Помоги проекту - поделись книгой:
– Стой! Стой, кому говорят! – снова прикрикнула Эва.
Раздался топот ног, в столовую забежала Эва и вдруг рухнула на колени возле стола.
Неплохая такая заявочка. Я бы эту красоточку на коленях возле себя видеть не отказался. Едва с ума не сошел от фантазий…
– Иди ко мне, Адам. Иди ко мне, невоспитанный засранец! Мама тебе сейчас по твоей сладкой жопке надает, чтобы ты знал, как себя вести!
– Кхм… – откашлялся я. – Может быть, лучше я твою сахарную попку в ход пущу.
Эва застыла.
Со своего места я видел только ее макушку и плечи. Но она… Застыла.
– Адам?! – выглянула осторожно. – Адам!
Эва быстро поднялась.
– Привет, Эва. Так что там насчет попки сахарной…
– Есть такая одна. Думаю, ты с ней очень даже близко знаком!
Я подошел к Эве, узнавая среди витавших в воздухе ароматов четко запах ее легких, цветочных духов, а под ним – запах ее тела.
– Близко. Фатально близко… Еще ближе… хочу! – рыкнул, застыв близко от нее.
Господи. Как будто вечность не видел ее. Каждая клеточка тела ноет от необходимости ее присвоить немедленно.
Я даже подумал, а не выпроводить ли брата с женой из их собственного дома в ресторан какой-нибудь, а?! Пусть там потусят с гостями, а я Эвочкой займусь. Уверен, мы все недоразумения в хлам разъебем, едва телами схлестнемся!
– Адам! Вот ты где… Поросенок!
Не обращая внимания на меня, Эва наклонилась и подняла с пола… собаку! Поцеловала ее в мокрый нос.
– Проказник!
– Не понял.
– Привет, Адам, – обратилась Эва. – Адам, веди себя прилично.
Я запутался. Башка загудела… Спустя секунду до меня дошло.
– Ты назвала собаку АДАМОМ?!
– Поверь, я не специально!
Гордо задрав свой нос, Эва отошла от меня и заняла место по другую сторону стола. Села за стул, поглаживая по голове щека, который с довольным видом уткнулся ей носом в живот.
– Это его настоящее имя по документам, только и всего.
– А ты бы не могла называть его хотя ба АдАм, – выделил вторую букву «А» ударением.
– Не могу. Не откликается. Да, Адам? Сладкая непоседливая попка!
– Ррррр…
– Ты чего рычишь? – удивилась Эва, потрепав щенка за ухом.
– Это не он. Это я. Давай выйдем. Поговорить надо.
– Поздравляю с выпиской.
– Эва.
– Что?
– Ты и я. И щенка убери!
– Никуда я Адама не уберу! – разозлилась Эва. – И говорить с тобой мне не о чем. Я пришла сюда из уважения к праздничному событию в жизни подруги и ее мужа, кого бы это событие ни коснулось. Даже тебя!
– Даже меня?! Что это, блять, означает?!
– Не знаю. У себя самого спроси.
– Ааа… Ты снова напрашиваешься. Как погляжу, ты так ничему и не научилась. Все язвишь, языком работаешь… Может быть, ты его в дело пустишь?! С благими намерениями!
Я демонстративно за ширинку схватился. Пусть видит, какой у меня стояк бешеный.
– Никогда так не делай, Адам, – сказала Эва. То ли мне, то ли щенку. я не могу разобраться, и это бесило. – Только плохие мальчики думают, что их стручка для девочки вполне хватит. Как правило, хватает. Но лишь на время… Долго это никогда не длится. И еще все стручки взаимозаменяемы…
– Ах ты стерва!
Я бухнул кулаком по столу. Тарелки подпрыгнули.
– Вот как… Заменила?!
– Почему бы и нет?
– Я тоже так думаю. Почему бы и нет!
– Позвони этой… Дарье или как ее там… Невесте своей! – посоветовала Эва. – Уверена, она тебе не откажет.
– От хорошего елдака ни одна баба в здравом уме не откажется.
– Баба не откажется. Женщина, знающая себе цену, подождет более достойный вариант! – фыркнула Эва. – Адам, пошли.
– Куда это ты намылилась?! Сядь.
– А ты мне не указ.
– Сядь я сказал! За стол. Садись и ешь, тебя в гости позвали.
– Позвали, но не сказали, что здесь будешь ты… Аппетит испортился!
– Мне тоже не сказали, что тебя пригласят. Но терплю.
– Ах, терпишь… Не стоит.
– Нет, стоит.
– Нет, не стоит!
– Как же вы надоели! – в комнату ворвался Якуб, рывком распахнув дверь. – Я думал, вы поговорите. МИРНО! Мирно, блять!
– Ничего не выйдет! С ним разговаривать невозможно! – возмутилась Эва.
– Тоже самое тебе сказать могу.
– Ведете себя, как маленькие. Скажи, что сох по ней! – потребовал Якуб. – Сох все это время.
– Очевидно, высох! – фыркнула Эва.
– А ты скажи, что у тебя был ребенок. Скажи ему, почему не отвечала!
Стало тихо.
– Какой ребенок?! – спросил я.
Посмотрел на Эву. На ней лица не было…
– Растрепала, – шевельнула она губами, посмотрев в сторону дверей, в которых стояла Мия. – Все своему мужу растрепала.
Эва подхватила песика на руки и поспешила к выходу.
– Постой… Нет, блять, постой! Какой ребенок?! – затопал я следом.
Эва бежала так, словно ее черти за пятки кусали. Я едва догнал ее у дверей, схватил за локоть.
– Какой… Ребенок… Скажи!
– Такой ребенок, о котором ты знать недостоин!
Я отшатнулся на миг, но потом схватил Эву за локоть и потащил обратно.
– Срать я хотел на наши разборки. Но тебя пригласили, будь добра… Уважь хозяев дома!
– Отпусти, неандерталец! Грубиян! – вырвалась Эва из моей хватки. – Баб своих так за холку трепи, а меня не смей!
Она отступила к столу, на котором стояла гора тарелок.
– Баб своих?! Это тебя, хорошая моя, за холку потрепать надо. Качественно! Выебать хорошенько! Очевидно, взаимозаменяемые стручки не так хороши оказались?!
– Пошел к черту. Тьфу! Ты только гаже стал. Меня от тебя тошнит!
– Давай тебя несколько раз оргазмами от меня стошнит, а? – предложил я, приближаясь в ее сторону.
И в меня полетели снаряды-тарелки.
Одна из тарелок просвистела в опасной близости с моим лицом, вторая довольно болезненно ударила в плечо.
Но я вдруг ощутил еще большой прилив радости. Виду не подал, как мне понравилось с Эвой ругаться и бить тарелки. Пока мы самозабвенно обменивались любезностями в адрес друг друга, ее пес, Адам, воинственно тявкал в мою сторону и сидел у ног хозяйки с видом «НЕ ВЛЕЗАЙ, ПОРВУ!»
Мелкий, с толстым тельцем, большой головой, лопоухий. На коротких ногах! Не защитник, а смех сплошной, но тявкал громко, старался изо всех сил.
Я автоматически потянулся за еще одним прибором, но пальцы схватились за пустоту.
Тарелки кончились!..
Полыхающий от чувств, переполненный ими, я шагнул к Эве, и ее маленький низкорослый песик меня попытался укусить!
– Ааааай! Я уже ненавижу этого пса! Кошка была в тысячу раз лучше! Ты назло мне этого пса завела!
– Хороший, хороший мальчик Адам! – подобрала пса Эва. – А ты… – метнула взгляд в мою сторону. Ты – плохой! Тьфу!
– Куда пошла?! Мы не договорили!
– С тобой я договорила еще много месяцев назад. Если ты этого еще не понял. Общайся теперь с невестами своими. Фиктивными или не очень! – задрала нос Эва, шагая к выходу.
– Нет у меня никакой невесты, бля! Нет! Слышишь!
Эва развернулась и посмотрела на меня:
– Скажи это Дарье! Она всем активно рассказывает, что твоя невеста и колечком хвастается подаренным.
– С рубином?!
– Да хоть с куском говна! Плевать я хотела на все, что с тобой связанное.
– А ну постой! Кто будет убирать этот бардак?!
– Очевидно, ты… – рявкнула она и вышла, хорошенько хлопнув дверью дома Якуба.
Я побежал следом за ней.
– Ты… Эй, ты… Не мужское это дело – бардак, устроенный истеричкой, устранять. Живо вернись!
– И не подумаю!
– Что они про ребенка говорили, а?! Куда дела? Скинула, поди! – рявкнул.
Эва застыла, в паре шагов от своей машины. Теперь это был не пирожковоз, а новенький красивый седан.
– Катись к черту.
– И это все?! Все, что ты мне сказать можешь?!
Эва нырнула в салон, завела мотор. Не думая, что творю, я бросился к ней наперерез и долбанул кулаками по капоту. Эва едва успела затормозить.
– Я могла тебя убить, кретин! – закричала он, опустив стекло.
– Ты и так уже это сделала! Когда посмеялась над организацией свадьбы…
– Гля, Адамуська! – обратилась к псине своей. – Какая у нас тут бородатая двухметровая цаца… – снова на меня убийственно зыркнула. – Ты… Ты все время меня убивал разговорчиками о том, что я тебе не нужна и просто удачно под член подвернулась. Ты меня с грязью мешал постоянно, чисто потрахаться! О золотом стандарте заливал… Говорил, что я недостойная для создания семьи. И, если слова имеют вес, если они влияют на судьбу человека так, как все вокруг говорят, кто знает… Может быть, именно твои слова и наплевательское отношение ко мне сделали так, что моей беременности не суждено было случиться… Ты убил нас! Живи с этим! Чао!
Пошел дождь. Со снегом.
Сверху какая-то дрянь лилась. Точь-в-точь, как у меня на душе, параша полнейшая.
Я сидел на крыльце, а сверху на меня лилось и сыпало.
– Ну, что, поговорили?
Я обернулся на голос брата.
– Шуруй в дом, – приказал Якуб. – Не хватало тебе еще простыть. В этом году не зима, а просто вечный ноябрь какой-то! Слякоть и мерзлота сплошная…
– Что Эва мне про ребенка наговорила, – едва вытолкнул я. – Как она могла меня обвинить, будто я сам отношением убил. Я и не знал, что она беременна была. Мия об этом что-то знает?!
– Мия мне по секрету рассказала. Я не должен был говорить. Ляпнул в неподходящий момент! – Якуб похлопал меня по плечу. – Прости, бро! Но я думал, что это вас немного охладит, но сделал только хуже.
– Что там с беременностью ее, а?!
– От меня ты больше ничего не услышишь. У Эвы спроси. Я могу сказать только, что не было ее вины в потере ребенка. Там все чисто по показаниям медицинским. Так что этой темой девчонку гнобить не смей, ясно?!
– Да разве бы я…
– Уже не знаю! – отрезал Якуб. – Поговори с ней. Сам. МИРНО, блять! Можешь с ней мирно?! Вы нам половину гостиной разнесли, Пчелка виду не подаст, но она там рыдает над обломками сервиза, который мы вместе с ней выбирали. Первая посуда, которую мы купили для нашего дома. Осознанно, с мыслями о том, что мы – семья…
– Прости. Я тебе сервиз новый куплю. Точь-в-точь.
– Просто больше я вас двоих в дом в одно время звать не стану. И еще одно. Не знаю, помиритесь вы с Эвой или нет, но тебе придется контролировать свои эмоции. Потому что видеться вы будете часто. Девочки сдружились. Теперь их трое. Скорее всего, тебе скоро бойкот объявят.
– ДА ЗА ЧТО, ВАШУ МАТЬ?!
– Женская солидарность. Ты просто водяру жрал и татухи набивал, а Эва ребенка потеряла.
Слова брата меня задели. Я весь горел! Надо было остыть… К себе на квартиру ехать не стал. Там же квартира Эвы рядом, а в таком состоянии, как сейчас, я черт знает на что был способен.
Не хотелось сделать все еще хуже, чем есть.
К тому же слова брата про ребенка занозой в сердце осели. Теперь я понял, к чему были мои сны, почему я девочку догнать не мог.
Все не спроста. Все было неспроста… Выходит, наша связь – особенная. Я Эвочку даже на расстоянии чувствую. И если все так по-настоящему, почему мы не можем мирно?!
Голова гудела.
Я вызвал такси и просто называл адреса бездумно, один за другим. В движении думалось легче. Мусор сортировал в своей голове, пока за окном мелькали пейзажи.
Рука привычно потянулась к кольцу на шее. Это стало привычкой… Но сейчас у меня ни кольца, ни цепочки не было.
Что там Эва про невесту-Дарью говорила? Типа я ей кольцо подарил? А не сперла ли она его у меня, а?
Ведь когда я очнулся, администратор так странно подпрыгнула, словно испугавшись пробуждения…
Неужели она посмела стянуть кольцо?
Наведаюсь-ка я к ней нежданчиком. Если Дарья кольцо сперла, я ее в порошок сотру и по ветру развею!
Глава 50
Адрес Дарьи был мне известен. Я подвозил ее как-то. Даже несколько раз. Разумеется, она постоянно мне намекала, чтобы я поднялся, обещала угостить чашечкой кофе или чего-то покрепче, чем кофе, в благодарность за то, что подвез, когда ее машина сломалась…
На нужный этаж я поднялся быстро, позвонил.
Послышался звук ее шагов. Секундная пауза…
Потом Дарья распахнула дверь. На ней были короткие шортики и клетчатая рубашка со спортивным топом. Я был уверен, что она нарочно завязала концы рубашки как можно выше, под грудью, перед тем, как открыть мне дверь. Более того, ее поза была фривольной, игривой, а взгляд искрился плотоядным интересом.
– Привет, Адам. Я как раз думала о тебе.
Но мне было не до игр.
Я вошел без приветствий, двинул ее плечом и захлопнул за собой дверь.
– Оу… – протянула она. – Сразу к делу! Ну что ж!
С этими словами она быстро расстегнула джинсовые шортики и спустила их с ног, оставшись в трусиках, и те была готова снять с себя.
– Что, прямо в трусах кольцо мое прячешь?! – спросил я.
Дарья застыла без движения. Ее пальцы задрожали на резинке крошечных трусиков.
– Какое кольцо?
– То, что ты спиздила у меня, когда я лежал в больнице без сознания. Верни по-хорошему.
– Я… – сглотнула она. – Не знаю ни о каком кольце!
– С большим рубином. Но ты и так об этом знаешь. Даю тебе пять минут. Потом вызываю друзей-ментов, и они переворачивают здесь все вверх дном. Жестко.
Дарья сглотнула, ее взгляд дернулся в сторону большого шкафа, стоявшего в коридоре. Я проследил за направлением ее взгляда и шагнул к шкафу, дернул дверь.
– Ты что творишь? Нельзя! Там… Там бардак! – пискнула Дарья и кинулась на меня, повиснув на руке.
Но я уже открыл дверь резко и остолбенел.
– Это что, блять, такое?!
– Ничего! Ничего… Тебе показалось! Это не то, что ты думаешь! – забеспокоилась Дарья.
Она втиснулась между мной и шкафом, растопырила руки, словно хотела своим телом закрыть увиденное мной.
Но я уже увидел и, какую бы чушь не лопотала в свое оправдание Дарья, ей это уже не поможет. В шкафу в коридоре целыми стопками лежали полотенца, халаты, коробки с резиновыми тапочками, жидкое мыло, одноразовые гигиенические наборы, наборы спортивного питания… Все с лейблом и названием моего фитнес-клуба.
Много-много всего. Не в единственном экземляре. Это не шкаф, это просто склад натыренных вещей!
Дарья, имеющая доступ в хозяйственной части, натащила всего себе в хату. Я был уверен, что увиденное – лишь малая часть!
– Значит, ты – воровка еще та!
– Нет-нет, все не так…
В дверь позвонили.
– Открывай. К тебе пришли.
– В следующий раз.
– Открой! – рявкнул я.
Отойдя в сторону, я присел на комод. Интересно же… Кто пришел – близкие или как…
Дарья открыла дверь.
– Ксюша, мне некогда… – начала она.
– Даш, я много времени не займу. Слушай, у тебя еще остались те дешевые флаеры на разовое посещение клуба? Парень сестры интересуется.
Я хмыкнул.
– Флаеры закончились, девушка. Все. Лавочка прикрыта! – сказал я. – Спокойной ночи.
Дарья, трясясь от страха, закрыла дверь.
– Вот, значит, как! Флаерами торгуешь на разовое посещение! Хитрая ты сучка… Ты же знаешь, что эти флаеры на разовое посещение мы даем всем новым клиентам бесплатно, чтобы они могли привести близких или друзей. Если человек, которого привели по такому флаеру, становится нашим клиентом, тому, кто его привел, добавляют скидку или добавляют бесплатных посещений на счет. Небольшая, но приятная мелочь. Я запустила эту схему вместе с маркетологом, чтобы она приводила к нам новых людей, а ты, оказывается, тупо наживаешься на этом! Карманы набиваешь… Все кончено. Я приехал к тебе за одним кольцом и даже не подозревал, какой попутно при этом вскроется гнойный нарыв.
– Прошу, дай мне второй шанс! Я все верну! Клянусь!
Я поднялся с комода и протянул ладонь.
– Давай без концертов. Кольцо верни. И, само собой, ты уволена. Все, что наворовала, вернуть придется. Добровольно.
– Адам, я все могу объяснить.
– Здесь объяснять нечего, – покачал я головой. – Я могу понять, зачем ты взяла и похвасталась перед Эвой кольцом. От зависти и невозможности получить желаемое. Но вот это… – я махнул в сторону шкафа. – Это находится за гранью моего понимания. Я тебя зарплатой никогда не обижал. Всегда премии выписывал… Чего стоишь?! Кольцо неси, дрянь!
Разумеется, Дарья вернула кольцо. На всякий случай я сгонял к ювелиру, проверил. Вдруг Дарья подменить успела? Черт ее знает! После увиденного я был готов ко всему. Кольцо оказалось подлинным, тем самым, что я покупал для Эвы.
На этом разборки с Дарьей не закончились. Само собой, я решил ее уволить. Стоило мне потянуть за одну ниточку, как посыпалось все… Я только мог гадать, сколько всего наворовала Дарья. Но это была лишь верхушка айсберга. Я доверял ей, как опытному сотруднику. Она хорошо показала себя, как администратор, всегда решала вопросы с персоналом, ловко регулировала редкие вспыхивающие конфликты.
Я думал, что хотя бы здесь все гладко и решится более-менее быстро. Но как только пронесся слушок, что Дарью, нечистую на руку, поперли из администрации, отовсюду начала стекаться информация. От персонала клуба. Практически все, от уборщицы до фитнес-инструкторов… Дарья обворовывала и их тоже! Ставила меньше выходов, штрафовала по пустякам. Бухгалтерию вела ее хорошая знакомая и, как я понимаю, эти кумушки были заодно. Иначе бы бухгалтерша моя в бега не бросилась, как только стало известно, что Дарью выгнали с позором. Я думаю, эти дамочки промышляли и раньше, но сильно оборзели за то время, пока я был в отключке.
Пора навести порядок. В жизни, в голове и… в сердце.
На меня навалились дела, под которыми я временно оказался похоронен с головой! Мой бизнес, мое детище, дело всей жизни оказалось под ударом, и я просто обязан был уделить ему время. Душой и сердцем, мыслями и телом я был рядом с Эвой – возмущенно подбирал слова, пытался выстроить каркас разумного диалога. Готовился, разрабатывал план по завоеванию этой красотки.
Я снова хотел ее…
Плевать, что мы были вместе совсем недолго, а в расставании провели много времени. Какая же несусветная чушь это время, когда я оказываюсь рядом с Эвой, и между нами кипит даже сам воздух.
Наша стычка показала, что чувства не остыли. Ни у меня, ни у нее…
Я был уверен, что добиться даже простого разговора с ней будет непросто. Но был готов осаждать эту крепость столько, сколько потребуется.
Теперь я точно знал, что она нужна мне, как глоток кислорода.
С ее возвращением даже город стал казаться красивее и наряднее, чем есть.
Кажется, я неплохо подготовился морально, натренировал выдержку перед встречей с ней. Кто-то бы сказал: лопух, бросай дела, беги к девочке, от которой ты без ума! И был бы прав… Но в то же время я знаю, что Эва поняла бы меня как никто другой. Мне нужно было погрузиться в кипящую деятельность просто для того, чтобы пока были заняты руки, разум очистился бы от грязи обид и рассортировал все по кучкам.
Кажется, вышло неплохо.
Вопрос с Дарьей был решен в кратчайшие сроки. Теперь я гораздо тщательнее подошел к выбору персонала и взял двух постоянных и одного подменного администратора, чтобы никто не смел подгребать под себя монополию управления бизнесом.
Потом родила Мия.
Черт побери, за суетой личных проблем и решения бизнес-вопросов я едва не пропустил момент рождения своих племянников! Разумеется, я отправился в роддом, а там – Якуб. Давай читать мне нотации. Я и сам знал, без его умных речей, что надо с Эвой мириться.
– Пока ты с Эвой конфликт не решишь, пока точку не поставишь, я тебя в дом не пущу. К детям прикоснуться не позволю! – выдал брат.
Меня аж подкинуло от возмущения.
– Охренел, что ли?! Моих племяшей мне же и не дашь?! Да их жду не меньше тебя! Я столько всего им уже купил! Даже качели получилось собрать, а они такие замысловатые были в сборке, половину моего терпения съели. И теперь ты говоришь, что не пустишь?! Обалдел!
– Вот поэтому я тебя и не хочу пускать! Ты как пороховая бочка, настроение у тебя темное, негативные волны во все стороны исходят. Слишком много разрушительной энергии, Халк! – отозвался Якуб.
– Не надо мне указывать! Сам разберусь!
– Вот и разберись. Мнетесь на одном месте. И ты, и Эва. Задолбали! То тебя в гости позови, но Эву не приглашай, иначе опять выйдет скандал, и мы с Пчелкой без посуды останемся, потому что вы все поколотите! То Эву в гости зови, но о тебе не упоминай, иначе она как заведется, как начнет тарахтеть, и тебя нелегкая в этот же момент принесет. И что опять? Скандал! Мы с Пчелкой снова без посуды останемся, а то и без мебели… Хватит портить мой дом! Все. Разберитесь между собой!
И чего он разнылся?! Всего один раз тарелки поколотили. Возможно, еще немного картина на стене пострадала, в которую угодила тарелка. И фоторамка… Мелочи жизни!
– Разберусь! Точку поставлю.
– Поставь.
– Поставлю! Думаешь, слабо мне?
– Думаю, что так.
– Разберусь!
Наши обмены репликами прервало покашливание. Мы обернулись синхронно. В дверях стояла медсестра и разглядывала нас немного удивленно.
– Исаев?
– Мы Исаевы! – ответили хором.
– Якуб Исаев, – растерянно добавила девушка.
Я разжал пальцы, Якуб отряхнулся и вышел вперед.
– Это я!
– Поздравляю с рождением сына и дочери!
– Я стал отцом! – счастливо произнес брат, и меня пронзило жгучее желание тоже испытать когда-то подобные эмоции.
– Поздравляю, брат! Двое! Молоток!
Я оставил брата в роддоме, а сам отправился по своим делам.
Самое главное из них – подловить неуловимую Эвочку и решить вопрос с ней.
Пришлось следить за ней тайком. По какой-то причине Эва не стала Мию навещать в день рождения детишек. Она вообще в тот же вечер отправилась в клуб.
Не одна…
В обществе новой подружки, о которой я совсем ничего не знал.
Ясное дело, я отправился следом и был готов перехватить строптивую красотку в любой момент!
«КАКИЕ ОНИ МИЛЫЕ! КРАСИВЫЕ! ЛЮБЛЮ ИХ БОЛЬШЕ ЖИЗНИ!»
Мой телефон снова и снова взрывается от звуков уведомлений.
Сегодня Мия родила, она бессовестно флудит счастливыми сообщениями в чат на троих: я, она и Арина.
– Ваш чатик на троих просто трещит, – замечает Айя.
– Да, прости. Сейчас уберу! – прячу телефон.
– Не стоило. Это же твои лучшие подруги.
– Ты тоже моя лучшая подруга, и мы договорились сегодня потусить.
Я разучилась ходить по клубам. Не могу вспомнить, когда была в последний раз, кроме этого. Но, кажется, с нарядом и макияжем я точно не прогадала: ко мне постоянно подкатывают мужчины, желающие потанцевать, познакомиться или просто угостить напитком.
– Вау… – замечает Айя. – Замути уже с кем-то.
– Не хочу.
– Все сохнешь по тому мужчине?
– Мы разругались вдрызг. Я швыряла в него тарелки, как в какой-то итальянской страстной любовной драме.
– А он?
– Он тоже швырял, – признаюсь. – Но не в меня. Он просто разбивал их о пол!
– Вау! На счастье, наверное.
– Не знаю. Мне было так неловко перед Мией.
– То есть вы побили еще и не свои тарелки, а чужие? – смеется подруга. – Экономно…
– Все, хватит про меня. Давай про тебя.
– А что про меня? У меня все скучно…
– Кое-кто с тебя глаз не сводит! – сообщаю шепотом.
– С меня? Должно быть, ты что-то путаешь!
– Посмотри. Просто посмотри. Он сидит по левую сторону. У бара. Точно на тебя смотрит! Он весь вывернулся ради того, чтобы на тебя смотреть!
– О боже, ну и где это чудо? – ворчит Айя.
Она, как и я, рада за Мию, но мы радуемся за нее на расстоянии. Потому что еще болезненно ноют рубцы от потерь. Уверена, Айя понимает мое состояние, потому что испытывает те же чувства, что и я.
Айя поворачивается, но не в ту сторону.
– О черт! – стонет она.
– Что?
– Мой бывший! – бормочет она и быстро опрокидывает в себя шот спиртного.
– Плевать на бывшего! – говорю я. – Дальше смотри!
– Где этот якобы заинтересованный мной мужчина?
– У бара.
– А конкретнее? У бара их всегда много.
– Поверь. Ты сразу поймешь, кто он. Моментально…
Айя с интересом оглядывается, а я рада, что могу отвлечься с подругой от собственных мыслей и хотя бы немного расслабиться после сложного дня. От финальной подготовки к открытию ресторана гудит голова, ноги, руки. Все тело ноет от приятной усталости…
Айя быстро смотрит по сторонам и возвращается в прежнее положение, пытаясь сохранить невозмутимый вид.
– Убедилась? – спрашивает Эва.
– Убедилась. Но это ничего не значит! – отмахивается подруга.
– Почему? Он красавчик, – замечаю я, еще раз посмотрев на молодого мужчину, что обратил внимание на мою подругу.
– Не в моем вкусе. Ты видела, во что он одет?
Айя покачивает головой и замечает, как будто свысока, перечисляет, загибая пальцы:
– Рваные джинсы. Рваные настолько, что вываливаются колени и часть бедер… Майка широченная. Наверняка там еще косуха где-то припрятана, и…
– Сексуальный. Дерзкий…
– Мне это неинтересно!
Впрочем, почему-то я ей не верю!
– Неинтересны сексуальные мужчины?
– Я… Нет… Эва… Ему на вид лет двадцать пять. Максимум. С большой натяжкой. А мне… Боже, сама знаешь. Все, не придумывай.
– Эй? А не ты сказала, что просто хочешь отвлечься? Разве такие связи, на один раз, не самое подходящее?
Я нарочно подначиваю подругу, видно, что ей нужно встряхнуться.
– А сама?
– А что я? – отвожу взгляд. – Я просто. За компанию.
– Угу. Все. Закрыли тему.
– Боюсь, не выйдет.
– Это почему же?
– Обернись, – складываю губами.
Айя оборачивается и ахает. Красавчик, о котором я ей говорила, уже стоит за ее спиной. Впрочем, он не теряет времени зря, мгновенно целует мою подругу. Причем, так жарко и непристойно, что хочется попросить их уединиться с первой же секунды.
Пытаюсь делать вид, что поцелуи на публику меня не волнуют.
На столике появляется замысловатый коктейль.
– Это вам презент от мужчины напротив, – объясняет официант.
Я не успела посмотреть, кто подарил коктейль, нет желания принимать такие подкаты.
За меня ответил кое-кто другой!
– Отнеси коктейль. Скажи, что эта девочка занята. Мной. Навсегда, – смело заявляет знакомый, будоражащий мои рецепторы мужской голос.
Адам?
Я дышать боюсь, обернуться тоже не могу.
Впрочем, это и не приходится делать. Адам садится рядом со мной и касается моего запястья.
Сначала я чувствую прикосновение его горячих пальцев, а следом – прохладный металл мою кожу покусывает.
– Теперь ты не убежишь. И мы поговорим! – заявляет он довольно.
Я ахаю, поднимаю правую руку с железным браслетом от настоящих наручников.
– Ты приковал меня!
– К себе!
– Ты не мог это сделать! Сними сейчас же!
– Не сниму. Нам нужно поговорить.
– Ничего лучше придумать не мог?
– Это ЛУЧШИЙ вариант, при котором ты не сбежишь, даже если сильно захочешь. Ну что? – спрашивает дерзко. – Поговорим, как взрослые? Тет-а-тет? Или позвонишь и попросишь папу избавить тебя от плохого дяди Адама.
– Не нарывайся! Я просто знаю, чем все твои разговорчики заканчиваются.
– На этот раз мы сначала будем говорить, – прикрывает тяжелые веки. – И только потом, если ты захочешь, будешь меня трахать…
– Я?! Тебя… Размечтался, – отвечаю с дрожью.
– Разрешаю повторить позу, с которой все началось.
– Не понимаю, о чем ты.
– Я разрешу тебе оседлать мое лицо.
Уффф… Как неприлично!
– Послушай, Адам…
– Слушаю. Внимательно слушаю. Говори. Скажи мне все, что накипело!
Он подпер свободной рукой подбородок и посмотрел на меня ясным, горящим взглядом, полным решимости.
– Вообще-то мне пора идти! – забеспокоилась я.
– Тебе не сбежать от меня. Ты можешь бежать от меня всю свою жизнь, а я буду догонять тебя снова и снова, – пообещал он. – Тебе нигде не будет покоя от меня. Но если ты решишься довериться мне в самый последний раз, то обретешь покой.
– Хватит с меня громких речей.
– Тогда перейдем к делу!
Адам подхватил меня и просто унес. Как пещерный человек какой-то. Просто схватил и утащил!
Глава 51
– Ты не можешь так со мной поступать! На землю поставь! Аааа… Укушу! – пригрозила Эва и мгновенно исполнила угрозу в исполнение, укусив меня за плечо, вонзила зубки острые.
– Ооо… Кусай, кусай меня! – пробормотал, испытывая острый укол возбуждения, смешанного с легкой болью. – Ну?
– Что?
– Ты меня перестала кусать!
– Потому что ты… стонешь! – возмутилась Эва.
Я поставил ее, посмотрел на смущенное личико, зардевшееся румянцем.
– Ты такая красивая! С ума сойти…
– Что, теперь я твоим параметрам красоты соответствую?! – усмехнулась.
– Дело не в фигуре. Ты всегда соответствовала. Но не заданным стандартам…
– Так чему же?
– Мне. По душе. По сердцу. Ты нужна мне, Эва. Нужна! Вопрос только в том, нужен ли я тебе после всего, что произошло!
– Это же очевидно. НЕ НУ-ЖЕН! – по слогам разделила.
– Не нужен?!
В сердце заныло болью. Но я приказал себе руки не опускать.
– В глаза посмотри и скажи мне тоже самое.
Эва быстро взметнула на меня свой взгляд.
Я обнял ее, вжал лицом в грудь.
– Нет. Рано. Дай мне эту ночь…
– Вот еще! Захотел. Пошел бы ты… к невестам своим! – Эва начала пихаться усердно, пытаясь меня оттолкнуть.
– До рассвета. Я не про секс. Я про душевные разговоры. Давай по душам поболтаем. Выскажем все. И если после всего ты со мной быть не захочешь…
– В сторону уйдешь? – спросила с надеждой Эва.
– Если ты убедительно сможешь сказать, что я тебе не нужен.
– Никакого секса! – потребовала она. – Никаких твоих штучек. Гонять балду со мной больше не получится. ЯСНО?!
– Гонять балду. Ебаный в рот… – простонал я. – Ты слышала мой разговор с Якубом?!
– Слышала. Все слышала.
– Эваааа… Я кретин. Я корчил из себя крутого мачо перед братом. Я виноват перед тобой.
– Поговорим не здесь! – заявила Эва, заметив, что к нашему разговору прислушиваются случайные зеваки на улице.
– У тебя? У меня?
– У меня. Но прежде сними вот это! – потрясла запястьем, закованным в наручники.
– Не выйдет. Я ключ отдал и попросил курьера привезти его только рано утром.
– Заплати ему больше!
– Не выйдет, – вздохнул я. – Ключ в ячейке. Банки с девяти открываются.
– Как ты мог до такого додуматься?!
– Все ради того, чтобы до тебя достучаться.
– Значит, лови такси. И не думай, Адам, что наш разговор что-то изменит, – пробормотала Эва.
Но пыла и уверенности в ее голосе поубавилось.
– Как же неудобно! – в очередной раз вздохнула Эва, отпирая замок ключом.
Мне кажется, она вздыхала так больше для самой себя. Я же просто балдел от ощущения, что она рядом и никуда убежать не может.
Случайные прикосновения. Кожа к коже. Ее аромат. Взгляды – сердитые, но искрящиеся.
Между нами витают флюиды взаимного притяжения.
– Ты тоже чувствуешь это между нами.
– Не понимаю, о чем ты.
– Любовь.
Эва вздрогнула. Мы вошли в ее квартиру. Навстречу хозяйке примчался корги, поворчал на меня, был рад приходу хозяйки.
– Позвоню подруге. Ты украл меня из клуба. Она может беспокоитсья обо мне.
Но едва Эва набрала номер Айи и сказала всего несколько слов, как быстро убрала телефон.
– Что?
– Невовремя. Кажется, она занята.
– Она оооочень занята тем парнем, который мигом взял ее в оборот, – хмыкнул я.
– Не время зубоскалить. Говори, что хотел.
– Давай хотя бы… сядем.
– На диван, – скомандовала Эва.
Я специально сел так, чтобы опереть на подушки полулежа, а Эва сидела, натянув наши руки.
– Брось, иди ко мне! – потянул ее на себя, поймал, мазнул по виску губами.
Втянул запах ее тела.
– Ты потрясающая. Ты – мое все! – пробормотал пьяно.
– По-твоему это разговор?! Это попытки раскрутить меня на секс.
– Я выражаю свои чувства, колючка.
– Адам, Адам, ты ему веришь? – спросила Эва у своего песика.
В ответ он повернулся к нам попой и затрусил в свою корзину.
– Не верит!
– Он ревнует просто. Ладно, черт с твоим псом. Я должен вернуть тебе кое-что твое.
Я снял с себя цепочку с кольцом, вложил в ладонь Эвы, сжал пальцы.
– Это твое.
– Оно было у Дарьи. Ты всем своим невестам его передариваешь?
– Это кольцо всегда было твоим. Я выбирал его для тебя. И кольцо, и… ту штучку. Думал лишь о тебе, о нас, когда покупал. Я не помню, какие кольца обручальные купил, когда ты пошутила о свадьбе. Но это кольцо особенное. Пусть ты кинула меня жестко, я это заслужил. Носил кольцо при себе. Дарья его у меня украла. Она вообще оказалась воровкой…
Я рассказал Эве о своем клубе. Решил начать с нейтральных тем, Эва слушала меня внимательно. Как я и думал, она искренне разделяла мои переживания по поводу дела, в которое вложено много сил и душевных ресурсов.
Моя девочка искренне бранилась и отпустила вслух несколько замечаний! Ох, как мне нравилось с ней болтать. Обо всем на свете.
– Кольцо – твое. Я должен вернуть его тебе.
– Оно не мое, – покачала головой Эва.
– Ты только примерь. Вдруг я с размером не угадал.
– Разумеется. Я похудела. Оно будет болтаться.
– На шее носи. Как талисман. Прошу!
– Адам…
– Ты так и не послушала мои сообщения. Почему?
– Я удалила всю переписку с тобой. Чтобы не было соблазна слушать и снова обманываться.
– Я здесь перед тобой. Открыт на максимум… Прошу, послушай.
Я свой телефон достал. Эва отвела взгляд в сторону.
– Адам, ты, может быть, зря стараешься. Давай я просто скажу, что на тебя не обижаюсь, и все. Якуб сказал мне о том, что не пустит нас вместе в дом, пока мы проблемы не решим. Так вот решение проблемы – очевидное. Мы приходим в разное время и просто не задираем друг друга.
– Я хочу, чтобы ты послушала. Давай выключим свет.
– Зачем?
Я уже тянусь к выключателю за спинкой дивана. Щелкаю кнопкой. Комната погружается в мрак, только с улицы светит…
Эва как будто пугается. Вздрагивает.
– Боишься меня, что ли?
Осторожно касаюсь овала ее лица, обвожу заострившиеся черты. Задерживаю дыхание, которое штормом грудную клетку раскалывает. Эва не отвечает. Я первым беру слово. Беру на себя ответственность вместе с осознанием, что сейчас – час моей битвы за нас, за наши отношения. Куда поведу, как поведу и вывезу ли…
– Сказать, чего я боюсь? Боюсь тебя потерять. Трясусь, как сучка, от мысли, что ты не примешь меня. Наверное, поэтому я прокрастинировал, оттягивал в решении вопроса с тобой. Кого-то страшит неизвестность, а меня пугала определенность. Ведь, пока все подвешено, есть шанс, что ты скажешь мне «да» и не пошлешь нахрен, – решаюсь признаться.
– Я себя боюсь. Рядом с тобой. Это всегда нелогично.
– Но так искренне. Я не прошу тебя меня простить. Прямо сейчас. Прошу лишь об искренности и могу даже на крови поклясться, что искренне тебе сообщения записывал. Просто послушай, пожалуйста…
Эва бренчит металлическими браслетами, потом находит мою ладонь и осторожно вкладывает в нее свои пальцы.
– Включай.
Я слушала, что записывал мне Адам, и была рада, что не послушала этих сообщений раньше. Тем более, была рада, что не стала слушать их в моменты острой обиды на него. Ведь я бы не поверила ни одному сказанному слову! Решила бы, что он снова вешает мне на уши лапшу, чтобы просто затащить в постель. Но сейчас, когда Адам был рядом, и я слышала, как его сердце то ускорялось, то замедлялось, как его дыхание становилось частым, а потом замирало, когда я видела, как он заново переживал эмоции, о которых говорил, я ему верила.
Верила, что он говорил искренне и даже улыбалась, когда он говорил что-то с досадой, подбирал не самые удачные выражения и сам же сокрушался по этому поводу.
Меня пронизывало насквозь звуком его голоса, хватало в тиски эмоций, затягивало в водоворот чувств все глубже и глубже. Я жадно впитывала каждое слово. Он так много о себе рассказал, сколько ни рассказывал прежде.
– Привет, Эва. Ты снова не послушала мои сообщения. Ну да, ну да… Кому нахер нужны эти сообщения! Записываю их как будто для себя. Но еще теплится надежда. Знаешь, крохотная такая, светлая. У моей надежды твое лицо. Рассказать, почему? – Адам на записи откашлялся, и когда снова начал говорить, его голос был другим, чувственным, проникновенным. Он вибрировал от чувств, и меня пробрало мурашками. – Сегодня мне приснилась наша дочь. Я сразу понял, что это она. Лапочка… Глаза темные-темные. Ясно, что мои, и смугленькая, как я. Но в остальном – твоя копия. Мордашка – твоя. Твои черты, скулы, подбородок, носик, губки бантиком, на которые залипаешь. Вся в мамочку. Вся в тебя. Конфетка натуральная. Я бы ее с рук не отпускал. Сладость, которой всегда будет мало. Одной улыбкой на колени поставила. Я знаю, что это она, шалунья. Она от меня убегала, смеялась заливисто. Я никак не мог ее поймать. Она хихикала и постоянно ускальзывала от меня. Говорила:
Я поставила на паузу, отложила телефон. Поняла, что реву без остановки. Адам не пытался меня остановить, только стянул с себя футболку и протянул, чтобы я вытерла слезы. Но снял не до конца, ткань на одной руке так и осталась, ведь мы были прикованы. Это было и смешно, и нелепо, и трогательно до дрожи. Адам немного смутился, сам искренне забыл, что приковал меня к себе.
– Я не могу слушать дальше. Мне нужно отдохнуть.
– Да, конечно.
Голос Адама звучал хрипло.
– Тебе принести воды? – предложил он.
– Хочешь сказать, давай принесем воды?
Я приподняла наши скованные руки.
– Черт. Я снова забыл.
– Спасибо, пока не хочу пить. Мне нужно время, чтобы слушать дальше. Пока не могу.
– Сколько угодно, Эва. Сколько угодно…
Прошло минут пять, я немного успокоилась, снова взяла телефон Адама в руки, зашла в чат. Взгляд зацепился за дату голосового сообщения, когда Адам рассказывал мне о своем сне.
Тело заколотило как в сильной лихорадке.
– Не может быть… – пробормотала я. – Не может быть!
– В чем дело?
– Дата. Когда ты записывал это сообщение?
– Наутро после того, проснулся.
– А я… Я в тот день потеряла ребенка. Внематочная беременность, у меня пошло кровотечение. Я так хотела его оставить, так хотела, но меня не спросили…
Я снова заревела, Адам обнял меня.
– Ты не потеряла, ну же… Не потеряла ничего. Она нашлась. Подала сигнал мне. Она здесь, с нами, просто ждет подходящего момента, – бормотал Адам, целуя меня – волосы, глаза, щеки, гладил по волосам.
Я думала, что его губы такие соленые, потому что это я реву без остановки, но когда я посмотрела на него через пелену слез, поняла, что он тоже плакал. Мой большой, сильный, жесткий мужчина, непоколебимый, как скала, тот, которому было все по плечу, тоже плакал, целуя меня. Плакали наши сердца, истосковавшиеся в разлуке, и тянулись друг к другу с непреодолимой силой.
Меня тянуло к нему сильно-сильно, он тянулся ко мне в ответ, сжимая до хруста.
– У тебя все будет, Эвочка. Все-все, обещаю. Ты самая сильная и самая лучшая, которую только я мог повстречать. Я в тебя верю. Истинно. Ты даже не представляешь, как сильно…
Адам осторожно поцеловал меня в губы и обнял свободной рукой. Я прижалась к нему в ответ, замерла, всхлипывая. Тело еще трясло от бурных слез. Грудь Адама была совсем мокрой от моих слез.
– Напустили целое море, – выдохнул Адам. – Даже протирочная футболка не спасает!
Он протер ею свое лицо.
– Я могу попросить тебя кое о чем? – спросил он.
– Да, конечно. Но я не обещаю, что выполню просьбу, потому что не знаю, о чем ты хочешь меня попросить.
– Всего лишь о молчании.
– То есть?
– Никому не говори, что я ревел, как девчонка, – попросил Адам.
Его бородатое лицо приняло такое искренне смущенное и просящее выражение, что я не выдержала и начала смеяться сквозь слезы.
– Я подумаю. Обязательно подумаю! Наконец-то у меня появился козырь! Впервые…
– Нет, Эва. У тебя они постоянно. Все тузы на руках, а я блефую с самым паршивым набором… На твоей стороне всегда была искренность, а я обманывал себя и вводил тебя в заблуждение. Прости меня за это. Я и не думал, что однажды смогу полюбить кого-то так, как тебя. Когда весь мир – это ты, и когда всего мира мало, если ты не рядом.
– Хватит. Я столько не выдержу, – попросила я, улегшись поудобнее. – Ты просто помолчи, а я подумаю. У меня внутри все в ошметки.
– У меня тоже, Эва. У меня тоже.
Потом я снова слушала его сообщения. Всю ночь напролет! Телефон пришлось присоединить к зарядному устройству, чтобы дослушать последние сообщения.
Адам пытался меня найти, даже сунулся через частное охранное агентство друга, но мужчинам жестко указали на место, пригрозив разорением и большими проблемами.
Последнее отправленное Адамом сообщение я слушала, когда уже начало светать. Адам спал, похрапывал даже.
– До тебя не добраться. Достучаться тоже не получается. Я в растерянности. Всегда знал, что мне делать, редко руки опускал. Я опустил руки лишь однажды, несколько лет назад, когда у меня обнаружили опухоль, и после этого я решил, все, хватит. Тогда брат меня вытащил упорством своим. Сейчас же это только наша с тобой битва за чувства, за сердце, за будущее… Вернее, я смотрю вперед с надеждой. И у моей надежды твое лицо, знаешь же, я говорил об этом. Но оно тает, как дымка. Ты меня слышать не хочешь. Может быть, я тебе уже нахрен не сдался, и я впервые не знаю, как мне быть дальше, как жить, зная, что счастье было у меня в руках, а я его так феерически проебал. Я не знаю, правда. Тебя в моей жизни нет и, если никогда не будет, мне просто жить не хочется. Вкуса нет, интереса тоже. Если бы не брат, то даже не знаю… – вздыхает Адам на записи. – Болтаюсь как-то на поверхности, создаю вид бурной жизнедеятельности. Просто не хочу делать ему больно, я и так достаточно дров наломал. Пока, Эва. Прощаться не хочу. Вдруг еще когда-нибудь к этому диалогу вернусь, а там от тебя: «Адам, привет!» И ты даже не представляешь, как я буду этому рад.
Телефон перегрелся. Кусок пластмассы стал горячим, как кипяток. Я опустила его под подушку и сама легла рядом с Адамом, поудобнее, насколько это было возможно в нашей ситуации.
Заснула мгновенно, едва закрыла глаза.
Проснулась от звука звонка.
Адаму звонил курьер, уточнял, куда привезти заказ. Там ключи, догадалась я. Адам вполголоса назвал мой адрес, отложил телефон в сторону. Я чувствовала, что он посмотрел на меня, проверяя, проснулась ли я. Я же изо всех сил делала вид, что сплю, а сама прислушивалась, чувствовала каждый его жест и движение.
Он поцеловал мои волосы, старался не будить. Адам проверял содержимое телефона, держа его в свободной руке. Знаю, там у него вышла куча уведомлений от разных людей, в том числе от брата с Мией…
Я ждала, что Адам будет делать, когда обнаружит сообщение, отправленное ему мной.
Едва ощутимо вздрогнув, он замирает. Сердце спотыкается, потом начинает маслать на полную. Я считываю каждую его эмоцию, лежа на груди.
Осторожно отрываю голову, смотрю ему в глаза.
– Адам, привет? – переспрашивает он, улыбаясь мне.
– Адам, привет, – киваю. – Я Эва. Мне очень приятно с тобой познакомиться снова.
– А мне-то как приятно! – стискивает меня в объятиях.
Звонок в дверь.
– Курьер, – коротко замечает Адам.
– Открываем?
– Да. Я, кажется, знаю, чем мы займемся.
Краснею, начинаю дрожать от ответного желания, которое слишком сильное, чтобы его скрыть.
– Я тоже знаю.
Глава 52
Мы вместе с Адамом поспешили к двери. Его футболка так и болталась на уровне наших скрепленных запястий и переплетенных пальцев. Теперь, когда мы выяснили все-все, до мелочей, мне казалось кощунственной даже сама мысль, чтобы отпустить его дальше, чем на метр. Я хотела быть с ним. Всегда хотела! Теперь это желание было обоюдным и крепчало с каждой минутой, проведенной вместе, обретало силу с каждым взглядом Адама, брошенным в мою сторону. Все, как один, жаркие, страстные, но в то же время нежные, окутывающие заботой и бесконечным вниманием.
Я открыла дверь не раздумывая.
– Ой…
Вот это новость! Гость весьма неожиданный.
– Входи, кхм… Папа. Не ожидала увидеть тебя здесь так рано. Я… эээ… не одна, в общем.
Я отступила назад, впуская отца. Он потянулся было ко мне привычным жестом, чтобы обнять и поцеловать в щеку, но замер, увидев Адама, обнаженного по пояс.
Наши руки были сомкнуты, а футболка скрывала наручники.
Честно говоря, в этой ситуации я даже не знала, как лучше с футболкой на Адаме или без нее. Ведь, если Адам футболку наденет, сразу станут видны наручники.
Ууууффф… Адам! Не мог придумать что-то другое?!
Папа немного помедлил, но все-таки вошел, прикрыв за собой дверь.
– Вот так сюрприз, – сказал он, посмотрев на Адама.
Тот ни капли не смутился, крепче сжал мою руку, обнял.
– Мы вместе. Не знаю, что вы думаете на этот счет. Может быть, даже ничего хорошего, если учесть, как рьяно вы свою дочь от меня прятали. Но вечность прятать ее не выйдет, а мы все выяснили и поговорили по душам.
– Это было желание Эвы. И необходимость! – подчеркнул отец. – Ты знаешь о…
– Знаю ли я о потерях? Знаю, – твердо ответил Адам. – Мы обсудили. Все. Не осталось ни одной недоговоренности.
– Эва, это так? – уточнил отец.
– Да, – я покрылась румянцем смущения и дико разволновалась. Ведь, по сути, я впервые представила родителям свою вторую половинку. – Я хочу быть с ним. Только с Адамом я чувствую, что живу полно, а не по огрызкам. Он – тот самый, папа, – сказала я и по коже побежали мурашки, сердце закоротило, а через миг по кровотоку разлилось приятное тепло, проникающее в каждую замерзшую от одиночества клеточку тела.
– Наверное, я немного не вовремя?
– Это не совсем то, что ты думаешь. Но в целом, да. Извини. Нам нужно еще немного времени. Побыть вдвоем, – призналась я.
– Просто ты не отвечала на звонки, и я забеспокоился.
Тем временем к папе подбежал мой щенок корги, Адам, и попытался погрызть туфель отца, начал цеплять зубками шнурки и тянуть их в разные стороны.
– Кажется, он погулять хочет, – заметил отец.
Вот жопка мохнатая! Гулять ему приспичило? В туалет… Раньше, чем всегда. Ой… Я же не выгуливала его на ночь. Обычно мы с ним прямо перед самым отходом ко сну прогуливаемся, и Адам делает свои маленькие делишки.
– Да. Адам… – я посмотрела на мужчину, будучи гордой от того, что теперь полно и смело могу называть его «мой мужчина». – Малыш погулять хочет.
– Выгуляем, – пообещал Адам. – Только надо одеться.
Он как бы намекал, что нужно сначала с наручниками разобраться. Вчера Адам утащил меня из клуба словно пещерный человек, даже одеться не дал. Это было бы и невозможно…
Однако теперь реальность встала перед нами ребром.
К счастью, вопрос разрешился буквально в ту же минуту. Появился курьер.
– Мы сейчас переоденемся и пойдем погулять.
– Заодно проводите меня, – подхватил отец, поняв, что я хотела остаться с Адамом наедине.
Получив заветный пакет с крохотным ключиком от наручников, мы уединились в комнате и смогли снять браслеты.
– Ох! – вздохнула с облегчением.
Адам в тот же миг меня обнял двумя ручищами и поцеловал жадно.
– Я тебя хочу. Я так тебя хочу, ты бы только знала…
– Я тоже. Тоже… Давай проводим папу и выгуляем Адама.
– Аррр… Как меня бесит, что на один квадратный метр целых два Адама.
– Не вредничай. Он дал нам время побыть вместе вчера и даже не беспокоил мамочку.
– А знаешь… Я хочу, чтобы ты стала мамочкой по-настоящему, – признался Адам. – Никаких резинок, Эва. Я хочу наполнить твою кисуню так, чтобы из нее текло.
– Прекрати, – задрожала я.
– Что?
– Я не могу не думать об этом и не представлять, как твой член во мне двигается, – простонала я, сжимая бедра.
– Дай.
– Что?
– Дай потрогать.
– Адам, в коридоре отец.
– Знаю. Дай потрогать! – потребовал настойчиво и прижал меня к стене, а потом сдернул вниз мои штаны с трусиками.
Вместо того, чтобы просто потрогать меня, он опустился на колени и прижался носом к низу живота. Адам лизнул меня, раздвинув пальцами губки.
Его язык надавил на клитор, покружил, скользнул ниже. Я застонала, прикусив губы, пальцами в плечи Адама впилась, сходя с ума.
– Охуеть, десертик, – облизнулся он и поднялся с колен, быстро поправив на мне одежду. – Пошли! Разберемся со всеми… Не терпится распробовать тебя по-настоящему.
Я выходила из спальни на трясущихся ногах, в коленях они были, как желе, тряслись.
Мы пошли на прогулку. Слоно испытывая терпение Адама, малыш-корги долго-долго искал кустики, который следовало пометить. Отец прогуливался рядом, мы неспешно обсуждали текущие дела, проекты. Было так хорошо. Я и не думала, что однажды я буду вот так гулять: под руку с любимым мужчиной, в компании отца.
Утро было раннее, но город уже проснулся. Люди активно спешили на работу, а во мне горело нетерпение поскорее остаться с Адамом наедине. Мы сделали несколько кругов по жилому кварталу и вернулись к дому.
Отец остановился возле машины, неподалеку стояла его охрана.
– Еще увидимся, – кивнул он Адаму и обратился ко мне: – Позвони мне, как освободишься, обсудим время совместного ужина.
– Да, конечно.
Я обняла папу, поцеловала в щеку.
– Спасибо тебе за все.
Адам пожал руку отцу на прощание. Отец задержал его ладонь со словами.
– Не обижай ее, парень.
– И в мыслях не было. В планах только любить, делать счастливой. Я вновь попытаюсь сделать предложение руки и сердца. Надеюсь, в этот раз Эва меня не прокатит безжалостно…
– Зависит только от тебя самого. Я в любом случае, на стороне дочери.
– Зависит только от меня, – подтвердил Адам и посмотрел на меня пылко. – Я не подведу!
Простившись с отцом, мы словно бежали до квартиры. Адам еще поторапливал меня, когда я мыла лапки корги, накладывала ему поесть и сменила воду в миске.
– Эва… Я взорвусь! Я тебя изнасиловать готов… – пригрозил Адам.
Ох… Какие мы грозные! Я сама тебя изнасилую, подумала я.
Одежду друг с друга срывали так, что ткань трещала по швам. Адам подхватил меня на руки, вихрем пронесся до спальни и рухнул вместе со мной, но потом резко сменил позу и приподнял меня, улегшись снизу.
Его лицо оказалось прямиком между моих ног.
О боже…
– Дай кисуню будущему папочке, – попросил Адам и коснулся меня губами.
Всего одно касание, а мое тело будто пронзило огненным снарядом, попавшем в эпицентр. Я не сдержала громкий стон, Адам одобрительно рыкнул и крепче впился в мои бедра, удерживая на месте.
– Что, Эвочка, отвыкла? – уточнил он.
– Я и не успела с тобой привыкнуть к подобному! – возразила я.
– Не уела, а ушатала, – выдохнул Адам и причмокнул губами, сомкнул их на клиторе, начав посасывать его мягко. – Обещаю любить тебя ежедневно. Ты устанешь от моих ласк…
В голове вспыхнули лампочки, мысли стали легкими и сияющими, порхающими, словно беззаботные мотыльки. С каждым прикосновением губ и языка Адама мое дыхание становилось все чаще и чаще, стоны – громче. Он начал ласкать меня неспешно, смакуя каждый сантиметр возбужденной плоти, прикасаясь губами и языком по очереди.
Не успевала я насладиться поцелуями и осторожными прикосновениями языка, который прокладывал огненные, влажные дорожки, как он уже стремительным буром обрабатывал дырочку, сочащуюся влагой и усиленно толкался туда.
Меня подбрасывало вверх.
От каждого движения буквально!
Тело пронизывает током, сердце с трудом выдерживает столько ласки и стремительного напора. Адам словно поедает меня по кусочку, по лакому кусочку, испытывает границы моей выдержки, а ее нет совсем. Мне хочется больше, но я боюсь, что сердце не выдержит такого ритма. Оно словно граната без чеки, может рвануть в любой момент.
– Адам…
– Еще, еще, моя сладкая!
Он то замедляется, то ускоряется, не останавливается ни на секунду, но превращает ласку в тягучую мармеладную конфету.
– Остановись, я сейчас умру! – прошу его.
– Брось, ты даже не кончила, чтобы умирать, – возражает со смехом и снова облизывает меня всюду.
Я с трудом сдерживаюсь! Бедра скользят, колени трясутся от напряжения. Пальцы хотят зарыться в волосы Адама, но они слишком короткие. мне приходится схватиться за изголовье кровати, чтобы хоть как-то контролировать приход. Одна вспышка за другой, разрывающие тела. Бедра начинают двигаться без остановки. Я откровенно и пошло двигаю ими, не в силах остановиться. Буквально впитываю каждым сантиметром плоти еще больше ласки, еще больше удовольствия, которое длится и длится. Я выкрикиваю его имя, кончая…
Мне даже немного стыдно от своей бурной и чрезмерно влажной реакции.
Обессиленная, просто перекатываюсь и падаю на кровать, плача и смеясь от удовольствия. Адам не спешит забираться сверху, он укладывается на бок и смотрит на меня, подложив руку под голову. Его большой, толстый член с набухшей багровой головкой как бы намекает, что это только начало.
Только начало, а я и мое сердце уже истерзаны любовью в хлам. Разве я выдержу столько?! После затяжного периода тоски и одиночества.
– Ты моя девочка… – смакует Адам. – Моя… Эвочка!
Он прикасается к моим губам мягко, я чувствую свой вкус и смущенно дрожу, краснею. Боже… У нас было много всего в сексе, а я словно впервые с ним.
– Люблю тебя, – признается он. – Охереть, как люблю. Мне без тебя ничего не надо. Весь мир не мил. Ты и есть моя жизнь…
– Адам.
– Скажи… Хотя бы пообещай, что однажды у меня появится шанс услышать что-то подобное в ответ.
– Я люблю тебя, – выдаю сразу же.
– Ооооо, – стонет изумленно, присасывается к моему рту алчно и разлепляет наши рты с громким звуком. – Вот так сразу? Индульгенция грешнику?
– Я не переставала тебя любить. Поняла это давно-давно. Еще когда ты игрался и говорил, что секс между нами по дружбе.
– Поэтому ты постоянно пыталась меня оттолкнуть. Ох, Эвочка… Ты меня столько терпела. Остолопа… Но теперь я готов тебя любовью окружить, окутать. С головы до ног и обратно. Моя Эвочка… – снова повторяет он, смакуя.
Он меня целует, гладит руками, разносит предвкушение последующих ласк. Умело и опытно поглаживает грудь, касаясь острых вершин.
– Ты у меня всюду. В крови. Ох, как я чувствую тебя… Ты пульсируешь всюду! – накрывает мой рот своим. – Вот здесь, здесь и здесь…
Оставляет метки-поцелуи. Метки-укусы, нежные, но дразнящие, наливающиеся требовательностью.
– А еще… Еще после того, как ты мой рот своей кисуней отымела, ты просто обязана выйти за меня замуж! – внезапно выдает он, смотря мне в глаза.
– Я… что сделала?
– Отымела меня в рот. Оттрахала… – заявляет.
– Я?!
– Ты. Только что. Бессовестная! Как только хватило наглости приличному, неженатому мужчине устраивать такое, вихляла бедрами без остановки. Я в шоке глубоком. Требую компенсации и полного доступа!
Теперь Адам приподнимается на локтях и перебирает пальцами на внутренней стороне бедра, подбирается к главному. Его пальцы, дотронувшись до меня, сразу в липком, сладком соке вязнут.
– Оооох… Мммм… Сколько напустила… Ты просто непередаваемо прекрасно! Хочу в тебя!
Ог начинает гладить свой член, а я смотрю и наслаждаюсь этим.
– Мучительница! Дай… Себя!
Его движения становятся агрессивнее и быстрее.
– Ты же рядом. Можешь взять меня… Нет! Даже не так. Ты должен взять меня. Немедленно! Прямо сейчас. Я хочу твой член внутри себя. Ты обязан дать мне его… – делаю паузу и сама тянусь к его губам, распахиваю бедра. – Иди ко мне!
– Просишь?
– Требую!
– А что насчет моего требования.
– Я… подумаю!
– Что тут думать? Я приличный мужчина, – вздыхает Адам, поблескивая глазами. – Привык быть на ручнике, с мыслями о тебе.
– Ох… Наверное, там мозоли.
– Ты даже не представляешь себе, какие они…
– Давай дадим твоим рукам отдых? – целую его, поглаживаю плечи.
Горю сама и зажигаю его еще больше. Осторожно касаюсь его напряженного члена. Ох… Камень! Раскаленный до предела. Обжигает.
– Я согласна. Согласна выйти за тебя… Боже, Адам… Даа… Да… Да… Только скорее, умоляю.
– Это разумное решение? Взвешенное? – пытает меня, продолжая надрачивать у меня на глазах.
– Эй, ты, кажется, и без моей киски хорошо справляешься.
– Поговори еще у меня!
Рыкнув, Адам легким толчком опрокидывает меня на спину и взбирается сверху, проникнув плавно, но неумолимо. Мощный таран вбился сразу до самых яиц.
Из глаз брызнули слезы, тело затрясло, как в лихорадке.
– Горячо… Адам! Ты такой здоровый… Оооо…
– Могу сказать тебе тоже самое. В тебе просто пекло, – дышит мне в губы. – И ты… Ты… Ты меня еще жмешь так сильно! Привыкла?
– Ммм… не знаю. Я едва дышу!
– Я хочу двигаться. Я хочу быть в тебе каждую секунду. Я без этого точно не смогу.
Мы снова присасываемся ртами, слишком бурно и алчно. Так, что шипим от легкой боли укусов и жадного сношения языками и губами. Но остановиться просто нереально.
Мы вместе.
Секс сейчас между нами – это что-то невероятное, полное единение, космос… Рождение нового и прекрасного. Сердца в унисон, дыхание ритм в ритм. Стремимся навстречу друг другу.
– Возьми меня, – шепчу из последних сил, отдаваясь ему целиком. – тебя люблю бесконечно. Возьми.
– Беру. Беру…
Глава 53
Я просыпаюсь. Тело гудит. В голове звенит. Сердце словно поет, устремляясь ввысь. Во мне такая жажда деятельности. Сил полно… Я готов горы свернуть. Да что там горы! Я целым миром готов жонглировать, как мячом.
Так на меня действует близость моей любимой Эвочки. Сладкая…
Сколько времени мы из кровати выбраться не могли? Кажется, несколько часов подряд. Потом легкий торопливый перекус, душ, секс. Снова кровать. Много поцелуев и секс, опять секс… Перерыв на прогулку с собакой, ванная, секс…
Я словно вечность не трахался. Яйца такие пустые, выжатые буквально были вчера.
Как она мне отдавалась, ммм… Сам себе завидую. От одной мысли член тяжелеет, яйца поджимаются кверху. Вот тебе и опустошенный! Снова в полной боевой готовности!
Как я сейчас спящую отжарю, разгоню ласковыми толчками, даже во сне кричать от удовольствия заставлю. Кончать и поглощать мое семя… Накормлю ее киску отборным белком. Сделаю ей ребеночка…
Девочку.
Она снова в моих мыслях мелькает. Виток нежности и светлой любви рядом с одурманивающей взрослой любовью к ее мамочке.
У нас все получится, я уверен.
Я никогда так ни в чем был уверен, как сейчас. Поворачиваюсь на бок, привычным жестом желая накрыть теплый, сладкий бок Эвы, как вдруг…
Рядом пустота.
Ее место холодное.
Остывшее напрочь.
Значит, давно ее нет. Ушла?!
Меня в ледяной пот бросает! Сна ни в одном глазу. Сажусь на кровати. В ногах заворочалось что-то теплое, пушистое. Какой-то шерстяной упитанный комок…
Щенок!
– Какого черта ты на кровати спишь? – спрашиваю у него вполголоса.
Щенок беззастенчиво зевает, разинув зубастую пасть. Вывалил свое брюхо и смотрит на меня так, словно он здесь – хозяин.
– Запомни, парень! Эта кровать – кровать моей женщины. Тебе здесь не место, понял? Заруби себе на носу в этой постели есть место только для одного Адама, и это не ты!
Щенок призадумался, перестал зевать.
Я прислушался к звукам в квартире Эвы, слышал легкие шорохи, доносящиеся издалека. Наверное, она на кухне. Тревоги как не бывало, рукой сняло. На душе разлилась благодать, благодарность этому миру, небесам, самому мирозданию за встречу с Эвой. Надо же, как она удачно мне на голову свалилась. Кто бы мог подумать!
Встал, потянувшись всем телом. Отражение в большой зеркальной дверце показало, что у меня шея и плечи покусаны, местами в засосах. Повернулся спиной. Е мое, расписной! Спина, плечи и зад… Все расцарапано. Оторвалась моя девочка… Возместила период воздержания, я и сам не отставал. Наверняка она в моих следах…
Я мечтательно улыбнулся и повернулся было на выход из спальник, как услышал шорохи. Наглый корги забрался на то место, где я спал, и скреб лапами, будто забрасывал его комьями земли!
– Ты у меня еще попляшешь, АдАм! – нарочно позвал его неправильно.
Корги залаял и демонстративно на моем месте развалился, вывалив упитанное брюшко.
– На диету у меня сядешь. Дрессировать тебя буду. Силенок у тебя будет оставаться лишь на то, чтобы у дверного коврика рухнуть без сил. Там тебе и место.
Корги снова на меня залаял. Я взяла его шкирку и спустил на пол.
– Да-да. Знай свое место!
Потом щенок возмущенно посмотрел на меня и побежал, поскуливая, на кухню.
Что, мамочке решил пожаловаться?! Ну-ну…
Я отправился следом за псом. Я прав, и пусть Эва это подтвердит.
Вошел и… забыл, как надо дышать. Вроде легкие имелись, были на месте, но работать отказывались.
Я в шоке от увиденного.
Эва на кухне. С тестом возится.
Не просто возится. Она в фартуке. В одном, мать его, фартуке, надетом на голое тело.
Раскатывает тесто скалкой, вкладывая усердия. Лепешка получается тонкой, ловко работают руки, а я взглядом залип на профиль, на губы, тронутые улыбкой, на контуры попки, которую я вчера присвоил. Очевидно, по этой демонстрации, что ей хочется снова!
Член как штык, готов к бою мгновенно. По кровотоку – кипяток вместо крови. Но к прямым действиям я не приступаю, любуюсь. Впервые вижу Эву за работой, как она ловко управляется с тестом, оно в ее руках словно живое. Так и стою, притаившись за углом, вижу, как она добавляет начинку, сворачивает рулетом и ловко разрезает на порционные куски, заполняя противень. На кухне довольно жарко из-за работающей духовки. В воздухе вкусно пахнет ванилью, корицей, разогретым маслом. Исключительно теплые и приятные ароматы.
Наконец, я не выдерживаю. Уж больно моя девочка хороша!
Подкрадываюсь к ней в тот момент, когда она поворачивается ко мне спиной. В тот же миг ее охеренно сексуальная, голая попка оказывается захваченной в плен моих ладоней.
– Что это такое? – спрашиваю, потрепав ягодицы со следами моих пальцев.
Как я эту попку вчера держал…
К горлу подступает удушье от чрезмерных чувств.
Не сдержаться!
– Адам! – выдыхает тихонечко.
– Что за провокация, я не понял! – обнимаю за тонкий стан.
– Ах ты не понял… – тянет Эва, устраиваясь в моих объятьях поудобнее. – Ты как-то утром устроил на моей кухне танцы. В безобразно крошечных шортиках, попой своей тряс.
– Значит, ты решила мне отомстить. Что ж… Месть удалась!
Пробираюсь ладонью под фартук. Одной рукой грудь сминаю, перекатывая между пальцами затвердевшие сосочки. Отзывчивая…
Чуть-чуть надавливаю на нее сзади, второй рукой проникаю снизу, вклиниваясь между ножек. Смакую ее кисуню, вмиг для меня увлажнившуюся. Припухшие складочки молят о ласке, клитор под лаской оживает, превращаясь в источник удовольствия.
– Адам… Боже… Ну, хватит… Мы же на кухне!
Надавливаю так, чтобы она чуть-чуть прогнулась и пристраиваюсь. Член давит на влажные лепестки, таранит сочный вход. Ствол вгоняю как по маслу, с влажным хлюпающим звуком начинаю трахать ее.
Она держится ладонями за стол, трясется, извивается.
– Ты даже не представляешь, как давно я о таком мечтал! – продолжаю начинять ее резкими, отрывистыми толчками, от которых она извивается подо мной и покрикивает.
Пальцами продолжаю теребить горошину клитора и не забываю о груди, сжимая, сминая алчно.
Движения ускоряются.
Эва не выдерживает первой и содрогается всем телом на моем члене, который продолжает двигаться в ней, входить и выходить отрывисто. Еще немного…
– Люблю тебя, – постанывает Эва после оргазма. – Боже, хватит! Я точно сейчас умру от того, как мне хорошо!
– Подожди… – пот с меня льется градом. – Еще немного! Даа… – выдаю громко, со стоном, изливаясь в нее обильно.
Кайфую от мысли, что все в ней, до последней капли. Я хочу от нее детей. Я заведу с ней кучу ребятишек…
– Люблю тебя безумно… – медленными толчками завершаю наш жаркий, спонтанный секс. – Ты только что исполнила мою мечту.
– Точь-в-точь?
– Почти.
Опустив ладонь на стол, собираю остатки муки и от души шлепаю красотку по заднице, оставив отпечаток.
– Вот теперь точь-в-точь!
Это утро мы проводим вместе, наслаждаясь не самым полезным, но самым вкусным в мире завтраком. Он приготовлен руками любимой женщины, и я всерьез беспокоюсь, что наем себе жирные ляжки, если буду постоянно сметать со стола все, что готовит Эва.
– Я всерьез предлагал, будь моей женой, Эва! – расставляю все точки над i. – Ты сказала мне, что согласна.
– Ты хочешь услышать это снова? – догадывается.
– Да.
– Еще и еще!
– Я выйду за тебя, Адам.
– Тебе придется повторять это часто.
– Как часто?
– Так часто, пока ты точно не станешь моей женой. И еще мы серьезно должны поговорить о твоем… питомце!
– Брось, Адам. Он душка. Правда?
Эва почухивает за ухом своего песика, он к ней ластится, но не забывает коситься в мою сторону.
– Ревнивый, что ли? Считает, что ты – его! Придется огорчить тебя, пес, но это не так!
Прибрав к рукам любимую, смачно ее целую. Потом возвращаемся к завтраку, болтаем обо всем за чашечкой ароматного чая. Эве кто-то пишет, она отвлекается от нашей беседы и хихикает.
– С кем это ты?
Я заглядываю, она накрывает ладонью экран.
– Ты переписку от меня скрываешь?
– Тут наши девчачьи шуточки!
– Покажи.
– Это Айя… – Эва показывает часть переписки. Судя по аватарке точно Айя.
– И как она? Провела ночь плодотворно?
– Как ты догадался?
– По твоей мордашке.
– Ну да… – Эва откладывает в сторону телефон. – Она задала парню задачку, чтобы отвадить от себя случайного партнера на одну ночь, а он… Он возьми и выполни… – хихикает. – Теперь бедная Айя не знает, как отвертеться от наглеца.
– Зачем убегать, если она, судя по всем, довольна осталась.
– У Айи был болезненный разрыв, она не готова к новым интрижкам.
– Порадуй подругу, что поздно говорить «нет», когда все случилось… Пусть разбираются сами, иди ко мне еще разочек! Закрепим утренний результат.
Эпилог
– Не трясись, все пройдет как по маслу! – в очередной раз успокаивает меня Адам.
Я чувствую, как его большие, горячие ладони ложатся на мой стан, оплетая его. В объятьях любимого я чувствую себя намного увереннее, черпаю в нем силы. Это тот источник, которого я была лишена долго-долго и находила силы, выскребая их из себя, выпивая до донышка. Однако теперь Адам, мой личный энерджайзер, рядом. Он дарит мне спокойствие, уверенность в своих силах.
– У тебя все получится!
Это очень простые слова, но Адам произносит их с непоколебимой верой, и я словно обретаю крылья. Понимаю, что переживать глобально не о чем.
– Я тысячу раз все проверила.
– Тысячу? Нет! Миллион раз… Все в идеале. В ажуре… Эва!
Адам ловит мои ладони и сжимает их пальцами, заглядывает в глаза.
– Говорю тебе это не только, как твой любимый мужчина, но как персональный коуч и психолог в одном лице.
– Ох, а я все ждала, когда ты эту тему поднимешь! И хотела сказать, что в одном ты плохо справился.
– С чем же я плохо справился? – напрягается Адам.
– Ты слишком долго разбирался в себе!
– Аррр… Уела! В точечку. Но, в свою защиту скажу, что разобрался капитально. Монументально. Навечно, нах! – торжественно обещает он, и я не могу сдержать улыбку.
Она просто рвется из глубины моего сердца, становится тепло-тепло всюду, до самых кончиков пальцев.
– Веришь?
Адам смотрит мне в глаза, весь мир отдаляется, становится незначительным, мелким. Просто растворяется в темноте его искрящихся глаз, светящихся любовью. Я каждой клеточкой тела ощущаю его любовь, заботу и искренность. Сейчас он передо мной открыт, как никогда прежде! Поэтому я купаюсь в его чувствах и не могу себе отказать в удовольствии наслаждаться тем, чего так долго мне не хватало.
– Ты мне веришь, Эва? – уточняет Адам.
– Верю, – киваю едва заметно.
Мой мужчина с облегчением выдыхает, снова привлекает меня к себе, обнимает. Его губы неспешно ласкают мои, объятия крепчают, наливаются желанием.
– Может быть, успеем в подсобку сгонять?
– Боюсь, что нет. Гости уже собрались… Кажется, их немало, – отвечаю сдержанно.
– Немало?! Эва, все столики расхватали заранее. Боюсь, даже на вынос придется работать. Это будет грандиознейшее открытие. Гарантирую! – шумно нахваливает меня Адам. – Все, больше ничего слышать не хочу. Ты королева. Знай это! И давай уже скорее откроем твой ресторан!
Он смотрит на меня медленным, горящим взглядом, обводит с головы до ног и обратно.
– И потом я сниму с тебя это роскошное платье. Сам себе завидую!
Я перерезала ленточку нового ресторана под шумные овации. Рядом были дорогие моему сердцу люди. Отец тоже присутствовал. Арина с мужем и детьми, Якуб… Мия еще лежала в роддоме, но Якуб вел для нее эфир онлайн, и она тоже видела все-все, была за меня рада. На открытии ресторана я заметила и подругу, Айю. Я уличила минутку, чтобы подойти к ней и обнять.
– Как ты?
– Хорошо, – ответила она с блеском в глазах.
– А где твой… «плюс один»?
– Не знаю, где его черти носят, – отвечает довольно веселым голосом.
– То есть…
Она отвлекается на телефон, строчит быстро смску, порозовев.
– У тебя бурный роман с тем парнем? – уточняю я.
– Не знаю, можно ли назвать это бурным романом. Но из постели мы практически не выбираемся. Он очень ответственно подошел к… хм… К отношениям, – добавляет она.
– Ох, я так за тебя рада.
– Подожди, это может быть просто интрижка. На несколько ночей, не более.
– Ты сама в это не веришь. Выглядишь влюбленной.
Айя заверила меня, что ее парень прийти не сможет, но она выглядывает его среди собравшихся и вдруг мрачнеет.
– Божечки-кошечки! А он-то какого хрена приперся?! – возмущается.
– Ты про кого?
– Да бывший! – бросает в сторону.
Я замечаю взрослого мужчину, про которого говорит моя подруга. Высокий, широкоплечий… Ему лет сорок пять, может, чуть больше. Видный мужчина, конечно, но так же видно, что ему не помешало бы немного заняться спортом. Не знаю, может быть, это просто мой личный бзик. Ведь мой Адам – просто конфетка, точеное совершенство…
– Он с тебя глаз не сводит. Ой, направляется прямиком к тебе! – шепчу я.
– Вот только этого мне не хватало! – восклицает подруга.
Однако мужчина уже рядом и, поздоровавшись со мной, привлекает все внимание подруги на себя.
– Нам не о чем разговаривать, Тимур! – отрезает Айя. – Не порть мне вечер.
– Ты проигнорировала мою вчерашнюю просьбу! – отвечает упрямо.
– Прости, я не помню, чтобы ты просил. Ты требовал. Все требования моему юристу можешь направить.
– И направлю! Ведешь себя неразумно. Где твой сосунок? Наняла актеришку, чтобы он изобразил из себя твоего мужчину? – хмыкает уверенно.
Айя бледнеет, крепче впивается пальцами в сумочку. Бывший Айи ухмыляется, решив, что нашел больную точку. Какой же скользкий, неприятный тип!
– Мужчина, покиньте заведение! – вмешиваюсь я. – Немедленно. Адам…
– Да.
– Выведи товарища. Он скандалить пытается, хочет испортить мне вечер открытия! – ябедничаю. – В черный список его!
– Ты ее слышал, приятель. Топай отсюда, пока ноги целые! – негромко, но веско говорит Адам, опустив на плечо наглеца ладонь.
Он уводит бывшего мужа Айи, а подруга смахивает пальцами испарину, выступившую у висков.
– Не оставляет меня в покое, – жалуется. – С того самого вечера в клубе будто взбесился. Начал придираться к мелочам, грозит начать дело и стребовать с меня возместить ему стоимость всех подарков и прочего. Даже мой бизнес отжать хочет.
– Твой бизнес?!
– Он давал мне денег на первые заказы. Я все ему вернула. Клянусь… Но он не оставляет меня в покое.
– Видно, ты его сильно ужалила! Не переживай, все наладится. Давай веселиться?
– Да, все наладится.
– Главное, что теперь ты не одна!
– Очень на это надеюсь… – выдыхает Айя. – Все, больше ничего не хочу слышать о бывшем. Расскажи мне лучше, как тебе пришло в голову придумать такое оформление?
Она кивает в сторону зала. На каждом столе стоят свечи, а вместо привычных больших ламп всюду свешиваются золотые нити, дающие мягкое, приятное свечение.
– Похоже на сказку! – выдыхает подруга.
Ко мне подходят близкие, я обнимаю всех, целую, принимаю поздравления. Айя в чем-то права. Мой уголок напоминает сказку, а для осуществления заветной мечты остается совсем немного. Самую малость…
Вечер открытия прошел на ура. К исходу ночи у меня гудели ноги и щеки ныли от обилия улыбок, раздаренных мной на вечере.
Сейчас заведение закрыто. Персонал убрал все со столов. Со всех, за исключением одного. Адам сидит за столом и расправляется с остатками десерта. Пиджак висит на спинке дивана, галстук-бабочка распущен, рукава закатаны. Мощный, сильный, красивый мужчина. И мой! только мой…
Счастье плещется внутри меня.
Я сажусь напротив. Он подмигивает мне и сообщает шепотом:
– Эй, красавица, здесь подают самый вкусный штрудель. Оценишь?
– Боюсь, в меня не влезет!
– Я тоже, каюсь, наелся от пуза! – хлопает себя по животу. – Но я точно знаю, есть кое-что, на что ты согласишься без всяких отмазок. Пошли за мной.
Адам поднимается и подает мне ладонь. Я не спрашиваю, куда он меня зовет. Просто знаю, что куда бы мы ни отправились, вместе нам будет хорошо.
Мы выходим на задний двор. Я не знала, что задумал Адам. Но увидев приготовленный китайский фонарик, догадалась.
– Загадываем желание?
– Одно на двоих?
– Одно на двоих. Я знаю, чего хочу, а ты?
Придерживаем китайский фонарик, пока его расправляет нагревающимся воздухом. Между нами огонек и раздувающийся шар. Глаза Адама смотрят на меня с любовью. Я знаю, на что он намекает теплым взглядом, полным надежды. И хочу того же самого…
– Я тоже.
– Значит, скоро она будет с нами, – говорит он, имея в виду дочку, которая привиделась ему во сне.
Заполненный горячим воздухом шар взлетает в темное небо, которое светлеет по краям горизонта.
– И кстати, я уже придумал имя.
– Со мной посоветоваться не пробовал? – возмущаюсь больше для вида.
– Даяна, – уверенно заявляет Адам. – И если тебе это имя не нравится, я буду убеждать тебя в обратном. Очень усердно. Но сначала сниму с тебя это платье…
Через девять месяцев мы с Адамом уже были женаты и стали родителями замечательной девчушки. Все, как он говорил… Все, как ему привиделось однажды. Наша кроха, наше сокровище! Она снова была с нами, со мной, и я не могла нарадоваться, глядя на нее.
Адам ревностно охранял мой покой в палате, словно Цербер. Когда лежала положенный срок, запускал строго по одному. Ух, какой строгий и придирчивый папочка! Это будоражило меня и еще больше заставляло желать его, как мужчину.
Однако на выписку пришли все-все наши близкие и любимые. Мия попросила подержать малышку на руках, а Якуб, покачивающий коляску с двойней, снова не удержался, поддел Адама:
– Всего одна девчонка. Отстаешь, отстаешь, братец… Слишком долго живчиков в себе держал. Поди перегорели…
Адам глухо заворчал, покачав кулаком.
– Я намылю тебе шею. Не посмотрю, что ты дважды папаша.
– Якуб, прекрати дразниться! – шикнула на мужа Мия. – Не то ужалю! Какая красивая малышка… Долгожданная. Ценная вдвойне. Сам знаешь, почему! – пристыдила взглядом мужа.
Адам принял на руки нашу доченьку, смотря на нее влюбленными глазами.
– Такая красивая, – вздохнул. – Боюсь, я стану не то что седым. Я стану лысым. Буду переживать, чтобы мою звездочку никто не обидел! Мужики там всякие… – заворчал. – У них одно на уме…
Окружающие нас дружно рассмеялись, начала подтрунивать над Адамом, который переживал слишком заранее. Чуть позже к нам присеодинилась Айя.
– Извини, я опоздала на выписку! – произнесла со слезами на глазах. – Мне нет оправдания.
– Брось, ты не опоздала. Мы только-только собрались ехать домой. Как ты? – я посмотрела на ее округлый животик. – Как малыш?
– Ох… Пинается! – подруга опустила ладонь на живот и поморщилась. – Характер у ребенка явно не мой.
– А ты так и не знаешь, кто это будет?
Подруга покачала головой. Я поняла, что она просто не хочет сообщать раньше времени и не стала ее в этом винить. Ей и так сейчас совсем непросто… Ситуация на личном фронте очень острая.
– Я сделала Даяне подарок. Брошь… Очень надеюсь, что ты оценишь. Ведь она пока не сможет сказать, нравится ей это или нет.
Я засмотрелась на брошь с изображением малышки, которая спала на рожке луны в окружении золотистых звездочек.
– Не передать словами, как это красиво!
Обняв подругу, я поблагодарила ее и не смогла не заметить.
– Да уж, пинается будь здоров. Даже я ощутила… Может быть, ты разволновалась?
– Нет, ничего такого. Все хорошо!
– Точно?
– Точнее не бывает!
Мы отправились в дом. Недавно переехали, буквально перед самыми родами. Большой, просторный, светлый. По расположению находится между домами Якуба и Игната. Почему-то я уверена, что чаще всего наши семьи будут собираться именно у нас. Я просто это знаю и очень рада.
Большой стол ломился от угощений. Застолье получилось душевное. К самому завершению вечера в гости заглянул мой отец. Он был в зарубежной командировке и не мог вылететь из-за непростой ситуации в стране, в которой начались мятежи и массовые беспорядки. Я волновалась за него безумно и была счастлива встретить его здоровым. Он с трепетом взял нашу дочку на руки и долго-долго не отпускал, повторяя ее имя снова и снова. Думаю, нашей девочке очень повезло обрести в его лице любящего дедушку.
Адам даже немного приревновал, как признался позднее.
Этой ночью мы положили нашу девочку между нами и просто смотрели, как она спит. Она была сущий ангел. В перерывах между кормлениями. справлениями дел и громким пыхтением, разумеется.
– Она даст нам жару, – заявил Адам. – Но я готов ко всему!
Он поцеловал меня, переплел свою руку с моей.
– И это только начало, Эвочка. Наше начало…
Поделиться книгой: