Помоги проекту - поделись книгой:
– И вы им платите…
– Да.
– Мне очень не хочется вам это говорить, но это сильно смахивает на проституцию.
– Проституция предполагает секс, мисс Андервуд. Я не занимаюсь с женщинами сексом за деньги.
Мои глаза лезут на лоб. Он сказал «секс» – дважды, – и это вызвало в моем животе одновременно возбуждение и тревогу. Я сжимаю ноги вместе.
– Но что тогда вы с ними делаете?
– Это довольно личный вопрос. – Он снова играет со мной. – Я велел вам задействовать воображение, так что давайте. Если я не занимаюсь с ними сексом, как думаете, для чего я их нанимаю?
Понятия не имею. Я еще не до конца изучила его сайт. Так что я кусаю нижнюю губу и перебираю в памяти то, что мне известно на данный момент.
– Вы не можете просто платить женщинам за то, чтобы они вставали перед вами на колени в вашем кабинете.
– Почему бы и нет?
– Потому что это глупо. В чем смысл?
– В том, что мне это нравится, и они готовы это сделать.
У меня нет слов. Это не может быть правдой. Растерянность на моем лице сменяется улыбкой. Это должно быть унизительно для него, но он нисколько не смущен. Что заставляет меня задуматься о чем-то очень нехорошем.
– И…
Но я заставлю себя замолчать. Я не могу закончить фразу. Это слишком близко к флирту, слишком… интимно.
Черт.
– Что и? – эхом повторяет он, нетерпеливо ожидая, когда я закончу.
– И как я справилась?
Мне отчаянно хочется закрыть лицо руками или спрятаться под стол, а может, даже включить пожарную сигнализацию. Но если он так легкомысленно и небрежно говорит об этом, то и я возьму такой же тон. Потому что сейчас я умираю от желания узнать. Если он живет этой скрытной извращенной жизнью, то я хочу заглянуть за занавес. Это так заманчиво – просто окунуться в запретную, но захватывающую жизнь, которую он ведет.
Итак, вместо того чтобы прятаться, я заставляю свое тело не выдать меня: держу спину прямо, на лице сохраняю спокойное выражение. Как будто я только что спросила его, что такое супчик дня, а не то, насколько хорошо я справилась с ролью извращенной секретарши-рабыни.
После затянувшегося молчания и глубокого выдоха он говорит:
– Вы справились превосходно, Шарлотта.
Что? Я не ослышалась?
– Мне показалось, вы были недовольны мной. Но я все сделала правильно.
– Скажу в вашу защиту, вы даже не знали, что делаете.
Из моей груди вырывается смех.
– Тогда почему вы говорите, что я справилась превосходно?
Он снова замолкает. Мистер Грант сейчас явно воюет с самим собой, взвешивая разные варианты и, вероятно, думая, что, как более взрослый из нас двоих, он должен первым положить конец этому неуместному обсуждению.
– Я действительно не должен говорить…
– Да ладно. Вы первый это начали.
Это требует некоторых усилий с моей стороны, но мне удается сохранять непринужденный и слегка незаинтересованный тон.
Как вдруг колебаний нет. Слова легко перелетают через прилавок прямо с его губ в мои уши.
– Мисс Андервуд, вы
Даже не потеряй я дар речи, все равно бы не знала, что сказать. Сижу напротив него, как рыба, разевая рот. Удивительно, как я перешла от ссоры с Бо на лужайке перед его домом всего пару дней назад вот к этому: его отец говорит мне, что я хорошо смотрелась, стоя на коленях.
Нет, не просто хорошо. Изысканно.
Уверена, в моей долгой жизни не будет ни дня, чтобы я, услышав эти четыре слога, не подумала о мужчине, который был на двадцать лет старше меня и использовал именно это слово для описания того, как я выглядела, стоя перед ним на коленях.
Это нелепо. Смехотворно. Это нарциссизм и сексизм. Это унизительно, чувственно, лестно и… так много других слов, которые я не могу подобрать в данный момент. Почему-то в ответ мне удается произнести только:
– Я?
– Да, – отвечает мистер Грант, и в его голосе слышится голод. Будто у льва, рычащего перед тем, как растерзать свою жертву.
Умоляю мозг выдать наружу связную мысль… Наконец у меня получается сформулировать вопрос.
– И эта работа на коленях… Ваша компания нанимает девушек?
– Да.
– А вы решили, что я одна из тех девушек.
– Именно.
– И эту работу вы мне сейчас предлагаете?
– Это было бы крайне неуместно, учитывая ваши отношения с моим сыном.
– Прошлые отношения, – уточняю я, потому что все это звучит безумно. Но я не уверена, что хочу, чтобы он исключил меня из всего этого. Любопытство берет надо мной верх.
– И все же.
– Вы не возьмете меня в качестве одной из этих коленопреклоненных цыпочек из-за Бо…
– Нет, Шарлотта. Я не нанимаю вас в качестве одной из этих, как вы выразились, коленопреклоненных цыпочек, потому что мне нужна секретарша, а вам, похоже, нужны деньги.
– Это было похоже на оскорбление, – отвечаю я, и он снова смеется.
– Значит, вам не нужны деньги?
– Нужны. Вы это знаете, и я это знаю. Но почему вы нанимаете меня своей секретаршей? Вы ведь ничего обо мне не знаете.
– Я знаю, что вы жили с моим сыном, а теперь нет. Он не желает со мной общаться. Работа легкая. Помогать в моем офисе, приносить мне кофе и обед. Что-то в этом роде. – Он оглядывает мое место работы. – И предполагаю, что оплата будет лучше. С бонусами.
Здесь действительно не о чем думать, верно? Он предлагает мне реальную работу с явно более высокой оплатой. Не буду кривить душой: его компания меня заинтриговала. Звучит гораздо интереснее, чем быть секретаршей у банкира или риелтора.
– Вы можете не спешить и какое-то время подумать, – добавляет мистер Грант.
Я наклоняю голову и поджимаю губы, словно говоря: не смешите меня. Если он думает, будто мне действительно нужно подумать об этом, то он псих или просто ведет себя снисходительно. Он уже собирается встать, когда мне в голову приходит важный вопрос. Его немного неудобно задавать, но я должна.
– Ну что ж, в таком случае, – я встаю и протягиваю руку, слишком поздно понимая, что это выглядит неловко и даже неуместно. На лице мистера Гранта появляется кривая улыбка, но он, следуя моему примеру, встает и берет мою ладонь в свою. В его огромной медвежьей лапище моя рука, когда он трясет ее, кажется совсем крошечной. Его ладонь теплая, а рукопожатие достаточно крепкое, и от этого по моей спине бегут мурашки.
– Как я понимаю, это означает, что вы беретесь за работу, – говорит мистер Грант.
Мы стоим с ним, пожимая друг другу руки на роллердроме, и меня мучает вопрос: кто из нас ввязался в большую авантюру. Знает ли Эмерсон Грант, во что он вляпался, взяв меня на работу? Наверняка к этому моменту до него уже дошло: я не какая-то там пай-девочка, тихая и знающая свое место, и не собираюсь вести себя как обычная секретарша в стиле «Безумцев».
Но в то же время я соглашаюсь на работу в компании, которая занимается разными извращениями и прочим дерьмом. Почти уверена: ни мистер Грант, ни я не созданы для нормальной жизни.
Правило 6:
Избегайте торговых центров,
чтобы не столкнуться с бывшим,
держа в руках пакеты с нижним бельем,
которое вы мечтаете надеть для его отца
– Завтра в девять утра, – говорит мистер Грант, вновь возвращаясь к делу.
Интересно наблюдать, как он становится то серьезным, то непринужденным. Он похож на человека, который прячется за костюмом и письменным столом. Невольно задаюсь вопросом: он вообще когда-нибудь расслабляется? Шутит, смотрит дурацкие телешоу, напивается так, что говорит что-то неподобающее? Я бы заплатила за то, чтобы увидеть такое.
Бо совсем не похож на него. Бо – настоящий, сырой, если можно так выразиться. Он слегка грубоват, и возможно, именно это и привлекло меня в нем в первую очередь. Мы встретились в кофейне, где он некоторое время работал, – до того, как дома у него что-то случилось и он перестал приходить на работу, за что его и уволили. Но что именно случилось, он никогда мне не рассказывал.
Но я осталась с ним. Пыталась склеить его из осколков, потому что думала, что если смогу любить его, несмотря на все неурядицы и проблемы, то буду вознаграждена любовью, еще более сильной и опьяняющей, чем до этого. Я ошиблась. Он не благодарил меня за то, что я не бросила его в самые тяжелые минуты, а вместо этого, когда казалось, что его жизнь начала налаживаться, обвинял в разных мелочах. Я не была клеем, который скреплял его. Я была клеем, который связывал его с прошлым.
После работы отправляюсь прямиком в торговый центр, потому что у меня ни черта нет из того, что обычно носят секретарши. Я представляю себе шелковую блузку и юбку-карандаш и именно это и собираюсь купить. Увы, отыскать их оказалось намного сложнее, чем я ожидала.
Но в конце концов я что-то нахожу. Черная юбка-карандаш из полиэстера, в которой – даже я вынуждена это признать – моя задница выглядит на миллион долларов, и почти прозрачная белая блузка. А затем, просто прикола ради, я захожу в магазин нижнего белья и покупаю шикарный черный бюстгальтер с трусиками и пояс с подвязками, которые держат мои высокие чулки. Покупать нижнее белье для новой работы – это, конечно, излишество, но у меня как раз такое настроение. Кроме того… учитывая то, что я знаю про его бизнес, я хочу чувствовать себя сексуально.
Стоя перед зеркалом в примерочной, разглядываю себя и думаю о том, что сказал Эмерсон в своем кабинете. Действительно ли у большинства людей есть тайные извращения, в которых они боятся признаться? Думаю, да. Просто многие считают эти тайные желания неправильными и греховными, но что в них плохого? Я имею в виду… раньше я никогда не считала себя сексуальной, но сейчас, когда смотрю на свои округлые изгибы, на упругий живот, мне нравится, как я выгляжу. Я вижу нечто сексуальное, чего никогда раньше не замечала. Моя задница – тугая и круглая, а полные бедра выглядят в этих чулках очень даже соблазнительно.
Что плохого в том, чтобы быть чьим-то домашним любимцем, подчиненным или рабыней? В игровом смысле, конечно. Пока это происходит по обоюдному согласию и оба получают от этого каждый свое удовлетворение. Я не понимаю, почему это такое табу.
Не собираюсь корить себя за то, что хочу вновь испытать то, что чувствовала, стоя на коленях перед ним. Такой мужчина, как Эмерсон… Я могла бы быть той девушкой.
Я имею в виду… в фантазиях в моей голове, конечно. Он просто нанял меня для работы с документами – ведь для других вещей ему вряд ли нужна такая как я.
Во-первых, его мир настолько далек от меня, что с таким же успехом он может жить в космосе. Эмерсон Грант наверняка не встречается с женщинами, которые живут в гостевом домике у бассейна своей матери. Он взрослый, красивый и богатый мужчина. Держу пари, что девушек разводят для него специально. Они, вероятно, не грызут ногти и не едят жареную пищу, и уж точно не берут свою младшую сестру
Во-вторых, он отец Бо. Это странно. И неправильно. Бо рехнулся бы, если бы узнал. Я почти уверена, что он взбесится, если ему станет известно, что я берусь за эту работу. Но меня больше не колышет, что там нравится Бо.
Кстати, он вообще знает о компании своего отца? Конечно, как же иначе? Возможно, поэтому он его не любит. Должно быть, не одобряет. Думаю, это имеет смысл.
После покупки нижнего белья я трачу весь чек на одежду для своей новой работы.
Шагая по торговому центру с восемью пакетами в руках, замечаю знакомую походку. Бо идет по проходу от фуд-корта к магазину видеоигр. Он… с девушкой.
Я не успеваю ни остановиться, ни свернуть в другую сторону. Бо замечает меня. Наступает момент, когда мы смотрим друг на друга и оба жалеем, что встретились взглядами. В этот момент было бы слишком глупо развернуться и пойти в разные стороны. Так что я продолжаю идти, пока мы не оказываемся всего в паре шагов друг от друга.
– Бо, привет, – бормочу я, поправляя пакеты, ручки которых пережимают мне запястья.
– Привет, Чарли! – без особого энтузиазма здоровается он. – Это Элла.
Я неловко машу ей.
– Ты ходила по магазинам, – говорит он, и я опускаю взгляд и вижу перед своим животом огромный пакет с нижним бельем.
– Ну да, у меня новая работа, – отвечаю с гордостью. Да-да, вы правы, я собираюсь немного похвастать, даже если и не стану раскрывать, где находится эта работа и кто мой босс.
– Что за работа?
– Ммм… должность секретаря.
Он фыркает, улыбается, и я чувствую, как на меня накатывает прохладная волна разочарования. Затем Бо снова смотрит на розовый пакет с бельем, и его брови ползут вверх.
– Тебе нужно что-то из этого магазина для твоей новой работы?
– Нет. Это только для меня.
Девушка рядом с ним явно чувствует себя не в своей тарелке, но мне все равно. Наверное, она не в курсе, что на прошлой неделе Бо был моим. Хотя, может, и знает.
– Кстати, ты забрала тот чек у моего отца? – спрашивает он.
– Да, – быстро бормочу я, изучая выражение его лица, как будто из этой небольшой информации он мог неким образом догадаться, что я решила стать новой секретаршей его отца.
– Ну так что? – спрашивает он, глядя на меня так, будто чего-то ждет.
– Что именно?
– Где моя половина? Ты что, издеваешься надо мной?
– Она у твоего отца, Бо. Если хочешь, иди и возьми.
Он стискивает зубы и смотрит на меня так, словно уже потерял терпение. Мне хочется сбежать. Я ненавижу то, как Бо заставляет меня себя чувствовать: как будто я потерпела неудачу, еще даже не попытавшись. Как будто я не что иное, как вечная недотепа, независимо от того, пыталась ли я вообще произвести на него впечатление.
Он хватает меня за руку и отводит в сторону, чтобы мы не мешали покупателям в торговом центре.
– Чарли, ты же знаешь, я не разговариваю с отцом. Если ты поехала и взяла у него деньги, то где мои?
– Он отдал мне мою половину залога, Бо. Что мне причиталось, то я и взяла. Так что сам получай свою половину.
Поделиться книгой: