Нечестная игра

– А ну, цыц! Не смей мне отказывать, – шикнула Белль. Она перекинула свои волосы цвета рыжеватого блонда через плечо, а затем обвила мой локоть своей рукой. – В нашей дружбе я всегда права. Так что поверь мне, когда я говорю, что тебе это нужно.

– Я еще не готова ни с кем встречаться, Белль. Так что прекрати.

– Я не говорила, что ты должна начать встречаться, – словно констатируя факт, она укоризненно подняла палец с черным маникюром. – Я лишь сказала, что тебе нужно с кем-нибудь переспать. А это, подруга, буквально воплощение мечт любого мужчины. – Она указала на стадион, из которого мы только что вышли. – Бесплатные билеты на футбольный матч и горячие цыпочки, с которыми можно хорошо провести ночь без всяких обязательств. – Она покачала головой. – Честно, жаль, что я не подумала об этом раньше. Это же гениально.

– Я вообще ни о чем не думала, – напомнила я. – Я купила эти билеты мужу, чтобы подарить их ему на тридцать пятый день рождения.

– Своему мужу-изменнику, – подчеркнула Белль, повернув налево к улице, заполненной спортивными барами. И хотя я не подала вида, что эти слова задели меня, тем не менее живот неприятно скрутило.

Белль буквально единственный человек, который знал о неверности Карло, если не считать женщину, с которой он изменил мне – хотя та не в курсе, что мне об этом известно. Я сообщила подруге об этом сразу после смерти Карла, по большей части потому, что понимала – если она узнает об этом раньше, то опередит господа бога и ускорит процесс его кончины.

Белль – тот типаж самой лучшей подруги, которая горячо вас любит. Она всегда была честна со мной – порой даже слишком – и никогда не позволяла мне чувствовать себя достаточно комфортно в моем маленьком мирке, где я все держала под контролем. Как только она замечала, что я впадаю в некое состояние самодовольства, то бросала мне вызов.

Я ненавидела ее за это так же сильно, как и любила.

И все же, несмотря на это, понимала, что мне было необходимо поговорить с кем-то о неверности Карло, с кем-то, кто знал нашу с ним историю. Порой я сожалела, что рассказала ей. Там, где я старалась подавлять негативные эмоции и концентрироваться на поставленной задаче, которую могла выполнить, Белль выплескивала все наружу.

Она – не та девушка, которая готова пустить все на самотек.

Особенно в моем случае.

– И я говорю это с величайшим уважением к тебе, к нему и ко всем божьим созданиям, – продолжила она, положив свободную руку себе на плечо. – Но его больше нет, Джемма. Да покоится он с миром. – Она сделала паузу. – И пусть его кастрируют во имя Христа, аминь.

– Белль.

– Шучу, – она вновь сделала паузу, – но это не точно.

В тот момент мне стало стыдно, что мои губы расплылись в слабую улыбку. Будь он жив, увенчайся мой изначальный план успехом, подобные шутки были бы уместны. Ведь в конце-то концов, какая бы подруга не поддержала другую, если бы той изменили? Комментарии о кастрации и пожелания скорейшей смерти приветствуются и, безусловно, ожидаемы.

Однако когда он перестал дышать, когда рак забрал его жизнь до того, как я смогла наладить свою жизнь, все стало иначе. Со мной поступили жестоко и бессердечно, от чего внутри зародилось глубокое чувство вины.

С ним я и жила, пожалуй, последние несколько месяцев.

– Хоть я и ценю твою попытку поднять мне настроение, все же я не позволю отпускать подобные шутки в адрес Карла, – мягко ответила я. – И, скорей всего, никогда не позволю.

– Прости, – прошептала Белль на выдохе, сжав мою руку, пока мы медленно шли за толпой. – Мне правда жаль. Это было чересчур. Ты же знаешь, я не могу не шутить, даже когда это дико неуместно. Помнишь тот день, когда мой кузен хоронил своего кота?

– Когда ты испекла торт в виде лотка с маленькими камушками, напоминающими какашки, и подписала ярко-розовой глазурью: «Мне жаль, что твой кот утонул в унитазе, по крайней мере, тебе больше не придется убирать за ним»?

Белль повернулась ко мне.

– Именно. Я веду себя отвратительно, когда дело касается смерти. В такие моменты мне становится некомфортно, и поэтому я прибегаю к юмору. Несомненно, очень черному юмору. Но, – продолжила она, указав пальцем сначала на мое лицо, а затем на мои женские прелести, – давай вернемся к изначальной теме разговора, поскольку в этой области так же засушливо, как и в пустыне Сахара.

Я закатила глаза, выдергивая руку из ее объятий, чтобы покопаться в сумочке. Я судорожно искала помаду, пока мы шли к барам Саут-Луп.

Используй свое чувство юмора, Джемма. Ты прекрасна. Все хорошо.

– В этой области все в порядке, спасибо, – сказала я, указывая на свою промежность, когда наконец нашла помаду. Я раскрутила тюбик бордовой помады, указывая им прямо на свою лучшую подругу. – С ней происходит много всего.

Белль усмехнулась.

– Ох, ладно. Простите меня за то, что я думаю, якобы двадцатидевятилетняя женщина может хотеть нечто большее, чем фаллоимитатор с тремя вибрационными скоростями.

– Четырьмя, – поправила я ее, нанося бордовый цвет на верхнюю губу, а затем размазав его по нижней. – И эта двадцатидевятилетняя женщина совершенно довольна всем.

Белль нахмурилась и до конца пути к барам, которые мы часто посещали после матчей, не переставала говорить о важности того, чтобы мое либидо не увяло, и что моей вагине нужно иное внимание.

Это была та черта Белль, которая меня раздражала, но также и нравилась – она могла даже рыбу уговорить купить кислородный баллон. По мнению Белль, она всегда знала, что хорошо, а что плохо. И могла всегда подобрать нужные слова, дабы убедить тебя в этом.

Это одна из способностей, что сделала ее успешным предпринимателем.

Белль основала собственное агентство по дизайну интерьеров сразу после окончания колледжа. Честно говоря, у нее уже выстраивались толпы клиентов лишь благодаря тому, что во время стажировок она затмевала всех сотрудников. И, к счастью для меня, она нуждалась в помощнике – другими словами, в том, кто будет управлять ее жизнью. Где она отлично ладила с людьми и разбиралась в дизайне, а я занималась финансами и организацией, и все это идя рука об руку. Мы были лучшей командой в Чикаго.

Белль ни разу не переходила черту: выходя за пределы офиса, она оставляла свое звание начальницы и становилась моей лучшей подругой. Хотя по жизни она все равно оставалась начальницей.

И была непреклонна в этом вопросе.

К тому моменту, когда мы наконец-то добрались до нужного нам бара, мне отчаянно хотелось выпить и чтобы моя лучшая подруга уже закрыла свою тему.

Однако ей еще было что сказать.

– Агх, ты уже молчишь минут десять, – буркнула она, резко останавливая нас у бара, набитого чикагцами, празднующими победу футбольной команды. Это была последняя предсезонная игра, и у всего города появилась надежда на многообещающий сезон – особенно у жителей южных районов. В то время, как большинство болельщиков «Чикаго Бэарз» вновь организовывали пикники на парковках и в парках вокруг стадиона или же направлялись в центр города, я предпочитала буйную атмосферу спортивных баров Саут-Луп.

Честно говоря, я бы предпочла что угодно, лишь бы не возвращаться в пустую квартиру.

Когда Карло был еще жив, мы обычно смотрели игры дома с нашими соседями. Я готовила, он – развлекал гостей, и именно об этом я и мечтала в детстве.

Когда я купила ему билеты на игры, то представляла, что мы пойдем на них вместе: окунемся в атмосферу разогрева перед матчем, будем сидеть в окружении остальных болельщиков, положим начало новым традициям…

Белль вздохнула, и я отбросила воспоминания о Карло в сторону.

– Послушай, я знаю, что слишком много шучу, – произнесла Белль, обняв меня за плечи. Она взглянула в мои глаза, дабы убедиться, что я слушаю, после чего продолжила: – Но я абсолютно серьезна, когда говорю, что люблю тебя и знаю, что ты через многое прошла за последние восемь месяцев.

Ее взгляд смягчился, и я сглотнула, отбрасывая любые эмоции, которые могут проскользнуть в моих глазах, пока она так проникновенно смотрит на меня.

– Я не говорю, что тебе следует начать встречаться. Черт, если кто и против любви, так это я. Привет, – наигранно сказала она, очерчивая рукой свою стройную фигуру. – Одинока по жизни, и мне нравится это, понимаешь? Но если я ни с кем не встречаюсь, это не значит, что я не гуляю, не развлекаюсь, не вижусь с людьми, – она впилась в меня взглядом, – и не занимаюсь сексом.

Я лишь уставилась на нее, по-прежнему не понимая посыл ее слов.

– У тебя же есть билеты? – продолжила она. – Ты любишь «Бэрс».

– «Беарз».

– Я так и сказала.

– Нет, скажи правильно, иначе я тебя даже слушать не буду.

Белль закатила глаза.

– «Беарз».

Я улыбаюсь.

– Так лучше.

– Ненавижу тебя, – подруга сильнее сжала мое плечо. – В общем, ты настоящая загадка для парней. Девушка, которая любит футбол? Такие на вес золота, Джемма. Так что, вместо того, чтобы заставлять свою жизнерадостную лучшую подругу, которая, на секундочку, в принципе ненавидит футбол, страдать от походов на каждую домашнюю игру, рискни и познакомься с парочкой новых людей. Повеселись с несколькими парнями, которые любят футбол так же, как и ты, и кто знает, что из этого получится, – Белль самодовольно улыбнулась. – И, возможно, после каждой игры чей-нибудь большой член доставит тебе удовольствие. Думаю, в любом случае, это беспроигрышный вариант.

Было трудно не улыбнуться.

– Думаю, ты самая озабоченная девушка из когда-либо существовавших.

– Виновна по всем пунктам. А теперь, – продолжила она, протягивая свою руку, – дай мне свой телефон и позволь скачать приложение для знакомств, и… просто доверься. Хоть раз в жизни. Это же не идет вразрез твоим планам, верно? Никакого конфетно-букетного периода, никаких статусов «в отношениях» на Фейсбуке[3], это не приведет к любви, браку, детям и всему подобному.

Покусывая щеку, я обдумывала ее доводы. В каком-то смысле Белль права – возможно, мне правда нужно немного любви. Я была полна решимости больше никогда никому не доверять, в особенности обладателям глупых щенячьих глаз, глядящих на меня и говорящих, что будут любить меня и только меня. Это больше не прокатит.

Но вот футбол, пиво и немного веселого секса?

Не то чтобы мне этого не хотелось…

И если бы я могла стать другим человеком, то стала бы Белль. В свои тридцать она была счастлива в одиночестве, успешна в карьере, а ее единственной работой, казалось, были путешествия. Белль никогда не нуждалась в мужчинах и никому не позволяла ухаживать за собой дольше недели. Она вдохновляла меня и вселяла надежду, что существует жизнь и без Карло.

Мое сердце вновь ухнуло от мыслей о нем, потому что был период, когда мне хотелось всего того, о чем говорила Белль. Сейчас же от этих желаний мне хотелось свернуться калачиком и спрятаться или начать пинать первого парня, кто приблизится слишком близко. В прошлом мне хотелось выйти замуж, создать семью и жить за городом. Хотелось найти того самого, с кем можно состариться, от души посмеяться, и на кого не страшно опереться в трудную минуту.

Теперь же я могла опереться только на себя, потому что только я сама способна не позволить себе вновь упасть.

Поэтому, вместо того, что позволить эмоциям взять вверх, я вернулась к первому пункту своего плана – того самого, что составила после смерти мужа.

Не оплакивай мужчину, которого, как казалось, ты хорошо знала. Помни, каким он был на самом деле.

– Ладно, – согласилась я, выбрасывая мысли о Карло из головы.

Белль слегка подпрыгнула от радости, но я вскинула указательный палец, дабы приостановить ее празднование.

– Но все будет по моим правилам. Если в один момент мне захочется все прекратить, никогда больше не видеть того парня, или станет мерзко от происходящего, я выйду из игры. Понятно?

– Понятно, – согласилась Белль, по-прежнему протягивая свои ручонки к моему телефону. – Только убедись, что он тоже выйдет из тебя. Юху!

Я закатила глаза.

Белль все еще улыбалась, радуясь своей гениальности и шевеля пальцами в ожидании моего телефона.

– Все пройдет идеально. Просто поболтай с парнями в приложении, ведь так, если ты возненавидишь их после свидания, – э-э, то есть после игры, – поправила она, – то сможешь просто удалить переписку. Таким образом, они больше не смогут связаться с тобой. И, если честно, я думаю, тебе следует каждый раз общаться с новым парнем.

Я протянула ей свой телефон, начиная пробираться в бар. Белль шагала за мной, все так же подпрыгивая от радости, как маленькая девочка, которой только что дали двадцать баксов на игрушки.

– Значит, новый парень каждую игру, – повторила я. – Ладно, теперь я готова повеселиться. Это место больше напоминает… логово для тусовки. Где можно найти друга для игры.

– Друга, который, потенциально, будет катать тебя на своем члене весь ближайший игровой сезон.

От комментария Белль брови бармена резко поднялись, когда мы медленно скользнули на два пустых стула в углу бара. Я засмеялась, качая головой в знак того, что ему не стоит знать подробности.

– Титос[4] и воду с лаймом, – заказала я. – Две, пожалуйста. – Затем повернулась к своей лучшей подруге, которая что-то лихорадочно печатала на моем телефоне. – Я серьезно, Белль. Если в какой-то момент мне станет от этого противно, я прекращу это шоу. И, – продолжила я, указывая на нее, – если это произойдет, тебе придется ходить со мной на все оставшиеся игры. И не смей жаловаться! Даже если на улице будет минус пятнадцать.

– Ага, хорошо, как скажешь, – ответила она, быстро отмахиваясь от меня, прежде чем продолжить печатать на моем телефоне.

Бармен придвинул к нам напитки, и я улыбнулась ему, протянув свою кредитку. Когда он улыбнулся в ответ, я замешкалась, задержав на нем свой взгляд чуть дольше, чем следовало. Он повернулся так быстро, что у меня не хватило времени метнуть в него свой фирменный взгляд, тем не менее от его улыбки я невольно сжала бедра под барной стойкой.

Белль схватила свой напиток и сразу же начала потягивать его из трубочки, по-прежнему стуча пальцами по экрану моего телефона. А я продолжала пялиться на мужчину с моей кредиткой в руках, когда тот зашагал к противоположной стороне бара, чтобы обслужить следующего посетителя. Он обладал широкими, округлыми плечами, узкой талией. На нем была футболка, заправленная за пояс джинсов, и от одного взгляда на нее мне стало трудно сделать следующий глоток. А когда я взглянула на его идеальную округлую задницу в темных джинсах, то представила, как они спускаются ниже и ниже…

Скажем так, мне захотелось узреть вид спереди. И с боку. В общем, со всех ракурсов в целом.

Пожалуй, я готова переспать с кем-нибудь.

– Все! – гордо воскликнула Белль, держа мой телефон на расстоянии вытянутой руки, словно изучая собственный шедевр. – Твоя шапка профиля готова. Я выбрала лучшие фоточки, хотя нам стоит сделать новые, на которых ты искренне улыбаешься, – она сделала акцент на последних словах, подмигивая мне, прежде чем вновь уткнуться в мой телефон. – Хочешь посмотреть, какие именно фотографии я добавила?

– А у меня есть выбор?

Белль проигнорировала меня.

– Горячая итальянская чика, которая любит следовать своим спискам задач так же сильно, как и смотреть футбольные матчи. Вперед, «Беарз»!

Я рассмеялась.

– Господи, Белль.

Она вновь не обратила на меня внимания.

– Владелица билетов на все игры сезона ищет крутого СБО парня, чтобы подарить ему второй билет на матчи. Если ты любишь футбол, пиво и поболтать – пиши. Жду твоего сообщения, и если повезет, то, может, именно ты будешь сидеть рядом со мной во время кик-оффа[5].

– Честно говоря, это звучит на пятьдесят процентов пошло и на пятьдесят – просто ужасно, – ответила я, понимая, что нет смысла спорить о каких-либо правках. Глядя на экран телефона через плечо, я взглянула на фотографии, которые подруга выбрала для меня. На аватарке стояло селфи, которое я сделала две недели назад на первой домашней игре. На ней я слегка ухмылялась, стоя в выгоревшей оранжевого цвета футболке «Чикаго Беарз», перекинув длинные каштановые волосы через плечо. Мои глаза выглядели зеленее обычного, поскольку в тот день солнце светило слишком ярко, проникая в мою квартиру сквозь панорамные окна.

Перечитывая профиль, который Белль только что переписала, я нахмурилась.

– Что значит СБО?

Белль посасывала свой напиток через трубочку.

– О… это значит смуглый, беззаботный и общительный. Ну, еще и привлекательный. Все дети сейчас так говорят, это что-то вроде нашего В/П/М[6], которое мы использовали в старые добрые времена AOL.

– Ох… – Я обдумывала ее слова, гадая, когда же пропустила появление этого жаргона. Мне было почти тридцать, но я не настолько древняя. Я, ради всего святого, по-прежнему в курсе всех соцсетей.

– Я в уборную, – быстро произнесла Белль, спрыгивая с барного стула. Она сунула телефон мне в руку. – Держи, начинай просматривать варианты. Свайп вправо значит, что ты считаешь их сексуальными, влево – что у них нет ни единого шанса.

Я рассмеялась.

– Это абсурд.

Белль лишь пожала плечами.