Помоги проекту - поделись книгой:
— Вы со мной? — решил уточнить я, все-таки пару месяцев прошло, могли и передумать или еще чего.
— Наше слово крепко, мы подержим тебя, — пробасил дед. — Восемь послужильцев я взял к себе на три года. Все бойцы сурьезные, и в бою не раз бывали как с крымчаками, так и воровскими казаками. В Белгороде опять о себе заявил, а то многие забывать стали, — зло усмехнулся дед, я же вопросительно глянул на него.
— Помнишь Тимоху то? Ну на воротах тогда тебя крутить начал? — со смешком спросил Поздей.
Я медленно кивнул.
— Вот ему бока намяли, да еще нескольким, кто нос шибко задирать стал и о себе много думать, — пояснил он.
— Славно, — кивнул я.
— Да, ток не о том речь, — отмахнулся дед. — Можно еще двадцать людей нанять, но они из казачков, веры им сильно нет. Разве, что пятерым из них, остальные и разбежаться могут, ищи потом ветра в поле.
— Значит пятерых и нанимай, — кивнул я и, поднявшись, достал из сумки заготовленные деньги. — Вот прикупи чего надобно, но лучше все-таки в Нижнем Новгороде, там торг получше. Да и ко мне заедем домой, там грамотки и все остальное дожидается своего часа. После двинем к тетушке, с ней переговорим, а там и на Москву.
— Согласен, — кивнул дед. — Торг в Низовом конечно получше, но лошадки хорошие и у нас есть, да и дешевле. Кто в Цареве сторгует, а иной раз и трофеями возьмем.
Просидев еще пару часов, мы обсудили разные мелочи.
У деда пробыли шесть дней, пока он казаков нанял, пока послужильцев собрал, да все подготовил. Неожиданно с нами увязался и Буй, прознав, что мы на Москву идти собираемся.
Поздея дед оставил на своем хозяйстве, ну тут ему видней. Хотя я его скорее с нами взял бы, умный он и хваткий, в отличии Олешки. Дед, заметив такую мою реакцию, лишь усмехнулся и шепнул, что Олешка дюже хорошо сабелькой пластает и на много лучше чем он и Поздей. Бывало, что он и один против трех выходил, и побеждал.
Вот тут я удивился, ведь по Олешке так и не скажешь, такой боец да еще родич однозначно может сгодиться, а ум и у меня с дедом есть. Коли его не хватит, то и…
Сначала направились под Гороховец домой, где отдохнули, я прихватил грамотки и еще двести рублей, которые распихал по сумкам у себя, деда, дяди и Прокопа.
Так же кафтаны подогнали по фигуре деда и Олешки, они все же мои родичи и должны будут соответствовать.
Добравшись до Сергиева монастыря, мы остановились на постоялом дворе и, отдохнув, я захватил деда и Прокопа, и мы направились в Сосненский монастырь к тетке.
Когда до него оставалось с десяток километров, мы увидели дым пожара, идущий с его стороны.
— Пожар, — дрогнувшим голосом выдал Прокоп.
Глава 2
Глава 2
— Пожар, — так же напряженно пробасил дед.
Отношение к пожарам здесь было особое. Вмиг можно было без всего остаться, да и я вспомнил, как Прокоп в послужильцы к моему отцу попал.
— Ну уж вряд ли кто посмел на святую обитель напасть, да так близко от Москвы, на раз укоротим, — выдал дед.
— Верно, вперед посмотрим, чего там случилось. Может, помощь наша на что сгодится. Да и тетушка там, — я ударил в бока Черныша, и он перешел с шага на рысь.
Чем ближе мы подъезжали, тем отчетливее был виден черный столб дыма, поднимающийся в воздух, да еще в нос ударил запах гари.
У монастыря же были распахнуты ворота, за которыми вовсю полыхало.
Туда-сюда бегали людишки, кто-то кричал, а кто и плакал.
Приблизившись к воротам, я тут же спрыгнул с коня, не следует в женскую обитель, да еще и на коне.
В десяти метрах от меня стояла чья-то калитка, и, быстро дойдя до нее, привязал Черныша.
Не дожидаясь своих, я прошел в ворота и заметил, что недалеко от церкви полыхало двухэтажное здание.
Люди же носились к колодцу с ведрами и обливали церковь водой, дабы и она не занялась, среди толпы были и монахини.
Чуть в отдалении я заприметил с десяток монашек, которые, сложив перед лицом ладони лодочкой, молились.
Приглядевшись к ним, я понял, что это уже совсем старые женщины, которые ничем бы не смогли помочь при тушении.
Я рванул к колодцу и отобрал два ведра с водой у мужика, который уже пошатывался вовсю и еле стоял на ногах.
— Отдохни пока, — рыкнул я на него.
Возле единственного колодца была бестолковая сутолока.
Еще бы, колодец один, а желающих много, и монашки, и местные жители, что жили близ монастыря.
— Андрей, — сзади раздался крик деда.
— Тут я, — обернувшись, махнул я рукой, и ко мне поспешил дед вместе с Прокопом.
— Помочь желаешь? — кивнул на ведра Прокоп.
— Надо, но сам видишь. — И, скривившись, я кивнул на колодец. — Суетятся, чуть ли не дерутся, а воды с гулькин нос. По-другому надо! — твердо произнес я.
— А ты знаешь? — усмехнулся дед.
— Знаю, — твердо ответил я, глянув ему в глаза. — Воду набирает один или два, остальные просто не мешают и поливают. А лучше всего цепочкой выстроиться, когда один другому ведро передает, так еще лучше выйдет, и церковь с монастырем сохраним, — на эмоциях выдал я. — Бог ведь тут с нами, он всегда с нами! — добавил я.
Дед задумался над моими словами, а Прохор лишь предвкушающе улыбнулся.
— Пойдем, — бросил он и двинулся — как медведь? бык? Нет, скорее, как мамонт — в сторону колодца, а с его пути отшатывались и старались убраться поскорее.
— Ну, Прохор, ну, могет, — только и протянул восторженно Прокоп.
Возле колодца же он парочку уже откинул, а некоторым и зуботычины прописал.
— За ним, — выдал я, когда опомнился и с ведрами побежал за дедом. На два моих шага приходился один его.
Перед дедом замерла какая-то молодая монашка и смотрела на него, выпучив глаза. Дед же тяжко вздохнул и, обхватив монашку за плечи, поднял и передвинул.
Раз — и она стоит в стороне, продолжая по-прежнему пучить глаза.
Это было до того забавно и курьезно, да еще и в таком неподходящем месте, что улыбка вылезла сама по себе, а из меня вырвался смешок.
Крики, шум, ругань, треск огня и запах горелого вокруг, атмосферно, ничего не скажешь.
— Ну? — обернулся на меня дед.
— Тута мы, — крикнул я и через пару шагов оказался возле деда.
Дед шел как ледоход, раздвигая людей, и никто не смел на него даже бранного слова сказать, сразу понимая, чем это кончится. С его пудовыми кулаками он мог себе это позволить.
Оказавшись возле колодца, я отвесил пинка замешкавшемуся мужичку, отгоняя его, и тут же повесил ведро на крюк, колодец был с журавлем, который я тут же опустил вниз и через три секунды вытянул полное ведро.
— Прокоп, — только и успел я произнести, как мой послужилец не мешкая снял полное ведро и тут же повесил пустое на крючок.
Дед отвесил кому-то затрещину и указал пальцем на ведро, а после на церковь. Ведро тут же подхватили и понеслись заливать водой — это я наблюдал краем глаза, доставая уже полное ведро. Которое Прокоп тут же заменил, так и началась наша работа.
Я наполнял ведра, а Прокоп менял.
Вверх-вниз, вверх-вниз, работал я как заведенный, сутолоки возле колодца стало меньше, подхватывали ведро и тут же несли к церкви, а если кто-то что-то не так делал, грозный рык и взгляд деда тут же исправляли ситуацию, даже без рукоприкладства обходилось.
Можно было, конечно, журавль уже и другому передать и попытаться выстроить цепочку. Вот только кто бы меня сразу послушал, кто я для этих людей? Незнакомый отрок, почти мальчишка. Да, кулаки деда вполне помогут, но это дополнительное время. К тому же и так все работает неплохо и более чем достаточно. Как говорится, работает — не лезь. Вот я и не лез, продолжая набирать воду, главное, больше не было никаких склок и сутолоки. Все работали, пытаясь спасти церковь, благо ветра не было и искры уходили вверх. Заливать же столь большой пожар смысла не было, здесь бы парочку брандспойтов, вот они бы помогли.
— Андрей, охолони, — расслышал я слова деда, пот к этому времени уже застилал глаза, а руки начали болеть.
— Чего? — остановился я.
— Отдохни, вон пусть набирает, — и дед подтолкнул какого-то мужика к журавлю.
— Уф, — я выдохнул и осмотрелся по сторонам, народ бегал как заведенный от колодца до церкви и продолжал поливать ее стены, а некоторые и на крышу плеснуть пытались, земля же превратилась в болото.
Здание уже догорало, и были видны уже остатки, крыша просела, даже, можно сказать, рухнула, в пылу работы я этого не заметил.
— Здравствуй, Андреюшка, — расслышал я голос, полный нежности.
В нескольких метрах от меня стояла тетушка, с улыбкой посматривая и в то же время косясь на деда.
— Это мой дед по матери Прокоп, — представил я дедушку. — А это…
— Марфа я ныне, — оборвала меня тетушка.
— Кхм, — вырвалось из деда, и он отвесил ей поклон.
Я же укоризненно посмотрел на Марию, да, я понимаю, что мой дед ей никто, и по сравнению с ее родом так и вовсе. Хотя по сравнению со Стрицкими один царь с его семьей котируется.
— Тетушка, — протянул я. — Вы самые близкие для меня, и, окромя вас да еще двух дядьев, у меня никого более нету.
Мария не ответила, лишь горько вздохнула. К этому моменту освободился уж и Прокоп, передав свою работу другому, и подошел к нам.
— Это Прокоп, из ближников моих, ему можно верить, — показал я на него.
Мария на него глянула, но даже не кивнула.
— Ладно, позже поговорим, — махнул я рукой и вернулся к созерцанию.
Говорят, можно долго смотреть, как работает кто-то другой, горит огонь и течет вода, здесь же прям все вместе собралось. И люди работали, и огонь горел, да еще и вода со стен церкви текла.
— Андрей, а у тебя неплохо вышло, — похвалил меня неожиданно дед.
— Наша кровь, — тут же подключилась Старицкая.
Прохор явно что-то хотел ответить, но промолчал, лишь покосился на Марию.
Умеет дед момент чувствовать и действовать подходяще.
— Чего у вас случилось-то? — поинтересовался я.
— Пожар, — хмыкнула Мария. — Трапезная это, там готовят, но только зимой. С утра дождь был, Дунька, поди, решила там очаг затопить и не уследила дуреха. Уж и достанется ей, — хмыкнула Мария, а после глянула на продолжающих молиться монашек. — Инокиня же клуша, — зло произнесла Мария, а после махнула рукой.
Когда огонь начал спадать, его принялись заливать и тушить, от пожарища тут же начали подниматься клубы пара.
— Пойдем поговорим, нечего тут смотреть да время тратить, — махнула рукой тетушка и по кругу начала обходить пожарище, а мы вслед за ней.
Шла она к той самой беседке, где мы с ней разговаривали.
Подходя к яблочному саду, я повернулся Прокопу и заговорил:
— Ты здесь обожди да пригляди, дабы никто не подслушал. Народу много здесь лишнего болтается.
— Исполню, — кивнул Прокоп и положил руку на рукоять сабли.
Мы же прошли к беседке, первой села Мария, а после и я. Дед же встал за моей спиной.
Тетя глянула на него и, пару секунд подумав, сказала:
— Можешь Марией Володимировной именовать, когда мы наедине, и садись уже, — скривилась она чутка.
Дед Прохор тут же сел возле меня.
— Андреюшка, а ты был прав, от такого и медведь в лесу удрать постарается, видела я, как он порядок навел, — хмыкнула она.
Дед же довольно улыбнулся от похвалы и еще больше расправил плечи.
— Здравствуй, тетушка, как ты тут? — завел я разговор.
— Жива, здорова. Только словом сильно не перекинуться, клуши сплошные, — вздохнула она. — Ты как Андрей?
Поделиться книгой: