2.
…
Сергей вышел из дома, с улыбкой взглянул на солнце. На его груди звякнули награды. Уже отсюда он слышал, как на Крещатике шумит толпа, и раздаются из динамиков песни военных лет. ТОЙ войны. Он не был, конечно, ветераном Великой Отечественной, да и не осталось уж в живых тех людей, что громили Зверя, в те лихие годы. Но он тоже воевал, за ту страну, в неласковых горах Афганистана.
Уже ветераны и той войны, были многие стариками. Шутка ли, уж тридцать пять лет с лишним прошло с тех пор. Он, тогда еще совсем юный двадцати двухлетний лейтенант, отбегал в тех горах почти два года…
Власти, наконец-то, опомнились, и официально признали дату празднования дня победы девятого. Поэтому Сергей шел не как в прошлом году, когда милиционеры с деревянными лицами, демонстративно не замечали его медалей и орденов, хотя действовал указ, об отмене ношения советских наград. Милиционеры тоже люди…
По улице шла толпа. Сергей даже несколько растерялся от такого обилия улыбающихся лиц, глаз наполненных радостью. Над улицей гремел «День Победы».
Его быстро заметили. Стайка девчушек лет пятнадцати, одетых в советскую форму тех лет, подскочила к нему.
– Ой, а где вы их получили?
– А страшно было?
– А вы с нами пойдете?
Вопросы посыпались на Сергея с разных сторон с такой скоростью, что он не успевал отвечать. И, похоже, и не надо было. Он не успел, и опомниться, как оказался среди идущих. Губы его сами разошлись в улыбке.
На одном из перекрестков, Сергей увидел, как в шествие по центральной улице, стали вливаться юноши и девушки, лица многих из них, были разукрашены российским триколором. Над головой они несли недвусмысленный транспарант. «Снова с русскими!!!».
В музыку военных лет ворвались звуки российского гимна. Который был так похож на советский! Сергей невольно подтянулся при этих звуках…
Рядом с ним, по Крещатику шли молодые люди. Их глаза горели бешеным огнем общего дела. Почти не было видно флагов Украины. Зато рябило от алых советских и бело-сине-красных.
Возложение венков, плавно переросло в импровизированный митинг. На машину, в кузове которой был установлен усилитель, забирались все новые ораторы. Молодые, и очень молодые, совсем еще дети. Взрослые мужики и женщины. Люди возраста Сергея. Они произносили речи, суть которых, их основная идея была одной: «Вместе с Россией!»
Почти не было видно каких-либо официальных лиц. Ну еще бы. После пророссийского президента, в кресло главы государства каким-то образом был избран откровенно недолюбливающий русских и Россию человек, выходец и представитель западной, католической Украины. До сих пор жители восточной и центральной части страны, подозревают в подтасовке результатов выборов. Да и скорость, с какой признали выбранного президента на Западе, мягко говоря, удивляла.
Сегодняшние митинг, шествие, да и сам праздник, были признаны сквозь зубы, под угрозой массовых беспорядков. Еще в начале весны, пророссийские политики, партии, просто люди, начали активное наступление на президента. И если сначала власть просто отмахивалась от них, то когда один из оппозиционеров, заявил, что если праздник будет восьмого, то он обещает беспорядки, которые его движение будет провоцировать этого числа.
Этого человека сначала взяли, но под давлением общественности, его удалось освободить. Вслед за ним, о той же позиции заявили и другие партии и движения, кроме прозападных. И президент был вынужден, с постным лицом объявить людям, что праздник девятого, а не как в Европе восьмого. На это его решение, несомненно, повлияла и позиция русского посла, заявившего, что он и люди из российского посольства, примут участие в возложении венков в День Победы,
И вот он день праздника. Вся Украина празднует. Кроме западных областей. Там намечены лишь чисто символические возложения венков, к немногим оставшимся, после эсесовской истерии, памятникам.
Над толпой внезапно поплыл колокольный звон. Он все нарастал, заглушая песни несущиеся из динамиков. Толпа стихла, многие смотрели куда-то в сторону. Сергей приподнялся на носки, чтобы тоже посмотреть, что же там все увидели.
В толпе, расступающейся перед ними, шла торжественная процессия, из священнослужителей. Белые с золотом одежды, двое дюжих монахов несли икону.
Впереди, рядом, (как вроде помнил Сергей), с патриархом украинской православной церкви, шел высокий, одетый почему-то в отличие от остальных, в простую черную рясу, высокий старик. Несомненно, он был священником. В рясе, с крестом поверх одежды.
Процессия подошла к памятнику, из нее вышли монахи, несшие икону. Они встали перед памятником, с торжественными серьезными лицами. Еще несколько монахов возложили венки. Близь стоящие люди вытянули головы, читая надписи на этих венках…
– Единая Вселенская Церковь Веры Истинной! – хорошо поставленным глубоким звучным голосом заговорил тот самый старик. – Славит воинов, что пали защищая свою Родину от слуг Зверя!
Толпа заволновалась. Нет, все знали, что православная церковь как-то там переименовалась. Но вот так в открытую услышали впервые. К тому же раньше церковь так мощно не отмечала 9 Мая.
– Слава-а воинам-м-м! – нараспев начали произносить священнослужители. – В бою-ю павши-и-их за други своя-я-я!
Народ еще больше заволновался. Этот речитатив совершенно не походил на обычные церковные песнопения на старославянском.
– Жизни не жалевших, за свободу Родины свое-е-ей! – продолжали священники. – Не убоявшихся орд сатани-и-нских!…
Сергей все смотрел и его глаза все больше расширялись. Это же сейчас, во всеуслышание, священники поставили всех этих западных бендеровцев в один ряд с чертями! Вот это да!
А священники все распевали, восхваляя фронтовиков той воины. А под конец и прошлись по тем, кто и позже воевал, наградив их не меньшими почестями. На Сергея, с его комплектом наград, стали оборачиваться люди. И в их глазах светилось уважение! Да что там! Практически почитание!
Когда песнопения закончились и вышедший вперед тот самый священник в черной рясе, громко произнес вместо привычного «Аминь» – «Слава!», то народ вообще оторопел. На площади стало так тихо, словно на ней было пусто, а не стояла многотысячная толпа. Священник окинул людей прищуром глаз.
– Бог с нами! – прокатился по площади его голос. – Вера с нами! Победа наша! Слава!
В ответ грохнуло так слитно, словно все эти люди специально учили ответ.
– Слава!!! – громом прокатился многоголосый крик. – Слава!!!
Взвились в воздух, потревоженные и казалось уже привыкшие к шуму птицы. В эту секунду, и умудренные жизнью люди и совсем молоденькие юноши и девушки, почувствовали себя частью. Частью того целого, что называется народом.
– Слава славянскому народу! – вновь выкрикнул священник.
– Слава!!! – охотно поддержали его.
– Слава Церкви Веры Истинной! – долетели до Сергея слова старика.
– Слава!!! – гулял по площади ответ.
– Слава Богу Единому, что вложил Веру в сердца сынов своих! – прокричал священник. – Веру в Победу и свой народ! Слава!
– Слава!!! – выкрикнул Сергей во всю мощь легких.
Он смотрел на людей вокруг и с улыбкой представлял, что же сейчас ощущает президент и его клика западных прихлебал. Вот, наверно, их сейчас корежит!
Мужчина смотрел вокруг, видел радостные, счастливые лица. Даже при Союзе Сергей не помнил, чтобы День Победы отмечали с таким воодушевлением. Люди внимали, люди Верили. Назови сейчас этот священник, Сталина святым, и то поверят. Хотя… Ведь он тоже здесь. Он же не верит? И потом, разве этот святой отец и другие священники, что-то говорили о каких-то вещах, которые вызвали даже легкое неприятие? Ими славились люди, кто прошел горнило войн, люди, которые верили, что делают правое, нужное стране дело…
… Позже, вечером, сидя у телевизора, Сергей еще раз смотрел трансляцию с празднования Дня Победы. И даже сидя у телевизора, не в толпе, ощущал небывалую, мощную силу, идущую от того странного священника. Даже сидя в удобном кресле, он ощущал потребность пойти, и что-то сделать. Еще не совсем понятно что, но делать хотелось…
Трансляцию Сергей смотрел, кстати, по русским каналам. Украинские дружно ушли на профилактику. Похоже, властям, а точнее их хозяевам, сильно не понравилось произошедшее…
Агеев в который раз мрачно покосился на стоящий рядом БТР. Дело было в том, что он принадлежал ОЗВ (Отряду Защиты Веры). И сидевшие внутри и на броне бородачи, еще недавно воевали, и надо признать неплохо, с его десантниками.
Агеев покосился на звезду, что была на его погонах. Майора ему дали за ту операцию. И теперь, через год, уже пришло представление его на подпола. И уже даже погоны лежат у командира. Только вот закончим с этими уродами, что прячутся в местных горах…
Месяц назад, на один из блокпостов, вышел мальчик, лет десяти. Как оказалось, он единственный выживший, после того как неизвестные вырезали небольшой аул. И русские и бойцы ОЗВ, что терлись в тот момент на блокпосту, рванули туда на всех парах, чуть не угробив по пути технику. Но никого из нападавших обнаружить не удалось. Вместо них, у дома местного муллы, была куча из обезглавленных тел. Мужских, женских… детских. Их головы были сложены рядом, и рот каждой была вложена бумажка. На которой было написаны слова по-арабски.
И русские солдаты и бойцы ОЗВ, увидав такую картину буквально озверели. Всего за неделю были прочесаны частой гребенкой все ближайшие окрестности, исследована буквально каждое ущелье и самая захудалая пещера. В результате было выловлено около тридцати различных темных личностей. И не только кавказцев. Двух русских, в карманах которых были обнаружены доллары и список мест, где ими были убиты русские солдаты и бойцы ОЗВ, даже похоронить было невозможно. Потому как нечего было хоронить.
И удивительным было то, что командование, раньше смотревшее в рот (а на язык майору просилось совсем другое отверстие, значительно ниже и сзади), всяким гуманитарным миссиям, наблюдателям и тому подобной шушеры, никак, то есть ВООБЩЕ, не отреагировало на тот факт, что ни одного задержанного в ходе поисков, на базу не доставили.
И вот, после почти месяца беготни, следы того отряда, который, кроме того аула, порезвились еще в паре мест, были найдены. Точнее стало известно место, где этот отряд переходит границу.
Письмена кстати, что были написаны на бумажках и намалеваны на стенах домов, майору потом перевели. Вкратце они обозначали, кроме ругательств, приветствие. Так и было написано: «Приветствую тебя, Пришедший».
С БТРа спрыгнул командир отряда ОЗВ, Руслан Бергоев. Подошел к Агееву.
– На два слова, майор, – с акцентом произнес мужчина, подойдя к БТРу десантников.
Парни сидевшие на броне рядом, недовольно поморщились. Агеев же, придерживая автомат, спрыгнул на землю.
– Слушай, майор, – заговорил Руслан. – Здесь два БТРа. Хорошо стоим. А те уйти могут. Я знаю эти места. Там, где-то с километра три отсюда, есть поворот. Тропа плохая, но пеший пройти может. Давай я туда со своими встану? Если они свернут, то встретим мы, вы сзади их прижмете. Если к вам, то мы им путь обратно отрежем.
Майор бросил на чеченца быстрый взгляд. Он стоял уверенный, не похоже, что просто хочет избежать боя. Агеев задумался.
– Их под сорок, – сказал он, наконец. – Вас пятнадцать. Мы если что, можем не успеть.
Руслан твердо посмотрел в глаза майору.
– Мы мужчины, – сказал он. – Воины. Нам ли бояться смерти?
Агеев посмотрел на чеченца, потом на его бойцов. Как знал майор, в отряде Руслана, есть те, кто еще в первую войну воевал, когда Дудаев взбунтовался. Опытные тертые волки. Майор кивнул. Руслан прищурился, в его глазах промелькнуло торжество.
– Слушай, Руслан, – неожиданно даже для себя, произнес Агеев в спину уже повернувшегося, чтобы уйти мужчины. – Я все спросить хотел.
Агеев посмотрел на обернувшегося чеченца.
– Почему вы с нами, а не против нас воюете? – спросил майор. – Против своих, мусульман?