Пути и Двери

Стиг слушал, не перебивая.

— Вместо этого, — продолжил Нге, — Ты обязуешься полгода помогать нашему Келару на кухне и в заготовке припасов. Это дисциплинарное наказание.

Мастер ножей послушно кивнул.

— Это не всё, — улыбнулся Нге. — Мы решили дать тебе Знание-на-Перекрестках. Придется сдать экзамен, так что рекомендую начать подготовку с завтрашнего утра.

Казалось, Нге не замечает широко распахнутых глаз Стига. Такого поворота его ученик точно не ожидал.

— Ты будешь странствующим Наставником, — продолжил брат Внутреннего Круга. — И твой будущий ученик — тоже. Поиск одаренных детей, владеющих рунами. Таково твое предназначение, Стиг. Ты станешь обучать послушника на террасах и в пути. У него есть редкие задатки, поэтому мы будем отпускать вас в любое время.

— Мне подобрали ученика?

— Жди его вечером.

Когда стемнело, в дверь мастера ножей постучали. Стиг открыл дверь и застыл в немом изумлении. На пороге стоял, переминаясь с ноги на ногу, ин — семилетний ребенок, которого мастер спас в Урхате. Мгновение затянулось, а потом Стиг сообразил, что на улице лютая стужа и надо бы пригласить ребенка в дом. Он посторонился, кивнув своему новому ученику.

Под ногой русоволосого паренька скрипнула половица.

— Ты выбрал себе мирское имя? — поинтересовался Стиг.

Мальчик кивнул.

— И как мне тебя называть, сын ветра?

Ин поднял глаза.

— Вячеслав, учитель.

январь, 2020

Мост Дождя и Ветра

1

Казалось, звезды и луны можно потрогать рукой.

Тамаэль выдохнул и проследил за облачком пара. Он никогда не забирался так высоко. Не верится, что человек вообще способен здесь выживать — без магии и всех этих технических уловок, позаимствованных на чужих мирах.

Но ты поднялся.

Это факт.

Погонщик ясно видел, что поверхность Тверди закругляется. Значит, не врали мудрецы, пришедшие со звезд. Народы Преддверья живут на шаре, плывущем в бескрайней космической тьме. Города и королевства, реки и леса, возделанные поля и дикие пустыни — всё это кажется далеким, не имеющим практического смысла.

Холод неотступно преследовал Тамаэля, забираясь под полы меховой шубы и обжигая покрытое многодневной щетиной лицо. Плотные штаны, подбитые мехом унты и беличья шапка — всё это не защищало от лютой стужи, с которой не сравниться даже полярным ночам Беловодья. Поверх бороды и усов Тамаэля наложена дыхательная маска — устройство, изобретенное умельцами Трордора. Погонщик не понимал, как эта штука работает, но стоила маска целое состояние. Говорят, раньше к маске прилагались какие-то баллоны, но сейчас всё гораздо проще. Вероятно, маги из Гильдии наложили хитрые заклинания, позволяющие делать воздух менее разреженным и пригодным для обычного человека…

Ладно, не совсем обычного.

С детства у Тамаэля обнаружилась удивительная способность — находить общий язык с браннерами. Эти создания, напоминающие бурдюки с вином, парили в заоблачных высях и, влекомые незримыми потоками, дрейфовали над Твердью, Океаном и далекой Пацифидой, о которой Тамаэль почти ничего не знал. Браннеры были огромными и живыми — гораздо больше тех дирижаблей, которыми пользовались обитатели иных миров. С незапамятных времен на Преддверье этих животных использовали для небесных путешествий. А управляли браннерами ментальные погонщики. Ребята, подобные Тамаэлю.

И вот он, шанс на счастливую, безбедную жизнь. Погонщика наняли для доставки пассажира, явившегося со звезд. Пассажир этот настолько важен, что наниматель Тамаэля ухитрился разыскать редкий вид стратосферного браннера, выведенного для жизни на больших высотах. Команда состояла из погонщика с такелажником — большего и не требовалось. О прибытии странника в Преддверье не знал никто, а патрульные и боевые браннеры не способны подняться на шесть стадиев от поверхности земли. Что уж говорить про пиратов…

Гость прибывал в полдень на каменную глыбу под названием Конус. Назвать этот островок Скитом можно лишь с огромной натяжкой. Всё, что там было, так это дом мага-отступника, защитное поле да врата, открывающиеся в один-единственный мир. Точнее, не врата, а Дверь. Стабильная Дверь, действующая на протяжении нескольких веков. Тамаэль ничего не знал о планете, расположенной по ту сторону перехода. Даже название мира ему не сообщили. Требовалось встретить путника, сопроводить в крохотную гондолу стратосферного браннера и переправить на Мост Дождя и Ветра. Не задавая лишних вопросов.

Всем необходимым для путешествия его снабдили. Небесными картами с восходящими потоками. Теплой меховой одеждой, дыхательной маской, артефактом для связи с магом-отшельником. Щедрым задатком в виде кожаного мешочка с золотыми империалами. И подробными инструкциями, которых следовало придерживаться неукоснительно.

Издалека глыба действительно напоминала перевернутый конус со свисающими ледяными сосульками. Солнце, преломляясь в этих наростах, слепило глаза. Защитное поле, удерживающее тепло на крохотном зеленом пятачке, мутным флером покрывало двухэтажный дом отступника и стоящую рядом каменную арку. А внутри арки творилось такое, что и в горячечном бреду не вообразишь. Перевернутое озеро с расходящейся по свинцовой глади зыбью. Только не вода это вовсе, а Дверь, связывающая мир Тамаэля с неведомой землей. Насколько он понимал, арку можно было и не строить. Просто дань традиции.

Тамаэль аккуратно повел своего подопечного к причальной мачте, торчащей неподалеку от западной стены дома. Такелажник взял в руки артефакт и закрыл глаза. Губы напарника шевельнулись, произнося заклинание на забытом наречии.

Маг уже знал о прибытии гостей.

В стене туманного купола образовалась брешь — именно туда и направился браннер.

2

Нижний край гондолы завис в трех локтях над землей. Распахнув герметично запирающийся люк, такелажник выдвинул наружу деревянный пандус. Их путешествие заняло десять часов — за это время оба наемника не проронили ни единого слова. Они не знали имен друг друга, не вели задушевных бесед. Таковы инструкции.

Тамаэль выглянул в проем. На четверть часа он позволил себе разорвать ментальную связь с пришвартованным браннером и спуститься из утепленной палубной надстройки в тамбур. Поглазеть на таинственного путешественника со свитой и грузом. Интересно, почему этот парень не пожелал воспользоваться порталом? Отступник вполне мог бы пробить тоннель на Мост. Говорят, это сильный колдун, повздоривший некогда с самим Гримлиэлем. Впрочем, это не касается скромного погонщика. Платят — и хорошо.

Колдун так и не показался.

Из дома вышли трое. Сухощавый и весь какой-то нескладный человек в темном плаще, с наброшенным на голову капюшоном. Одежда добротная и дорогая, но судить по ней о сословии невозможно. Двое других — типичные дуболомы, нанятые для охраны и перетаскивания тяжестей. Мускулистые, коротко стриженые, с побелевшими шрамами на лицах и макушках. Лучше не встречаться с такими ребятами в темной подворотне. Наемники тащили за ручки массивный сундук, окованный бронзовыми и стальными накладками. Похоже, весил сундук основательно — парочка пыхтела, отдувалась и поругивалась вполголоса на трордорском. У каждого носильщика из-за спины выглядывала рукоять меча. Грубые штаны и куртки, напоминающие легкие кожаные доспехи. Мышцы на шеях головорезов напряглись до предела. Хозяин груза держался чуть поодаль.

Тамаэль посторонился, пропуская компанию упырей в тамбур. Ему станет легче, когда браннер спустится вниз.

Хозяин сундука не проронил ни единого слова. Оно и к лучшему — стоит держаться подальше от таких пассажиров. Вблизи этот человек оказался довольно высоким, но оценить его фигуру было сложно из-за складчатой одежды. Капюшон не давал как следует рассмотреть лицо, но погонщику почудилось, что перед ним не совсем человек. Из тени сверкнули фиолетовым огнем глаза с нездешним разрезом и какими-то неправильными зрачками.

Показалось?

Такелажник завершал проверку креплений на туловище браннера. Мужик знал свое ремесло, двигался быстро и четко. Еще бы, за такие деньжищи не нанимают кого попало.

Тамаэль провел пассажиров через тамбур в узкий центральный коридор и отворил дверь единственной жилой каюты. Аскетизм, никакой роскоши. Но это лучше, чем внутреннее убранство надстройки, в которой ютились члены экипажа. Человек в капюшоне перешагнул порог первым. Осмотрелся, медленно поворачивая голову. И ленивым жестом приказал дуболомам следовать за собой. Носильщики двинулись к оку иллюминатора и с грохотом опустили сундук в дальнем углу.

— Осторожнее, — раздался голос из-под капюшона. — Там ценная вещь.

Голос был бесцветным.

Словно галька, прошуршавшая в период отлива.

3

Мост Дождя и Ветра парил над Океаном к западу от Урхата. Так уж сложилось, что погода тут всегда была промозглой и ветреной. Мост связывал между собой два Облачных Скита, подвластных одному кормчему. Перевернутый пик с пристенными поселениями и плоская каменная лепешка, на которой вырос уютный городок. И, собственно, Мост. Полстадии металлических конструкций, мощеной булыжником дороги в полутемном тоннеле, вмонтированного жилья неимущих горожан, игорных домов и таверн. А еще тут располагалось представительство Гильдии Погонщиков. Здания были связаны меж собой шаткими настилами, переходами, трапами и веревочными лестницами. По ночам через тоннель проносились экипажи — конский топот, ржание, скрип несмазанных осей и кожаной подпруги. Стены зданий были настолько тонкими, что после восхода Шен и Паломника можно было услышать перебранку соседей, живущих на противоположном краю Моста… Если только не лил дождь.

Под Мостом тянулась труба городской канализации. Увидеть эту каменную кишку, пропахшую миазмами тысячелетней давности, никто не мог из-за кирпичной кладки. Конструкцию скрепили мощными заклинаниями, препятствующими разрыву и сжатию. Трущобы представляли собой устойчивый монолит, способный выдержать любую непогоду.

Именно здесь и поселился человек в капюшоне, прибывший на Скит под покровом тьмы. Браннер пришвартовался в Ветре — там, где раскинулся город простолюдинов, такелажников и торговцев. Расплатившись с погонщиком и такелажником, человек отправил одного из дуболомов на поиски экипажа.

Шен выглянула в просвет между тучами.

Струи дождя протянулись между землей и небом в желтых кругах уличных фонарей.

Экипаж доставил путников к Мосту.

Носильщики выволокли из багажного отделения сундук и замерли молчаливыми статуями, ожидая дальнейших распоряжений. Человек в капюшоне спустился с подножки прямо в мутный поток, несущийся к решетке водостока. Это хозяина сундука ничуть не озаботило. Расплатившись с кучером, человек вытянул руку в направлении узкой каменной лестницы.

Головорезы оценили предстоящий подъем.

Лестница прилепилась к Мосту справа — она была узкой, крутой и защищенной каменным парапетом. Еще дальше чернело хаотичное нагромождение островерхих крыш, дымоходов, выдающихся в пропасть эркеров и балкончиков. Кое-где светились окна, но это было ничто в сравнении с иллюминацией дворца кормчего. Дворец венчал собой перевернутый скалистый уступ — спираль огоньков, бросающих вызов шторму. Чуть ниже горели одинокие светлячки, обозначающие дома обитателей пристенного квартала.

Человек приблизился к краю бездны.

Под ногами клубилась мгла, неотличимая от той, что окутала город. В такую погоду даже браннеры не отчаливали.

Небеса потряс громовой раскат.

4

Гостиница была совсем крохотной.

Три комнаты и каморка ночного портье. Приезжие торговцы останавливались в Ветре — там безопаснее. Гости кормчего швартовались прямо к замковым мачтам. А в безымянной гостинице, единственной на Мосту, селились разные проходимцы и беглые каторжники. Портье был стариком, повидавшим много зла на своем веку. Но то, что случилось в начале зимы, выходило за грани его понимания.

Он сдал номер молчаливому постояльцу.

Пара здоровяков втащила в мансарду громоздкий сундук и растворилась в темноте. Больше портье их не видел. Гость, не называя себя и не здороваясь, положил на конторку золотой империал. Из-под капюшона сверкнули фиолетовые глаза.

Дверь за спиной незнакомца захлопнулась.

Щелчок провернувшегося в скважине ключа.

5

Человек приближается к сундуку и некоторое время рассматривает его, словно пребывая в нерешительности. Затем подходит, опускается на одно колено и проводит рукой по выпуклой крышке. Пальцы ощущают шероховатость отполированной временем древесины, пробегаются по четырем печатям с древними символами, выгравированными десятки поколений назад.

В действиях постояльца — колебания.

Краткосрочная слабость.

Человек в капюшоне начинает что-то нашептывать на языке, который в Преддверье никто прежде не слышал. Печати оживают. Вначале мертвенное голубоватое свечение разливается по ложбинкам символов, затем по поверхности сундука проходит волна вибрации.

Печати трескаются, рассыпаются в пыль.

Крышка откидывается.

Из недр сундука выползает нечто. Тонкая полупрозрачная струйка то ли дыма, то ли желеобразной субстанции.

Человек отступает подальше.

Струйка ползет к обшарпанному умывальнику, лениво поднимается вверх, по коричневой дверце и ныряет в сток.

Поза человека в капюшоне не меняется.

6

Вещник Умберт прибыл на Вертерис и тут же отправился в Гильдию Магов, чтобы не терять времени даром. Браннеры ползали над континентом слишком медленно, а вещник спешил. Если ситуация в письме изложена без прикрас, каждая секунда была дорога.

Вертерис произвел на него впечатление. Подземный пищевод извивался в недрах исполинской воронки, а сфинктеры Дверей выбрасывали звездных странников, подобных Умберту. По хорошо освещенным тоннелям катились повозки и дилижансы, грохотали и лязгали паровые экипажи, топали неописуемые грузные создания, прибывшие лишь с одной целью — торговать. Многие путники даже не были гуманоидами. Вещник жался к закругленной стене тоннеля, чтобы его ненароком не сбил пыхтящий монстр, из труб которого вырывались клубы едкой дряни.

Гильдия Магов располагалась на одном из средних витков. Похоже, местных кудесников не особо волновал морской ландшафт, простиравшийся по ту сторону воронки. Ничего удивительного — местные умельцы без всяких артефактов творили любые иллюзии.

Открытие портала на Мост Дождя и Ветра стоило бешеных денег. Даже при переводе облачных тугриков в земные талеры цифры впечатляли. К счастью, платил не Умберт. Сумма, затребованная Гильдией, списалась со счета в отделении Трордорского банка. Счет принадлежал кормчему Дункану.

И вот он стоит у резной двери Гильдии.

Козырек навеса защищает Умберта от проливного дождя, но порывы ветра пробирают до самых костей.

Вещник — низкорослый пожилой мужчина с брюшком, лысиной и полным набором возрастных проблем. Рыжая борода, пышные усы и котелок выдавали в нем чужака. А если прибавить сюда длинный сюртук, черную рубашку и вязаную жилетку, получался портрет коренного стимбуржца, родившегося в Треугольнике. Штаны были плотными, а ботинки Умберт выбрал демисезонные, на высоком подъеме. И не пожалел.

Вздохнув, вещник расправил зонт и, удерживая его двумя руками, зашагал в сторону владений кормчего.

7

— Вы утверждаете, — Умберт задумчиво ковырнул вилкой кусочек отбивной, — что канализация пожирает ваших подданных?

— Именно это я и хочу сказать, — Дункан был человеком в годах, но сохранившим былую стать. Умберт не удивился бы, узнав, что правитель до сих пор отменно фехтует или даже командует боевым браннером. — Гримлиэль посоветовал мне обратиться к вещнику, но в Преддверье людей… вашей специальности… я найти не сумел.

— Нас и в Стимбурге почти не осталось, — буркнул Умберт. — К услугам вещников прибегают раз в десять лет. Поэтому вознаграждения столь высоки. Это эксклюзивный товар, господин кормчий.

— Я наслышан, — процедил Дункан. — Перейдем к делу.

Умберт кивнул.

— Слушаю вас внимательно.

Вещники занимались изгнанием злых духов из неодушевленных предметов. Речь шла о полноценном вселении, когда нечто пропитывало собой стены дома, перегородки платяного шкафа или иную мебель. Изредка такое происходило с экипажами, поездами и одеждой. А вот с ожившей канализацией вещники почти не сталкивались. В сущности, Умберт был экзорцистом высокого класса и мог с уверенностью сказать, что подавляющее большинство «духов» на деле оказывалось неупокоенными искусственными разумами или инопланетными формами жизни. Подходы во всех случаях требовались разные — они целиком зависели от природы переселенца.

— У нас дефицит питьевой воды, — неохотно признал кормчий. — Доставляем через порталы с материка. Расходы сумасшедшие. Люди боятся в туалет пойти. Эта дрянь выбирается из кранов и стоков, опутывает человека прозрачной пленкой и быстро переваривает.

— На что это похоже? — заинтересовался Умберт.

— Сам я не видел, разумеется. Очевидец нес какую-то чушь про студень, пожравший его жену. Понимаете, парня редко видели трезвым, а жил он прямо под Мостом, на Трущобном Пролете. Ему никто не поверил. Это случилось в начале прошлой недели. А потом стали пропадать другие люди. Много людей. И слухи поползли по тавернам. Говорили то же самое — сгусток, кисель, желе. Понимаете, оно увеличивается в размерах, заполняет собой трубы и водостоки, ждет своего часа в коллекторах.

— Животных ест? — уточнил вещник.

— Всё ест.

Они сидели в роскошном обеденном зале, окна которого выходили на посеревший, затянутый тучами Океан. Стены были украшены старинными гобеленами, под потолком сияли магические светильники. Стол протянулся метров на десять и был рассчитан на большую семью. Из-за того, что трапезу накрыли на двоих, возникало ощущение дискомфорта.