Системный Артефактор 3

Бородач полетел на землю, едва ли не визжа от боли, тот, который Гоша, не успел сманеврировать и налетел на то же препятствие, добавляя шума и болезненных криков.

— Чо за хня? У меня стопу оторвало! Сука-а!..

— Не ори ***я!.. Ползи… ползи, урод! Топыч нагоняет!

Надо отдать должное Гоше, крыса не растерялась. Фонтанируя обрубком левой ноги, он поскакал на коленях, причём в буквальном смысле, прыг — скок, как гигантский кузнечик, сразу по паре метров, удивляя, демонстрируя неплохой, по моему мнению, навык. Да чего там, я аж рот раскрыл. У него были все шансы уйти, но тут вмешался зверёк по имени гадский писец. Его кореш не собирался оставаться в одиночестве.

— Братан, сука… Гоша… Куда? А я… я! — завопил калека, сдавливая руками края раны. Тварь взревела, предупреждая о своём приближении.

А затем вдруг плюнул на это, схватил лежащий в траве пистолет и двумя точными выстрелами сразил удаляющегося напарника, тот покатился в кустах, не вымолвив ни звука.

— Сука, Гоша… гы-гы-гы! Хотел меня кинуть? Хрен там… со мной останешься! Где там…?

Не обращая внимания на фатальную потерю крови, он повернулся в сторону опасности. Топыч как раз выпрыгнул из-за ствола дерева, мгновенно сориентировавшись, тварь сбавила скорость.

— Не подходи, падла! — пистолет трижды выстрелил, пули увязли или отскочили от толстой шкуры, не причинив никакого вреда.

В этот момент ожила рация.

— Эй, Гоша, Митяй, вы чего там застряли? Мы уже с гостинцами заждались… Приём!

— А пошёл ты! — топыч приближался неспешно, словно кошак к зажатой в угол мышке.

Я не стал досматривать, понятно, что результат достигнут, решил разведать, что там за ребятки с гостинцами. Не успел пройти и пяти метров, названный Митяем опять начал палить, крича что-то неразборчивое.

Тварь порыкивала. Добавились новые голоса, особо не таясь, а скорее приманивая. Прибавил скорость. Через несколько секунд раздался крик, полный боли, я даже смотреть не стал, поспешил к завалам из камней. Топыч и другие твари, не сильно слабее своего предводителя, меня видели, точнее, слышали, значит, следом пойдут. И это прекрасно, осталось пулемётчиков к встрече приготовить.

Стая напирала. Ближайший стрелок приготовил своё оружие, мощный пулемёт калибром четырнадцать и пять, не только тварей снесёт, но и деревья на ближайшие метров триста покосит. Я не дал этого сделать, просто отгородил плоскостью пулемётную ленту в приёмнике.

Когда боец увидел первого монстра и с предвкушением нажал на гашетку, раздался щелчок. Быстрый осмотр ничего не дал, так что он вскрыл приёмник, залез туда рукой, намереваясь что-то поправить, и тут же взвыл от боли. Ещё бы, еле заметная плоскость острее самого тонкого лезвия. Боец практически без пальцев остался, а твари между тем не ждали, и он это прекрасно понимал.

— Огонь! Я минус!

Я успел повредить ещё один пулемёт, так что осталась только одна рабочая точка. Оттуда-то и загрохотало, заработали засевшие дальше снайпера и бойцы поддержки с автоматами. Но два пулемёта — это два пулемёта, потеря такой силы не могла не сказаться на огневой мощи. Оставшийся просто не справлялся, твари прибывали, заходя уже с трёх сторон. Крысы орали, крысы стреляли, их командир терзал рацию, требуя поддержки, задние ряды уже дрогнули, побежали, полностью оправдывая своё название — крысы!

Здесь тоже подгадил, отвлекающий манёвр можно считать состоявшимся. А что я, собственно, сделал? Лишил посёлок одного подразделения, находящегося за рекой, не больше взвода. Вряд ли эта потеря скажется на обороноспособности поселения. Зато теперь, всё внимание командования, сосредоточится на тварях, что громят их бойцов за рекой.

Понаблюдав за приближающимися моторными лодками, поддержку всё же отправили, я скрылся в лесу и побежал вдоль реки, намереваясь перебраться ниже по течению. В планах было перебраться на ту сторону, попасть в посёлок через восточные ворота. Заодно проверить, насколько тщательно они охраняются.

Реку перелетел на минимальной высоте и без проблем, крысам было чем заняться, до сих пор грохотали выстрелы и взрывы чего-то мощного, возможно, малую артиллерию задействовали. Дальше пошёл густой лес, чтобы пробраться к намеченной цели, мне пришлось поплутать, выискивая подходящие прогалины. Ушло не меньше часа, звуки стрельбы ещё доносились, но сейчас уже реже, скорее добивающие, атака тварей отражена.

Защитная стена высилась меж природных оборонных сооружений. Довольно удачное расположение, посёлок прятался за двумя холмами, на которых располагались свои форпосты с артиллерией и миномётными расчётами, позади река, получается самое слабое место в обороне — это небо. А поскольку самолёты давно не летают, то и бояться им нечего. Так было, пока не появился я.

На восточных воротах, открытых, кстати, не слишком многолюдно, но такого бардака как в Гадаровке не наблюдается. Для начала, стены выше почти вдвое и шире, разумеется, пулемётные точки, прямо на ней, хватало и других бойцов, ширина стены позволяла разойтись двум тяжело вооружённым караульным.

Что-то не давало мне покоя, пока не мог понять, что именно. У открытой воротины, стоял человек в чёрном, руки сложены на груди, знак недоверия, глаза закрыты. Напряг ли меня этот чернорубашечник? Разумеется! Явно местное дарование, видит не глазами, навыком.

Стоя в невидимости в полусотне метров, принялся размышлять над возможным развитием ситуации.

Попытаюсь пройти через ворота — меня обнаружат. Это сейчас он не видит, потому что у навыка есть ограничения по расстоянию, либо ещё какие-то. Можно попытаться пройти другими воротами, но что-то мне подсказывало, проще не будет, со стенами та же ситуация.

Что остаётся? Импровизировать! Дождусь хотя бы патруля.

Пятёрка бойцов находилась за пределами видимости, но неотвратимо приближалась, минут через десять — двенадцать, они пройдут мимо меня, приблизятся к воротам и тогда уже будем посмотреть.

Действия начались чуть раньше запланированного. Командир патруля был хорошо знаком с чернорубашечником, что продемонстрировал на подходе.

— Открой глаза, Маймул, харе притворяться сенсом, все знают, что ты спишь!

Послышались смешки, другие подначки. Чернорубашечник улыбнулся, следуя совету приятеля, открыл глаза.

— Сам ты обезьяна! — ответил он, улыбаясь ещё шире. — Знаю я вас, патрульных, зайдёте в лесочек, рассядетесь в кружочек, и в очко гоняете до конца смены!

Дружный смех, поддержали даже бойцы на стене.

— Как дела на базе? Что за стрельба была?

— Да… бригада Кривого накосорезила, не смогли со стаей справиться!

— Ясно.

Командир патрульных подошёл к приятелю, крепко пожал руку, объятие, дружеский удар по спине. Всё как обычно, как множество раз до этого, но сегодня пошло по другому сценарию. Один отдёрнул руку, тряся в непонимании, а чернорубашечник вдруг захрипел, уставившись на приятеля глазами, полными боли и неверия, хотел что-то сказать, да так и рухнул набок.

— Манул, братан, чо это? — он так и тряс рукой.

Из его ладони росла жуткая серебристо-серая игла, мне стоило труда сформировать её на чужом, движущемся теле, справился.

Патрульные разбежались в разные стороны, водя автоматами, выискивая противника, но тот не находился.

— Кондрат, что за дела? Ты Манула завалил⁈ — властный голос со стены.

— Я, нет! — он всё ещё рассматривал странную иглу.

— У командира дар проснулся, — крикнул один из патрульных, не глядя на говоривших, он по привычке выискивал противника.

— Манул… я не хотел…

У ворот началась суматоха. Одни кричали про дар, другие про коменданта, который уже на подходе. Я за это время проскользнул за ворота и оказался у здания комендатуры, так и было написано на большой табличке. Через несколько секунд сориентировался и поспешил к близлежащей площади, от неё расходилось несколько улочек.

Вот что меня напрягло, — догадался я, проходя мимо виселицы.

Там висела пара бедолаг в одном исподнем. И дело вовсе не в них. На входе в поселение не было простых людей, сплошь в камуфляже да с оружием, и ни одного мужика с телегой или женщины, что тащит авоську с картошкой и весело переругивается с какой-нибудь торговкой.

Зато внутри поселения их хватает. Невесёлых, молчаливых, все как один одеты в такую же мешковатую одежду, как я уже видел, а главная отличительная деталь — небольшая колодка на шее. Рабы.

Если поначалу я испытывал лёгкие терзания по поводу подлого убийства сенса, то сейчас они развеялись, как облака на ветру.

Эти твари держат людей за скотину, со всеми вытекающими… Я разворочу это гнилое гнездо!

Не знаю, откуда во мне этот революционный дух, может, дед с бабкой незаметно вбили, бывшие коммунисты, как никак, я буквально кипел от негодования, готов был порвать как грелку, любую встреченную крысу.

Хорошо хоть не сразу попались, успел взять себя в руки. Действовать нужно тоньше, мне ещё адептов встречать, и в местную властную структуру встраивать. Хотя, если всё получится как задумано… Ладно, не будем мечтать, работать надо.

В любом населённом пункте, даже крысином, должны быть органы управления. Кто у них тут главный? Пахан? Или совет бывалых? И где их искать, не в тюрьме же местной? Нет, такие люди должны с шиком блеском проживать, возможно, в гостинице или…

Мне даже с площади уходить не пришлось, взгляд упал на двухэтажное здание из красного кирпича, построено недавно, впрочем, как и всё здесь, на этом месте, раньше не было ни посёлка ни тем более города. Такая же табличка, как на комендатуре, только написано, тупо и просто, «Управа»

По ступенькам поднимался лысый тип, со снайперской винтовкой на плече, на затылке наколота цифра «13». Я поспешил за ним и успел проскочить, пока он вальяжно заходил.

— Какого хера под ногами ползаешь? — гаркнул он на пожилую женщину с колодкой на шее.

— Извините, господин, велено полы помыть, — проблеяла та.

— Полы помыть… ***я! Не видишь, человек идёт?

— Простите, — женщина сжалась в ожидании удара.

Но тот лишь плюнул под ноги и пошёл дальше, остановившись у пункта пропуска с двумя караульными.

— Вольно, босота! — охранники ощерились.

Господин, значит! Я сжал губы в тонкую линию. Разве мы этого не проходили? Всё повторяется.

Лысый малость потрепался с охранниками и прошёл дальше, наверх, я успел проскочить перед ним.

Глава 6

Собрание, сходка или просто сходняк — слова, услышанные в прошлой беспечной жизни, когда мама ещё имела надо мной власть, а папа вечерами смотрел бандитские сериалы, ну и я рядышком, если не в гостях у бабушки с дедушкой.

Мне повезло, попал именно на сходняк, как ещё назвать сборище из десяти рыл, что засели в большом кабинете. Проскочил как на проходной перед лысым, в нос ударила тяжёлая вонь табака вперемешку с перегаром.

— А, Тринадцатый, — прохрипел пузатый мужик.

Он сидел во главе прямоугольного стола, глаза прищурены, проницательный взгляд серых глаз. Мелькнула мысль, что меня заметили, но нет, он смотрел на Тринадцатого, как и остальные девять.

— Присядь, выпей с нами, покури, — пузан, откупорил бутылку с мутной жидкостью, плеснул половину стакана, протянул вошедшему.

Сквозь табачный дым на него уставилось десять пар глаз, ждали какой-то реакции. И Тринадцатый не подвёл, прислонил винтовку к столу. Я, чтоб не маячить отошёл к стене.

— Отчего же не выпить? — махнул, не поморщившись, занюхал рукавом.

— Присядь, закуси, — продолжил пузан.

Я рассматривал присутствующих: десять мужчин разных возрастов, включая Тринадцатого и одна женщина. Не рабыня, судя по твёрдому взгляду не шлюха, скорее полноправный член, если так можно говорить о женщине с приятной внешностью.

После того как гость устроился на стуле и прикурил папироску, пузан приступил к расспросам.

— Что с Кривым?

— Нет больше Кривого, Тихон! Отъехал он, — выпустил колечко дыма. — Несколько пацанов из бригады осталось. Ни о чём они, торпеды простые, остальных твари сожрали.

— Ну вот, жаль пацана… осталось нас десять…

— В комнате двенадцать душ, — приятным грудным голосом, не согласилась женщина.

Некоторые из сидящих напряглись, стали посматривать по сторонам, мне это тоже не понравилось.

— Опять духов видишь, Магда⁈ — вкрадчиво поинтересовался Тихон.

— Да что ты в духах понимаешь, старый урка⁈ — пузан на это хохотнул, остальные поддержали короткими смешками, все, кроме Магды, ну и меня, разумеется. — Мой дар иногда сбоит, но всегда правду показывает!

— Так может это Кривой пришёл? — поинтересовался один из сидящих, полноватый брюнет с залысинами. — Рассказать хочет, покаяться!

Тут проснулась рация.

— Кипишь на восточных воротах. Тихон, приём! — доклад не по форме, но его прекрасно поняли.

— Что там? Твари? Приём!

— Не, один из патрульных, Кондрат, сенса завалил, Манула. Приём!

Новость никому не понравилась, глаза некоторых налились злобой и недоверием, послушались шепотки. Тихон между тем продолжал.

— По беспределу? Приём!

— Я хз. Говорят, дар зачётный проснулся, не смог справится. Приём!

— Кондрат жив? Приём!

— Да, скрутили, в кондейке охраны сидит. Приём!

Пузан долго не думал.

— Тащи его в управу… и поживее. Приём ***я!

— Понял!

Все ждали продолжения. Тихон же, вернул рацию на место, плеснул себе четверть стакана, выпил, закусил кислой капустой.

— Слышь, Тихон! — обратился самый молодой из заседающих, крепкий блондин с жёстким взглядом. — Я Кондрата с Манулом хорошо знаю. Кореша они, с малолетки вместе.

— Вот щас и посмотрим, насколько корешами были, — ответил пузан. Если дар, Карбон подтвердит, — перевёл взгляд на другой конец стола, ему кивнули. — А коли трындит, Магда подловит.