Ведьма из зазеркалья

Докрасив ресницы, она быстренько собрала волосы в высокий хвост и отправилась на работу.

Денёк обещал быть жарким. Солнце, несущее в Питере летом круглосуточную вахту, давно забралось высоко на небо и заставляло Ольгу щуриться. Следовало бы надеть темные очки, только вот лета в их городе столь мало, что Оля не хотела лишаться удовольствия разглядывать сочную зелёную листву клёнов, любоваться пёстрыми бархатцами, смотреть в щёлочку глаз на ярко-голубое небо.

Она шла на остановку в приподнятом настроении. Зайдя в полный автобус, она заняла стоячее место возле окна. Сквозь толпу к ней подошла кондукторша:

— Оплачиваем. — грубо толкнула она Олю.

Пока Оля доставала деньги толстая тётка недовольно её разглядывала. Оторвав билет, она презрительно произнесла:

— Нет, вы видели! Совсем молодежь обнаглела. — тётка развернулась и, толкнув Олю внушительным задом, стала протискиваться дальше и обилечивать следующих пассажиров.

Оля не поняла, чем вызвала такую реакцию. Она недоуменно подняла бровь и отвернулась к окну.

— Конечно, насмотрятся своих интернетов, потом творят невесть что! — поддержала кондукторшу бабка с сиденья перед Ольгой. — Давно пора их интернеты запретить.

Оля уткнулась в окно, делая вид, что это не ей. Похоже, бабкам в автобусе летнее солнышко напекло голову или может бури какие магнитные мозги вскипятили.

Боковым зрением Ольга заметила, как на следующем за бабкой сиденье две девочки в школьной форме лет восьми тыкали в неё пальцами, перешептывались и тихонько хихикали. Что вообще происходит, что за день такой. Она достала темные зеркальные очки, напялила их на нос и сделала морду кирпичом. Так она и доехала до метро.

В метро, во избежание неадекватных старух и детей, очки Ольга снимать не стала. Зайдя в вагон, она заняло место с самого края, возле двери. Она подозрительно разглядывала попутчиков, но тем до неё не было никакого дела. Парень напротив Оли, запрокинув голову, сладко посапывал, сорокалетняя женщина рядом, с лицом выражающим нечеловеческую усталость и скорбь всего мира, сидела, уткнувшись в книгу. Судя по строкам, которые Ольга сумела подглядеть, она читала детектив. Прямо над ней стояла компания таких одинаковых девушек, будто их скопи-пастили. Они, перешёптывались и склоняли друг к дружке короткие ёжики разноцветных волос. Их лица и руки были густо истыканы пирсингом, а замысловатые татуировки вились от запястий прямо до подбородка. Щедро подведенные глаза весело зыркали из под смоляных бровей. Девушки вырядились в черные майки и такие же черные рваные юбки, а мощные разноцветные ботинки на толстенной тракторной подошве завершали образ. Вот могут же люди самовыражаться, восхитилась Ольга, и никто им ничего не говорит. А к ней, почему-то, прицепились.

Выйдя из метро, она быстрым шагом направилась к офису. На недоуменные взгляды прохожих Оля больше не обращала внимания.

В страховой компании она будет работать менеджером по продажам. Ей нужно научиться убеждать клиентов отдавать денежки за товар, который невозможно увидеть, потрогать. Вот как, скажите объяснить человеку, что квартиру, в которой он живёт с самого рождения нужно застраховать? Пожар? Так она сроду не горела. Потоп? Всех топят. Её обещали научить и всё рассказать. Оля должна справиться. Других вариантов просто нет, не с мамой же жить, в конце концов.

Зайдя в офис, Ольга услышала мужскую ругань. Анатолий Ромуальдович, её начальник, с которым она познакомилась на собеседовании, распекал подчинённых.

— Что вы тут устроили? Сейчас клиенты придут, а у вас столовка вместо офиса. Вконец обнаглели. Что это такое, я тебя спрашиваю?! — Анатолий Ромуальдович тыкал толстым пальцем с заусеницами и криво подстриженными ногтями в маленькую конфетку.

— Это меня вчера клиент угостил. — втянув голову, испуганно проблеяла пухленькая девушка с короткими темными волосами в модных круглых очках с диоптриями.

— Что?! Угостил?! Да вы совсем офигели! Что за бордель тут развели? Быстро, чтобы всю жратву со столов убрали. Мне еще не хватало выговор за вас получить. Всё в помойку, я сказал.

— Это же конфета, я уберу. — попыталась отстоять сладкое имущество незадачливая девушка.

— Да мне без разницы. В ведро, быстро.

Девушка расстроенно выкинула конфетку в ведро. Две её коллеги, тоже менеджеры, сидели, уткнувшись в компьютеры. Анатолия Ромуальдовича подчиненные не любили, и это еще мягко сказано. Невысокий полный мужчина с выпирающим животом, туго обтянутым рубашкой так, что пуговицы едва удерживались в петельках, в брюках, явно маловатых его рыхлому телу с ремнем, надежно упрятанным под нависшим животом, вызывал неприязнь у подчиненных. Он постоянно потел особенно в эти жаркие дни и постоянно промокал платочкам лоб и затылок с реденькими русыми волосёнками. Его блёклые серые глаза смотрели на девушек с не проходящим раздражением, он причмокивал и причавкивал в разговоре полными слюнявыми губами. Выпустив пар и получив заряд хорошего настроения, Анатолий Ромуальдович направился из клиентского зала в свой кабинет. Увидев Ольгу, стоящую в дверях, он замер, открыл рот и стал хватать воздух, захлёбываясь от возмущения. Теперь он тыкал сосиской пальца в Ольгу:

— Ты! Ты… Это что? Это что за хрень, я спрашиваю?

— Эмм… Я пришла. На работу. Как сказали, так и вышла. — Ольга не понимала, что она сделала не так. Она вроде ничего не перепутала. Сказали прийти к девяти, она и пришла.

— Сказали? Тебе так сказали? Что ты мне тут ахинею несешь. Кто так сказал? — ярился начальник, продолжая тыкать в лицо Ольги.

— Ну, в отделе кадров. Вчера позвонили и сказали. — Ольга пожала плечами, пытаясь понять гнев начальства. Этот Ромуальдович просто самодур. Орёт на всех с самого утра, слюной вон брызжет, пятнами пошёл.

— Так. — поджав губы и беря себя в руки, произнес Анатолий Ромуальдович. — Я со всем этим разберусь, я этого так не оставлю.

— Анатолий Ромуальдович, что здесь происходит. — раздался строгий холодный женский голос со стороны служебного входа. Это Софья Игоревна, директор городского филиала их страховой компании, идя к себе, услышала крики в клиентском зале и решила узнать их причину. Сколько раз она делала замечания этому остолопу, а тому хоть бы хны. Придется увольнять, по всей видимости. Ну хочется ему песочить подчиненных, пусть песочит, но так, чтобы клиенты не видели.

— Софья Игоревна, приветствую. Я тут безобразия пресекаю. — с улыбкой обычным уже тоном произнес он. — Вы только посмотрите, кого мне отдел кадров прислал. — он невежливо, в который раз, тыкнул пальцем в сторону Ольги.

Софья ещё раньше, через стеклянную перегородку, заметила эту странную девушку. Она внимательно разглядывала Ольгу. Все молчали. В помещении стало так тихо, что слышно, как работали компьютеры на столах девушек. Ольге казалось, что директор выискивает на её лице место, в которое лучше всего запустить пулю.

Похоже, они тут все сумасшедшие, подумала Ольга.

Софья Игоревна развернулась в сторону служебного входа и направилась к себе, цокая высокими каблуками:

— Анатолий Ромуальдович, зайдите ко мне через пол часа. — строго бросила она, обернувшись в дверях.

— Конечно, конечно. Я подойду. — лебезил в закрытую дверь Анатолий Ромуальдович. Он достал из кармана пиджака маленькую расчёсочку, и начал причесывать реденькие вспотевшие волосики, приглаживая их второй рукой. Расчесавшись и подув на металлические зубчики, он зло кинул притихшим подчиненным:

— Чтобы ТАКОГО я больше не видел! — он кивнул в сторону Ольги. — Быстро навели тут порядок.

Еще раз пригладив волосы, Анатолий вышел вслед за директором.

Ольга недоуменно смотрела на коллег, те с интересом разглядывали новенькую.

— А ты молодец! Сделала этого борова. — весело улыбнулась пухленькая девчушка. — Я Юля. Это Зарина и Марина. — Классно ты придумала. — Юля подмигнула Ольге, рассматривая её по-клоунски размалеванное лицо.

6. Ольга и зазеркальные обманы

— Пойдём, покажу, где это можно убрать. — Юля, улыбаясь, пошла вперёд показывать дорогу.

Марина одобрительно подняла палец вверх, улыбаясь во всех 32 брекета. Ольга, быстро проверила пуговички на груди, одернула юбку, кивнула и, ничего не понимая, послушно поспешила за Юлей. Что она должна убрать? Место рабочее намыть что ли? Оля решила положиться на коллегу и делать, что ей велят.

— А кто тебя надоумил? Танька из отдела кадров? — допытывала Юля.

— Ну да. — Оля вспомнила смешливую девушку, которая оформляла ей документы.

— Вот коза! — ругнулась Юля. — Сама не смогла ему промеж глаз засветить, так тебя подговорила. Этот Анатоль ей раньше проходу не давал, по всем углам зажимал. Пока Танька Софье Игоревна не пожаловалась, этот боров не успокоился.

— Действительно боров. — Ольга передернула плечами, вспомнив начальника.

— Да ты не дрейфь. Говорят, его в Москву переводят на повышение. Вот уж не знаю, за что такого повышать. Ленка, это секретарша нашей Софьи, сказала, что Софья Игоревна так от него избавиться решила.

Юля широким жестом распахнула перед Ольгой дверь с табличкой “туалет”.

— Ты иди, а я до Ленки сбегаю, разузнаю всё. — Юля, махнув на прощанье рукой, помчалась выяснять боевую обстановку.

Ольга недоуменно заглянула в туалет. Она вроде не просилась и не хотела ничего такого. Зачем Юля привела её сюда? Они тут все какие-то странные. Начальник с утра смотрел так, будто у неё на лбу неприличное слово написано, девчонки хвалили не пойми за что, туалет этот. Сумасшедший дом, а не страховая.

Ладно. Ольга вошла и закрыла за собой дверь. Оправления естественных потребностей организм не требовал, но дух перевести не мешало бы.

Предбанник туалета, выложенный от пола до потолка светло-серой текстурной плиткой “под бетон”, радовал чистотой и приятным запахом сирени. Справа две приоткрытые двери приглашали расстаться с продуктами жизнедеятельности, слева три белоснежные раковины в керамической столешнице, манили освежиться.

Ольга прошла к раковинам и уставилась в огромное зеркало над ними. Она в удивлении открыла рот и потянулась к своему отражению. Как такое может быть? По всей голове ото лба до самого хвоста торчали и кукарекали огромные петухи, некоторые даже сбились в лохматые колтуны. Но это мелочи по сравнению с тем, во что превратилось её лицо. Веки разукрашены ярко малиновыми и желтыми тенями, что в сочетании с зелеными глазами смотрелось как семафор, черные брови практически срослись на переносице неровной размазанной линией, под бровями и под глазами набухли точки туши, натекшие с ресниц, кривые толстые стрелки убегали куда-то к ушам. Образ маминой дочки, впервые дорвавшейся до косметики, довершали неровно накрашенные губы и ярчайшие яблоки щёк.

Это не она. Это не Ольга. Ольга всегда выбирала незаметный макияж. А тут это. Теперь понятно, почему бабки в автобусе накинулись на неё как вороньё. Но как? Как так получилось? Ольга с утра проснулась, выпила кофе, позавтракала. Красилась она как обычно. В её коробочке с тенями есть такие цвета, но Ольга ими не пользуется. Раньше не пользовалась. Скорее всего, она просто переволновалась и впала в какой-то транс. Оля читала в интернете, что люди в таком состоянии могут даже уйти пешком в другой город или изрезать всю одежду в доме. Пожалуй, надо купить травки успокоительные. Сегодня после работы она зайдет в аптеку и возьмёт мелисы с ромашкой. И никаких телевизоров на ночь.

Ольга включила кран и, набрав в ладони горячей воды, стала с остервенением смывать шутовской макияж. Она снова и снова нажимала на дозатор с лавандовым жидким мылом и терла щеки, губы. Она плескала в лицо воду, которая смешиваясь с горькой пеной, лезла в глаза и щипала веки, проникала в рот невкусным цветочным ароматом, заставляя некрасиво отплевываться.

Наконец справившись со стойкой косметикой, Оля оторвала бумажное полотенце, вытерла лицо и воспаленными глазами уставилась на себя в зеркало. Отражение ткнуло в неё пальцем, нагло ухмыльнулось и подмигнуло. Ольга шарахнулась от раковины, больно ударившись спиной о приоткрытую дверь санузла.

— Ооо, блин! — она обернулась на злополучную дверь и потерла ушибленное плечо.

Ольга с опаской перевела взгляд на зеркало. Обычное нормальное зеркало. Фух, от волнения ей чудится всякая муть. Может у неё давление? Ольга не знала как это — давление, но мама говорила, что у неё от давления болит голова и разбегаются мысли. У Ольги тоже с утра немного побаливала голова. Нужно будет померить при случае, а пока она выпьет обезболивающего. Где-то на дне сумки у неё завалялась замызганная упаковка пилюль. Снова подойдя к зеркалу, Ольга сняла резинку, пригладила пальцами волосы, собрала их в высокий аккуратный хвост, поправила блузку, юбку и вышла из туалета. Пора наконец-то познакомиться с девочками и начать работать.

Она вернулась в клиентскую зону, где Марина, Зарина и Юля, сидя за рабочими столами и болтали в отсутствии начальства.

— Идём сюда. — махнула ей рукой пухленькая Юля. — Пока поработаешь со мной, заодно поучишься, а потом тебе стол поставят и комп дадут.

Ольга пододвинула свободный стул поближе к Юле и стала наблюдать за работой девушки. Клиентов с утра почти не наблюдалось, а с теми, кто приходил, справлялись Марина и Зарина. Юля зарегистрировала Олю в корпоративном чате, немного рассказала про работу, поделилась смешными случаями, произошедшими с клиентами.

— Я ему говорю, давайте вам еще машину застрахуем. — рассказывала Юля, посильнее надвигая очки на нос. — А он мне говорит: «Девушка, какая машина? У меня жена, двое детей, шнурки от кросовок и ипотека на шее. Машина только снится» — делилась Юля. — А ему говорю: «Раз есть ипотека, значит, будет и машина». И ты представляешь, через пару месяцев он пришёл машину страховать. Говорит, теперь только ко мне ходить будет, раз я ему напророчила.

— Круто.

Оле понравилась эта шубутная девушка. В обед они вместе сходили в столовую. Там с удовольствием съели по порции оливье и куриной котлетки с пюрешкой. Оля расслабилась и позабыла утренние приключения, настолько ей было уютно рядом с Юлей, сдобной, как та булочка с корицей, которой они закончили обед.

Сев за стол, Оля решила написать маме смс-ку. Она взяла телефон и… отпрянула в ужасе. С черного заблокированного экрана на неё смотрело отражение и корчило рожи. Оно оттопыривало уши руками и кривлялось. Ольга в страхе перевернула телефон. Она достала из сумочки пудреницу и с опаской поднесла к лицу. Она стала медленно открывать крышку, заглядывая в зеркало через маленькую дырочку. Когда в щелочке Оля смогла разглядеть своё отражение, то успокоилась — на неё смотрела обычная Ольга, без всяких рож и изъянов.

Фуух. Она облегченно вздохнула. Опять показалось. Когда она хотела уже захлопнуть крышку, отражение свело глаза к носу и вытянуло лицо. Это уже слишком. Это просто наглость. Ольга разозлилась и с силой захлопнула пудреницу. Похоже, таблетку она выпила зря, стало только хуже. Что за день сегодня дурацкий.

В этот момент дверь со стороны служебного входа распахнулась, и вошел Анатолий Ромуальдович. Он промокнул беленьким кружевным платочком вспотевшие лоб и щеки. Ольга не успела спрятать пудреницу. Начальник обрадованно подлетел к столу и навис над Ольгой.

— Что, опять малюешься? Чтобы я больше такого не видел, иначе вылетишь, как пробка!

Ольга ничего не ответила. Она уткнулась в тетрадь, где записывала наставления Юли. Раз этого скандалиста скоро переведут, то нет никакого смысла тратить на него силы и нервы.

— Ты посмотри на неё. — припечатал Ромуальдович и развернулся к своему кабинету.

— Чтоб ты провалился. — прошипела ему вслед Ольга. Получилось достаточно громко. Юля, а так же Марина и Зарина, сидевшие за соседними столами, оторвались от компьютеров и удивленно посмотрели на Олю.

Анатолий Ромуальдович тоже услышал приятное пожелание. Он развернулся, чтобы продолжить разнос, но неудачно запнулся одной ногой о другую, наступил на брючину, запутался в штанинах и, выставив руки, залетел вперёд носом под стол прямо к ногам Ольги. Приземлившись, он одной рукой схватил Ольгу за щиколотку, второй, упираясь в пол, пытался помочь себе подняться. Ольга от неожиданности вскрикнула и отскочила вместе со стулом, спасаясь от загребущих рук начальства. Анатолий Ромуальдович дёрнулся и громко треснулся головой о столешницу. Марина, Зарина и Юля с интересом разглядывали новое представление. Вот у них-то день сегодня точно задался.

— Анатолий Ромуальдович, вам там удобно? — Софья Игоревна второй раз за день почтила отдел продаж своим вниманием.

— Да, да, Софья Игоревна, всё хорошо. — донеслось приглушённое из-под стола. — Я уже почти вылез. — Анатоль пятился задом, кряхтя и подхрюкивая от усилий.

— Анатолий Ромуальдович, может вам лучше в отпуск пойти вместо Москвы, или к врачу записаться? — спросила Софья. Она брезгливо кривила губы, глядя на крупный тыл подчиненного.

— Нет, ну что вы, Софья Игоревна. Со мной всё хорошо. — Анатолий выпрямился. Он, заискивающе улыбаясь, быстро пригладил волосы, и стал елозить по внушительному животу рубашкой, пытаясь придать ей солидное натянутое состояние. — Я здоров, я готов хоть сейчас.

— Что готов? — не поняла Софья.

— Ну… туда…

— Куда?

— Ну, эта… на повышение. В Москву.

— Гхм. — Софья Игоревна неопределенно хмыкнула, пристально посмотрела на Ольгу и вышла из клиентского зала.

Анатолий Ромуальдович зло зыркнул на подчинённых и, ничего не сказав, прошел к себе. По пути он несколько раз обернулся, но так ничего и не произнес.

— Делааа… — философски протянула Юля.

Дзинь! Пропел колокольчик входной двери и в офис страховой компании вошел клиент. Девочки засуетились. Всё пошло своим чередом.

Придя к себе, Софья попросила секретаршу Леночку сварить кофе, села в удобное директорское кресло и задумалась. Странная эта Ольга. Вот чувствует Софья, что появилась она тут не просто так.

7. Софья, кот и господин Бьёрн

Софья отъехала от стола и медленно закрутилась в кресле. Она всегда так делала, когда думала о чём-то неприятном. Первый шок прошел и можно спокойно разложить мысли по полочкам.

Новенькая, как её там… Ольга вроде. Ольга… Ольга… Она как две капли воды похожа на ту, что исковеркала жизнь Софьи, украла у неё любовь императрицы. Из-за той, другой она оказалась на улице без гроша в кармане и стала тем, кем стала. Хотя с другой стороны все они давно умерли, а она, Софья, жива. И императрица, и Волкова, и император и даже господин Бьёрн давно стали прахом, а она сидит вот в кресле. Крутится.

Утром этот напыщенный индюк Анатоль рассказал, что сегодня новенькая впервые вышла на работу. Интересно, кто её надоумил так размалеваться? Вечером нужно попросить Виктора, начальника службы безопасности, пробить эту Ольгу. Она развернулась к столу и взяла телефон:

— Витя, привет. — произнесла Софья с улыбкой. — Какие планы на вечер? Я готовлю стейки на гриле, присоединишься?

— Привет, Софочка, любовь моя. Мясо это хорошо, но может, вечерком займёмся какими-нибудь другими, более интересными вещами? — провокационно спросил приятный мужской голос.

— Это какими?

— Чем-нибудь плохим и не приличным.

— Разве такой хороший мальчик может делать что-то плохое? — поддержала игру Софья.

— Я тебя обману и стану очень, очень, очень плохим мальчиком.

— Надеюсь на это. Приезжай к семи. Кстати, у нас тут новенькая в отдел продаж устроилась. Пробей мне её, будь добр.

— А что так?

— Какая-то она странная. Сделай это поскорее, пожалуйста?

— Считай, уже занялся.

— Я в тебе не сомневалась.

Софья отключила звонок. В задумчивости она теребила медальон, висевший у неё на груди. Это украшение единственное, что у неё осталось от фамильных драгоценностей Авдеевых, после того, как Софью вышвырнули из дворца. Жаль, что тогда она не сумела подбросить его Татьяне. Она потянула цепочку, и стала рассматривать камни. Всё тот же крупный рубин в вычурном золоте, всё те же бриллианты россыпью пробегающие по краю. Сколько раз, находясь на грани, Софья порывалась продать его. Но нет, сохранила. Всем назло сохранила. Этот медальон напоминал ей, кем она была, и кем стала.

Он напоминал, что в тот раз все отвернулись от неё, даже господин Бьёрн. А ведь он обещал помочь. Только из-за этого обещания она тащила его мёртвое тело в подвал. Но лекарь обманул. Он удобно устроился во дворце, бросив Софью на произвол судьбы.

В тот день, когда пропала Татьяна и умер господин Бьёрн, жизнь Софьи сделала кульбит и переломалась. Конечно, виновата в этом Волкова. Если бы Софья не помчалась по её просьбе к Бьёрну, то ничего бы не случилось.