Безжизненно стучат не любящих два сердца

— Будешь паинькой, получишь удовольствие…

Девушка ошеломленно смотрела на мужские руки с длинными аристократическими пальцами, ловко снимающими с нее платье, и лишь когда его ладони заскользили по ее ногам, опомнилась. Оттолкнув от себя Дирвина, Корхарт вскочила и со всех ног бросилась к двери, но была тут же поймана сильной рукой.

— Я ведь тебя предупреждал, — над ее ухом раздалось злое шипение графа.

Ухватившись за ворот нательной белой рубашки Ливин, обшитой кружевами, Дирван рванул изо всех сил. Развернув ее к себе, он сорвал рывком лоскуты шелковой ткани и отшвырнул их от себя.

Прикрывая руками голое тело, Корхарт закричала и сразу получила удар по лицу. Не устояв на ногах, она упала. Голову пронзила тупая боль. Ощутив на губах привкус крови, девушка заплакала.

Подхватив на руки рыдающую графиню, Маджонский перекинул ее через свое плечо. Не обращая внимания на свой внешний вид, открыв дверь, направился по коридору в другие покои.

Зайдя внутрь, он небрежно бросил Ливин на кровать. Пройдясь по ее обнаженному телу похотливым взглядом, набросился на нее, словно стервятник. Схватив за волосы графиню и, натянув их со всей силы, приблизился к ее лицу, с ожесточением в голосе произнес:

— Надеюсь, ты не преподнесешь нам магических сюрпризов, как твоя подружка Риан?

Отпустив волосы девушки, Дирван вжал свой локоть ей в грудную клетку, свободной рукой сорвал с нее укороченные панталончики. Ливин дернулась и едва не задохнулась от острия локтя, еще сильней вдавившегося в ее грудь.

Дальше граф Маджонский церемониться не стал. Придавив графиню своим телом, раздвинул ей ноги и рывком вошел в нее.

Крик девушки нисколько не мешал насильнику. Он продолжал наращивать темп своих движений в ней. Из горла графа вырвался сладостный стон наслаждения, но прервали его острые ноготки Ливин, вцепившиеся ему в щеки.

Взревев, Дирван схватился за лицо, прошелся по нему рукой, растирая кровь. Его крылья носа сразу раздулись в гневе, брови мгновенно сошлись к переносице, а губы превратились в две тонкие полоски. Размахнувшись, он со всей силы обрушил на графиню Корхарт шквал ударов, не разбирая, куда бьет, настолько его обуяло бешенство.

Уже от второго удара, пришедшегося на голову Ливин, она потеряла сознание. Удар в область сердца выбил из нее душу, которая в испуге взметнулась подальше от пережитых ужасов.

Молниеносно преодолевая пространство, не сразу осознала, что оказалась в незнакомом мире. В испуге заметалась. И вот тогда увидела летящую душу девушки, устремилась к ней на встречу. Обняла, ища утешение и поддержку. А когда рассмотрела отправленные за ней световые нити поисковиков, впала в истерику. Мгновенно влила в незнакомку магический дар и отпихнула ее в лапы искателей неспокойных душ, не прошедших свой жизненный путь…

В тот вечер нам повезло. Выслушав мою просьбу, насильники дали нашим телам отдых.

И еще у меня было время пережить воспоминания короткой жизни девушки. И хоть немного принять тот факт, что я вновь живу, только вот в другом мире и в другом теле.

Мучители пожаловали на следующий вечер. В этот раз они решили поменяться. Дирван, подхватив Риан на руки, унес ее в другую спальню, а со мной остался герцог Арвайский.

Насилие хозяйка тела уже пережила. Меня же не пугало движение мужского органа между ног. Если из рук мерзавцев пока вырваться не удается, то лучше потерпеть и обдумать, как выскользнуть из ловушки, в которую мы угодили.

Только вскоре стало понятно, что в магическом мире не так все просто. Да и Риан на третий день побоев покрылась синими пятнами, а мне пришлось совокупляться сразу с двумя негодяями.

Спасалась от кошмара, в который попала песнями из моего мира. Смерть Риан меня шокировала. Пришло осознание, что это — все! Меня тоже не оставят в живых. Эти мысли настолько ударили по сознанию, что на какие-то минуты я впала в ступор.

Всколыхнул мой разум внезапно выплывший из тела графини магический сгусток. Неинициированный дар рванул к источнику жизни, вливаясь в мое тело. Взбудоражил сознание, дал надежду на спасение.

Но перед моим взором был сильнейший враг. От его яда нет спасения. У меня был лишь один путь — победить его, стать сильнее и ловчее.

Желание жить вспыхнуло яркой звездочкой в районе моего сердца, и магия метаморфа мгновенно откликнулась на призыв. Своей магии для перевоплощения ей было недостаточно, и тогда она соединила мои неинициированные магические дары с собой. И я ринулась, схлестнулась в мертвой схватке с убийцей. И победила.

Но и Уфа оставила мне мелкую царапину своим клыком. Змеиный яд не причинял мне вреда, пока я была перевоплощена в Уфу. Да и ледяная вода не способствовала расползанию смертельной отравы до того момента, пока я вновь не вернула свое человеческое тело.

Страх умереть выдернул меня из оков воспоминаний. Я хочу жить! Я должна найти насильников и отомстить за погубленные жизни двух юных девушек».

Ощутив прикосновение прохлады ко лбу, вынырнула из дремы и поняла, что мой организм справился. Скверны от Уфы во мне больше нет. Он перегорел, дав мне на всю жизнь противоядие от всех видов ядов.

С трудом разомкнув ресницы, вновь встретилась с заботливым взглядом женщины.

— Спа-с-си-бо, — едва смогла вымолвить ей пересохшим горлом и сразу нахмурилась от скрипа открывающейся двери.

Сидевшая возле меня незнакомка резко повернулась и, как мне показалось, слегка побледнела.

С трудом повернув голову, я увидела вошедшего в дом черноволосого хмурого мужчину, одетого в темно-синий костюм. Притягивали взгляд три золотые нашивки на рукавах его пиджака. Обутые на его ногах ботинки были изрядно вымазаны землей и травой.

— Графиня Ярима Барванская? — спросил незнакомец уставшим голосом. Но взгляд его холодных черных глаз говорил: я прекрасно знаю, кто вы.

Графиня медленно поднялась. В ее взгляде было не меньше льда и злости.

— Кто дал вам право врываться в мой дом?

Мужчина хмыкнул, перевел свой взор с нее на меня.

— Такое право мне дано главой тайной канцелярии герцогом Аргаиром Арвайским. Рад представиться: Литмир Фаминский. Возглавляю отдел дознаний. Имею третий уровень магического ментального дара, — сказал он, не спуская с меня заинтересованного, изучающего взгляда.

От этих черных пронзительных глаз сердце пустилось в пляс. Мысли заметались в истерике: «А вот и очередная смертушка за мной пришла. Так не должно быть. Не должно! Пройти через столько испытаний и оказаться в лапах менталиста. Нет, не хочу. Не хочу!».

Каждая клеточка моего сознания, безмолвно крича, металась, ища пути спасения, и не видела их. Страх мгновенно сковал тело. Тяжело сглотнув, я непроизвольно сжала тонкими пальцами одеяло, поверх которого лежали мои руки. Второй кистью руки старалась не шевелить, любое, даже самое слабое напряжение вызывало боль. Красные волдыри на моей исхудавшей руке выглядели жутко. Да что руки, сейчас я, скорей всего, больше напоминала скелет, обтянутый серо-бледной кожей.

С трудом оторвав взор от дознавателя, перевела взгляд на женщину. Вставшие позади нее два женских призрака положили свои прозрачные ладони на ее плечи, но незнакомка этого не замечала. От вида, с каким бесстрашием хозяйка избы бросилась на мою защиту, в моей груди расползся жар благодарности, глаза заволокла пелена слез.

— Я все равно не понимаю, зачем вы пожаловали в мой дом? Законов не нарушала. Спряталась в родовом имении от посторонних глаз, чтобы развивать свой ведьминский дар, но и тут покоя нет.

— Видно, вы так давно отсиживаетесь в своем имении, что не слышали последних новостей. Найдены трупы двух девушек. Графини Ливин Корхарт и Риан Орховской.

При этих словах я непроизвольно дернулась. На мое счастье, менталист этого не заметил. Он не сводил своего впившегося взора с Яримы.

— Досмотру подлежат все граждане государства, независимо от их статуса и положения в обществе.

Видно, не увидев на лице Яримы того, что хотел, он вновь перевел свой взгляд на меня, продолжив:

— Помимо осмотра жилья, все люди, находящиеся в ближайшем радиусе обнаружения мертвых тел девушек, подвергаются ментальному воздействию.

Чтобы дознаватель не увидел в моих глазах обреченности, закрыла их и едва дышала от ощущения, как последние силы покидают меня. Но, услышав дальнейший разговор, мгновенно распахнула ресницы.

— Простите, капитан, но я сейчас не в том состоянии, чтобы подвергаться ментальному воздействию.

— Вам и не нужно.

Графиня в удивлении вскинула брови. Замерла в молчании, дожидаясь ответа.

— Я осмелился без вашего позволения вскрыть воспоминания прошлого у вашего слуги.

— Но позвольте! Он ведь умственно отсталый! — Ярима резко сжала в кулачки свои изящные пальчики, бросила гневный взгляд на дознавателя.

— Не беспокойтесь. Его памяти хватило, чтобы восстановить картину жизни вашей дочери.

Сердце ведьмы продолжало ускорять темп. Мысли метались в страхе от момента спасения девушки и времени ее выхаживания. Но слова капитана не внесли ясности, а наоборот, только добавили неизвестности.

— Получается. Вы родили внебрачную дочь после смерти вашей родной дочери.

Ярима дернулась, все еще находясь в страхе разоблачения и не понимая, о какой дочери говорит Литмир Фаминский.

— Выходит, вы прятали ее в этом доме столько лет. Кстати, не подскажите, сколько ей лет?

— Двадцать, — не задумываясь, вымолвила побледневшими губами графиня. В очередной раз, ненароком вспомнив свой грех с графом Рихардом Корхарт, повернувшись, поискала взглядом стул. Ноги от переживания стали вдруг слабыми, она едва держалась на них. На полусогнутых ногах Ярима дошла до стула, присев на него, опустив взор в пол, пыталась понять, что еще напридумывал своим умом Эром?

— Мне бы еще поговорить с ее кормилицей. Где она?

— Дочь уже взрослая была, когда Талимира умерла, — Ярима сама не понимала, как с ее уст срываются слова лжи. И чем больше она говорила, тем яснее понимала, что назад дороги нет. А если подвергнут найденную ею незнакомку ментальному допросу, то на виселицу они пойдут уже обе. А пока ведьма понимала одно — она до последнего вдоха будет защищать это дитя.

Подняв голову, графиня Баварская уставшим голосом продолжила:

— Вы же знаете, в высшем обществе спокойно воспринимают рождение бастардов у мужчин высшего общества и категорично относятся к их рождению у леди. Когда я поняла, что беременна не от мужа, стала скрывать свое положение, а затем уже и роды. Кормилицу найти было несложно. Родовое имение защищено заклинанием. Чужаки в него не могут проникнуть. Как оказалось, могут, — Ярима бросила недовольный взгляд на мужчину.

— Не обижайтесь. Убийство двух графинь всколыхнуло людские массы. До этого бывали случаи убийств девушек из низшего сословия… А тут такое. Граф Орховский при опознавании дочери схватил удар. Графине Эмилии пришлось хоронить и дочь, и мужа. Сейчас она находится под наблюдением целителей, но их вердикты о состоянии ее здоровья не утешительные. В любой момент и она последует к Единому творцу. Ливин Корхат удалось опознать только по ее платью. Ее родители тоже в большом горе, но у тех хоть еще сын и дочь есть.

От чувства благодарности к незнакомке из моих глаз хлынули слезы. Они заскользили горячими дорожками по вискам, утопая в волосах, прокладывали мокрые дорожки. Мой разум стал туманиться от нахлынувших волн жара и усталости в теле. Цепляясь за действительность, сама не поняла, как произнесла:

— Мама, — приподнявшись на кровати, я окинула помутневшим взглядом комнату и, вновь упав на подушки, погрузилась в незабытье.

Вскочив со стула, Ярима бросилась к незнакомке. Смотря на нее с жалостью в глазах, вытерла ладонями влажные от слез виски, прошлась заботливо рукой по влажным от пота волосам.

— Тише, девочка моя… Тише… Я рядом… Я с тобой. Ты обязательно поправишься, — сердце ведьмы дрогнуло в жалости. Скопившие слезы в ее глазах сорвались с ресниц, покатились по щекам, оставив мокрые следы. Вытерев их, графиня присела на край кровати, усталым взглядом посмотрела на Литмира Фаминского.

— Неудачно ваша дочь искупалась, — дознаватель в задумчивости выпятил верхнюю губу. Смотря на Ливию напряженным взглядом, размышляя, продолжил:

— Вам нужно было сразу позвать целителей. А теперь только остается уповать на Высшие силы.

Графиня ничего не ответила, боясь лишний раз открыть рот. Ее и так удивил поворот событий. Что своим неразвитым умом сочинил Эром? Можно только догадываться по высказываниям разговорчивого сысковика. Но страх разоблачения все еще держал ее в крепких тисках. По телу Яримы прошел озноб. Она вздрогнула от басистого голоса дознавателя. И, словно птица, защищая своего птенца от хищника, мгновенно вскочив, раскинула руки над больной девушкой.

— Леди Барванская. Ваша дочь находится на грани жизни и смерти. Простите, но я вынужден пригласить в ваш дом своего целителя.

Литмир Фаминский вышел и вскоре вернулся с высоким молодым светловолосым человеком. Надетая на нем форма темно-зеленого цвета с семью золотыми нашивками на рукавах говорила о том, что перед Яримой стоит целитель с седьмым уровнем магической силы.

Ведьма сглотнула, понимая безвыходность возникшей ситуации. Медленно опустив руки и тяжко вздохнув, она присела на стоявший рядом с кроватью стул. Мрачным взглядом графиня стала наблюдать за действиями целителя, который не спешил приступать к своим прямым обязанностям.

— Камаир, какие-то трудности? — вымолвил дознаватель.

С напряжением во взгляде он смотрел на подчиненного, застывшего возле кровати с лежащей на ней больной. Сев на стоящий у окна стул, положив руку на стол, Литмир прошелся в нервозности пальцами по деревянной поверхности.

— Простите, капитан, но я никогда в своей жизни не видел таких ожогов, — оторвав недоуменный взор от руки девушки, целитель посмотрел на старшего по званию.

Подскочив со стула, Фаминский быстрым шагом пересек комнату. Остановившись возле кровати, он с прищуром осмотрел кровавые волдыри на руке дочери Яримы, затем перевел взор на нее саму.

Барванская почувствовала, как в груди учащенно застучало сердце от одной лишь мысли, что если она сейчас ничего не скажет, то ей не избежать ментального вторжения в голову.

— Дочь решила искупаться. Раздеваясь, бросала платье на камни и не заметила Уфу, спрятавшуюся среди серых валунов. Увертываясь от ядовитых клыков, она не устояла на ногах и упала в реку. А что было дальше, вы знаете.

— Не понимаю… — черные брови Литмира в который раз сошлись на переносице. — Когда это произошло?

— Пять дней назад, — не поднимая взора, ответила Ярима, ощущая на своих плечах благодатный холод, успокаивающих разум.

— Вы смеетесь над нами? Еще никто не смог спастись от яда Уфы, — на повышенных тонах зло проговорил дознаватель.

— На своих подчиненных будете голос повышать, — медленно подняв голову, сквозь зубы прошипела ведьма, сверкнув на капитана голубизной глаз.

— Вы мне угрожаете, — хмыкнул Фаминский, с злорадной улыбкой на лице продолжил: — Ведьмы, имеющие голубой цвет глаз, с трудом могут сварить зелье от бородавок, — менталист замолк, наслаждаясь своим триумфом.

От вида двух призраков, проявившихся за спиной графини, Камаир попятился. Тяжело сглотнув, он с трудом вымолвил:

— Я бы на вашем месте не был так утвердителен в высказываниях.

Литмир Фаминский окинул подчиненного недоуменным взглядом.

— Все бы было именно так, как вы и сказали, не имей графиня Ярима Барванская двух покровителей. Леди, прошу меня простить, — целитель, приложив правую руку к сердцу, склонил голову. Выразив таким образом почтение силе ведьмы, затем продолжил:

— Любое слетевшее с губ графини заклинание мгновенно увеличивается в пять раз. Это равносильно силе ведьмы, имеющей карий цвет глаз. В настоящие время только у баронессы Ивонны Рэгбург из Давинского графства имеется один покровитель. У нее карий цвет глаз, и она считается одной из самых сильнейших ведьм Марвайского государства. Ни одна ведьминская сила остальных немногочисленных ведьм нашего государства не противостоит магической силе этих двух леди.

Ярима качнулась. Схватившись рукой за спинку кровати, ведьма в изумлении посмотрела на целителя.

— По вашему выражению лица могу лишь догадаться, что вы не знали о такой особенности ведьм.

Графиня качнула в отрицании головой.

— В академии я не училась. Ведьминская сила во мне пробудилась, когда муж бастарда в замок привел. Это было полгода назад. Когда увидела, что у дочери рука стала чернеть, сильно перепугалась. Видно, тогда неосознанно и пробудила души своих умерших тетушек. Они и помогали лечить.

— Сильный эмоциональный всплеск и страх за еще одну умирающую дочь, — подойдя к кровати, произнес Камаир. Пройдясь внимательным взглядом по всему телу больной, он положил свои руки на ее солнечное сплетение. Закрыв глаза, стал вливать целительскую силу в ослабевший организм девушки.

Ярима наблюдала, как от рук целителя в незнакомку вливается целительская сила, расползается золотым сиянием по всему телу. Прикрыв руками свое исказившиеся в гримасе боли и ожидания лицо, ведьма следила, как на бледных девичьих щеках проступил румянец, а на мертвецки-серых губах выступил алый цвет.

Убрав руки от тела больной, Камаир глубоко вздохнул.

— Могу вас порадовать. Благодаря вашей и моей помощи ваша дочь будет жить. В течение трех часов температура ее тела будет медленно понижаться. Как только графиня очнется, для того, чтобы вывести остатки ядовитых веществ, попавших в органы и ткани тела, старайтесь больше ее поить. У меня для вас еще одна новость, а радостная она или нет, судить вам. У вашей дочери два сильнейших дара. К сожалению, мне не удалось рассмотреть, к какой стихии они относятся. Их словно что-то закрывает. Никогда ни у кого не видел такого цвета волос и не сталкивался с таким явлением. Возможно, когда графиня окрепнет, я вернусь, чтобы рассмотреть и зафиксировать ее магический будущий потенциал. Но могу с полной уверенностью сказать, что это не ведьминская сила.

Дознаватель в очередной раз в задумчивости выпятил нижнюю губу, не замечая, как своим действием вызвал бурю негодования в груди ведьмы.

— Вы же понимаете, что у вас больше не получится сокрытие своей незаконно рожденной дочери, — оторвав взор от больной девушки, Литмир посмотрел на графиню. — Я должен буду доложить герцогу Аргаиру Арвайскому об обнаружении сильнейшей магини.

— Я все понимаю. Но мой позор станет достоянием общественности. Не понимаю, зачем говорить о ее магическом даре? Он ведь еще не проявился и неизвестно, когда проявится, — встав со стула, Ярима нервно стала перебирать пальцы рук, смотря с мольбой в глазах на дознавателя.

— А это уже не мое дело. Мое — отрапортовать, что в родовом поместье графини Яримы Барванской убийца не обнаружен. И положить канцлеру на стол личное дело об обнаружении у графини двадцатилетней незаконнорожденной дочери с описанием внешности и магическими задатками. Я вообще не понимаю, неужели вы хотели скрывать ее всю жизнь?

— Так получилось. Да и не думала я как-то об этом. Делайте, как считаете нужным, — вскинув голову, Ярима холодно посмотрела на одного из преданнейших псов канцлера Аргаира Арвайского.