Помоги проекту - поделись книгой:
Городские легенды
Часть 1 Подселенец. Глава 1
Женщина села, сложив на коленях руки. Губы у неё тряслись. Дежурный окинул её взглядом — приличная. Вслух спросил:
—Здравствуйте, что у вас случилось?
Вот сейчас она расскажет как с мужем поссорилась, или украли что-то ценное, может, бабулино колечко.
— Пропали мои дети, — проговорила она. — Все трое. Павлуша, Марик и Дашенька.
С этого всё и началось.
Спустя час весь крошечный Кайбушек подняли на ноги. Всех сотрудников вызвали из отпусков. Максим сидел в заливе с удочкой когда позвонили. Он даже рад был выйти на работу. Все прошедшие дни отпуска так и ходил на рыбалку, прыгая по подтаявшему льду Волжского залива.
Начальник собрал всех, кто из отпусков и с других участков через два часа после того, как первые группы уже занялись поисками.
— У нас в городе ЧП, — заявил Николай Семёнович. — Прошу отнестись максимально серьёзно!
Он рассказал, что Наталья Кривоносова, потерпевшая, уехала навестить родню в поселок Сливовское, а троих детей (Павла двенадцати, Марка девяти и Дарью семи лет от роду) оставила со своей родственницей, Любовью Мергариной, как и всегда до того делала.
По словам потерпевшей, Любовь Мергарина являлась двоюродной тёткой детям и души в них не чаяла. «Она детей любила и сама просилась с ними посидеть! И дети её любили…, а в этот раз, когда я уехала, она перестала мне звонить!»
Кривоносова вернулась домой как только смогла. К тому времени телефон Мергариной не отвечал уже два дня. Ни самой Любови, ни детей дома не оказалось.
Дежурный сперва усомнился, что детей украли. Может они у Любови этой дома гостят, или на пикник поехали, или в Нижний?
—Забрала она их. Точно! Вот… — на стол легла бумажка, где чуть кривовато было выведено:
—Зачем она так, а?! Что мы ей сделали?! Куда она отвела Дашуню… и Марика! И Павлушку, — проговорила заявительница и горько зарыдала.
Трое украденных детей — это не шутки. К поискам подошли серьёзно.
Из минусов — упущенное время, Наталья и сама не знала, в какой день Мергарина увела детей.
Из плюсов — в современном мире почти невозможно исчезнуть, обязательно останутся следы: билеты без паспорта не купишь, опять же, покупки в магазинах, оплаченные картой, камеры, которые теперь всюду, случайные попутчики, которые запомнили молодую, симпатичную женщину с тремя детьми.
К тому же Кайбушек, городок небольшой, всего семьдесят тысяч жителей, тут особо негде теряться. Начальник закончил собрание чётким указанием: результаты прежде всего и быстро. Ройте носом, не оглядываясь на всякие правила. Разберемся потом, если что.
Это означало карт бланш на проверку всякой околоуголовной шушеры. А настоящей уголовной у них почти что и не было в городке.
Не мешкая приступили к поискам. Максим думал, следы найдутся в считанные часы, но прошли целые сутки кропотливой работы, а ни у одной группы не было не малейшего результата.
Вторые сутки тоже не дали даже пустяковой зацепки. Дети как в воду канули. Провинциальная медсестра ушла, не оставив ни малейшего следа, как супершпион, ей богу! Максим искренне не понимал, как такое вообще возможно. С Мергариной в общем-то не малые дети!
Попробуй, уведи вот так трёх школьников, чтобы никто не пикнул? Ладно, может быть она сперва обманула их, может сказала, что отвезёт к маме, или ещё что. Но потом почему они не подняли шума? Были уже мертвы? Заперты? Одурманены?
На третьи сутки начальник произнёс, разговаривая с областью: «Давайте смотреть в глаза правде. Скорее всего у Мергариной были сообщники и дело давно ими спланировано. Если это так, они могли пересечь границу прежде, чем мы вообще узнали о ситуации».
В областном городе это понимали, там отрабатывали версию о детской работорговле, рыли землю, как говорится, но пока у них тоже не было даже зацепок.
Максим прочитал дело похитительницы из чистого любопытства, благо оно занимало всего один листок: Любовь Мергарина, незамужняя, детей нет, тридцати трех лет, медсестра в местной больнице. Не привлекалась, штрафов не имела. На этом всё. Он смутно её помнил, всё-таки по службе приходилось заглядывать в больницу довольно часто. Она была незаметная, тихая, скромная, с милым, круглым личиком.
На четвёртые сутки дело полностью передали под областной контроль, начальник думал, что Мергарина уже далеко и дело «повисло». Но поиски продолжались, в Кайбушке, по второму кругу обходили квартиры, дачи и пригородные посёлки. Опрашивали всех, просматривали камеры снова и снова, в надежде обнаружить то, чего прежде не заметили.
Максим выехал проверить СНТ Белый Явор, расположенный вдоль берега Волги. Зимой и ранней весной такие посёлки пустовали, привлекательное место, если хочешь спрятаться на короткое время.
Может какой из пустующих домов Мергарина использовала как укрытие на ночь? Перед тем как отправиться в СНТ, где сейчас из-под просевшего снега уже показались подтаявшие аллеи, Максим заехал в посёлок Старый, рядом с дачами, ближний пригород Кайбушка.
Опросы в этом селе уже проводились, и даже не один раз, некоторые дома выборочно проверили. Спрятаться тут особо негде, село небольшое, на сто дворов, на пригорке, перед дамбой, всё на виду. Из возможных укрытий старая водонапорная башня, которую бросили ещё в восьмидесятые. Её уже не раз тщательно осмотрели, но ничего не нашли.
Прежде чем ехать в Белый Явор, Максим остановился возле магазина в Старом, чтобы купить перекус и воды.
Заглушил мотор, полез в бардачок, на миг поднял голову и увидел старушку. Обыкновенную старушку, которая как раз шла мимо капота к магазинной двери.
В ней не было ничего особенного, но едва глянув, Максим сделал стойку и уже не сводя взгляда смотрел, как она проходит мимо капота, низко опустив голову. Со стороны старушка казалась совершенно обычной, ничто в ней не привлекало внимание, однако Максим знал: что-то с ней было не так.
Может она самогон варит, может взносы за участок не платит, а может тут что-то серьёзнее… В этот момент она повернулась и пристально посмотрела прямо на него. Максим отвёл взгляд, собрал вещи с сидения, неспеша открыл дверцу и направился к магазину.
Старушка вошла первой, зыркнула на него недобро и отступила в сторону:
— Берите, молодой человек.
Максиму трудно было делать вид, что старушенция его не интересует, от неё так и плескало напряжением, он его ощущал ясно, аж волосы на затылке шевелились.
— Сосиску в тесте и воду, — попросил он у продавщицы, рассчитался и вышел.
Не спеша завёлся, отъехал за пригорок. В зеркале заднего вида он всё время держал магазинную дверь, она оставалась закрытой. Максим резко свернул и увёл машину за остов разбитого грузовика, брошенный кем-то из местных. Заглушив мотор, быстро вышел наружу и кивнул: место удачное, отсюда очень хорошо виден магазинный вход.
Старушка вышла через пол часа, неся в руках две полные сумки. Дождавшись, когда она скроется за поворотом, Максим направился за ней.
Она шла быстро, но не нервничала. Только на повороте резко обернулась, окинула улицу пытливым взглядом. Максим едва успел спрятаться. Больше она уже не смотрела назад, свернула ещё раз, шмыгнула во двор, за жёлтую калитку. Щелкнула задвижка, всё стихло.
Максим задумался — что дальше? Ждать? Но чего? Решил, что постоит с полчасика, потом постучится, напросится в дом, разговорит её. Скорее всего старушка потоптала соседскую капусту, вот и переживает.
Прошло несколько минут и жёлтая калитка снова открылась, теперь наружу выбрался парнишка-подросток лет пятнадцати. Глядя как он идет, Максим подобрался.
Теперь уже было явно видно, что парень «оглядывается» на местности. Смотрит, нет ли кого подозрительного. Нет, тут точно не капуста!
Максим спрятался за кучей земли у чужого двора, переждал, пока парень пройдёт мимо. Тот проверил улицу, выглянул за поворот, затем вернулся назад.
Прошло ещё около часа, время близилось к вечеру, когда калитка снова скрипнула и наружу вышла старушка с теми же сумками.
Максим подождал пока она дойдёт до поворота и не зря. Следом за бабкой вышел и парнишка. Этот тоже нёс сумку, а в другой руке канистру литров на десять. Когда он прошел мимо, едкий запах бензина добрался до Максима. Он нахмурился и подождав немного, двинулся следом.
Бабка направилась к дамбе, отделяющей Старый от Волги. Полезла вверх по лестнице. Зачем? За дамбой не было ничего, только площадка с развалинами старой водонапорки.
У бабки какие-то свои, странные дела. Или они просто пошли рыбаков встречать? Но зачем тогда проверяться, оглядываться?
Он взобрался на дамбу и осторожно выглянул. Старушка резво семенила прямо к водонапорной башне. Вечернее небо окрасилось в алые цвета заката, тёмная фигурка наконец достигла развалин и остановилась.
Внук вскоре её догнал. Максим ждал, что они будут делать и вдруг ахнул: откуда-то из развалин выбрались ещё четыре фигурки.
Три — совсем небольшие. Дети! Павлуша, Марик и Дашенька, как твердила несчастная Кривоносова. Четвёртая — Любовь Мергарина. Дети вприпрыжку подбежали к старухе, забрали сумки. Подошёл старухин внук, передал канистру старшему мальчишке. Максим видел, как они пожали друг другу руки. Значит знакомы. Вот, стоят и разговаривают, как ни в чем не бывало.
Дети не заперты, не связаны, они находятся тут добровольно. Что же такое им сказала эта Мергарина, что они не сбежали от неё до сих пор? Старшему всё-таки не пять, а двенадцать, уже хорошо соображает.
И старуха. Она помогает, а ведь понимает, что дети похищены. Почему же она помогает Мергариной и таскает ей сумки с продуктами вместо того, чтобы позвонить в полицию?
— Ты смотри, чё творят! — удивленно прошептал Максим, глядя, как все дети по очереди повисли на шее у старухи.
Некоторое время они ещё прощались, потом скрылись в развалинах снова. Максим услышал металлический лязг, значит у них там запор. Плохо. Бабка пыхтя и спотыкаясь, между тем, направилась назад.
Проводив взглядом её и внука, Максим дождался, когда они скроются во мраке деревенских улиц, затем медленно, очень аккуратно, отошел подальше по дамбе, в тень кустов и только оттуда набрал номер дежурной части.
Спустя пол часа первые экипажи уже были на месте. Тихо, без суеты припарковались под дамбой. Место оцепили, рассредоточились метрах в пятнадцати от входа в водонапорку, за завалами каменных плит.
Хотели всё сделать тихо, чтобы не травмировать детей. Рано, или поздно Любовь Мергарина снова выйдет и тогда-то они её возьмут.
Не важно, сколько пришлось бы ждать, главное вытащить детей. Но вдруг случилось то, чего никто не ждал: видимо под дамбой был целый лабиринт с несколькими выходами и младшая девчонка вдруг выбралась на поверхность прямо в пяти метрах от них. Секунда ушла у неё на осознание, затем она завизжала во всю силу легких так, что дрогнули ветки на деревьях и рыбкой скользнула назад. Место, где она вышла не нашли даже через пол часа, там было всё изрыто, забросано мусором.
А из развалин башни раздался крик женщины:
— Уходите!
— Любовь Николаевна! — ответили ей через мегафон. — Прошу вас, выйдите к нам!
— Убирайтесь! Уходите! — крикнула она визгливо, но решительно. — Если приблизитесь — я убью детей!
И детские голоса тут же мрачно повторили:
— Уходите, а то она нас убьет! Задушит и на куски разрежет!
— И съест! — звонко крикнула девочка.
После этого в развалинах раздался металлический скрежет.
— Они там заперлись, — сказали рядом.
Кто-то выругался:
— Вот чёрт! Как их теперь оттуда выкуривать?
Вот тогда-то и вызвали спецназ из области. Потом приехал важный переговорщик в помощь местному детскому психологу, Анне Ветровой. Привезли вагончик, приехали скорые. С грохотом, разрезая воздух лопастями, над площадкой завис вертолёт. С него шустро, как в фильме, посыпались на площадку ребята из спецуры.
На грохот, который поднял вертолёт, конечно же сбежались жители всего Старого. Максим видел, как многие фоткали площадку, звонили кому-то.
Что поделаешь, век мгновенной передачи информации!
О шумихе доложили начальству и было решено ставить второй круг оцепления — от зевак. Ждали, что из соседнего города приедут журналисты, блогеры. К утру и из Нижнего доберутся, это уж точно.
Максим думал, что напрасно развели такую шумиху, напрасно пригнали столько техники. В конце-концов там одна женщина и трое детей, а не отряд террористов. И может быть лучше было бы не пугать их…
Приказ пропустить машину за ограждение пришёл когда она уже съехала с дамбы и приближалась к ним. Максим ещё подумал, что приехали блогеры и собирался развернуть их, как вдруг запищала рация:
— Машину с номером восемь-восемь-шесть пропустить!
Чтобы машина проехала, Максиму пришлось отступить к самому краю дороги. Места тут было очень мало, колючие кусты тыкали в спину ветками и его едва не задело зеркалом, когда машина проезжала мимо.
На заднем сидении была женщина. Она в его сторону и головы не повернула, сидела как кукла, качалась в такт движению. Глаза выпучены и неподвижно смотрят вперед.
Максим её сразу узнал, да и как было не узнать. Каждая собака в их крошечном Кайбушке теперь знает Наталью Кривоносову. Но что она тут делает? Кто решил, что ей сюда можно?!
Машина проехала, мигнула задними стопами, её пропустили за ленту, на первый кордон.
— Вот зачем её привезли сюда, а?! — к нему подошёл Ранис. — Они там все с ума сошли, что ли?!
— Угу! — кивнул Максим и посмотрел в сторону площадки. Оттуда так и тянуло холодом — Волга только сегодня вскрылась.
— Ты видел, какая она сидела, а? Как убитая, — сказал Ранис. — Жалко её. Я одного не понимаю, откуда берутся такие твари, как Любовь Мергарина, а?
— Чёрт их знает откуда. Может она больная, эта Мергарина? — сказал Максим.
— А если не больная? Если она здоровая?
— Тогда не знаю откуда, — пожал плечами Максим. — Ты к чему ведёшь?
Поделиться книгой: