Помоги проекту - поделись книгой:
Это мольба о внимании. Логично, учитывая, что именно мое внимание в первую очередь привело ее сюда. Я в буквальном смысле плачу ей за то, чтобы она заслужила легкое поглаживание по голове или незначительное одобрение. Заслужила – вот ключевое слово. До сих пор эта девица не делала ничего, кроме как нарочно демонстрировала мне свой дрянной характер. И я в паре секунд от того, чтобы выставить ее за дверь. В буквальном смысле.
Если ты ждешь моего внимания, ты должна сначала заслужить его. Хорошо веди себя. Делай, как я говорю. В противном случае молчи. Я не мудак. Это сцена, в которой мы оба играем. Только вот она играет не по правилам. Эта девушка отлично знала, на что подписывалась, когда соглашалась на эту работу.
– Смотри в пол, – командую я, не глядя на нее.
С ее губ слетает недовольное фырканье, но она опускает взгляд. Я очень надеюсь, что она не собирается быть стервой, потому что я такое не люблю. А еще это было четко сказано в заявке.
Следующие три часа ее смены практически невыносимы, но я джентльмен, и поэтому позволил ей остаться. Она приносит мне обед, кладет свои роскошные сиськи мне на бедра, когда я во время скучной телефонной конференции задираю ноги на стол, и даже зарабатывает ласковое поглаживание по щеке, когда ей удается хранить полное молчание, пока я пишу электронное письмо.
Но ей начинает надоедать, и я это вижу. Замечаю, как она снова дуется, а после закатывает глаза. Ага, попалась, малышка! Я наклоняюсь, хватаю ее за подбородок и поворачиваю лицом к себе. Она кусает губы – нервничает.
– Ты только что закатила глаза? – цежу сквозь зубы.
– Нет, сэр, – бормочет она, и я улавливаю глубоко спрятанные под нежной дрожью в ее голосе нотки возбуждения. Да, она определенно та еще стерва.
Будь я любителем раздавать наказания, она бы уже заслужила его к этому моменту, но я понимаю: наказание – это именно то, чего ей хочется. Поэтому вместо того, чтобы уложить ее животом на мои колени или заставить за вопиющее неуважение сосать член, я говорю:
– Встань. Собери свои вещи. И всего хорошего.
– Но…
– До свидания, Рита.
Я отворачиваюсь от нее и сосредоточиваюсь на компьютере, демонстративно игнорируя девушку.
Презрительно фыркнув, она надевает туфли, хватает пальто и хлопает дверью. Как только она уходит, я набираю номер Гаррета.
– Дай угадаю. Она тебе не понравилась, – говорит он вместо приветствия.
– Она постоянно дулась. Неужели мужчинам действительно нравятся девушки, которые вечно дуются?
Гаррет смеется на другом конце линии.
– Нам не нравится то, что нравится большинству мужчин, помнишь? Конечно, это усложняет мою работу, но я пытаюсь найти тебе подходящую девушку, Эмерсон.
– Извинись перед Ритой за меня и никогда не отправляй ее снова в мой дом.
– Понял.
Воцаряется тишина, и я начинаю просматривать электронные письма, которые прислала Мэгги о новом обновлении приложения от разработчиков.
– Неправда, и ты это знаешь, – бормочу, пролистывая ее сообщения. Я слышу шуршание, это значит, что Гаррет едет в машине.
– Что неправда? – отвечает он.
– Когда ты сказал, что нам не нравится то, что нравится большинству мужчин. Думаю, наши вкусы во многом совпадают со вкусами большинства. Мы просто уникальны тем, что не боимся следовать им.
– Мы не боимся следовать им здоровым образом.
– Это точно.
– Завтра я пришлю к тебе новую девушку, – говорит он, чуть помолчав.
– Не утруждай себя.
Гаррет раздраженно вздыхает.
– Ты уверен? Похоже, у тебя запарка. У нас клуб, который открывается на следующей неделе. Инвесторы, которым нужно угодить, и государство, которое дышит нам в затылок.
Это правда… у меня запарка. Вдобавок ко всему, что только что упомянул Гаррет, мой сын уже четыре месяца не отвечает на телефонные звонки. Но перспектива встречи с очередной постоянно дующейся девицей-«рабыней» еще сильнее портит мне настроение.
– По-моему, ты сам не знаешь, чего хочешь, – рассеянно говорит он, и я смотрю на свой телефон на громкой связи.
– Я думал, что знаю. Эти девушки хотят похвалы, но не стремятся ее заслужить.
– Негативное внимание остается вниманием.
– Ты знаешь, я не люблю стерв.
– Знаю, Эмерсон. Но должен же ты дать кому-то шанс произвести на тебя впечатление, прежде чем выставить ее за дверь. Давай завтра я пришлю тебе другую. Есть много девушек, готовых сделать все, что ты только пожелаешь.
– Может быть, на следующей неделе. Держи приложение открытым.
– Понял.
Поговорив с Гарретом, я просматриваю стопку писем на столе. В основном это барахло, но мое внимание привлекает рукописный конверт. Вскрыв его, я нахожу чек. Он на две тысячи долларов от человека, имя которого я не узнаю. В пояснительной записке сказано: «Залог за квартиру номер 623».
До меня не сразу доходит, что это адрес Бо. По крайней мере, его бывший адрес. Я понятия не имел, что он сменил квартиру, не говоря уже о том, что мне вернули залог. Разве он не переехал к своей девушке?
Той самой, которую он мне даже не представил, потому что слишком стыдился меня. Снова мрачнею, стоит мне подумать об этом.
Возможно, это даже к лучшему. Если Бо нужны деньги, ему придется прийти ко мне. Я беру телефон и быстро набираю текстовое сообщение, стараясь при этом не выдать своих чувств.
«Твой арендодатель прислал мне залог. Я буду держать его для тебя. Приезжай, когда он тебе понадобится».
Естественно, ответа нет. Весь экран забит исходящими сообщениями без ответов. У меня есть подтверждение от его матери, что он, по крайней мере, жив и у него все нормально, так что я могу спокойно спать по ночам. Я просто хочу, чтобы он снова поговорил со мной.
Боюсь, главной темой этой недели стало сплошное разочарование.
Правило 3:
Всегда делайте то, что вам говорят.
Особенно когда нужно встать на колени перед крутым папиком-миллионером
– Этого не может быть.
Дом, на который я смотрю, представляет собой трехэтажный особняк в испанском стиле с ухоженными пальмами, арочными окнами и мощеной подъездной дорожкой.
Клянусь, если парень, с которым я совсем недавно встречалась, тайный толстосум, я здорово разозлюсь. Мы в буквальном смысле шарили под диванными подушками в поисках мелочи, чтобы купить на ужин тако. Не может быть, чтобы его папаша все это время обитал здесь.
Вылезая из машины, я чувствую себя инородно в этом пафосном прибрежном районе. Смахнув с черной бархатной юбки собачью шерсть, иду по мощеным ступеням к входной двери. Я буквально слышу отсюда шум океанского прибоя.
Чокнуться можно.
Не удивлюсь, если этот чувак прямо сейчас вытирает свою задницу моим чеком на тысячу долларов.
Я звоню в дверь, но проходит полминуты, а никакого ответа нет. В любой другой ситуации я бы облегченно вздохнула, избавившись от неловкой встречи с чужими людьми, однако сейчас я слишком стеснена в средствах. Мне нужны деньги.
Я пообещала Софи, что отвезу ее в апреле на аниме-фест, да и ее день рождения не за горами. Кроме того, я не могу вечно жить в сарае за домом матери.
Поэтому я стучу снова.
– Иду! – громко отвечает приятный голос, и я слышу, как цокают по каменному полу высокие каблуки. Дверь распахивается, и я вижу женщину с волнистыми каштановыми волосами и пухлыми розовыми губами.
– Привет… я к мистеру Гранту.
Она замирает, широко распахнув и так большие голубые глаза и приоткрыв рот, после чего смотрит на часы.
– О, хорошо… Я не знала, что вы придете сегодня, но все в порядке. Заходите, заходите.
Возможно, Бо предупредил своих родных, что я приеду за чеком. А о том, что я собиралась сделать это сегодня, я никому не сообщила.
– Вы миссис Грант?
Бо говорил, что его родители расстались, когда он был еще младенцем, но возможно, у его отца новая жена, о которой я не знала.
Смех срывается с ее губ, и она качает головой.
– Боже, нет. Я просто сегодня ему помогаю. Он должен вернуться с минуты на минуту. Вы можете подождать его в кабинете.
– Хорошо, спасибо, – бормочу я и следую за женщиной через просторную гостиную с высокими потолками и мраморным полом. Французские двери ведут в просторный кабинет с эркерами и видом на океан. Глядя на бескрайнее голубое пространство, я на мгновение теряю дар речи.
– Ух ты… – шепчу, замирая в дверях.
– Какой милый наряд, – говорит женщина, глядя на мой полностью черный ансамбль. На мне прозрачный топ с длинными рукавами и воротником а-ля Питер Пэн, черная бархатная юбка-карандаш, колготки и ботинки «Доктор Мартинс».
– Спасибо, – отвечаю с улыбкой.
– Довольно необычно, но я думаю, ему понравится.
– Что?
Неожиданно звонит телефон, и она отходит. Пока женщина разговаривает о каких-то деловых вещах со своим собеседником, я решаю побродить немного по кабинету. Комментарий о том, что мистеру Гранту понравится мой наряд, не дает покоя. Неужели в его доме принято обсуждать чужую одежду? Как будто его мнение об этом вообще имеет значение.
Каким бы жутковатым ни было замечание, по крайней мере, кабинет мистера Гранта прекрасен. В отличие от остальной части дома, от которой веет холодом и стерильностью, здесь уютно: пол покрыт роскошным алым ковром, на котором стоят большой письменный стол из красного дерева и два темно-серых кресла. Не удержавшись, касаюсь пальцами ткани.
– Он идет, – говорит женщина. – Думаю, вам следует встать на колени.
Решив, что ослышалась, я в замешательстве оглядываюсь назад, но она уже спешит прочь из кабинета и закрывает за собой двери.
Она серьезно только что сказала, что я должна встать на колени?
Это место вызывает во мне странные чувства. Я рада, что не взяла с собой Софи, и теперь начинаю понимать, почему Бо не хотел, чтобы я знакомилась с его отцом. Мне нужно просто получить свой чек и убраться отсюда к чертовой матери.
Я поворачиваюсь, чтобы выйти из кабинета и спросить у помощницы мистера Гранта, что происходит, как вдруг в фойе замечаю
Я никогда не видела отца Бо даже на фотографиях, поэтому понятия не имела, чего ожидать. В любом случае, явно не этого. Мистер Грант, одетый в дорогой темно-синий костюм, безупречно сидящий на его крепкой фигуре, высок и загорел. Его темные волосы безукоризненно зачесаны набок, на висках и макушке виднеется легкая седина. У него высокий лоб, точеный подбородок и коротко стриженная светлая бородка.
Когда он поворачивает ко мне голову и наши глаза встречаются, кровь вскипает у меня в венах. Я быстро перевожу взгляд на океан. Он тем временем идет к кабинету.
Стоит ему переступить порог, как все здесь как будто сжимается, включая и меня. Закрыв за собой дверь, мистер Грант снимает пиджак и вешает его на высокую дубовую вешалку. У меня пересыхает во рту, пока взгляд скользит по широким плечам и выпуклым мышцам спины под натянутой тканью рубашки.
– Привет, я Чарли, – начинаю я, сцепив перед собой руки. Не знаю, почему вдруг так нервничаю. Обычно я не такая пугливая.
– Для начала ты должна встать на колени. Никогда не стой, когда я вхожу в комнату. И не говори, пока я не обращусь к тебе. А когда нужно что-то сказать, обращайся ко мне «сэр», и никак иначе. Это понятно?
Его голос, низкий и холодный, как будто исходит прямо из глубин океана. Я прокручиваю в голове слова мистера Гранта, пытаясь понять их смысл. Все тело внезапно охватывает паника. У меня появляется жуткое чувство, что я только что вляпалась во что-то такое, к чему мне вообще не следовало иметь никакого отношения.
– Извините? – лепечу я.
Он замирает и окидывает меня взглядом с ног до головы, и по моему позвоночнику словно пробегает электрический разряд.
– На колени! – неожиданно рявкает мистер Грант.
Мне как будто дали под дых. Я должна бежать и кричать. И мне определенно не следует думать о том, чтобы опуститься на колени ради него. Он что, какой-то шовинист, который считает, что все женщины должны ему поклоняться, или что-то в этом роде? При этой мысли меня охватывает ярость, и вместе с тем это почему-то так странно… возбуждает меня?
– Зачем?
Он реагирует так, будто я его ударила.
– Тебе ведь нужны твои деньги, верно?
Иисус-мать его-Христос!
Нет-нет! Шарлотта Мари Андервуд, не смей даже думать об этом ни секунды. Этот ублюдок-манипулятор не контролирует тебя, и тебе не нужно становиться перед ним на колени! Это твои деньги, и ты не должна ничего ради них делать.
Но его глаза сверкают, пока смотрит на меня и ждет, когда я подчинюсь. Рациональная часть мозга кричит, чтобы я послала его куда подальше. Но в данный момент она не контролирует ситуацию.
Ее контролирует он.
Мои колени начинают сгибаться. Отказываюсь верить, что это происходит со мной. По идее я должна почувствовать себя униженной. Все жду, когда моя злость усилится, и смотрю ему в лицо, ожидая, что этот психопат приготовил для меня дальше.
Надеюсь, он не хочет, чтобы я… Ну вы понимаете – трахалась с ним лишь затем, чтобы вернуть свою тысячу баксов? Что угодно, только не это.
Наверное.
Да, да, определенно. Все что угодно, только не это.
– Уже лучше, – тепло говорит мистер Грант, и меня накрывает странное спокойствие.
Поделиться книгой: