Порноброкер

Бонни пожала плечами.

— За кусок хлеба, наверное, как все мы. Однажды она даже сказала, что папаша убьет ее, если узнает, чем она занимается.

— Вполне естественная реакция любого отца.

— А ее отца — особенно. Судя по тому, что она рассказывала, ее старик — большая шишка. Клайд Камерон — слыхал?

Я еще раз хлебнул бурбона и на секунду прикрыл глаза.

— Клайд Камерон, — медленно заговорил я, — обладатель контрольного пакета акций Торгово-банковского треста Камерона, который занимается финансированием независимых кинопродюсеров. Тот самый Клайд Камерон, который месяца три назад произнес в Академии страстную речь по поводу морального упадка кинофильмов. По его мнению, диснеевские мультики отличаются распущенностью и должны быть приравнены к подрывной деятельности. И это он говорит о мультяшках!

— О Боже! — выдохнула Бонни. — Ну и цирк! Чего ж удивляться, что бедная Трисия вся дрожит, как подумает, что он о ней узнает!

— Думаю, если он увидит хоть одну ленту с Маризой и своей собственной дочерью, его хватит инфаркт. Но прежде он успеет вызвать Национальную гвардию.

— А Маризин папочка, — невинно поинтересовалась Бонни, — тоже большая шишка?

— Давай десять баксов, — ответил я, — и ты все узнаешь.

— За десять баксов не очень-то и хотелось, — быстро среагировала она. — Еще вопросы есть?

— Да уж ничего больше не могу придумать, — развел я руками.

— Тогда я, пожалуй, пойду, — быстро собралась она, — а то тебе, чего доброго, захочется вознаграждения за свои расходы.

— Я вызову тебе такси, — предложил я.

Она решительно помотала головой.

— Пройдусь пешком. Ночь великолепная, а мне надо многое обдумать.

Я проводил ее до дверей, зажег на крыльце свет. Дойдя до края светового круга, она обернулась с мальчишеской ухмылкой.

— Не очень-то ты догадлив, Рик Холман. Ты даже не спросил меня про моего отца.

— А надо было? — пожалел я.

Она пожала плечами.

— Это обошлось бы тебе в лишних пятьдесят долларов, чудик!

— Если это стоит пятьдесят баксов, то не очень-то и хотелось, — так же быстро ответил я. — Но есть еще один вопрос, за который уже заплачено.

— За какой это?

— За адрес того переоборудованного гаража.

— Очистная улица, 49. — Она снова ухмыльнулась. — Дэнни считает, что это писк. Очистная улица, запомнил?

Глава 3

Контора Торгово-банковского треста Камерона занимала три первых этажа сверкавшего белой пластиковой облицовкой, стерильного вида небоскреба на бульваре Уилшир. Указатель возле лифта сообщал, что администрация располагается на третьем этаже, так что я сразу нажал нужную кнопку, чувствуя себя Немезидой, грядущей, чтобы испортить мистеру Камерону рабочий день.

Победив наконец смог, над городом выглянуло солнце, убеждая калифорнийцев, что конец света отложен по крайней мере еще на двадцать четыре часа. Я чувствовал себя отлично. Бурбоновая припарка обеспечила мне хороший сон, и к завтраку боль прошла. Интимное обследование под душем показало отсутствие даже незначительных синяков, так что я начал день с легким сердцем и твердым шагом.

Стены небольшой приемной покрывали панели темного дерева, у стены стоял стол такого же цвета. За столом сидел компьютер двадцати пяти лет от роду, искусно замаскированный под медовую блондинку.

— Доброе утро! — Она осветила меня жемчужной улыбкой, и я готов поклясться, что если какой-нибудь парень когда-нибудь сможет подобраться к ней достаточно близко, то он ощутит смешанный запах ароматической зубной пасты и ополаскивателя.

— Доброе утро, — улыбнулся я в ответ. Будьте добро-, желательны с туземцами, и они не доставят вам хлопот, как говорил Кортес — или не говорил.

— Чем могу быть полезна? — Улыбка чуть треснула по углам.

— Меня зовут Холман, — с чувством произнес я и добавил:

— Рик Холман, — как будто это все объясняло.

— Чем могу быть вам полезна, мистер Холман?

— Я бы хотел увидеться с мистером Камероном.

— Без предварительной договоренности? — Она покачала головой. — Боюсь, что это невозможно.

— Я бы также хотел посмотреть, как вы утром без ничего выходите из душа, — сказал я. — Вот что я называю действительно невозможным. А повидать мистера Камерона без предварительной договоренности — это всего лишь маловероятно.

Она взглянула на меня с легким интересом.

— Вы составляете новый словарь, мистер Холман?

— А почему это вы до сих пор не нажали нужную кнопку? — в свою очередь спросил я. — И сюда не ворвались трое вооруженных охранников?

— На этой работе я все время имею дело с людьми, которые говорят только о деньгах. Понимаете, несколько надоедает. А вот настоящего сексуального маньяка вижу первый раз. Правда, меня беспокоит один пустячок...

— Какой же? — спросил я.

— То, что вас гораздо больше интересует возможность повидать мистера Камерона, чем меня в душе. — Она пожала плечами, и ее высокие, выступавшие груди мягко перекатились под белым свитером. — На всякий случай предупреждаю, что мистер Камерон приходит в контору в костюме, а вот я в душ ничего не надеваю, потому что там одежда промокнет и помнется.

— К чертовой бабушке Камерона и его костюм! — воскликнул я. — Немедленно поехали к вам домой и вы примете душ!

" — Повидать мистера Камерона можно только одним способом, — задумчиво проговорила она. — Пройдите в эту дверь, потом до конца по коридору, там его кабинет.

А я скажу, что вы не стали меня слушать и грубо оттолкнули, когда я пыталась задержать вас.

— Видите, я оказался прав, — мрачно произнес я. — Повидать вас в душе — гораздо сложней.

— Ну, это еще неизвестно. — Ее льдисто-голубые глаза добрую минуту изучали меня в упор. — Посмотрим сначала, как вы справитесь с мистером Камероном.

— Обещания, обещания! — проворчал я, открывая дверь.

В длинный коридор, устланный ковром, выходили двери множества кабинетов, но только на последней имелась единственная табличка. «Офис президента» — провозглашала блестящая полированная медь, и строкой ниже:

«Клайд Дж. Камерон». Взявшись за ручку, я помедлил, прислушиваясь к смутному гулу тамтамов в своей голове, а затем толкнул дверь и вошел.

Даже для директорского кабинета это выглядело весьма впечатляюще: на стенах написанные маслом картины с плывущими парусниками, массивный антикварный стол, а персидские ковры потерты ровно настолько, чтобы поверить в их древность. Торгово-банковский президент как раз ополовинил стаканчик с клубничным йогуртом, но тут появился я, и ложечка замерла в нерешительности на уровне груди. Это напомнило раннюю киноверсию «Доктор Джекилл и мистер Хайд»: в светло-серых глазах мигом отразился весь спектр чувств — от неверия в неожиданное вторжение до холодного гнева человека, подвергшегося насилию; в волосах сердито сверкнула стальная седина, а лицо из упитанно-розового превратилось в яростно-красное. Я видел, как у него судорожно дернулся кадык, когда он проглотил наконец последнюю ложку йогурта, и рот открылся для первобытного рыка.

— Какого дьявола вы себе позволяете? — рявкнул он. — Врываетесь в кабинет без доклада и даже без стука!

— Если бы вам обо мне доложили, мы бы с вами так и не увиделись, — рассудительно возразил я.

Он демонстративно достал из кармана большие часы.

— Я даю вам ровно десять секунд, чтобы убраться отсюда. Вон!

— Какие новости от Трисии за последние дни? — спросил я.

Из его глотки вырвался слабый захлебывающийся звук. Он поднялся с кресла и, огибая стол, направился ко мне. Он был здоровый мужик, больше двухсот фунтов весом, и большую часть этих фунтов, похоже, все еще составляли мускулы. Выражение его лица и стиснутые кулаки не оставляли сомнений в его намерениях: сгрести меня и разорвать пополам.

— Меня зовут Холман, — сказал я. — Рик Холман, если это что-нибудь вам говорит.

— Подходящее имя для колонки некрологов, — прорычал он, не замедляя своего приближения.

— Вчера мне показали небольшой фильм, — продолжал я. — В главной роли снималась ваша дочь, и с ней еще одна девушка, отец которой является моим клиентом.

Он остановился футах в трех от меня и медленно убрал руки за спину.

— Холман? — пробормотал он. — Я где-то слышал это имя.

— Я промышленный консультант, специализирующийся на конфиденциальных проблемах в области киноиндустрии.

— Кажется, ваше имя мне называл Айвен Мэсси из «Стеллар». — Он медленно провел по лицу ладонью. — Вы должны извинить меня, мистер Холман. На самом деле я очень редко выхожу из себя.

— Конечно, — кивнул я. — Вы тоже видели этот фильм?

Он отвернулся от меня, возвратился к столу и сел в кресло. Отправив в мусорную корзину недоеденный йогурт вместе с ложечкой, посмотрел на меня.

— Присаживайтесь, мистер Холман. — Голос прозвучал сухо и четко, словно торговый банкир на время занял место отчаявшегося отца.

Я опустился в удобное кожаное кресло, достал сигарету и закурил.

— Вы видели этот фильм? — повторил я вопрос.

— Давайте начнем заново, мистер Холман, — негромко произнес он. — Как будто у нас назначена встреча, мы только что закончили необходимые приветствия и приступили прямо к делу. — Он тонко улыбнулся. — Итак, чем могу быть вам полезен, мистер Холман?

— Вам известно, что ваша дочь снимается в порнофильмах, мистер Камерон? — вежливо спросил я.

— Если нам предстоит обменяться доверительной информацией, мистер Холман, то я прошу сначала назвать мне имя вашего клиента.

— Эта информация не подлежит разглашению, мистер Камерон, — ответил я. — Могу только сказать, что мой клиент не меньше известен в своей области, чем вы в своей.

— Если нам предстоит обменяться доверительной информацией, — отчетливо повторил он, — то я бы желал, в знак доверия, узнать сначала имя вашего клиента, мистер Холман. Может быть, даже переговорить с ним по телефону. Хотя бы для того, чтобы убедиться, что дело обстоит именно так, как вы говорите. Почему бы вам не предложить ему позвонить мне?

— Я расскажу вам, что с ним произошло, — расщедрился я. — Он получил от некоего анонимного доброжелателя копию этого фильма. К нему был приложен список других лент для домашнего просмотра, которые продаются по пятьдесят долларов за штуку в магазине «Новинки Вилсона» на Стрипе. Это все.

— И что же? — Он слегка приподнял кустистые брови.

— А то, что тот, кто послал ему эту пленку, вероятно, имеет на это веские основания. Первое, что приходит в голову, — это шантаж. Но неизвестный оказался достаточно хитер и не стал объявляться, не изучив прежде реакцию моего клиента.

— Вы считаете, что он выжидает, следя за действиями вашего клиента?

— Именно так, — подтвердил я.

— А если ваш клиент плевал на всех, кому известно, что его дочь снимается в грязных фильмах?

— И вам тоже плевать, мистер Камерон? — спросил я.

— До свидания, мистер Холман, — холодно произнес он. — Не забудьте предложить вашему клиенту позвонить мне. Я буду ждать до завтра.

— Или? — настаивал я.

— Или вы меня больше не интересуете, — ответил он. — Скажу без ложной скромности, мистер Холман: я очень богат и, следовательно, многое могу. Если с вашей стороны не будет предложения сотрудничества, то я начну действовать самостоятельно.

Я поднялся, направившись к выходу, и уже взялся за дверную ручку, когда меня снова настиг его голос:

— Может быть, я проявляю излишнюю осторожность. — Я обернулся и посмотрел ему в глаза. Серые и холодные, они пронизывали меня насквозь. — Мне никто не присылал никаких пленок — во всяком случае, пока, — произнес он. — Я не видел свою дочь уже четыре месяца. Она просто ушла и не вернулась. Естественно, я обратился в одно из лучших сыскных агентств Калифорнии, но расследование зашло в тупик несколько недель назад. Все, что мне известно, — что ее нет ни в одной больнице и ни в одной тюрьме. Если она погибла, то ее тело тоже не обнаружено. Если в ходе вашей деятельности в пользу вашего клиента вы найдете мою дочь, то я заплачу вам пять тысяч долларов за информацию о ее местонахождении и занятии.

— Буду иметь это в виду, мистер Камерон. — Я раскланялся.

Когда я снова оказался в приемной, белокурый компьютер одарил меня недоверчивой улыбкой.

— Вы до сих пор живы и невредимы, — восхитилась она. — Как я догадываюсь, вы с мистером Камероном поладили?

— Мы с Клайдом теперь не разлей вода, — сообщил я. — Он пригласил меня провести с ним уик-энд в Палм-Спрингс. «Мне достаточно десяти минут твоего бесценного общества, старик, — сказал он мне, — и можешь провести остаток уик-энда с моей секретаршей». Хотите знать, что я ему ответил?

— Что-нибудь вроде того, что вы предпочитаете проводить уик-энд с девушкой, которая всегда одета, даже когда принимает душ?

— Вы настолько правы, — медленно произнес я, — что я начинаю вас ненавидеть.

— Если вы когда-нибудь придете наконец к определенному решению, — улыбнулась она, — то мой телефон есть в справочнике. Меня зовут Кей Драммонд. — Она едва заметно повела плечом. — В любом случае мне будет интересно ваше решение.

— Я буду иметь в виду, — рассеянно сказал я и двинулся к лифту.

* * *

Как я понял спустя полчаса, Бонни Адамc оказалась совершенно права, охарактеризовав это место как «грязную свалку в низине». Дом 49 по Очистной улице был приметен разве что облезлой штукатуркой и грязным щербатым порогом. На карточке возле дверного звонка выцветшими буквами значилось: "Офис «Вилсон продакшн», а ниже, свежими чернилами: «Д. Бриджс, ответственный продюсер». Позвонив, я успел пофилософствовать про себя на тему: не так ли окончит свои дни Голливуд — не в катастрофе, а от рук всяких гаденышей, снимавших порнуху в переоборудованных гаражах?

Наконец дверь отворилась, и на меня уставились откровенно враждебные налитые кровью глаза парня, который физически представлял копию Вилсона — примерно того же роста, такого же атлетического сложения.

Отличие состояло только в огненно-рыжей шевелюре, которая, казалось, не знала, где остановиться: она стекала по обеим сторонам лица роскошными баками и оканчивалась пышными усами, скрывавшими верхнюю губу.