Ведьма и компания (СИ)

— Беги, дурной! — извиваясь в ЕГО хватке, завизжала Макуша. Гигантская тень накрыла Макушу — стремительно, как поднимающаяся волна, над ней вырастал… громадный крылатый змей! Распахнулась зубастая пасть… и навстречу черному вихрю ударила струя воздуха, холодная, как Большая Вода на глубине, острая, как кремниевый нож, тяжелая, как дубина. Черный кокон смерча разметало клочьями… и наземь плюхнулась прячущаяся внутри куцекрылая кривоногая тварь. Захлопала голыми веками, пуча глазищи на змея. Из пасти змея вырвалась струя огня. Пламя охватило поляну, затрещали в огне ветки яблок, вспыхнули колоски… Из горла Макуши вырвался пронзительный вопль, огонь лизнул кожу, затрещали, скручиваясь от жара, ее волосы…

— Кхе! Кхе-кхе-кхе! — огонь опал мгновенно, точно его и не было. Посреди поляны стояла закопченная, как головешка, тварь. Она еще разок сухо кашлянула, выперхивая из пасти золу. Повернулась. И на подгибающихся кривых ножонках заковыляла прочь. Змей топнул лапищей. Полянку тряхнуло, как бабы шкуру трясут, когда блох вытряхивают, тварь пискнула… и шустро укатилась в лес.

Наступила тишина. Макуша снова плюхнулась наземь и в ужасе уставилась на возвышающегося над ней черноволосого мужчину.

— Это оно тебя подрало?

Макуша одновременно покивала… и тут же помотала головой.

— Ведающая послала… за мной… — не отрывая глаз от НЕГО Макуша отползала, оставляя за собой след на выгоревшей земле. — Она говорила: запрет… нельзя сюда ходить… страх большой… а я ходила… и никого… а теперь вы… вы и есть — страх! Ой большой страх! — она вскочила и кинулась бежать.

И снова вокруг ее ноги захлестнулась змея, ее уронили и поволокли обратно.

— Ты напугал ее, Кингу Велес! — укоризненно сказала женщина-змея. — А она, может, еще какие интересные штуки знает! — хвост подтянул Макушу поближе и усадил рядом с женщиной-змеей на единственном пятачке невыгоревшей травы.

— Не знаю! Ведающая знает, вождь звериные тропы, и Старый про камни! — недоставало, чтобы Ведающая решила, будто Макуша на ее место у костра метит, уж она тогда… А что — тогда? Разве сделает она Макуше хуже, чем и без того собиралась?

— Ведающая, вождь и старый… — задумчиво повторила женщина-змея. — И кто же они такие? Как вы себя называете, зверушка?

— Я не зверушка! — огрызнулась Макуша и попыталась выпрямится, совсем как Ведающая. — Мы — Великое Племя, что живет над Большой Водой, наши охотники самые сильные, а женщины — самые толстые, наши топоры остры, а копья летят дальше всех…

— Племя? Значит, они… племенники? Племяши? — задумалась женщина-змея.

— Кажется, их называют… человеками. Водяницы рассказывали… — неуверенно пробормотал ОН.

— Люди мы! — возмутилась Макуша. — Ведающая бы рассказала, а я столько слов не знаю.

— Чтобы правильно поведать о вашем величии? — хмыкнула змея и тут же остро глянула на Макушу. — От этой замечательной Ведающей ты и сбежала?

— Она сбежала от своей Владычицы? — крылатый пес опустился на поляну и принялся с чавканьем вылизывать слегка подпаленный хвост. Женщина-змея покосилась на него неодобрительно, он виновато прижал уши, но вылизываться не перестал.

— Она хочет тебя вернуть. — продолжила змея. — И на что ты ей? — окидывая Макушу не пренебрежительным, а скорее задумчивым взглядом, требовательно спросила она.

— Матери Сырой-Земле отдать. — просто ответила Макуша.

— Драконенка? — разом возмутились змея и ОН, потом переглянулись и он нерешительно предположил. — М-м… Человечёнка? Человечка? Как у вас маленьких называют?

— Я не маленькая! — возмутилась Макуша. Или они как Ведающая, считают, она мало работает? А она все делает! И все умеет! Даже больше других… Просто не про все рассказывает.

— Сколько же тебе лет? — усмехнулся ОН. И видя полное непонимание на лице Макуши, тяжко вздохнул. — Когда ты родилась? Появилась ты когда?

— А! — на лице Макуши отразился восторг, что она, наконец, поняла, и он перестанет на нее смотреть точно как Ведающая. — Ведающая говорит: когда Большая Вода рогача сперва проглотила, а потом у самого нашего стойбища выплюнула! А тут еще и я! Рогача всем племенем ели!

— Хорошо хоть не перепутали… кого есть. — безнадежно пробормотал ОН.

— Ей лет двенадцать-тринадцать. По здешнему счету. — вмешалась двухвостая змея.

Макуша поглядела на нее недоуменно.

— Молодых в жертву — оно и лучше. Что со старика Силы? — уверенно вмешался крылатый пес. — Ты ж тоже старую добычу не любишь, тебе молоденькое мясо подавай, верно, Кингу Велес, Первый из Змеев?

Какое у НЕГО длинное имя. ОН сам могучий, вот и имя такое же!

— А ты не желаешь, значит? — продолжал пес, теперь уже разглядывая девчонку с некоторым неодобрением.

— Она уже ту-что-меня-принесла отдала! Мою… мамку… — заторопилась объяснить Макуша. Она чувствовала себя виноватой: Ведающую не слушала, к Матери-Сырой-Земле не пошла, и теперь очень хотела, чтоб хоть кто-то ее понял, хоть вот чудища, даже если потом съедят! — Мамка зеленые-с-дерева приносить умела, во такие! — она показала свой кулак.

— Эти? — ОН сдернул плод с дерева и запустил в него зубы. Макуша дернулась… и вздохнула. ЕМУ — можно, да и что уж теперь…

— Ведающая сказала, мамку Матери-Сырой-Земле отдать, чтоб она много таких выпросила, а то как Ведающая с вождем, и Старым поедят, остальным мало остается. Мамку отдали, а зеленых-с-дерева совсем не стало. Они тут все остались. — загрустила Макуша. Тогда она и подумала, что Ведающая ведает не все. Хотя про чудищ вот знала… она снова покосилась на НЕГО. Он увлеченно жевал. Хорошие охотники всегда много едят.

— Понятно… — задумчиво протянула змея. — Ваша эта… Ведающая, принесла твою мать в жертву ради урожая, но на самом деле вы больше не получили ни единого яблока, и ты усомнилась, такая ли уж она ведающая. Ведь на самом деле твоя мать нашла эти яблоки здесь, а другие из вашего племени сюда не ходят, Ведающая запретила, ведь тут «страх большой». — змея усмехнулась. — Но ты, как истинная дочь своей матери, все равно полезла, тоже нашла яблоки, и усомнилась в вашей Ведающей еще больше, ведь «большого страха» — нас с вами, мальчики — тут не было.

Глава 3

Голова у Макуши вертелась, как если бы она со склона кувырком катилась: змея знала так много слов! И все слова такие… Слова! Зеленые-с-дерева — яблоки… будто даже засветились во тьме, и на ветвях повисли тяжелее и заметнее, после того как им имя дали!

— Владычицы, как всегда, зрит в суть вещей. — ОН… Кингу Велес… склонил голову, так что черные с багровым пряди закрыли лицо. — Мудрость Владычицы неизмерима.

Какая еще мудрость у змеюки этой? Слов она знает много, но она же не Ведающая! Ведающая — всего одна!

— Не нашла я! И мамка не нашла! — выпалила Макуша, возмущенно глядя в круглые глазищи поганой змеюки. — Сделала их мамка!

Она не поняла, почему после этих слов все трое застыли, будто камни над Большой Водой, но ей все равно понравилось!

— Сделала? — повторила змеюка. Вот же ж непонятливая! — Как… сделала? Так? Или вот так?

Сперва на одной разрисованной чешуей ладони, потом на другой появилось по… яблоку! Огромных, какими никогда не бывали мамкины создания, и даже не зеленых, а красных, как Горячий Глаз перед тьмой! Макуша рванулась, схватила оба яблока, прижала к носу… И тут же с визгом отбросила первое.

— Что, червяк? — хмыкнул Кингу Велес.

— Там не может быть червяка. — змея глядела на Макушу с интересом, с какими дети смотрят на проделки белок на деревьях. — Оно ненастоящее, им не наешься. И другим «сделанное» яблоко быть не может. А второе выросло в Ирие, я просто перенесла его сюда.

Это самое второе Макуша обхватила обеими руками и уткнулась к него носом, заворожено вдыхая аромат.

— Вы эти яблоки ели, значит, твоя мать переносила их из других мест? — напряженно подавшись вперед спросила змея.

— Мудрость Владычицы неизмерима… но предположить, что человечка могла каким-то образом таскать яблоки из Ирия… — Кингу Велес покачал головой. — Да и стала бы она развешивать их на деревьях? — он кивнул на уцелевшие плоды.

Вот так вот тебя, змеюка! Что ОН такое говорил, Мауша не поняла совсем, но что со змей ОН не согласился, совсем как Старый или вождь с Ведающей, она поняла.

— Сделала их мамка! Из вот этих! — Макуша указала на крайние деревья, с обычными мелкими лесными яблочками.

Все трое снова замерли, переводя взгляды с лесной мелочи на крепенькие крутобокие красавицы по соседству. Кингу Велес покрутил в руках огрызок уже съеденного яблока, сорвал дичку, куснул, скривился… У Макуши внутри аж тепло стало. Вот пусть теперь ОН и подумает, чья мудрость как это… незазм… неизм… мудренее!

— Это невозможно! — наконец твердо сказал он.

— Чего не можно? Вот Старый: берет камень, сыплет песок, льет воду, другим камнем трет — и выходит каменный топор!

— Зачем он все это делает? — искренне изумился Кингу Велес и подобрав на земле каменный обломок, сжал его в кулаке. Макуша хлопала глазами, как пойманная среди дня Ночная Птица. Обломок… менялся. Таял, словно белый холодный комок, сжатый в теплой людской ладони, только превращался не в воду, а… в маленький, как раз Макуше по руке, каменный топорик! Да ладный какой, такого Старому никогда не сделать. Макуша как зачарованная протянула пальцы, касаясь тонкого, будто кремневый скол, каменного лезвия.

— Аа-й! — и сунула пальцы в рот — из глубокого разреза капала кровь. Таких топоров не бывает!

— Наверное, потому, что этот Старый не может сделать топор как ты, Супруг мой Кингу Велес. — задумчиво сказала змея. Тот ответил ей недоуменным взглядом — и небрежно сунул топорик девчонке. Она замерла — яблоко в одной руке, топорик в другой.

— Так что с яблоками? — напомнила змея.

— Большие семечки посадить, а потом опять самые большие, и опять, и получится… — шевеля одними только губами, пробормотала Макуша. Шевелить чем еще она боялась, то и дело кидала на топорик испуганные взгляды — а как же его не бояться, если он сам режет!

— Не может быть! — повторил Кингу Велес.

— Я сама так делала! — забывая даже о страхе перед хищным топориком, возмутилась Макуша. — Только я колоски брала! — она махнула топориком на выгоревшую полянку, где еще недавно были колоски. — Не рви! — завопила она, когда Кингу Велес потянулся к последнему уцелевшему колосу. И вздохнула: чего уж теперь! — Они не готовые еще. Когда деревья желтеть начнут, тогда будут, а пока рано.

— Что скажешь, Симаргл?

Снова принявший людской облик пес уставился на колос, склонив голову к плечу, совсем как любопытный щен у входа в пещеру.

— Зерна почти как ирийские в эту пору… А здесь таких крупных не бывает! — уверенно объявил он.

— В Ирие и так все большое… Нужды нет… Они переделывают! — жутким свистящим шепотом выдохнула двухвостая змея. — Эти существа… человеки… берут, что есть и… переделывают в то, что нужно им!

— Но я же пролетал над ними! Они охотились как все звери, а их самки… женщины… просто собирали, что растет! Семена, коренья, травы… — Кингу Велес глядел на Макушу уже не пренебрежительно, а скорее растерянно.

— Так отобрали же! Пришли: топоры — во! Копья — у-у-у! Сами чисто псы дикие — страшные! — Макуша замахала руками возле ушей, вывалила язык, скорчила рожу… — Охотников наших побили, и отобрали все, что насобирали!

Вот и ОН всего не знает, не только Ведающая или змеюка… Может, их и вовсе нет, таких Ведающих, чтоб все-все ведали?

— Кто — чисто псы? — Кингу Велес покосился на насупившегося лохматого. — Другие человеки… или как вы там говорите — люди?

— Разве ж люди на людей нападают? — надо бы обидеться, но Макуша посмотрела на него снисходительно: и вовсе ничего-то он не ведает! — Стал бы ты на своих нападать?

Кингу Велес помотал головой.

— Кажется, эти существа похожи на нас больше, чем я думал… А кто тогда?

— Так другие!

— Она имеет в виду другое племя. — едва сдерживая усмешку, пояснила змея.

А чего смеяться-то?

— Другие — они ж разве люди? Только наше племя — люди, а остальные-прочие, они даже не зверье какое! Зверя хоть съесть можно, а эти только сами жрут все, до чего дотянутся!

Кингу Велес глядел как-то странно, а Змея вдруг звонко захохотала.

— Да! Вот и пожрали, а чего не пожрали — потоптали, ничего не осталось, а холода скоро! — гневно стискивая кулаки, выпалила Макуша. — Вождь решил на мохнатые горы охотиться, а на мохнатые горы нам охотиться нельзя, мы их молоко пили, мы теперь их дети, и не получится охотиться, мохнатых гор мало, они не могут нам на прокорм даже самого маленького отдать. Старая мохнатая гора сказала — потопчут охотников.

— Верно, верно. — закивал головой, как его… Симаргл. — Когда много — старых или слабых можно на прокорм отдать. От того стадо только сильнее. А когда мало… — он помотал лохматой башкой.

— Мохнатые горы — это мамонты? — нервно переспросил Кингу Велес. — Они разговаривают с мамонтами?

— А что такого? Ты ж со мной разговариваешь, Первый Дракон?

— Охотников мало осталось, этих потопчут — все племя пропадет. Я больше всех съедобного приношу. — в голосе Макуши прозвучала гордость. — Меня Мать-Сыра-Земля любит, Ведающая велела меня ей отдать, чтоб я уговорила Мать-Сыру-Землю родить снова все, что у нас забрали.

Симаргл удивился — его косматые брови поднялись как трава после бури.

— Вот и я думаю, дурость Ведающая затеяла, как с мамкой моей. — согласно кивнула Макуша. — У Матери-Сырой-Земли все в свой срок, проси-не проси, не станет она заново ростки проклевывать, завязь пускать, плоды вызревать, да чтоб до холодов.

— Разумная самочка. — весело поглядел на нее Симаргл. — Поумнее этой их Ведающей.

— Девка я. — проворчала Макуша, но в животе стало приятно. Она и не знала, что и от слов бывает вот так, будто съела чего. Она покосилась на Кингу Велеса — слышал ли? — и торопливо прибавила. — Я еще и виноватая потом выйду, что не упросила!

— Не все ли тебе равно, если ты уже будешь… — Кингу Велес замешкался. — У Матери-Сырой-Земли?

— Наша Ведающая и там достанет! — вскинулась Макуша. — Сама никого не слушает, а потом сама же… — она вздохнула, не закончив. — Вот я и решила, что надо тут все забрать — и яблоки, и зерно! — и племени отнести. Каменными жерновами перетереть, с водой смешать… — голос ее опадал, будто угасающее пламя костра.

— От незрелого зерна животы заболят. — пробурчал Симаргл и все они снова огляделись по сторонам. На черное горелое пятно, оставшееся вместо колосков. И на яблони, где яблоки висели только на двух «дичках». На «сделанных» яблонях оставалось по несколько плодов, все остальные превратились в измочаленные клыками огрызки или вовсе исчезли в драконьих желудках.

— Здесь бы не хватило для целого племени на всю зиму! — вскричал Кингу Велес.

— Вряд ли девочка способна просчитывать так далеко. — с легкой насмешкой хмыкнула змея. Виноватой она себя не чувствовала — тут же сорвала еще одно яблоко и вгрызлась в него. — Не требуй слишком много от той, кого сам считал зверушкой.

— Я не зверушка. — Макуша подобрала свою котомку из шкур.

— Ты куда это? — глазищи змеи вдруг сузились, став похожими на щелочки.

— К Матери Сырой-Земле пойду. Уговаривать. Делать-то больше нечего. — кивнула Макуша, хотя в голосе ее звучало отчетливое сомнение. Еще и вернуться надо так, чтоб послушная Ведающей тварь по пути не перехватила да не приволокла обратно, будто это Ведающая Макушу поймала, а не Макуша сама пришла. Макуша подумала… и положила необыкновенный топорик на землю: куда ей такой острый, он же и котомку прорежет. — Я возьму? — стараясь не глядеть на змею, Макуша показала огромное яблоко, что пахло так сладко. Должна ж та понимать, что отдариваться надо.

— Возьми. Я твои яблоки ела. — кивнула змея. — Только что делать с ним станешь?

— Посажу… — обрадовалась Макуша и тут же сникла. — Может, расскажу кому, чтоб приберег, да как снега сойдут… — и замолкла, качая головой. Кому расскажет: Ведающей? Или вождю? Станут они слушать, они все лучше всех знают! А остальные позабудут, вот и пропадет змейское чудо-яблоко.

— Сажай здесь. — вдруг велела змея.

Макуша посмотрела на змею так, как та и заслуживала. Как на водяницу дурную.

— Не приживется. — обронила она. Понимающий лохматый согласно закивал.

— Конечно. — невозмутимо согласилась змея. — И Мать-Сыра-Земля не изменит свой порядок: ни ради твоей Ведающей, ни ради тебя, ни ради всего твоего племени…

Лохматый теперь согласно кивал уже на каждое ее слово…

— А вот ради Великого Крылатого Пса Симаргла…

Лохматый кивнул еще несколько раз… и вдруг замер, выпучив глаза, разинув рот и совершенно по собачьи вывалив язык.

— Владычица, ты… чего это? — он попятился.