Пути и Двери

И вот перед ним сидит робкого вида мальчонка, одетый явно не по погоде. Заискивающе смотрит в глаза.

— Выкладывай, — говорит собиратель.

Пареньку на вид около двенадцати. Хлипкая одежонка, которая не очень-то подходит для середины осени у океанского побережья. Веленгард стоял в устье Руза, и ветра тут дули пронизывающие. Не Трордор, там еще хуже. Но и не южные порты, граничащие с Урхатом.

Мальчик замялся.

И тогда на стол улеглись три медяка.

— Мой хозяин замыслил недоброе, — язык у парнишки мигом развязался. Зрачки расширились от жадности. — На следующей неделе…

3

— … на следующей неделе караван прибудет в Веленгард, — многозначительно прошептал старик в грязном рванье, некогда служивший в княжеских конюшнях. — А с этим караваном в город вернется Дистус Дертейн.

— Правда? — Шенк приподнял бровь. — Мне казалось, что господин Дертейн покинул эти земли навсегда. Отправился в Равнинное Царство, так мне говорили.

— Верно, — согласился старик, трясущимися руками собирая медные гроши со столешницы. — Малыш Дистус всегда был не от мира сего. Отказался от веры предков и поехал за тридевять земель, в какой-то затерянный монастырь. Двадцать лет провел затворником в стенах этого монастыря, шутка ли. Говорят, тамошние монахи-воины здорово дерутся. Владеют любым оружием и даже голыми руками кого хочешь прибьют. А лучше всего эти ребята управляются с копьями, шестами и глефами.

— А чего он решил вернуться?

Старик нахмурился.

— Всякое говорят…

На столешницу улеглась еще одна монетка.

— Его фамильяром вызвали, — понизив голос, сообщил старик. — Дертейны, как известно, впали в немилость. Проблемы в Трордоре, при императорском дворе. И здесь им кое-кто не прочь перейти дорогу. Но это не точно.

— А вот с этого места, — собиратель жестом подозвал официантку, разливавшую горячий отвар, — давай поподробнее.

4

Девушка была невзрачной и страшненькой — эдакая сельская дурочка, которой посчастливилось перебраться в город и получить хоть какую-то работенку. Лучше, чем хвосты овцам накручивать.

Вслух собиратель новостей этого не сказал.

Он просто придвинул к дурнушке горсть монет.

— Думаю, этого хватит.

Глаза девушки загорелись.

— Вы очень добры, господин.

— Брось, — отмахнулся собиратель. — Итак, мы остановились на бароне Клинстене…

— Его племяннике, сударь, — уточнила девушка. — Мол Клинстен. Насколько мне известно, он воевал на севере, где-то за Ливонским Хребтом. Снискал славу героя на поле брани.

— Вот как.

— Да, мой господин. Бился против Альянса на Белом Взбережье и едва не погиб. Чудом устоял против берсеркера, и теперь об этом слагают песни.

— Доводилось слышать, — процедил сквозь зубы Шенк.

— Так вот, — в голосе рассказчицы проскользнуло восхищение, — берсеркер был огромным и свирепым, вот с такой бородищей! И руны по всему черепу. Рычал и махал своим топором, разрубил щит славного рыцаря Клинстена пополам, и тот был вынужден драться одним лишь коротким мечом. И уложил варвара, представляете?

— Охотно представляю, — кивнул Шенк.

— Я слышала, что северяне в бой идут полуголыми. Только шкуры на них… или там кольчуги…

— Клинстен, — напомнил собиратель. — Он что, возвращается?

— В лучах славы и величия, — подтвердила девушка. — Белое Взбережье теперь под властью Трордора. Альянс отброшен на восток и зализывает раны.

— Громко сказано.

— Во всех тавернах об этом поют. Великая Империя Запада — так скоро будут называть Трордор.

Будут, мысленно ухмыльнулся собиратель, если только император выстоит против Альянса и Равнинного Царства, претендующего на портовые города в сердце континента. А Облачным Скитам так и вовсе наплевать на эту мышиную возню, разворачивающуюся у них под ногами.

— Ладно, — сдался Шенк. — И что же забыл доблестный герой в нашем захолустье?

— Его вызвал отец, наш достопочтенный барон.

— С какими целями?

— А вот этого никто не знает. Но ходят слухи, что вызов как-то связан с Дертейнами. У них там война кланов или что-то в этом роде.

Скучающее выражение на лице собирателя сменилось неподдельной заинтересованностью.

5

Всю неделю в «Прожаренный поросенок» шли люди, интересующиеся свежими новостями или продающие непроверенные слухи. От этих ходоков отбою не было. Собиратель терпеливо всех выслушивал и щедро платил за уникальные рассказы. Если история повторялась в одной из доступных вариаций, продавец покидал таверну с пустым кошельком.

Иные оценивали ситуацию в городе. Торговцы следили за политической обстановкой, чтобы не прозевать масштабную резню. Такие вещи всегда подрывают инвестиционный климат. Если по брусчатке текут потоки кровищи, дальновидные люди спасают свои деньги и вывозят товары со складов.

А тут — такое.

Два старейших рода на грани выяснения отношений. И это будет язык оружия, судя по всему.

Подтягивались наемники, искатели приключений. Эти интересовались перспективами продажи своего меча тому или иному клану. Собиратель не давал советов, просто излагал суть происходящего. Неблагодарное это дело — разбрасываться советами. Сегодня оступился, а завтра тебе раскроят череп в подворотне.

Теперь многие нити сходились в таверне. Шенк плел сложную паутину — она обретала прочность с каждым произнесенным словом. Лавина перешептываний и домыслов накрывала Веленгард.

Тучи сгущались.

6

Первыми своего человека отправили Дертейны. К Шенку подсел неприметный мужичок в одежде простолюдина, под которой угадывались очертания чехлов с метательными ножами. Не мастер, охраняющий Храм Демиургов — таких в городе не водилось. Обычный головорез, выполняющий мелкие поручения своего господина.

— Мир тебе, собиратель.

Голос тихий, но в нем звучит скрытая угроза.

— И тебе, добрый человек. Зачем пожаловал?

— Разные ходят слухи, — издалека начал свою речь посетитель. — Клинстены, дескать, собираются жечь наши ремесленные цеха. И реквизировать корабли, стоящие на приколе. По разрешению императора.

— Тебе нужны факты?

— Проверенные и достоверные.

Собиратель назвал цену.

На столешницу лег золотой империал.

— Император не мог дать такого разрешения, — твердо заявил собиратель. — Официально не мог. Оба клана — верноподданные Трордора. Меж тем Дертейны три года назад торговали с ярлами Северного Альянса. И даже, говорят, были замечены в Роккевениуме. Это торговые дела, но ведь в ту пору назревала война. Император мог воспринять такие действия как… предательство. А при дворе, как известно, ничего не забывают.

— Мы поддержали поход на Взбережье, — заметил посланник. — Финансировали один из отрядов, купили оружие. Что не так?

Собиратель пожал плечами.

— Никому неведомо, что творится в голове властителя. Вот, например, Мол Клинстен сражался за Империю и собственным мечом доказал верность. В глазах императора, большую часть жизни прожившего в походном шатре, это может быть серьезным аргументом. А ведь почтенный Синклер Дертейн, земля ему пухом, лет двадцать назад нападал с ватагой бандитов на крепостных барона Клинстена. Доказать этого никто в магистрате не сумел, но все знали, кто стоит за разорением тех земель. Не исключено, что Мол воспользовался своим положением, дабы отомстить за старые обиды.

Посланник задумчиво кивнул.

— Есть сведения, — понизив голос, сообщил Шенк, — что отмашка была сделана в личной беседе. Властитель просто закроет глаза на происходящее.

— Что ж, — человек в капюшоне поднялся, — благодарю за интересный разговор, дружище.

7

Слуга барона заявился в таверну за несколько минут до полудня. Угрюмый мужик с пронизывающим взглядом. И слегка надменными манерами, что оправдывалось разве что высоким положением его хозяев.

— Дорого просишь, — сказал мужик, услышав цену.

— Найди лучшее место, — отрезал собиратель.

— Ты дерзок.

— Я выполняю свою работу. То, что тебя интересует, относится к категории редких товаров. Штучных, если уж совсем откровенно. Этих сведений ты больше нигде не получишь.

— А если мой господин притащит тебя в замок и велит пытать раскаленными прутьями?

— Не удивлюсь такому повороту, — ухмыльнулся Шенк. — Это в духе барона. Вот только собиратель в городе один. Неровен час, вновь потребуются мои услуги. Боюсь, восстать из мира покойников не получится, так что вы прозеваете момент, когда Дертейны снова начнут резать холопов.

Мужик выругался в бороду.

И положил золотой на столешницу.

— Другой разговор, — собиратель потянулся к монете, но его пальцы были прижаты тяжелой ручищей.

— Я слежу за тобой, — заявил клиент. — Обманешь в чем — сгинешь в каменном мешке.

Лапа убралась восвояси.

Шенк придвинул монету к себе.

— Итак, вас интересуют планы одного монаха из Равнинного Царства. Говорят, это великий боец, но сражается он исключительно за правое дело. И никогда не участвует в военных походах, имеющих целью разорение чужих территорий.

— Так и сидел бы в своем монастыре.

— Вызвали фамильяром.

— Это нам известно. Что он задумал?

— Отец Дистуса, как вам известно, собирает отряды ополченцев и активно нанимает людей со стороны. Крепких воинов, сплошь северян. Те с удовольствием будут махать топорами за звонкую монету, это факт. И силы там значительные.

Бородач фыркнул.

— Мы порвем их.

Собиратель изобразил сомнение на своем лице.

— Мне тут поведал один мальчонка, что силы примерно равны. Даже с некоторым численным перевесом в сторону Дертейнов. Единственное, что их смущает, так это прочные стены замка, которым владеет достопочтенный барон. Крепость выдержит многолетнюю осаду, а преодолеть ров будет очень сложно. Северяне хороши в рукопашной, но они не умеют строить осадные машины и штурмовать фортификационные сооружения.

— А то, — хмыкнул бородач.

— Но город вы потеряете, — резонно заметил собиратель. — Они будут полновластными хозяевами здесь. Начнут контролировать всю торговлю между островами и Срединным Морем. Укрепят влияние и вскоре склонят чашу весов в свою пользу.

— Или отгребут в первой же сече.

— Этого нам не дано знать, — собиратель философски закатил глаза. — Поэтому у Дертейнов есть компромиссное решение. Они не хотят топить город в крови и намерены предложить поединок. Точнее — согласиться на него, если предложение поступит от барона.

— С чего они решили, будто мы пойдем на такой шаг?

— Это выгодно обеим сторонам.

Бородач обдумал услышанное.

— Значит — поединок.

— Верно.

— Между кем?

— Мол против Вестуса.