Ключъ

-- А за песиками вы пошлете? -- полюбопытствовалъ помощникъ пристава, очень любившiй собакъ и интересовавшiйся работой ищеекъ.

-- За песиками? Теперь посылать за песиками нонсенсъ,-- сказалъ сердито Антиповъ.-- Вы бы еще сначала полкъ солдатъ протащили по этой комнатe. Тоже типы,-- пробормоталъ онъ.

Онъ немного кривилъ душою. Антиповъ не любилъ пользоваться полицейскими собаками, такъ какъ это былъ слишкомъ простой, механическiй, и потому неинтересный способъ розыска. {20} Кромe того, ему было обидно, что собаки дeлаютъ его работу.

Сыщикъ опять подошелъ къ трупу и долго при помощи лупы разсматривалъ губы, руки, ногти. Внимательно осмотрeлъ и коверъ. Собственно онъ ничего не искалъ на коврe, но чувствовалъ себя Шерлокомъ Холмсомъ и немного щеголялъ прiемами передъ публикой, Затeмъ онъ вернулся къ столу и осмотрeлъ часы убитаго, поднявъ крышку, при чемъ что-то занесъ въ свою записную тетрадь. Потомъ подошелъ къ пiанино. Сверху лежали ноты,-- вторая соната Шопена. Антиповъ съ минуту подумалъ, отозвалъ Дарью Петрову въ переднюю и тамъ долго разспрашивалъ ее вполголоса. Помощникъ пристава тeмъ временемъ составлялъ протоколъ, кратко описывая найденные на убитомъ предметы.

-- Смотрите, тутъ вотъ еще что есть! -- вдругъ радостно сказалъ онъ.-А мы и не замeтили...

Въ большомъ бумажникe убитаго оказалось еще одно отдeленiе, съ наружной стороны. Въ немъ лежалъ свернутый вдвое листокъ бумаги, счетъ гостиницы.

-- "Паласъ-Отель",-- прочелъ поспeшно помощникъ пристава.-- Что я вамъ говорилъ? Вотъ мы и безъ лупы установили личность убитаго. Счетъ на имя мусью Фишера,-- это, значитъ и есть Фишеръ... А счетъ, кстати, порядочный. За недeлю пятьсотъ пятнадцать цeлковыхъ. Видно, мусью былъ побогаче насъ съ вами... Да что же, наконецъ, слeдователь? Сходите, вы, Иванъ Васильевичъ, въ трактиръ и протелефоньте ему еще разъ,-- не до вечера же намъ здeсь сидeть. Отсюда при немъ нельзя звонить,-- добавилъ онъ вполголоса.-- Сходите, голубчикъ... {21}

IV.

Донъ-Педро вошелъ въ только что открывшiй двери трактиръ, спросилъ чаю съ лимономъ и, при свeтe лампы, расположился работать. Онъ вынулъ изъ портфеля нeсколько узенькихъ, длинныхъ полосъ бумаги, на которыя были наклеены вырeзки изъ газетъ. Альфредъ Исаевичъ велъ отдeлъ "Печать" въ газетe "Черниговская Мысль". Статью надо было опустить въ ящикъ немедленно, чтобы она ушла еще съ утреннимъ поeздомъ. Обозрeнiе печати было, впрочемъ, уже почти готово. Донъ-Педро среднимъ пальцемъ разгладилъ сырую наклейку на полосe, придавливая отстававшiе углы. Это были цитаты изъ двухъ реакцiонныхъ изданiй, обвинявшихъ другъ друга въ полученiи какихъ-то подозрительныхъ суммъ. Певзнеръ не безъ удовольствiя прочелъ вырeзки, соображая, сколько именно денегъ и отъ кого могла получить каждая газета, затeмъ отцeпилъ изъ внутренняго кармана самопишущее перо и крупнымъ, четкимъ почеркомъ сразу написалъ подъ второй наклейкой:

"Комментарiи излишни. Вотъ ужъ дeйствительно своя своихъ не познаша... До какихъ, однако, Геркулесовыхъ столповъ цинизма договорились наши рептилiи!"

Слeдующая вырeзка была взята изъ передовой статьи другой газеты, которая, какъ было извeстно Певзнеру, досталась новымъ акцiонерамъ и потому мeняла направленiе. Донъ-Педро быстро пробeжалъ наклеенныя строчки и, опять не задумываясь, написалъ:

"Что однако сей сонъ означаетъ?! Ужъ не "эволюцiонируетъ" ли почтенная газета? И если эволюцiонируетъ, то куда и почему? Тайна сiя велика есть". {22}

Онъ посмотрeлъ на часы и, сосчитавъ число строкъ, рeшилъ ограничиться тремя вырeзками. Донъ-Педро взялъ изъ портфеля конвертъ съ надписаннымъ адресомъ, запечаталъ письмо и, лизнувъ, наклеилъ марку. Къ его удовольствiю, марка сразу плотно, всей поверхностью пристала къ тугому конверту. "Кажется, на углу есть ящикъ",-- подумалъ онъ: готовыя и еще не отправленныя письма всегда причиняли ему легкое нервное безпокойство. Онъ разсeянно положилъ письмо въ карманъ и сталъ медленно прихлебывать чай съ лимономъ. Мысли у него были непрiятныя. Недавно въ редакцiю "Зари" заeзжалъ извeстный адвокатъ Кременецкiй и пригласилъ къ себe на большой вечеръ Васю, обоихъ передовиковъ и политическаго фельетониста. Съ нимъ же Кременецкiй былъ, какъ всегда, любезенъ и внимателенъ,-- онъ старательно поддерживалъ добрыя отношенiя съ прессой,-- однако на прiемъ, гдe должны были собраться с?л?и?в?к?и петербургской оппозицiонной интеллигенцiи, очевидно, не собирался его звать. Пришлось оказать на адвоката легкое давленiе. Альфредъ Исаевичъ вскользь замeтилъ, что намeренъ дать отчетъ въ газетe о дeлe, въ которомъ выступалъ Кременецкiй. Приглашенiе было получено, но все это оставило непрiятный осадокъ. Донъ-Педро опять рeшилъ, что надо навсегда покончить съ репортажемъ, даже съ политической информацiей и съ большимъ интервью.

"Въ передовики меня Вася не приметъ",-- мрачно подумалъ онъ.-- "Но насчетъ мeста второго думскаго хроникера я имъ поставлю ультиматумъ. Если не возьмутъ, ухожу въ "Слово".

Онъ вспомнилъ, какъ за Кашперовымъ, парламентскимъ хроникеромъ газеты, ухаживали самые влiятельные люди Россiи, члены Думы и Государственнаго Совeта, даже министры. Извeстнeйшiе {23} ораторы, въ дни своихъ рeчей, съ тревогой, съ миндальной улыбкой искали встрeчи съ Кашперовымъ. "Да, рeшительно поставлю Васe ультиматумъ",-- подумалъ донъ-Педро, допивая чай.

Въ трактиръ вошелъ, гремя шашкой, околодочный надзиратель съ повязанной щекой.

-- Гдe тутъ телефонъ? -- спросилъ онъ засуетившагося полового.

-- Ну, что? -- окликнулъ околодочнаго Певзнеръ.

-- Личность выяснена.

-- Поздравляю. Кто же такой? -- разсeянно сказалъ репортеръ.

-- Фамилiя Фишеръ.

-- Фишеръ?.. А имя-отчество?

-- Этого пока не знаемъ. Живетъ въ гостиницe "Паласъ".

-- Въ "Паласe"? -- переспросилъ, встрепенувшись, донъ-Педро.-- Неужели въ "Паласe"? Почемъ вы знаете?.. Послушайте!..

-- Выяснено дознанiемъ...

-- Послушайте!.. Что, если это Карлъ Фишеръ!..-- сказалъ, поднявшись съ мeста, Альфредъ Исаевичъ.-- Ей Богу, онъ жилъ въ "Паласe"... Почему вы думаете, что это Фишеръ?

-- А вы его знаете? Кто онъ такой?

-- Знаю ли я Карла Фишера?.. Его всe знаютъ, кромe васъ... Да не можетъ быть! Карлъ Фишеръ убитъ! Послушайте, какой онъ изъ себя? Лeтъ пятидесяти, бритый, золотые очки?.. Что вы говорите!.. Ей Богу, это онъ!.. Человeкъ!..

Донъ-Педро заторопился и сталъ быстро дрожащими отъ волненiя пальцами отсчитывать деньги за чай. {24}

-- Я сейчасъ бeгу... А что, Никифоровъ изъ "Молвы" уже тамъ?.. Нeтъ еще?.. Скажите, вы кому хотите звонить? Пустите меня къ телефону...

-- Мнe надо телефонировать участковому слeдователю.

Певзнеръ саркастически разсмeялся.

-- Участковому слeдователю? Вы думаете, что, если убили Фишера, такъ дeло достанется участковому слeдователю? Тутъ пахнетъ слeдователемъ по особо важнымъ дeламъ. Вы можете на мою отвeтственность дать знать прокурору палаты. На мою отвeтственность!.. Что такое Карлъ Фишеръ убитъ!.. Не можетъ быть!..

Онъ надeлъ котелокъ и взволнованно побeжалъ къ выходу.

V.

Утро осенняго дня было темное и дождливое. Въ корридорахъ, общихъ залахъ и номерахъ гостиницы Паласъ электрическiя лампы горeли почти непрерывно цeлый день. Въ десятомъ часу, знаменитый химикъ Александръ Браунъ, съ трудомъ приподнявшись на постели, нашелъ ощупью пуговку выключателя, зажегъ лампу на ночномъ столe, взглянулъ на плоскiе часы съ безшумнымъ ходомъ, снова опустилъ голову на подушку и долго лежалъ неподвижно, плотно закрывшись одeяломъ, хотя въ комнатe было тепло. Вода едва слышно шипeла, входя въ трубы отопленiя. Слабая лампа освeщала тe предметы, которымъ полагается быть въ десятирублевомъ номерe каждой гостиницы Palace любой европейской столицы: малиновое сукно на полу; неидущiе часы поддeльной бронзы на каминe, не служащемъ для топки; маленькiй, крытый стекломъ, столъ, за которымъ трудно работать; диванъ, на которомъ невозможно {25} лежать; и шатающуюся ременную скамейку для чемодановъ въ узкой передней, откуда боковая дверь вела въ ванную комнату.

Было одиннадцать часовъ, когда Браунъ всталъ съ постели. Онъ прошелъ въ ванную, зажегъ лампу и тамъ, повернулъ краны, попробовалъ рукой струю, усилилъ токъ изъ горячаго крана, морщась, точно отъ боли, отъ шума падающей струи. Дно ванны быстро покрылось водой, звукъ струи измeнился. Браунъ сeлъ на соломенный стулъ, накрылся мохнатой простыней, не развернувъ ея, и долго внимательно глядeлъ на кусокъ картона, который на четырехъ языкахъ (нeмецкiй текстъ былъ заклеенъ по случаю войны) излагалъ разныя правила гостиницы Паласъ. Затeмъ опустилъ голову и такъ же упорно-внимательно слeдилъ за паромъ, поднимавшимся отъ горячей воды. Помутнeвшее кое-гдe отъ пара зеркало отражало острый профиль усталаго мертвенно блeднаго лица съ углами лба, выпукло выступавшими надъ глазами. Ванна наполнилась. Браунъ снялъ съ полки банку и высыпалъ на ладонь большую горсть желтоватыхъ, чуть расплывающихся кристалловъ. Запахло лимономъ и вервеной. Онъ поднесъ ладонь къ лицу, жадно вдохнулъ воздухъ и бросилъ нeсколько горстей соли въ воду, которая сразу помутнeла. Браунъ раздeлся, вздрагивая, погрузился въ воду и закрылъ глаза.

Такъ онъ просидeлъ безъ движенiя минутъ пятнадцать. Вода остыла. Браунъ пустилъ большую струю кипятку, подвигая ближе къ ней колeни. Когда вода въ ваннe стала жечь тeло, онъ вышелъ, закутался въ мохнатую простыню и долго сидeлъ за письменнымъ столомъ, передъ раскрытымъ томомъ Дiогена Лаэртiйскаго, внимательно читая напечатанныя подъ стекломъ объявленiя пароходныхъ обществъ, гостиницъ и магазиновъ. Потомъ {26} взялъ съ окна бутылку коньяку, налилъ большую рюмку, выпилъ и занялся туалетомъ.

Браунъ былъ уже одeтъ и выбритъ, когда со стола раздался звонокъ телефоннаго аппарата. Управляющiй гостиницы просилъ разрeшенiя зайти. Черезъ минуту въ дверь постучали и появился мосье Берже, котораго до войны всe считали нeмцемъ Бергеромъ и который въ 1914 году оказался уроженцемъ Эльзаса. Видъ у него былъ взволнованный и разстроенный, насколько можетъ быть взволнованный и разстроенный видъ у управляющаго гостиницы Паласъ.

-- Monsieur, je vous demande bien pardon de vous de'ranger,-- сказалъ онъ грустнымъ полушепотомъ,-- Я долженъ васъ потревожить въ связи съ очень прискорбнымъ случаемъ...

Браунъ молча вопросительно смотрeлъ на управляющаго, который говорилъ, запинаясь, по-французски, съ нeмецкимъ акцентомъ.

-- Съ однимъ изъ нашихъ жильцовъ случилось вчера несчастье. Дeло идетъ о мосье Фишерe. Вы, кажется, его знали... Мосье Шарль Фишеръ скончался...

По мертвенному лицу Брауна пробeжало выраженiе ужаса.

-- Фишеръ скончался? -- вскрикнулъ онъ.

-- Да... Это ужасно... И находящiйся въ его номерe... слeдователь желалъ бы навести нeкоторыя справки у людей, лично знавшихъ покойнаго. Я позволилъ себe указать васъ, такъ какъ вы были знакомы съ мосье Фишеромъ. Надeюсь, вы ничего не будете имeть противъ этого?

-- Слeдователь? -- медленно спросилъ Браунъ.-- Отчего же скончался Фишеръ?

Хозяинъ замялся.

-- Это и выясняется теперь слeдствiемъ...

-- Онъ умеръ здeсь, у себя въ номерe? {27}

-- О, нeтъ, упаси Боже! -- воскликнулъ Берже, точно это предположенiе крайне оскорбляло его гостиницу.-- Мосье Фишеръ умеръ на какой-то квартирe, которую онъ, оказывается, снималъ въ городe... Но объ этомъ вамъ, безъ сомнeнiя, сообщитъ самъ слeдователь, я ничего не знаю. Могу ли я доложить господину слeдователю, что вы готовы немедленно къ нему явиться?

-- Разумeется... Я сейчасъ приду,-- сказалъ Браунъ, помолчавъ.-- Черезъ нeсколько минутъ.

-- Благодарю васъ. Такъ, пожалуйста, въ номеръ 67... Какое печальное происшествiе!.. До свиданья... И, пожалуйста, извините безпокойство...

Браунъ нeсколько разъ нервно прошелся по комнатe, сeлъ на диванъ, снова зашагалъ. Потомъ подошелъ къ зеркалу, смочилъ лобъ одеколономъ и вышелъ.

VI.

Въ раззолоченной гостиной большого номера изъ трехъ комнатъ, который занималъ въ бельэтажe гостиницы Паласъ умершiй банкиръ Карлъ Фишеръ, за столомъ, у зажженной лампы, сидeлъ слeдователь по важнeйшимъ дeламъ, Николай Петровичъ Яценко, еще не старый, осанистый человeкъ, съ очень прiятнымъ, умнымъ лицомъ. Онъ одновременно дeлалъ два дeла: просматривалъ бумаги, найденный въ ящикахъ стола, и слушалъ стоявшаго передъ нимъ Антипова.

Слeдователь Яценко былъ человeкъ либеральныхъ взглядовъ; онъ читалъ "Русскiя Вeдомости", состоялъ въ оппозицiи высшимъ реакцiоннымъ кругамъ министерства и былъ хорошъ съ самыми передовыми представителями адвокатуры. {28} Общество сыщика было непрiятно Яценко,-- онъ чуть-чуть гордился тeмъ, что оно ему непрiятно. Не нравился ему и тонъ Антипова, какъ будто оффицiально почтительный, но вмeстe и нeсколько фамильярный, даже чуть-чуть шутливый, точно Антиповъ все время намекалъ на что-то забавное. Это былъ одинъ изъ многочисленныхъ тоновъ Антипова, тонъ, усвоенный имъ въ обращенiи со слeдственными властями. Онъ такъ привыкъ къ переодeванiямъ и къ ролямъ, что ему никакого труда не составляло совершенно измeнять манеру, въ зависимости отъ того, съ кeмъ онъ имeлъ дeло.

-- Ну, что-жъ,-- сказалъ, подумавъ, Яценко,-- продолжайте наблюденiе за этимъ Загряцкимъ. Улики противъ него довольно серьезныя и, если допросъ не разсeетъ подозрeнiй, я его, конечно, арестую.

-- Разрeшу себe информировать Ваше Превосходительство,-- сказалъ Антиповъ, слегка улыбаясь. Яценко получилъ недавно чинъ дeйствительнаго статскаго совeтника. Несмотря на его передовые взгляды, именованiе "Ваше Превосходительство" было прiятно Николаю Петровичу. Онъ вопросительно смотрeлъ на сыщика.

-- Ну-съ? -- спросилъ онъ холодно.

-- Разрeшу себe доложить, что отказываться отъ немедленнаго ареста намъ форменно нeтъ разсчета. Конечно, этотъ типъ уже могъ кое-что уничтожить изъ слeдовъ криминала. Но узусъ показываетъ, что преступники не всегда уничтожаютъ тотчасъ все. Обо всемъ сразу вeдь и не догадаешься. Было бы много лучше, если бы мы его форменно заарестовали и произвели настоящiй обыскъ немедленно?

-- Нeтъ, нeтъ,-- сказалъ, хмурясь отъ "мы", слeдователь.-Подозрeваемый еще не есть виновный, а между тeмъ арестъ по подозрeнiю въ {29} убiйствe вещь серьезная. Улики пока недостаточны.

-- Слушаю-съ,-- сказалъ Антиповъ, блестя наглыми глазами.-- Имeю честь...

Онъ откланялся.

Яценко нагнулся надъ бумагами и сталъ писать, больше для того, чтобы не подать сыщику руки. Антиповъ весело на него поглядeлъ и вышелъ изъ комнаты, по дорогe оглядeвъ себя въ зеркало и оправивъ галстухъ.

Черезъ минуту въ дверь постучали, и на порогe появился Браунъ. Слeдователь посмотрeлъ на него вопросительно.

-- Ахъ, вы докторъ Браунъ? -- сказалъ онъ, вставая и протягивая руку.-Очень радъ познакомиться... Жаль, что по такому непрiятному поводу... Пожалуйста, садитесь. Разрeшите прямо перейти къ дeлу. Банкиръ Карлъ Фишеръ, какъ вамъ уже вeрно сказали, сегодня былъ найденъ мертвымъ на какой-то странной квартирe, въ весьма подозрительной обстановкe.

Онъ изложилъ, какъ и гдe было найдено тeло Фишера. Браунъ слушалъ, не говоря ни слова.

-- Мы еще ждемъ медицинской и химической экспертизы. Но есть всe основанiя подозрeвать, что Фишеръ сталъ жертвой убiйцъ. Таковы первые результаты дознанiя. Директоръ "Паласъ Отеля", изъ живущихъ въ гостиницe лицъ, которыя знали Фишера, назвалъ мнe васъ. Поэтому я позволилъ себe васъ побезпокоить. Не знаете-ли вы чего-либо, что могло бы пролить свeтъ на дeло и облегчить задачи слeдствiя? Нeтъ ли у васъ какихъ-либо мыслей и подозрeнiй, относящихся къ этому дeлу?

-- Никакихъ,-- отвeтилъ Браунъ.-- Никакихъ подозрeнiй.

-- Вы давно знаете Фишера? {30}

-- Нeтъ, не очень давно.

-- Когда видeли вы его въ послeднiй разъ?

-- Кажется, вчера утромъ,-- сказалъ, подумавъ, Браунъ.-- Я видeлъ его въ ресторанe гостиницы...

-- Вы не замeтили въ немъ ничего особеннаго?

-- Ничего не замeтилъ.

-- Не говорилъ ли онъ вамъ о своихъ предположенiяхъ на вчерашнiй день?

-- Нeтъ, не говорилъ.

-- Не извeстно ли вамъ,-- могла ли вчера находиться при Фишерe значительная сумма денегъ?

-- Это мнe неизвeстно.

Слeдователь помолчалъ.

-- Знаете ли вы также семью Фишера?

-- Я встрeчался заграницей съ его дочерью, она слушала мои лекцiи. Его жена теперь, кажется, въ Крыму.

-- Ей послана телеграмма. Съ нею вы не были знакомы?

-- Я изъ ихъ семьи былъ знакомъ только съ банкиромъ и съ его дочерью.

-- А съ нeкiимъ Загряцкимъ?

-- Развe онъ принадлежитъ къ семьe?

Слeдователь усмeхнулся.

-- Видите ли,-- сказалъ онъ,-- я, въ отличiе отъ многихъ моихъ коллегъ, не считаю обязательной для слeдователя чрезмeрную скрытность... Отъ васъ, вeроятно, не составляетъ секрета, что семья Фишера не блистала патрiархальными добродeтелями. Я докладывалъ вамъ, въ какой обстановкe умеръ банкиръ. Полицейское дознанiе успeло выяснить, что при его супругe въ качествe признаннаго друга дома состоялъ Загряцкiй. Древнее изреченiе вамъ извeстно: Is fecit cui prodest. Мы о?б?я?з?а?н?ы подозрeвать всeхъ тeхъ, кому могла быть выгодна смерть {31} Фишера. Если хотите, это съ моей стороны даже не подозрeнiе, а, такъ сказать, выполненiе формальной служебной обязанности. Розыскъ, кстати, сообщаетъ дурныя свeдeнiя о Загряцкомъ: человeкъ безъ опредeленныхъ занятiй, съ сомнительнымъ прошлымъ, хотя и хорошей семьи, картежникъ, кутила и мотъ, жившiй на счетъ Фишеровъ и очень хорошо жившiй... Вы его знаете?

-- Я встрeчался съ нимъ у Фишера.

-- Совпадаютъ ли ваши свeдeнiя или хотя бы ваше впечатлeнiе съ той характеристикой Загряцкаго, которую даетъ розыскъ?

-- Не берусь вамъ отвeтить, я слишкомъ мало его знаю... Я съ большимъ трудомъ повeрилъ бы, что онъ способенъ на убiйство.

-- Но все же повeрили бы?

-- Какъ повeрилъ бы о комъ-угодно другомъ.

Слeдователь посмотрeлъ на Брауна.

-- Такъ-съ.. Ну, немного же вы мнe сообщили. Не знаете ли вы, кто изъ друзей или знакомыхъ семьи Фишеровъ могъ бы разсказать намъ побольше?

-- Фишера знали очень многiе. Тысячи людей знали его такъ, какъ я. Изъ близкихъ же... Позвольте подумать... Нeтъ, никого не могу вспомнить. Конечно, дочь. Но она живетъ заграницей и не идетъ въ счетъ...

Въ дверь постучали, въ комнату вошелъ мосье Берже. Онъ приблизился къ слeдователю и сказалъ ему вполголоса:

-- Одинъ персонъ желайтъ ситшасъ видeть господинъ судья.

-- Кто такой? -- спросилъ Яценко.

-- Son Excellence Monsieur Fedossieff,-- сказалъ значительно управляющiй гостиницы.