Ладно. Надо было действовать. Я закрыл портфель, выглянул в окно, удостоверился, что во дворе чисто, поправил цигейковую шапку и, спустившись вниз, вышел из подъезда. И первое, что увидел, была белая «Волга», возвращающаяся во двор.
2. Волга-Волга
Эпическая сила! Откуда она взялась, «Волга» эта⁈ Круги они решили наматывать? Раздумывать было некогда. Нужно было выскочить на людное место, а машина резко ускорилась. Ясно, что они увидели меня. Во дворе, как на зло, не было ни одного человека.
Я почти добежал до угла дома, когда преследователи поравнялись со мной и резко затормозили. Хлопнули дверки.
— Эй, парень! — закричали сзади, но я нёсся вперёд, не оглядываясь.
Хрен с ними, с деньгами, надо было бросать портфель и стараться уйти. Ясно же, что им был нужен не я, а бабки, хотя, за удар по затылку Толоконников наверняка хотел рассчитаться. Правда, пока они не получили деньги, заложница, по идее, оставалась бы живой, а вот заграбастав свой выкуп, могли сразу её ликвидировать, что они в действительности и сделали, судя по материалам следствия.
Но можно было бы позвонить её отцу и в милицию, чтобы быстро освободить девушку. Я вполне мог успеть, вот только адреса того места, где её держат, не знал. Знал только, что она в частном доме в Путилково. В деревне Путилково. Адрес в деле, разумеется, был, но я его не помнил. Зато, как выглядел дом, помнил довольно хорошо. Фотография заброшенной деревянной избы в деле имелась. И не одна даже. Фотографий было много, в том числе совершенно жутких…
Оставалась буквально пара шагов до угла здания и там уже… О-па! Завернув за угол, я буквально налетел на жёлтый милицейский уазик. Место, хоть и было проходным, казалось безлюдным и даже укромным, так что встретить здесь милицию оказалось настоящим чудом.
Старлей и сержант, нависшие над человеком, прижавшимся к борту машины и выглядевшим нетрезвым и несвежим, резко обернулись в мою сторону.
— Товарищ старший лейтенант! — тут же закричал я.
Топот шагов за моей спиной немедленно стих.
— Вот они! Те самые!
Старлей нахмурился. Бросил короткий взгляд на подвыпившего дядьку и внимательно посмотрел на меня.
— Парень, тебе чего?
Я, переводя дух, обернулся назад и показал рукой на преследователей.
— Это преступники! Они человека похитили!
Здесь, на краю Москвы, где и снег ещё не растаял, и где между огромными домами раскинулись не менее огромные просторы, подобные восклицания казались неправдоподобными и нелепыми. Где СССР и где похищения! Книжек видать юнец начитался.
Я понимал, что патрульных к делу притянуть проблематично, но нужно было что-то делать. Двери белой «Волги» снова захлопали. Взревел мотор, и машина быстро покатила в сторону соседнего дома, такого же длинного и тоже стоящего под углом к Ленинградскому шоссе.
— Ты тоже пьяный или как? — сердито и одновременно равнодушно спросил старший лейтенант.
Сержант, не глядя в мою сторону, продолжал хлопать по карманам мужика, похожего на бомжа.
— Я в подъезде их разговор подслушал, — импровизировал я, поскольку на объяснения того, откуда я в действительности знаю подробности преступления, времени не было. — Случайно. Они выкуп получили за похищение дочери директора гастронома. Поэтому и погнались за мной.
— Зачем за тобой-то? — хмыкнул старлей. — Чтобы убить? Документики покажи.
— Наверное…
Он криво усмехнулся и взяв паспорт, внимательно его изучил. Смерив меня с головы до ног недоверчивым взглядом, уточнил:
— Что в Москве делаешь?
— Бабушку навещаю.
Он снова хмыкнул, глянув на портфель в моей руке.
— Сколько у них денег? — спросил он, возвращая паспорт.
— Сумму не знаю, но они говорили про «дипломат». Типа, «дипломат» с деньгами.
Старлей с сержантом переглянулись.
— Поехали, проверим, — кивнул сержант.
Голос у него был низкий, скрипучий, как железом по железу.
— Этого брать? — показал он на пьяницу.
Старлей только рукой махнул.
— А этого? — спросил сержант, показывая на меня.
— Нет! Я данные запомнил, если что. Давай за руль! Сами разберёмся.
Стартёр несколько секунд потарахтел, прежде чем схватился двигатель, и тут же взвыла сирена. «Козёл» сорвался с места и полетел вслед успевшей умчать довольно далеко «Волге». Да, судя по тому, что менты оказались похожими на джентльменов удачи из каких-нибудь девяностых, версию с бредом и галлюцинациями отметать было рановато.
Тем не менее, бред это был или не бред, но я видел фотографии того, что Толоконников сделал с девушкой. А значит… надо было идти в уголовный розыск, но время было не на стороне жертвы. Боюсь, объяснения могли бы затянуться. Стало быть, нужно было мчаться в другое место. Тем более, оно было недалеко.
Со всей дури я побежал обратно к универсаму. Выбежал на улицу и понёсся по тротуару, наслаждаясь давно забытым чувством лёгкости. Ноги и дыхалка работали, как у молодого. Будто не было миллионов выкуренных сигарет и цистерн выпитой за эти годы беленькой.
Удивительное дело, ритм столицы, спешащие по мокрому асфальту прохожие, летящие автомобили и свежий, несущий аромат наступающей весны ветер, вплетались в ритм моего бега и придавали мне сил и бодрости. Давно я не чувствовал себя таким энергичным и решительным.
Через несколько минут я подбежал к «Ленинградскому». Влетел внутрь, чуть не сбив пожилую даму, которую и бабулькой-то назвать язык не повернётся. Профессорша, не иначе.
— Молодой человек! — укоризненно подняла она брови.
— Простите, — улыбнулся я, останавливаясь и оглядывая грандиозный универсам. Надо было сообразить, куда двигаться дальше. Вероятно, нужно было двигать в тот или другой конец. Я пошёл быстрым шагом мимо стендов с продуктами в сторону большой таблички с надписью «Мясные консервы», колышущейся под потолком чуть дальше точно такой же вывески с рыбными консервами. Проталкиваясь сквозь очередь за колбасой, я дошёл до конца.
— Эй! — окликнула меня строгая пышнотелая продавщица в белом халате и чепце, когда я подошел к двери обозначенной, как служебное помещение — Куда⁈
— К Кофману! — не задумываясь, выпалил я.
— Якова Михайловича нет! — сердито ответила она. — И сегодня не будет.
— Его нет или он не принимает? Это очень важно! Я по семейному вопросу!
— Нет его! — повторила она, будто отгоняя назойливую муху.
— Я всё-таки гляну, — кивнул я и нажал на дверную ручку.
— Да что это такое! Вова! Иди скорее!
Не дожидаясь появления Вовы, я заскочил в тёмный коридор и побежал, выискивая табличку с именем заведующего. Ага, вот и она, нашёл быстро. Я без стука толкнул дверь и ворвался в кабинет. Но Кофмана там не оказалось, кабинет был пуст. Правда, очень недолго. Тут же нарисовался крепкий дядечка, а за ним появились два пропитых грузчика в синих халатах.
— Ты кто такой? — с угрозой в голосе спросил, по всей видимости, тот самый Вова.
— Вова, где шеф? — уверенно перевёл я разговор в нужное мне русло. — Знаешь его домашний номер? Звони!
На шум подбежали тётушки с циничными лицами товароведов и бухгалтеров.
— Где Яков Михайлович⁈ — повысил я голос. — У меня важная и срочная информация!
Сначала повисла короткая пауза, заполненная недоумёнными переглядываниями, а потом трудовой коллектив пришёл к единогласному решению, о выдворении меня из служебных помещений. Почти к единогласному. Одна из участниц этого импровизированного собрания всё же решила сделать звонок шефу, но не дозвонилась.
А дальше всё пошло почти по Ильфу и Петрову. После непродолжительной гражданской панихиды тело было предано земле. Впрочем, меня, как Паниковского не бросали, а просто вывели из закромов родины.
Оказавшись на широком тротуаре, я бросился в сторону проезжей части. Мимо припаркованных авто и мимо прохожих, спешащих в универсам и из универсама. Обогнув засыпанный подтаявшим снегом газон, я оказался на краю и поднял руку.
Москвичата и жигулята, волжанки и МАЗы, «Кубани» и рафики, ЛиАЗы и ЛАЗы. Машин было много! Железный поток! Конечно, не так много, как пару часов назад, когда я ехал на съёмки, маринуясь в пробках, но и не мало. И, главное, все эти «средства передвижения», за редким исключением, были созданы во второй экономике мира. То есть тут, у нас, в Союзе.
Я поднял руку, но желающих остановиться не нашлось. Машины неслись на приличной скорости. Поток уходил в сторону Химок, и я с трудом подавил соблазн отправиться-таки домой и выбросить весь этот бред из головы. Такси не попадалось и частников, желающих срубить троячок тоже. Я простоял несколько минут, разглядывая кучи песка и подъёмные краны на противоположной стороне шоссе и решил перебраться туда.
Проскочил по подземному переходу, поднял руку и сразу поймал санитарную «буханку». За пятнадцать минут и три рубля домчался до Грузинского вала. В доме прямо напротив Белорусского вокзала проживал Кофман. Дом двадцать восемь дробь сорок пять, квартира двадцать восемь. Эта инфа отчётливо врезалась в память. Да только дома Кофмана тоже не оказалось. Ни его самого, ни его жены.
Твою мать! Куда ты делся-то, дядя Яша? В деле об этом ничего не сказано, а вот в сценарии, взволнованный родитель вышагивал по квартире. Постояв и потрезвонив, я вынужден был распрощаться с идей сообщить отцу похищенной девушки место её нахождения…
Я сунул в карман ещё несколько купюр и метнулся на вокзал. Затолкал в ячейку камеры хранения портфель. Предварительно, чтобы раздобыть пятнашку, пришлось купить пирожок с мясом. Пока я валандался с поисками отца похищенной, прошёл почти час, и это было совсем нехорошо. Надо было позвонить в справочную, узнать телефон и тогда не пришлось бы терять время на эту поездку…
Так что, глотая на ходу куски теста, я стремглав бросился на площадь и впрыгнул в салатовую «Волгу» с зелёным огоньком.
— Деревня Путилково, — выпалил я.
— Червонец, — невозмутимо объявил цену водила в берете, отдалённо похожий на Папанова.
— Нужно будет подождать и привезти обратно, — дополнил я информацию о маршруте.
— Четвертной.
— Не слишком ли круто? — удивился я. — Туда пятёрка от силы, если по счётчику.
Ну, сколько там, километров двадцать от силы, даже если по двадцать копеек… Но водитель не удостоил меня ответом. Вместо этого он вытащил из бардачка «Советский спорт», развернул и сделал вид, что углубился в чтение. Какого хрена! Деньги же, всё равно, не мои, так зачем торговаться, когда и так кучу времени потерял.
— Ладно, поехали, вот червонец, — сказал я, протягивая красненькую. — Остальные на обратном пути.
Водитель неохотно свернул газету, взял купюру и убрал в карман. Он повернулся ко мне и внимательно, с интересом меня рассмотрел.
— Адрес есть какой-то?
— Я покажу, поехали, — кивнул я и добавил, — шеф.
Он хмыкнул, повернул ключ в замке и взял переговорное устройство на спиральном, как у телефона проводе.
— Диспетчер! Диспетчер!
— Слушаю! — раздался искажённый радиосвязью женский голос, деловой и задорный.
— Сто семнадцатый борт. Еду в деревню Путилково от Белорусского вокзала.
— Поняла, Антон Семёныч.
Он прицепил свою говорилку на панель и нажал на газ.
— Газета свежая? — поинтересовался я.
— Вчерашняя.
— Можно?
Он пожал плечами.
Я взял её и развернул. «Советский спорт». Пролетарии всех стран, соединяйтесь! Орган комитета по физической культуре и спорту при Совете министров СССР и ВЦСПС. Шестое марта тысяча девятьсот восьмидесятого года. Четверг. Цена две копейки.
Ну что же, всё верно. Преступление совершено в пятницу седьмого марта. Я вздохнул. Наваждение не заканчивалось, а, наоборот, становилось всё более правдоподобным и явственным, приобретало всё больше подтверждений тому, что вокруг меня не иллюзия, а реальная жизнь.
Я пробежал глазами заголовки на первой полосе. «Контуры роста», «Не та игра», «Кубок СССР»… «Шахтёр» в одной восьмой финала… М-да… Нет, я конечно понимаю, что такое невозможно, но всё-таки… Я сложил газету и уставился в окно на кипучую и бодрую жизнь советских жителей, москвичей и гостей столицы…
Сколько раз я говорил себе, что, если бы вернулся в прошлое, такого бы наделал! О-го-го, в общем… Ну, вот, тебе и карты в руки. Делай, бляха-муха! Только я — не я, а Александр Жаров, молодой специалист, случайно, можно сказать, оставшийся в живых.
— Можете, пожалуйста, радио включить?
Водитель, молча и не глядя на меня, повернул ручку приёмника.
Тынис Мяги… Я вздохнул. Водитель глянул с интересом, но промолчал.
— Ну, куда теперь? — спросил таксист, сворачивая на указатель.
«
— Сейчас посмотрим, — хмуро кивнул я. — У нас оплачено кругосветное путешествие, насколько я понимаю. Так что проедем по улицам и посмотрим. Я чисто визуально дом помню, а где именно стоит — нет.
— Ты что, не знаешь, куда ехать? — недовольно воскликнул он. — Я тут крутиться не буду. Вон там вообще дорогу развезло. Разворачиваюсь назад.
— Но тогда остаток суммы останется у меня. Задача-то не выполнена.