Судьба по вызову

Ольга Ворон

Судьба по вызову

Глава 1. Когда Анна Павловна бывает Анечкой

— Алё?

Голос звучал так хрипло, что сама себя не узнала! И уж точно её не узнал тот, кто позвонил в… она с трудом нашарила на прикроватной тумбочке часы и экран высветил ровно два часа ночи.

Она откашлялась и повторила в трубку бодрее:

— Алё?

— Анечка? — раздался ангельский женский голосок.

Простой вопрос заставил задуматься. Да, конечно, Анна — это она. Но… уже давно прошли те золотые молодые годы, когда её могли называть так ласково, с претензией на заботу. Уж, почитай, лет пятнадцать как разведёнка без прицепа, злая циничная тётка по жизни, не рассчитывающая ни на что и ни на кого. На визитке — Анна Павловна, портной, высшая категория. А за глаза — Анка-пулемётчица — и за скорость и качество работы, и за то, что в своей профессиональной среде за злым словом в карман не лезет, а расстреливает как из тачанки.

— Анечка? — повторила женщина на другом конце провода, и Анна изумлённо протянула:

— Лиза?

В какой-то момент ей даже показалось, что она ещё спит и этот ночной звонок ей снится. Ведь такого не бывает, чтобы подруга-одноклассница, уж лет десять как пропавшая без вести, вдруг неожиданно позвонила и не кому-то, а именно тебе! Старой подруге, с которой вдрызг разругалась ещё на свадьбе и с тех пор не общалась…

— Да, да! — быстро затараторила Лиза в динамике. — Анечка, мне помощь нужна! Очень-очень нужна! Пожалуйста! Только ты можешь помочь!

Поправляя сорочку и включая ночник, Анна почему-то вспомнила день их разрыва, когда Лиза устроила дикую истерику на свадьбе, пытаясь и ей, и окружающим доказать, что жених, охмуривший подругу, полон нечистого духа и замуж за него выходить опасно. Ох и скандал тогда был. Лизу выпроваживали под белы ручки друзья жениха, да так, что с крыльца спустили, пересчитав её пятой точкой все ступеньки. В тот день Анне казалось, что подружка просто спятила от ревности, завидуя её счастью с видным парнем, доставшимся от судьбы. Как не права она была тогда! Да только найти после Лизу и извиниться как-то… ну, ноги не доходили.

— Помочь в чём? — глупо спросила Анна.

— Мне очень-очень нужна твоя профессиональная помощь! — тонко взвыла Лиза.

И было похоже, что она сейчас расплачется.

Анна подскочила. Сон как рукой сняло!

— Сейчас, сейчас! — затараторила она в трубку, суетливым взглядом оглядывая комнату. — Где ты? Что с собой взять?

— Я машину пришлю! — заторопилась Лиза. — Ты только прямо сейчас, прямо сейчас…

Уже через полчаса Анна стояла у подъезда, ёжась на ночной осенней прохладе в ожидании обещанной машины. Одну руку оттягивала отличная японская швейная машинка в элегантном футляре, а другую — здоровый чемодан с тысячей нужных и важных инструментов. А в голове суетливо толкалась череда бестолковых мыслей о жизни. Вспоминалась школа, институт, добрые подружеские шалости, а потом любовь-всей-жизни, на проверку оказавшаяся козлом и сволочью, и ещё то, что Лизу, как доходили слухи, лечили в психушке, а потом… потом однажды она ушла из дома и уже не вернулась…

Когда из-за поворота появился свет фар, она даже не поверила своим глазам. К подъезду подъезжала не абы-какая задрипанная таксишка, а подкатывал, блестя чёрными обводами, автомобиль с гордым профилем лимузина. И хотя Анна в машинах не разбиралась, но помнила ещё, что бывший муж западал по роллс-ройсам и при каждом удобном случае показывал ей свою мечту на дорогах и озвучивал ценник. Так вот сейчас Анна была стопроцентно уверена — к ней подкатывал самый настоящий «стомульёнов за шестьсот лошадей». Вид у этого «стомульёна» был, правда, весьма топорный и даже нелепый на улочке старого района и перебирался этот «гроб на колёсиках» по щербатому асфальту, как неуверенный котёнок по льдине — лапка за лапкой, колесо за колесом. Но мягко подкатив к подъезду, лимузин дисциплинировано остановился ровнёшенько напротив Анны, и пассажирская дверца медленно раскрылась, тихо шипя каким-то механизмом.

Салон автомобиля призывно засветился ядрёно-желтым цветом, кладущим блестящие пятна на чёрную лакированную кожу удобного диванчика. И Анна торопливо забралась внутрь. Думала, что придётся, как обычно в такси, держать машинку на коленях, но в салоне лимузина было достаточно места для коробок и даже стоял маленький столик в углу непрозрачной перегородки к водителю. А на столике стояла вазочка с конфетами и в чёрной с золотым фарфоровой чашке дымилось… капучино?

Запах кофе пронзал не столько ноздри, сколько душу. Ничего сейчас так сильно не хотелось, как кофе! В спешке собираясь на зов подруги, Анна так и не добралась даже до задрипанного нескафе, а уж на то, чтобы раскочегарить плиту и запустить медитативный процесс варки в турке уже и речи быть не могло. И теперь запах сводил с ума, будя самые тёмные стороны личности.

Машина плавно покатилась и, оглядевшись и уверившись, что в салоне больше никого нет и кофе не ждёт кого-то иного, она стремительно схватилась за чашку. Думала, что авто будет трясти на неровной дороге и придётся балансировать, сберегая напиток, но лимузин катился так, словно под ним было свеженькое платное шоссе.

Кофе оказался столь изыскан и чудесен, что Анна, забралась поглубже на диванчик и, глядя в окошко на мелькающие огни города, расслабилась.

Очнулась только тогда, когда машина остановилась и раздалось лёгкое шипение. Дверь стала медленно открываться. Анна резво подскочила и уставилась на выход, торопливо вспоминая, где она и что происходит.

Выглянула в проём. Темно! Даже фонаря какого и то нет. Потому пришлось прищуриться, чтобы что-то разглядеть при бледном лунном свете.

И первое, что увидела в сумраке — огромную широченную старинную лестницу. Такие ещё любят показывать в фильмах про средневековье — белого мрамора, со скруглёнными ступеньками и перилами, украшенными изысканной резьбой. И по две стороны от лестницы высились скульптуры странных крылатых парнокопытных существ с хищной головой.

Туда ли её привезли?

Она осторожно выбралась из салона, вынесла чемоданы, и, оглядываясь, подошла к водительской двери. Постучала в стекло, надеясь, что водитель, скрытый за мощной тонировкой, опустит его и можно будет спросить адрес неизвестного места. Но вместо этого лимузин рванул с места и чуть не сбил её с ног открытой дверцей!

— Эй! Э! — закричала Анна, отскакивая.

Но лимузин уносился, на ходу запирая дверь. И торопливо вписывался в поворот с таким визгом колёс, словно за ним началась погоня!

— Твою мать! — с чувством сплюнула Анна, хмуро смотря вслед удаляющимся огням.

Судя по тому, что убегающий свет фар высвечивал в окружающем пейзаже, вдоль явно просёлочной дороги высился лес. Вот уж чего Анна точно не любила! И она застонала, когда её поразила мысль о том, что привезли не по адресу и сейчас придётся вызывать себе такси и дожидаться в этой глуши, где вокруг дремучая тьма, возможно, полная диких зверей.

— Анечка! Ура! Ты приехала!

Анна резко развернулась.

— Лиза!

Она бросилась к ней навстречу — обнять, расспросить, успеть извиниться и сказать, как же дорогая подруга была права! И замерла, не добежав.

Лиза, она… Это была точно она. Только очень «не такая». Конечно, она всегда была не такая, как все — более эмпатичная, менее практичная, витающая в облаках и грезящая принцами, верящая в чёрных кошек и ведьм, и разве что шапочки из фольги не носившая! Но сейчас. Анна всматривалась в подругу и суетливо пыталась понять — в чём дело? Что заставляет её останавливаться на последнем шаге к примирению?

Лиза словно светилась изнутри. Такая яркая и светлая на тёмном фоне окружающего мира. А ещё её платье… тончайшая светлая голубая ткань, которую Анна на взгляд и определить не могла, хотя, право слово, видала она и самые экзотические полотна!

И ещё…

— Ты… совсем не изменилась! — севшим голосом сказала Анна.

На вид Лизе всё так же оставалось двадцать с копейками.

— Ой, скажешь! — отмахнулась Лиза и, взяв за руку, потянула за собой: — Пошли! Быстрее! Времени остаётся мало!

И даже сама подхватила машинку, помогая нести.

Анна поднималась за руку с подругой и суетливо пыталась сообразить, как так могло случиться, что годы не повлияли на подругу. По ней они пробежали табуном, нанеся удар за ударом — ранняя седина, подвисший животик, брыльца на роже, частые приступы профессионального остеохондроза, — а подруге хоть бы хны! Но потом стало не до таких мыслей.

Это был огромный особняк. Наверное, даже дворец. С высоченными дверями и ручкой, которую проектировали самое малое, так для дяди Стёпы! Но Лиза очень быстро справилась с тяжёлой дверью, открыв её, словно обычную межкомнатную. И это тоже было странно и ново в подруге.

Лиза втянула её внутрь огромного тёмного помещения, в который едва-едва попадал лунный свет сквозь высоченные цветные окна. И потянула дальше. Шаги их гулко отдавались эхом.

— Лиза, мы где? — шёпотом спросила Анна. Говорить в голос даже страшно стало.

— Пойдём, тут недалеко! — прошептала в ответ Лиза, утягивая её дальше.

Видно, и подруге, как ни были знакомы места, а тут становилось не по себе.

Из огромного зала Лиза потянула её в узкую маленькую дверь, за которой начинался долгий и тёмный коридор.

— А света тут нет? — поёжилась Анна.

— Нет, — коротко ответила Лиза, быстро двигаясь первой, и тут же поправилась: — Пока нет. Скоро будет…

— Подожди! — взмолилась Анна. — Дай хоть фонарик на смартфоне включу!

— Нет! Нет! Нельзя! — испугано заторопилась Лиза, — Лучше пойдём быстрее!

Почему «нельзя» Анна так и не поняла, но ругаться с только что обретённой подругой никак не хотелось, поэтому она покорно почти бежала за ней следом, судорожно сжимая в руке чемоданчик. И почему-то явственно чувствовала, что только что переступила какую-то очень важную черту в своей жизни…

Глава 2. Божечкижмоиж и вот это всё!

— Мы пришли! — прошептала Лиза.

Анна недовольно повела плечами:

— В темноту? Так мы из неё и не уходили…

Вокруг расстилалась всё тот же могильный мрак.

Но Лиза щёлкнула пальцами — во всяком случае звук был именно такой, как если бы она это сделала. И стал появляться свет. Он появлялся из крохотных робких огней, возникших как по команде вокруг. И Анна испугано вытаращилась, оглядываясь — огоньки плясали тонкими язычками на плечиках свеч, парящих в воздухе. Их было много! Так много, что не сосчитать. Тем более, что счёту бы помешало простое обстоятельство — свечи на стояли на месте, а летали по комнате хаотическим движении. Но под усиливающимся светом стало возможно разглядеть, наконец, где они оказались.

Анна поставила чемодан на пол и, медленно распрямляясь, огляделась.

Большая комната с высокими готическими потолками и стенами, увешенными гобеленами, сразу навела на мысль о добротно сохранившемся средневековом здании или замечательной реконструкции. Ну, например, какого-нибудь музея… Тем более, что выставка тут действительно была! Да ещё какая! По стенам на дощатых помостах стояли портняжные манекены с платьями… Да такими! У Анны перехватило дух.

— Божечкижмоиж! — восторженно пискнула она и рванула к первой же красоте.

Шикарное платье в стиле бохо с воздушным топом и многослойными юбками из столь тонкой нежной ткани, что Анна, раз дотронувшись, ахнула и молитвенно сложила руки.

— Божественно! — прошептала она. На глазах начали наворачиваться слёзы восторга.

— Анечка? — позвала сзади Лиза, но Анне было не до этого.

Она рванулась правее, где стоял следующий манекен.

О, этот прекрасный греческий силуэт! Тончайшая ткань невероятной расцветки радужного золота, была дерзновенно перетянута под грудью простой атласной лентой чарующе алого цвета, в которой переливались отблески от свеч.

— Волшебно! Изыскано! Великолепно!

Анна шла дальше и уже не понимала, чего хочет больше — увидеть все платья этой замечательной выставки высочайшего мастерства или остановиться прямо здесь и… ну, наверное, даже умереть. Потому что после такого возвращаться обратно домой и делать обычные — пусть и самые качественные в городе! — офисные костюмы и деловые платья для особ, едва втискивающих свои отожранные телеса в заказанный размер — совершенно невозможно. Анна только сейчас поняла расхожую фразу «увидеть Париж и умереть». Перед ней, в облаке сверкающих свечей, лежал её собственный Париж. Её Эльдорадо, её Эдем, её рай…

— Кто это сделал? — простанала она, оглядываясь на Лизу. — Кто?!

Лиза вздохнула:

— Анечка, их разные мастера делали… Просто они…

Но Анна, ломая руки, перебила:

— Да! Да! Величайшее мастерство! Но видно, видно, что техника разная… А материалы? Лиза, что это за материя?! Что это, о, божечкижмоиж?! Вот эта, на этнике, так похожей на работу Рим Акре!

Лиза пожала плечами и осторожно предположила:

— Может быть, это и есть Рим Акре…

— Божечкижмоиж! — со слезами в голосе прошептала Анна. — А ткань, Лиза? Что за ткань? Это божественное полотно!

Лиза вздохнула, перехватила машинку в другую руку и утомлённо ответила:

— Анечка, я не в курсе. Я же не разбираюсь…

— Да, да, — Анна восторженно вздыхала, разглядывая уже следующую работу.

А когда попыталась пройти к следующей, то вздрогнула.

Между предыдущем платьем и тем, стоящим в полумгле на самом центральном месте комнаты, высился огромный странный манекен. Если предыдущие все были обычные портняжные — без голов, а только имитирующие фигуру будущей владелицы платья, то тут стоял огромный, с тяжёлой головой быка с золочёнными рогами и жёсткой суровой гривой на башке. Да и наряжен оказался не в платье, а в… ну, как это называется? Когда много железа и кожи, а ткань где-то в глубине.

— Это что? — ткнула пальцем в нос манекену Анна.

И тут же, костенея от страха, отшатнулась.

Нос у манекена был вполне себе мягкий, тёплый и… живой. Как у кошки. Или у собаки. Ну или у быка, если уж сравнивать. Хотя, конечно, с быками Анне встречаться в своей жизни не приходилось.

И этот — вполне живой! — нос в ответ на тыкание резко задёргался, словно пытаясь сдуть с себя надоедливую муху.

— Минотавр, — устало пояснила Лиза, подходя к Анне сзади. — И не надо его тыкать, пожалуйста. Он, конечно, спит мертвянным сном, но может и проснуться…

Анна медленно обернулась на подругу. Лиза стояла, бледно извиняюще улыбаясь, как бывало часто в жизни раньше, когда по её необдуманности они влетали в очередной «попадос» и Анне приходилось выкручиваться, вытаскивая из неприятностей и себя, и подружку.

— Минотавр, — повторила себе Анна, выдыхая и стараясь успокоиться. — Ми-но-та-вр. Отлично.

— Они на страже тут, — махнула Лиза на ещё одного такого же истукана, стоящего с другого края. — Охраняют свадебное платье.

Анна посмотрела на второго и поняла, что ей всё это стало уже очень не нравиться. Минотавры были на голову повыше людей и приди они в спортзал, то своей фигурой порвали бы любых бодибилдеров как Тузик грелку! Но в довесок к этой физической мощи на них красовались доспехи и оружие, вполне в духе окружающих реалий — кольчуга, латы, щиты, мечи… И то, что они спали по стойке «смирно», теперь Анна хорошо увидела — тихо посапывали, и подчас подёргивали огромными мохнатыми ушами. И как-то сразу стало вдруг ясно, что хочется уйти из этого места. И уже совсем не хочется считать его «Парижем», хотя бы потому, что умирать резко расхотелось.

— Ми-но-тав-ры, — повторила Анна, растерянно оглядываясь в поисках выхода.

— Анечка, — перед глазами снова замаячила Лиза. — Мне нужна твоя помощь!

— А… да, — тут же очнулась Анна и, преодолевая себя, сосредоточилась.

— Вот, — с вздохом показала Лиза на платье на манекене, стоящим за спинами монстров. — Нужно починить!

Анна потянулась в карман за очками. Уже некоторое время как без них тонкую работу проводить ей стало затруднительно — долгие годы над швейной машинкой сказывались за здоровье.