Новый босс (СИ)

— Очень приятно, Вероника.

Кажется, мистеру Рафинаду не по нраву простые имена.

— Слава и Вера. — поправляю его. — Ни к чему усложнять.

— Ну, вот и познакомились, — весело восклицает Верушка, поправляя на своем плече нагруженный под завязку олимпийский баул. — Пойду я, ребятки. Антошка уже меня в бибике заждался.

— Надеюсь, ты не расстроилась, что тебя забираю я. — комментирует Егор, пока катит мой чемодан к выходу Шереметьево. — Папа еще очень слаб после операции, поэтому попросил меня встретить тебя.

Папа?! Кто? Демон Игорь? Какого хрена? Сколько они знакомы: пару месяцев?

Исходя из скупого рассказа отца, Егор, его сестра Кристина и их мать Анжела, переехали в Москву меньше полугода назад из Екатеринбурга. Анжела пришла устраиваться к нему в фирму личным помощником, и у немолодых скоропалительно завертелся служебный роман. Честно говоря, мне не терпится увидеть ту, кто растопил черствое сердце папы Игоря настолько, чтобы поселить в его сварливую голову мысли о женитьбе.

Мы подходим к идеально чистой белой Ауди А4, приютившейся на краю забитой парковки, после чего Егор, запихнув мой чемодан в багажник, с несмываемой улыбкой распахивает передо мной дверь. Очутившись в салоне, утроенная доза его парфюма снова ударяет в нос, и рука сама тянется открыть окно. Флакон он здесь что ли расколотил?

— Ты голодна, Слава? — деликатно осведомляется сахарин, выруливая через турникеты. — Хочу познакомить тебя с моим любимым заведением на Патриарших.

Хах. Урожденной москвичке Славе новоприбывший уральский пельмень будет кафе на Патриках показывать. Понаехали.

На самом деле, я не сноб и не из тех, кто брюзжит: «Лимита». Сейчас я просто бешусь, что вот так просто Егор отца стал «папой» называть. Ревность дочерняя, ага.

— Спасибо, но я, пожалуй, пас. — выдавливаю из себя слабую улыбку. — Хочу домой и в душ.

Достаю из кармана телефон, и снова набираю Гасу. Когда я звонила ему в аэропорту, он был недоступен.

Пока я слушаю монотонные гудки, Егор тянется к магнитоле и несколько раз щелкает пальцем в сенсорный экран.

— Матрешка, — раздается низкое урчание Гаса, мгновенно распространяя волшебное тепло по телу. — Ты приземлилась?

— Да. Нахождение в бизнес-классе сокращает время полета вдвое, слышал о таком?

— Доходили слухи. Ты уже дома или… Эй, матрешка, — тон Гаса становится страдальческим. — У меня только что ухом кровь пошла… что там за звуки страшные?

Я кошусь на Рафинада, качающего головой в такт попсовой рэпчине, после чего изучаю название исполнителя на экране магнитолы:

— Это Элджей. — поясняю в трубку. — Чувак, искусственно страдающий катарактой. Топчик русского айтюнс.

Повисает пауза, после которой Гас отрывисто уточняет:

— Егорка слушает?

Ну вот опять.

— Ты же знал, что он везет меня домой.

— Он к тебе не пристает? — в голосе Гаса слышна угроза, и я спешу его успокоить:

— Конечно, нет. — бросаю беглый взгляд на смазливый профиль, мысленно молясь, чтобы сахарный водитель не понимал английского, — Тебе совершенно не о чем беспокоиться. Уверена, что Егор гей.

На самом деле, я в этом не уверена, но Гасу лучше об этом не знать. Хочу, чтобы он спокойно вел свои дела, не представляя перед сном как новоиспеченный сводный брат меня растлевает в самых извращенных позах.

— Ты и гея способна превратить в пожирателя устриц, матрешка, — ворчит Малфой, но по его смягчившемуся тону я понимаю, что он немного расслабился. — Начнет распускать свои клешни, сразу звони папочке Гасу. Прилечу и этого краба на морской коктейль разделаю.

— Обещаю, Малфой. — улыбаюсь в трубку. Ну разве он не прелесть? — Еще позвоню тебе, как буду дома.

— По скайпу, матрешка. — хриплые вибрации в его голосе заставляют меня непроизвольно сжать колени. В салоне становится жарко, и снова до жути хочется открыть окно. — Мой ник Гас-младший.

— Надеюсь, ты обошелся без аватарки. Я позвоню, — обещаю сухими губами, прежде чем завершить вызов.

Подъехав к дому, я показываю Егору, где лучше запарковаться, потому что он по-джентльменски вызывается помочь мне поднять багаж на третий этаж.

— Спасибо за то, что встретил. — искренне улыбаюсь ему, стоя возле квартирной двери. После разговора с Гасом шкала моего настроения уверенно поползла вверх, и теперь я могу позволить себе мироточить благостью.

— Не за что. Папа просил передать, что завтра они с мамой ждут тебя на семейный ужин. Мама и сестра мечтают с тобой познакомиться.

В сотый раз сверкнув сахарной улыбкой, Рафинад тыкается губами мне в щеку и ласково трогает плечо:

— Я бы очень хотел, чтобы мы подружились, Слава. Все мои близкие друзья остались в Екатеринбурге, и мне иногда даже не с кем поговорить. Когда папа сказал, что нам предстоит работать вместе, я очень обрадовался.

Я молча киваю головой, потому что чувствую внезапный прилив стыда за свою стервозность. И чего я к парню прицепилась? Ну блондин приторный. Ну метросексуал. Демона Игоря «папой» называет. Слава Жданова ведь выше всего этого. Почему бы не постараться с ним общение наладить.

— Ужин завтра в семь, — продолжает Егор. — Я заеду за тобой.

А вот это уже борщ, браток.

— Спасибо. — охлаждаю его пыл. — Но я дама самостоятельная. К тому же давно хочу каршеринг освоить — а тут повод выдался.

— Конечно, — сводный Рафинад понимающе кивает модной прической. — Тогда до завтра, Слава.

Да нормальный вроде парень.

Глава 7

Слава

— Так соскучилась по тебе, Славка! — всхлипывает мама, кидаясь мне на шею. Беспорядочно ощупывает мое лицо и трогает волосы, словно проверяет, не подсунула ли ей вражеская страна дочерний суррогат.

— И я, мам. — обнимаю ее в ответ. — Обалденно выглядишь.

По опыту знаю, что внешнее состояние мамы напрямую коррелирует с наличием обожателя, поэтому уточняю:

— У меня снова появился новый папа?

Отлепившись от моей шеи, мама заправляет волосы за уши и кокетливо хихикает:

— Скажешь тоже, Славка. Папа у тебя один. А Константин…он мой любимый мужчина.

Значит, в этот раз Костик. Ну-с, заценим.

— Ты голодна, Славка? Я шубу твою любимую приготовила и борща наварила.

— Свекольная атака, мам? — смеюсь, скидывая с ног свои армейские ботинки. — Нас в бизнес-классе отлично кормили. К тому же от борща у меня скоро сыпь по телу пойдет.

Борщ так полюбился Гасу, что трижды в неделю он таскал меня по русским ресторанам и заказывал только его, объясняя это двумя причинами, одна из которых состояла в том, чтобы я не сильно ностальгировала по России.

— Схожу в душ, а потом я обещала позвонить Гасу по скайпу.

— Успеешь еще с америкашкой своим потрындеть, — обиженно дует губы мама. — Это я свою дочь несколько месяцев не видела.

Меня коробит, что моя самая близкая родственница вдруг так пренебрежительно окрестила Гаса, но на первый раз решаю ей это простить. Наверняка, она еще зла на старшего Малфоя за то, что передумал на ней жениться, и таким образом вымещает свою обиду на моем Драко.

— Приведи себя в порядок, Славик, — мама треплет меня по щеке и хватается за ручку моего чемодана. — Скоро Костя с работы придет — буду вас знакомить.

Наспех смыв с себя стратосферную пыль, возвращаюсь в свою комнату и переодеваюсь в любимый розовый костюм плюшевого медвежонка. Аккуратно причесываю волосы, чтобы выглядеть прилежной падчерицей в глазах нового фаворита Ирины Сорокиной и, натянув радужную улыбку, топаю на кухню.

На барном табурете, задумчиво наблюдая за порхающей мамой, восседает здоровый Танос, к моему облегчению, без камней бесконечности на пальцах.

— Дядя Константин? — приветливо улыбаюсь титану. — Будем знакомы: я Слава.

Твоя Гамора.

— Очень приятно, — разносится по кухне раскатистый рык. — С возвращением домой.

— Присаживайся к столу, милая, — воркует мама, обводя нас с Таносом затуманенным радостью взглядом. — Как хорошо, что ты дома. Теперь вся семья в сборе.

Ну на счет «семьи в сборе» я бы поспорила. Неизвестно еще, сколько Костик продержится в милости у царицы Ирины. Маман вообще не по годам ветрена и в отношениях с противоположным полом ей очень быстро становится скучно.

— Завтра к отцу поедешь? — спрашивает она, пока я с наслаждением смакую забытый вкус селедки и хрустящего бородинского.

— Откуда знаешь? — бубню с набитым ртом, на секунду забывая о хороших манерах и о том, что должна произвести хорошее впечатление на Костю-Таноса.

Мне действительно интересно это знать, потому что на протяжение десяти лет отношения мамы с отцом такие же теплые как у Азербайджана с Арменией. Каждый раз, когда они случайно пересекаются на нейтральной территории, случается полный Нагорный Карабах.

— Игорь сам мне сказал, — невозмутимо отзывается мама, словно говорит о совершенно естественных вещах. Словно не она за глаза называла его не иначе как «твой мудак-папаша», а он ее «сморщенным резиновым шлепанцем».

— Рада, что вы, наконец, нашли общий язык. — Все, что приходит мне на ум.

— У папы на тебя большие планы в фирме, Слав. Хочет, чтобы вы с Егором вместе вели дела. Образумился на старости лет. Ты уж его не разочаровывай.

Она и про Егора знает. Ууу, прямо чудеса в решете.

— У вас родительский чатик что-ли в вотсапе, мам? — смотрю на нее с подозрением. — Ты откуда все знаешь?

— В бургерной своей совсем нас забросила, — заносчиво бросает родительница. Танос перестает жевать и, отложив вилку в сторону, начинает поглядывать на нас с интересом. Еще чуть-чуть, и 3D очки и попкорн из кармана достанет. — Считай, у нас временное перемирие на фоне беспокойстве о дочери. Ты со своим америкашкой…

— Мама! — рявкаю так громко, что хрусталь в кухонном гарнитуре начинает звенеть. — Гас мой жених, — в качестве напоминания тычу безымянные пальцы ей в лицо, — и твой будущий зять. Так уж вышло, что он из Америки.

С языка рвется язвительное напоминание о том, что она сама еще совсем недавно мечтала стать миссис Леджер и коротать старость в «бургерной», и только молчаливое присутствие Костика не дает мне это сделать.

— Еще раз назовешь его «америкашкой» или позволишь неосторожное высказывание в его адрес или адрес его страны… — перевожу дух и говорю уже спокойнее, — Которое, кстати, ты бездарно сплагиатила у папы, я соберу чемодан и на месяц съеду в гостиницу. Чтобы вы знали, мой богатый долларовый жених будет счастлив мне ее оплатить.

Мамина же заносчивость исчезает с лица, замещаясь частым морганием и по детски надутыми губами.

— Ну че ты, Славк, сразу рявкаешь. — жалобно хнычет, вцепляясь тонкими пальцами в край стола. — Чуть что — сразу рявкаешь как тигрица. Я скучаю, а ты рявкаешь…

К ее тщательно накрашенным ресницам подбираются слезы, кончик носа стремительно краснеет. Тушь у мамы наверняка не водостойкая и если что-то экстренно не предпринять, секунд через десять мы увидим шоу рыдающих панд.

— Мам, ну хватит. — встаю с табурета и мягко обнимаю ее сзади. — Давай не будем ссориться. Я тоже по тебе скучала. Ты лучше расскажи, как вы с Костей познакомились.

Ирина Сорокина всегда отличалась легкостью натуры, поэтому уже через минуту она, взгромоздившись на колени Кости-Таноса, с блаженной улыбке на лице начинает пространное повествование о том, как какой-то хмырь нахамил ей в метро, а отважный Константин вступился за нее, обратив неприятеля в бегство при помощи интеллекта, и, что более вероятно, недюжинной мышечной массы.

Через два часа в сопровождении протестующих возгласов мамы, я все же встаю из-за стола и, пригвождаемая к полу ассорти из русских яств, раздирающих стенки желудка, плетусь к себе в комнату. Открыв ноутбук, тычу в иконку скайпа, и в всплывшем на экране окне вижу запрос на добавления в друзья от Гаса-младшего и шесть пропущенных вызовов от него же.

Тычу в зеленую кнопку видеозвонка и жду, однако, ничего не происходит. И когда смотрю на часы, то понимаю почему: в Нью-Йорке два часа ночи.

Глава 8

Слава

— У тебя передозировка борщом что-ли была, матрешка? — слышится в трубке недовольный голос Гаса. — Младший одеяло в клочья изодрал, пока ответного звонка от своей розовой подружки ждал. Аж до сих пор башка чугунная. Ты где была?

Поплотнее кутаюсь в вязанный плед и отваливаюсь на подушку:

— Мама знакомила меня с новым ухажером. Кажется, она, наконец, оправилась от разрыва с Люциусом и снова счастлива.

— Всего день дома, а уже динамишь меня, матрешка. — ворчит динамик. — Ты через неделю-то имя хоть мое вспомнишь?

Хих. Ревняшка.

Приправив голос тоном соблазнительницы, мурлычу:

— Я могу позвонить тебе сейчас. Ноутбук у меня под рукой.

— У меня сейчас совещание, матрешка. — уныло сообщает Гас. — Боюсь, мои хоббиты прихереют, если Гендальф за столом свой посох достанет. Я перезвоню тебе как освобожусь.

Делаю над собой усилие, потому что дала себе слово не идти по пути наименьшего сопротивления, и признаюсь:

— Не получится. Когда ты освободишься, я буду сидеть на ужине у отца. Он хочет познакомить меня со своей будущей семьей.

Даже за тысячи километров психическая волна раздражения, исходящая от Гаса, ударяет мне в ухо:

— А то вдруг ты в машине с соседнего сидения Егорку недостаточно хорошо рассмотрела.

— Помимо Егора там есть еще Кристина и Анжела. — стоически держу оборону. — С ними я тоже хочу познакомиться.

Гас тяжело вздыхает, но, к счастью, решает не атаковать меня приступами ревности дальше:

— Ладно, матрешка. Судя по топоту лап, хоббиты близко. Напишу, как освобожусь.