе могут дать хорошую отдачу за счет увеличения прибыли. Рост производительности или привлекательности товара для потребителя, достигнутый за счет использования таких ресурсов, со временем может быть скопирован конкурентами, в результате чего выиграют не производители, а потребители. Конечно, у компаний часто не бывает иного выхода, кроме как расходовать средства (иногда очень большие) на товарные ресурсы. Во многих случаях они просто не могут работать без них - достаточно вспомнить о канцелярских товарах, сырье или электроэнергии. Но даже если товар не является предметом первой необходимости для функционирования компании, она все равно вынуждена вкладывать в него средства ради сохранения равных позиций с конкурентами. Принципиально важно отличать товарные общедоступные ресурсы от ресурсов, способных создать преимущества. Только так компания может избежать напрасного расходования средств и принятия бесперспективных стратегических решений.
Превращение ИТ из источника конкурентных преимуществ в рядовую, повседневную статью затрат ставит перед руководителями компаний ряд проблем. Им приходится тщательно анализировать объем и структуру расходов на ИТ, пересматривать принципы управления ИТ-активами и кадрами и перестраивать отношения с поставщиками аппаратных средств, ПО и обслуживания ИТ. В зависимости от конкретной ситуации и от сильных и слабых сторон различные компании делают это по-разному. Однако большинство компаний рано или поздно начинает понимать, что по мере того как ИТ вливаются в общую инфраструктуру бизнеса, снижение рисков становится важнее инноваций, а сокращение затрат - важнее новых инвестиций. Иными словами, для успеха оборона бывает важнее наступления.
Любые фундаментальные сдвиги в инфраструктуре бизнеса также влияют на характер конкуренции. Некоторые традиционные преимущества становятся менее значимыми или менее устойчивыми, в то время как другие обретают новое или большее значение. Поэтому в ближайшие годы менеджерам, скорее всего, придется не только заниматься собственно управлением ИТ, но и решать более трудоемкие и сложные стратегические задачи. Правильно ли компания позиционировала себя в отрасли и не следует ли ей изменить свою роль (роли)? Не сочтут ли конкуренты, что смогут легко воспроизвести особенности, обусловливающие отличие данной компании от других? Не следует ли изменить размер или направления деятельности организации? Не следует ли начать развивать новые или изменить существующие отношения с партнерами? При изменении инфраструктуры бизнеса вероятность и цена стратегических просчетов растет.
Чтобы ответить на эти операционные, организационные и стратегические вызовы, менеджеры должны прежде всего избавиться от иллюзий, часто порождаемых новыми технологиями. Эти иллюзии являются одной из самых заметных примет так называемой цифровой эры. Хотя вероятность того, что ИТ создадут преимущества для какого-то отдельного предприятия, становится все меньше, руководители, которые сумеют более трезво и точно оценить изменение их роли, смогут принять более удачные и здравые решения, чем их менее реалистично настроенные и не столь адекватные конкуренты. Это само по себе может стать основой для создания серьезного и устойчивого конкурентного преимущества.
Оказавшись в новой, сложной ситуации, опытный менеджер, прежде чем начать движение вперед, всегда оглядывается назад. Он знает, что даже самые загадочные явления обычно уже имели место в прошлом. Именно так обстоит дело с трансформацией стратегической роли ИТ. Действительно, информационные технологии проще понять, если рассматривать их в качестве «последнего звена» в ряду технологий, получивших широкое распространение и изменивших экономику за последние два столетия, включая паровые двигатели, железные дороги, телеграф, телефон, линии электропередачи и сети скоростных автомагистралей. В течение короткого времени, пока эти технологии встраивались в экономическую инфраструктуру, они позволяли мудрым и дальновидным компаниям добиваться реальных преимуществ перед конкурентами. Однако по мере распространения, становясь все более доступными и дешевыми, они становились обычным товарным ресурсом. И хотя они еще долго способствовали совершенствованию деловой практики и повышали эффективность целых отраслей, однако постепенно утрачивали стратегическое значение и роль в конкурентной борьбе. Информационные технологии идут тем же путем. По мере того как они становятся более дешевыми и стандартизированными, а их возможности и потенциал начинают превышать потребности большинства компаний, преимущества, которые они некогда создавали, исчезают, а сами ИТ перестают играть роль генератора великих преобразований. Уроки прошлого показывают, что такая эволюция является естественной и неизбежной. Как и железные дороги, линии электропередачи и скоростные автомагистрали, ИТ могут обеспечить максимальную экономическую и социальную выгоду, повысить эффективность экономики и уровень жизни, послужить основой для создания новых и более привлекательных для потребителя товаров и услуг только тогда, когда превратятся в общую и стандартизированную инфраструктуру. История свидетельствует, что для реализации своего потенциала ИТ придется стать чем-то обыденным, утратив стратегическую значимость и перестав быть фактором решающей дифференциации.
2 Глава
Прокладывая путь:
природа и эволюция инфраструктурных технологий
Принято считать, что современный бизнес родился осенью 1829 года в небольшой английской деревушке Рейнхилл. Расположенная в десяти милях к востоку от Ливерпуля, она оказалась на пути железной дороги Ливерпуль-Манчестер, крупной новой линии, строительство которой началось в 1826 году и должно было завершиться к концу 1830-го. Стоимость прокладки рельсов протяженностью 32 мили превысила 500 тыс. фунтов стерлингов, что на время сделало ее самой дорогостоящей железной дорогой в истории. Рассчитывая вернуть свои немалые вложения, владельцы железной дороги надеялись повысить привлекательность железнодорожного транспорта за счет увеличения его скорости. В то время поезда редко ходили со скоростью более 10 миль в час, то есть не намного быстрее конных экипажей.
Понимая, что сколько-нибудь значительное увеличение скорости требует технического совершенствования конструкции локомотивов, владельцы железной дороги решили организовать на окраине Рейнхилла необычное соревнование. Пять только что сконструированных новеньких паровозов - «Ракета», «Новинка», «Несравненный», «Исполин» и «Упорство» - должны были преодолеть расстояние примерно в 70 миль, сделав двадцать кругов по участку протяженностью 1,75 мили. Машинисту паровоза, первым пришедшего к финишу, полагался приз - 500 фунтов стерлингов. Конструктор паровоза также мог рассчитывать на вознаграждение в виде выгодного контракта на строительство локомотивов для новой линии.
Состязание продолжалось неделю и вошло в историю под названием «Рейнхиллские гонки». Оно привлекло зрителей со всей страны и широко освещалось в британской прессе. Впрочем, настоящей борьбы не получилось - только «Ракета» смогла прийти к финишу без поломок. Тем не менее это событие имело огромное историческое значение. Паровые двигатели, сконструированные по последнему слову техники того времени, обеспечивали небывалую скорость: в какой-то момент «Новинке» удалось разогнаться до 32 миль в час, а «Ракета» смогла некоторое время сохранять скорость до 30 миль в час. Наступил век скоростных перевозок на дальние расстояния.
Не только участники и зрители Рейнхиллских гонок поняли их важность. Вот как вдохновенно писал о революционном потенциале паровозов один прозорливый репортер в еженедельнике Mechanics Magazine:
«Пожалуй, можно без преувеличения сказать, что это событие полностью изменит облик британского общества. Его можно сравнить со строительством фабрики возле пристани, у которой швартуются суда, перевозящие сырье и доставляющие готовую продукцию в самые отдаленные уголки света, или перенесением угольных шахт, железных рудников и гончарных мастерских Центральной Англии на побережье. Преимущества, связанные с особенностями местоположения, будут играть меньшую роль, чем та, которую они играли раньше в развитии нашей промышленности и торговли. Товар, произведенный в одном месте, может легко и дешево [быть] доставлен в другое. Можно надеяться, что концентрации производства в двух-трех крупных городах (приносящей огромный моральный и физический ущерб рабочим, проживающим в этих городах) вскоре будет положен конец. Промышленные предприятия постепенно рассредоточатся по всему Соединенному Королевству. Проживание в сельской местности больше не будет связано со всевозможными неудобствами. Предприниматели смогут жить там, где им нравится, - поблизости от своей конторы или в тридцати милях от нее… Упрощение связей между людьми и товарообмена приведет к дешевизне всех товаров»12.
Пророчество неизвестного корреспондента оказалось на удивление точным. В XIX веке быстрое развитие железных дорог и связанных с ними технологий, таких как паровые двигатели и телеграф, изменило торговлю почти во всем мире. Железнодорожные пути и проложенные вдоль них телеграфные линии стали новой инфраструктурой бизнеса, связывающей через огромные расстояния производителей товаров с поставщиками и потребителями. Наряду с дальнейшим развитием морского и речного транспорта расширение сети железных дорог обусловило появление мировых рынков и международной конкуренции и, как следствие, совершенно новых организационно-правовых форм предприятий и деловой практики.
Система железных дорог оказалась первой в ряду технологий широкого распространения, которые должны были как никогда тесно связать между собой компании, находящиеся на значительном расстоянии. Помимо телеграфа, обеспечивающего связь между странами и континентами, появились также линии электропередачи, система телефонной связи, сеть скоростных автомагистралей, радио и телевидение и, наконец, сегодняшние компьютерные сети. Многие наблюдатели отмечали сходство между этими технологиями, указывая на явные параллели между развитием железных дорог в середине XIX века и распространением информационных технологий и, в частности, интернета в конце XX века13.
Однако, сравнивая эти технологии, они кое-что упускали из виду. Большинство из них обращали внимание главным образом на структуру капиталовложений в рамках цикла развития от бума до спада (с соответствующей скачкообразной динамикой инвестиций) или на их роль в изменении целых отраслей. При этом мало говорилось об их реальном или потенциальном влиянии на конкуренцию между отдельными компаниями.
Однако наиболее впечатляющие исторические примеры наблюдаются именно на уровне отдельных компаний, или, как говорят экономисты, на микроуровне. История развития железных дорог и других великих промышленных технологий XIX - начала XX века позволяет увидеть, как отдельные компании адаптируются к серьезным технологическим изменениям и как процесс адаптации влияет на конкуренцию и стратегию. И если обратить взор на тридцать лет назад, то есть на годы, предшествующие бурному развитию нынешних технологий, мы увидим картину, очень похожую на ту, которую можно наблюдать теперь, когда компании стремятся к использованию еще более мощных и продвинутых информационных технологий.
Преимущество, обусловленное доступностью.
Важно с самого начала определить различие между проприетарными (собственными) и так называемыми инфраструктурными технологиями. Проприетарные технологии - это технологии, которые в данный момент реально являются собственностью отдельной компании. Например, фармацевтическая компания может владеть патентом на химическое соединение, на основе которого разрабатывается целое семейство препаратов. Производитель промышленных товаров может использовать новую технологию производства, которую не могут воспроизвести конкуренты. Компания, производящая товары широкого потребления, может иметь исключительные права на использование новой упаковки, благодаря которой ее продукция может храниться дольше, чем продукция других брэндов. Пока технологии, находящиеся в собственности компании, защищены от прямого копирования, они могут создавать долговременные стратегические преимущества, обеспечивая компании более высокие прибыли по сравнению с конкурентами.
Напротив, инфраструктурные технологии представляют наибольшую ценность при условии не индивидуального, а общего, совместного использования. Вернемся мысленно во времена Рейнхиллских гонок и представим, что некая компания получила право собственности на все технические средства, необходимые для строительства железной дороги: рельсы, стрелки, локомотивы и вагоны. При желании она могла бы создать собственные линии, соединяющие ее поставщиков, заводы и дистрибуторов, и пустить по ним поезда. В результате она добилась бы повышения эффективности. Однако в более широком экономическом смысле ей было бы гораздо выгоднее построить разветвленную железную дорогу, связывающую многие компании и потребителей. Особенности и экономика инфраструктурных технологий, будь то железные дороги, телеграф, линии электропередач или скоростные автомагистрали, неизбежно обусловливают необходимость их совместного использования и превращения в часть общей инфраструктуры бизнеса.
Впрочем, временами различие между инфраструктурными и проприетарными технологиями стирается. На ранних этапах развития инфраструктурная технология может иметь форму проприетарной, и зачастую так и происходит. До тех пор, пока доступ к технологии остается ограниченным физически или экономически, то есть вследствие высокой стоимости, государственного регулирования или отсутствия навыков применения, отдельные компании могут использовать ее для создания конкурентного преимущества.
Так обстояло дело с железными дорогами на протяжении почти всего XIX века, когда линии распределялись неравномерно и отсутствовали единые стандарты (ширина колеи, конструкция сцепления и даже часовые пояса). Доступ к железнодорожному транспорту, прежде всего к разветвленным линиям большой протяженности, повышал эффективность доставки сырья и отгрузки готовой продукции по сравнению с менее удачливыми конкурентами. Например, железная дорога Балтимор-Огайо, открытая в 1830 году, стала золотой жилой для компаний, расположенных поблизости от Балтимора, поскольку они одновременно получили доступ к угольным шахтам на среднеатлантическом побережье и к новым рынкам Запада. Даже когда железные дороги стали более протяженными и разветвленными, выгодное местоположение по-прежнему оставалось преимуществом. Это поняли некоторые дальновидные компании. В 1882-1884 годах два производителя мороженой говядины из Чикаго - Армор (Armour) и Свифт (Swift) - активно строили новые заводы вблизи крупных железнодорожных станций, закладывая тем самым основу общенациональной системы распределения. Это позволило им занять лидирующую позицию в отрасли и сохранять ее в течение долгого времени14.
Другое важное преимущество производителям и торговцам в XIX веке давал доступ к телеграфу. Например, компании, занимавшиеся торговлей на национальном или мировом рынке, могли ежедневно, а то и ежечасно получать по телеграфу новости о колебаниях цен и спроса. Тем же, кто не имел доступа к телеграфу, нередко приходилось ожидать этой информации в течение недель и даже месяцев. Телеграф обеспечивал преимущество и поставщикам промышленных товаров, которые за счет повышения эффективности и надежности заказов могли существенно сократить объем запасов готовой продукции.
В своей книге «Интернет эпохи королевы Виктории» (The Victorian Internet), посвященной истории телеграфа, Том Стендедж (Tom Standage) приводит цитату из статьи, опубликованной в 1847 году в газете St. Louis Republican, в которой речь идет о серьезном влиянии развития новой технологии на конкуренцию: «Там, где тянутся [телеграфные] провода, сделки совершаются по телеграфу. Если торговцы и предприниматели из Сент-Луиса не будут иметь доступа к телеграфу, они, естественно, не смогут конкурировать с торговцами и предпринимателями из других городов. Паровой двигатель уже стал инструментом торговли. Сегодня еще одним таким инструментом становится телеграф. Вести дела не по телеграфу, а по почте - это все равно что пытаться успешно торговать, используя вместо пароходов плоскодонные лодки»15.
Доступ к электроэнергии, еще одной инфраструктурной технологии, появившейся в XIX веке, также обеспечивал значительные преимущества. В период между строительством первых электростанций в 1880-е годы до создания общенациональных линий электропередачи в начале XX века электроэнергия была дефицитным ресурсом. Те производители и компании, которые сумели подключиться к ее источникам за счет создания собственных генераторов или строительства заводов вблизи электростанций, обычно получали серьезные оперативные выгоды. Электрическое освещение цехов позволяло увеличить продолжительность рабочего дня и надежность эксплуатации оборудования (по сравнению с конкурентами, по-прежнему использующими примитивные источники энергии для работы станков и освещения). Не случайно компания Plumb, Burdict, and Barnard - известный американский производитель фурнитуры конца XIX века - основала завод именно в Ниагара-Фоллс (штат Нью-Йорк), то есть там, где была построена одна из первых крупных гидроэлектростанций16.
Зачастую доступ к новым инфраструктурным технологиям затруднен экономически или физически. Стоимость железнодорожного транспорта, телеграфных услуг и электроэнергии на ранних этапах их развития была высокой, что делало их недоступными для многих небольших и небогатых компаний, не обладавших значительными средствами. Проблема ограничений по затратам часто осложняется необходимостью связанных добавочных инвестиций. Так, полная электрификация завода требует оснащения проводкой и электрическими двигателями. Даже имея возможность подключиться к местному генератору энергии, многие компании просто не могли позволить себе необходимую модернизацию существующих мощностей17.
Преимущество, обусловленное дальновидностью.
Компании могут получить преимущество перед конкурентами не только в результате доступа к новой инфраструктурной технологии, но и за счет более дальновидного ее использования. На ранних стадиях развития технологии обычно отсутствует полная и подробная информация о ее возможностях. Передовой опыт (best practices) еще не описан и не получил широкого распространения. Компаниям приходится экспериментировать и учиться на собственных ошибках. Компаниям, которым первыми удается открыть способы наиболее эффективного использования технологии, гарантирован серьезный успех, по крайней мере до тех пор, пока им удается держать свое открытие в секрете.
Вернемся к нашему примеру с электроэнергией. Вплоть до 1890-х годов оборудование большинства заводов работало на водяной или паровой энергии, получаемой за счет использования одного постоянного источника, например мельничного колеса или парового двигателя на заводе. Чтобы распределить эту энергию по рабочим местам, требовалась сложная система приводов - шкивов, передач, валов и приводных ремней. Когда появились первые электрические генераторы, многие предприятия просто заменили один источник питания другим, подавая электроэнергию через действующую систему приводов. Так, в середине 1890-х на текстильной фабрике Ponemah в штате Коннектикут перестали применять водяную и паровую энергию и проложили кабель к новой гидроэлектростанции на соседней реке. Однако ни само оборудование, ни режим его эксплуатации не были модернизированы18.
Компания Ponemah и другие такие же предприятия не учли, что электроэнергию легко можно подавать непосредственно к станкам. Использование так называемой системы индивидуальных приводов позволяло обеспечить каждый станок собственным источником питания. По сравнению с централизованной системой подачи электроэнергии система индивидуальных приводов имела по меньшей мере три важных преимущества. Во-первых, она снижала потребление электроэнергии за счет ликвидации тяжелого, постоянно вращающегося основного вала и устранения бесполезного трения, создаваемого приводными ремнями. Во-вторых, она занимала меньше места, позволяя более гибко и эффективно планировать заводские помещения и производственные линии. Наконец, она увеличивала время работы и производительность оборудования, поскольку, в отличие от централизованной системы, для ремонта одного станка не требовалось полного отключения питания19.
Самые дальновидные производители, такие как Columbia Cotton Mills в штате Южная Каролина и Keating Wheel Company в штате Коннектикут, быстро оценили преимущества новой системы. Оборудовав свои заводы проводкой и установив на станках электрические двигатели, они смогли избавиться от громоздких, неудобных и дорогих валов и приводных ремней, получив значительные преимущества перед своими менее прозорливыми конкурентами. Один из первых специалистов по использованию электромеханических приводов в производстве профессор Колумбийского университета Ф. Б. Крокер (F. В. Crocker) в 1901 году указал на преимущества, которые давало производителям использование новой децентрализованной системы: «Установлено, что при использовании электропривода производительность промышленных предприятий в большинстве случаев значительно возрастает. Нередко рост достигает 20-30% и более при неизменной площади производственных помещений, оборудовании и численности рабочих. «…» Во многих случаях производительность возрастает при уменьшении численности рабочих»20.
На рубеже XIX и XX веков благодаря строительству центральных городских электростанций электроэнергия стала доступной для мелких предприятий - производителей готовой одежды, типографий и т. д. Многим таким компаниям были не по карману собственные генераторы и прокладка кабеля к гидроэлектростанции, но они вполне могли закупать небольшие объемы электроэнергии у городского производителя. И снова дальновидные производители, которые перешли на использование электроэнергии и модернизировали оборудование и технологические режимы, получили значительные конкурентные преимущества, сохранявшиеся в течение многих лет. Как пишет Эми Фридлендер (Amy Friedlander) в книге «Энергия и свет» (Power and Light), «далеко не сразу все компании смогли по достоинству оценить преимущества модернизации»21.
Инфраструктурные технологии не только позволяют использовать новые, более эффективные методы производства, но часто ведут к глубоким изменениям на рынках (и это понял репортер Mechanics Magazine). На ранней стадии развития технологии трудно определить, какой она будет в зрелом виде, и способность предвидеть ее потенциальные возможности также позволяет добиться преимущества. Компании, которым удается угадать, как технология повлияет на бизнес, могут опередить своих менее дальновидных конкурентов. В середине XIX века, когда началось повсеместное строительство железных дорог, возможность доставлять товары на большие расстояния уже существовала. Во всем мире по рекам ходили тысячи пароходов, а по грунтовым или мощеным дорогам курсировали тысячи экипажей. Неудивительно, что многие предприниматели считали, что железнодорожный транспорт будет только одним из видов транспорта и позволит лишь незначительно улучшить существующую в то время логистику.
На самом деле более высокая скорость, грузоподъемность и протяженность линий железнодорожного транспорта в корне изменили бизнес. Неожиданно оказалось, что гораздо выгоднее перевозить на большие расстояния не сырье и материалы, а готовую продукцию. Появился рынок товаров широкого потребления. Компании, вовремя заметившие новые возможности, получали серьезные, а иногда колоссальные преимущества. Например, до 1850 года почти вся розничная торговля имела локальный характер. Мелкие торговцы были разбросаны по городам и поселкам. Они даже не были собственниками продаваемых ими товаров и работали на комиссионной основе, перекладывая затраты на транспортировку и хранение товарных запасов на производителей. Значительно сократив время и риск перевозок на дальние расстояния, железные дороги изменили экономику розничной торговли. Торговым компаниям стало выгоднее предлагать более широкий ассортимент товаров, рассчитанный на различные категории потребителей. Компании-пионеры, изменившие деловую практику (например, закупавшие товары и получавшие прибыль не за счет комиссионных, а за счет розничной наценки), получили колоссальные преимущества перед традиционными мелкими торговцами. Именно в это время появились такие крупные сети розничных магазинов, как Macy's, Woolworth и Sears, Roebuck22.
Аналогичные, даже более глубокие изменения произошли в производстве. Как и розничная торговля, до середины XIX века производство носило локальный характер. Большая часть товаров производилась на мелких разрозненных заводах. Только когда железнодорожные и судоходные линии позволили эффективно обслуживать внутренние и даже мировые рынки, а телеграф - осуществлять сделки на расстоянии, возникло крупное производство. И снова компании, первыми заметившие происходящие изменения и построившие заводы для массового производства или сети заводов, получили огромные преимущества. В 1870-1880-е годы первые предприятия, выпускавшие продукцию крупными партиями, такие как компания James В. Duke (позднее переименованная в American Tobacco) в производстве сигарет, Diamond в производстве спичек, Procter amp; Gamble в производстве мьыа, Kodak в производстве фотоматериалов, Pillsbury в мукомольной промышленности и Heinz в производстве консервов, на десятилетия стали лидерами в своих отраслях23.
В качестве примера можно вспомнить о семейном производстве кондитерских изделий. На протяжении почти всего XIX века производством шоколада и конфет занимались преимущественно местные кондитерские. Мелкие семейные предприятия производили ровно столько продукции, сколько могли купить соседи. Однако в конце 1880-х кондитер Милтон Херши (Milton Hershey) увидел то, чего не заметили другие мелкие производители сладостей: новая инфраструктура транспорта и связи создает огромный рынок товаров массового потребления, включая конфеты. Вскоре мелкая семейная компания Lancaster Caramel Company стала крупнейшим в стране производителем карамели. Затем Херши продал ее и использовал полученные средства для создания нового, более крупного предприятия - Hershey Chocolate Company.
Херши создал свою компанию с расчетом на массовый рынок и использовал для расширения бизнеса растущую сеть железных дорог и телеграф. На Кубе он даже построил собственную железную дорогу, соединяющую два сахарных завода с обширными плантациями сахарного тростника. Для продвижения своей продукции он развернул широкую рекламную кампанию в национальных и местных газетах и журналах, появившихся благодаря новым эффективным каналам распределения, созданным в результате развития новой транспортной инфраструктуры. Чем больше становилась «империя Херши», тем выше были получаемые им доходы и прибыль по сравнению с доходами и прибылью традиционных мелких производителей. Благодаря технологии массового производства и каналам распределения, охватывающим всю территорию США, шоколад перестал быть дорогим экзотическим продуктом и превратился в дешевый товар массового потребления24.
Разумеется, успех таких компаний, как Hershey, Macy's и Armour, не остался незамеченным. Их огромные доходы привлекали все большее внимание к возможностям инфраструктурных технологий. Владельцы и управляющие других предприятий, видя огромные преимущества, которые компании-пионеры получали за счет использования новых технологий (рост производительности, удовлетворение запросов потребителей, доступ на рынок и, что важнее всего, прибыльность), пошли по их стопам, надеясь разделить с ними успех или, по крайней мере, выжить.
Распространение новой инфраструктурной технологии и наиболее эффективных способов ее использования - это естественный и неизбежный процесс. Положительные эффекты использования технологий распространяются в экономике за счет непрерывного копирования. Однако руководители компаний часто заблуждаются, полагая, что возможности получения преимущества за счет использования инфраструктурной технологии будут существовать всегда. На самом деле возможность обогнать конкурентов существует очень недолго. Когда экономический потенциал технологии становится все более заметным, в нее вкладываются огромные средства и развитие идет с огромной скоростью. Железные дороги, телеграфные сети и линии электропередачи были созданы в период бурного роста активности.
Действительно, одной из главных сюжетных линий истории XIX и начала XX века было массированное, бурное развитие великих инфраструктурных технологий эпохи второй промышленной революции. За тридцать лет, в период с 1846 по 1876 годы, общая протяженность железных дорог во всем мире возросла с 17,4 тыс. км до 309,6 тыс. км, а грузоподъемность пароходов увеличилась с 140 тыс. тонн до 3,293 млн тонн25. Темпы развития телеграфной связи были еще выше. В 1849-м в Европе протяженность телеграфных линий составляла всего 2 тыс. миль. Через двадцать лет их протяженность возросла до 110 тыс. миль26. В США в 1846-м была всего одна телеграфная линия протяженностью в 40 миль. К 1850 году было проложено более 12 тыс. миль проводов. Через два года протяженность телеграфных линий возросла почти вдвое и составила 23 тыс. миль27. Такая же картина наблюдалась в развитии линий электропередачи и телефонной связи. В период с 1889 по 1917 год количество электростанций, используемых коммунальными службами, возросло с 468 до 4364, а средняя мощность увеличилась втрое - с 256 л. с. до 2763 л. с.28. Количество телефонных аппаратов Bell System возросло с 11 тыс. в 1878 году до 800 тыс. в 1900-м и 15 млн в 1930-м29.
К концу этапа быстрой экспансии возможности использования инфраструктурной технологии для получения индивидуальных преимуществ значительно сократились. По мере исчезновения физических барьеров технология становилась все более доступной. Одновременно росла и ее экономическая доступность, поскольку «гонка инвестиций» вела к обострению конкуренции, увеличению потенциальных возможностей, дальнейшему техническому совершенствованию и быстрому снижению стоимости технологии. Так, в 1850 году телеграмма из десяти слов стоила $1,55, в 1870-м - $1, а в 1890-м - $0,4030. Тарифы на электроэнергию падали еще быстрее: в период с 1897 по 1909 год средняя стоимость киловатт-часа упала с $0,10 до $0,02531. Поскольку развитие технологии требует от компаний использования единых технических стандартов (в противном случае они рискуют вообще утратить доступ к инфраструктуре), одна компания уже не может контролировать технологию на правах собственника. Так, многие пионеры электрификации промышленности были вынуждены отказаться от использования собственных генераторов и заново переоборудовать свои заводы, чтобы подключиться к более дешевому и надежному источнику энергии - электрической сети. Если раньше они производили энергию сами, то теперь покупали ее как коммунальную услугу.
Более того, по мере совершенствования технологии стандартизируются и способы ее использования. Начинается широкое распространение передового опыта. Издаются специализированные журналы, публикующие подробную техническую информацию. Создаются профессиональные объединения, позволяющие инженерам и техникам из различных компаний делиться опытом и ноу-хау. Консультанты и подрядчики распространяют опыт среди клиентов. Компании, продающие технологию или соответствующее оборудование, например железные дороги, энергетические компании и производители электродвигателей проводят рекламные кампании для продвижения продукции и обучения потенциальных клиентов. Иногда передовой опыт в конце концов просто встраивается в инфраструктуру. Так, после электрификации все новые заводы оборудовались множественными точками отбора энергии. У производителей уже не было иного выбора, кроме использования экономичной системы индивидуальных приводов.
По мере распространения знаний о технологии и по мере прояснения ее воздействия на структуру отрасли или экономики в целом исчезает не только преимущество раннего доступа, но и преимущество дальновидности. Происходит стандартизация как самой технологии, так и моделей ее использования. Хотя полезные инновации по-прежнему имеют место, они быстро встраиваются в общую инфраструктуру и таким образом становятся доступными для всех пользователей. После распространения инфраструктурной технологии единственное значительное преимущество, на которое может рассчитывать большинство компаний,- это преимущество, обусловленное более низкими затратами, но и его очень трудно сохранить, поскольку конкуренты и поставщики технологии могут быстро скопировать любую инновацию.
В конце концов инфраструктурные технологии становятся малозаметной основой бизнеса. Нередко они продолжают играть ключевую роль в бизнесе и еще долго требуют значительных расходов, но постепенно перестают интересовать представителей высшего руководства компаний и исчезают из повестки дня менеджеров. Достаточно вспомнить о быстром изменении отношения компаний к электричеству в прошлом веке. В начале XX века во многих крупных компаниях появилась новая руководящая должность - вице-президент по электрификации. Это свидетельствовало о том, что электрификация рассматривалась в качестве генератора преобразований на уровне компании и в отрасли32. Однако уже через несколько лет, когда стратегическая роль электричества уменьшилась, вице-президенты по электрификации тихо исчезли из корпоративной иерархии. Они сделали свое дело.
Это не означает, что инфраструктурные технологии перестают влиять на конкуренцию. Такое влияние сохраняется, но скорее не на микро-, а на макроуровне. Отставание в использовании какой-либо технологии, будь то железные дороги, энергосистемы или инфраструктура связи, может негативно отразиться на национальной экономике. Аналогичным образом, если та или иная отрасль отстает в освоении технологии, она может вообще исчезнуть. Новые технологии часто оказывают долговременное макроэкономическое влияние на прибыльность всех компаний.
Судьба компании всегда зависит от целого ряда факторов, в том числе от ситуации в регионе, отрасли и экономике в целом. Ни одна компания не существует в изоляции. Но дело в том, что возможности инфраструктурной технологии как фактора дифференциации, то есть ее стратегический потенциал, неизбежно уменьшаются по мере того как технология становится все более доступной. Инфраструктурные технологии позволяют энергичным компаниям обогнать конкурентов, но лишь ненадолго.
Поделиться книгой: