Мой муж - предатель

Да, так и будет…

Я беру его часы и защелкиваю на своем запястье. Затягиваю ремешок на самый минимум, но они все равно очень велики мне.

— Черт, — выдыхаю через сомкнутые губы.

Мелодия звонка пугает меня. Я вздрагиваю всем телом, а потом вижу неизвестный номер на экране. Обычно я не принимаю такие звонки, но сегодня могут звонить из больницы или кто-то из дальних родственников поменял номер.

— Да, — отзываюсь.

— Александра⁈ — слышится злобный возглас. — И ты даже не подумала мне позвонить? Сообщить⁈

Я узнаю голос первой жены Игоря.

— Это нормально, по-твоему⁈ — не унимается она.

— Приглуши тон.

— Ах, вот ты как… Мне нужно знать, что с ним! В какой он вообще больнице? Я хочу приехать и увидеть его!

— В этом нет необходимости…

— Это не тебе решать! Не смей сводить со мной счеты! Ты хотела, чтобы я вообще ничего не узнала? Тебе не повезло, Сашенька! Я увидела в новостях фотку с ДТП, там была его машина. А я отлично знаю его машину, я раньше часто в ней ездила.

Она что-то разбивает в сердцах и я отнимаю сотовый от лица, чтобы притупить резкий звук.

— Ты бы, конечно, хотела, чтобы я осталась в неведении. Я же чужой человек теперь, — Влада усмехается. — Думаешь, нас больше ничего не связывает? Думаешь, вычеркнула меня из его жизни?

— Ты сама это сделала…

— Нет, это ты забрала у меня мужа! А мы ведь были подругами!

Она переходит на крик, и я сбрасываю звонок. Слушать обвинения, оторванные от реальности — это сейчас выше моих сил. Я вношу ее номер в черный список и иду в ванную, чтобы привести себя в порядок, а потом решаю проверить гостевую комнату. Я не помню, как давно там меняли постельное белье. У нас есть помощница по дому, которая следит за такими вещами, но мне все равно хочется убедиться. Я беру из шкафа свежий комплект белья и направляюсь в комнату.

Я толкаю дверь и всего через секунду понимаю, что забыла постучать.

— Прости, — говорю Марку, который уже обустроился здесь.

Он стоит рядом с кроватью. И он только что принял душ — его волосы стали черными как ночь, а торс блестит от влаги. На Марке только джинсы, которые он небрежно натянул и не стал застегивать ремень. Он делает это сейчас, пока я поспешно отвожу глаза и поворачиваю к дальнему креслу, чтобы положить белье.

— Ты принесла белье? Серьезно? — Марк защелкивает пряжку ремня и оборачивается ко мне. — Саша, ты сегодня успокоишься? Хватит суетиться.

— Мне не сложно… Что это?

На его животе с левой стороны красуется свежий синяк. Огромный, с кровоподтеками.

— Ты говорил, что ты в порядке.

— Так и есть.

— Но это плохо выглядит. Тебя вообще осматривали?

Марк протяжно выдыхает. Он запрокидывает голову и как будто ищет точку успокоения на белом потолке.

— Тебе надо выпить, — вдруг бросает он. — Что-нибудь покрепче, чтобы заснуть. Ты вся на нервах, поэтому не можешь лечь.

Он разворачивается ко мне корпусом, так что я могу увидеть, что у него бывали времена хуже. На мускулистом теле Марка есть старые шрамы. И еще больше черных татуировок, которые я не решаюсь разглядывать.

Но он прав. Я признаюсь себе, что боюсь лечь. Боюсь того, что начнет лезть в голову в тишине. Поэтому и придумываю всякие дела, чтобы занять руки.

— Идея хорошая, но я не буду пить. Я все-таки попробую заснуть так.

— Как знаешь… Я не привык вставать рано и могу не услышать будильник. Но ты не стесняйся, буди, если надо будет.

— Завтра утром брат Игоря приедет.

— Хорошо.

Я киваю и иду на выход.

— А ты вообще надолго прилетел? — спрашиваю его в дверях.

— Планировал на неделю.

Следующий день начинается с ловушки подсознания. Я просыпаюсь от неясного звука и перекатываюсь на другую сторону кровати, ожидая, что окажусь в руках Игоря. Я хмурюсь, встречая лишь пустоту, и успеваю подумать, что он ушел в душ.

А потом я вспоминаю вчерашний день. Он падает на меня черной тенью и смывает остатки беззаботного сна. Я резко поднимаюсь. Подтягиваю под себя ноги и сажусь в центре кровати, пытаясь понять, что делать дальше. В этот момент звук, пробудивший меня, становится сильнее.

Это ворота…

Да, и звук двигателя.

Я встаю с кровати, закутавшись в одеяло, и выхожу на балкон.

— Олег, — окликаю брата мужа, который уже вышел из своей машины и направляется к двери. — Здравствуй.

— Здравствуй, — он запрокидывает голову и некоторое время молчит.

Вглядывается в мои черты. Наверное, пытается понять мое состояние. Я вот прочитываю его бессонную ночь за секунду. Олег старше Игоря, но они безумно похожи. И они работают вместе, так что в их речи полно одинаковых оборотов.

— Родители хоть поехали домой, — спрашиваю его, — или остались ночевать в больнице?

— Еле уговорил уехать. Я вчера забрал их из больницы и отвез домой. К себе.

— Им там будет лучше. А сам спал?

— Пару часов. Разруливал дела, у Игоря такой бизнес, что без босса нельзя оставлять. Он еще заказ крупный только подписал, надо лететь в Москву и выбивать новую лицензию.

Он осекается.

— Ладно, это пустое, — добавляет он. — Тебе из больницы не звонили сегодня?

— Нет, вроде. Сейчас проверю сотовый, — я отпускаю поручень, но резко торможу и снова смотрю вниз. — А что? Должны были? Что-то случилось?

— Саша, это был простой вопрос. Я ничего не подразумевал.

— Хорошо, — я киваю, поджимая губы. — Ты заходи, а я пока соберусь. Нужно еще Марка разбудить.

— Он здесь остановился?

— Да, он вчера привез меня.

— Я сам разбужу его.

В его голосе появляются грубоватые интонации. Меня это удивляет, но я быстро переключаюсь на телефон. На экране горит двадцать пропущенных звонков. Меня пугает их число, в пальцы вонзаются холодные иголки, а в голове всплывают самые плохие мысли.

Стоп паника.

Это Влада.

Его бывшая жена.

Я проверяю звонки и вижу, что они шли один за другим, пока ей не надоело.

Да, это точно она. Догадалась, что я закинула ее номер в черный список, и взяла другой телефон.

Я иду в ванную, чтобы умыться, и все же набираю номер, который мне вчера дали в больнице. Там отвечает уставший голос. Я не узнаю ничего нового. Игорь в реанимации и с ним пока нельзя видеться.

— Я поднял все связи, — говорит брат мужа, когда я появляюсь в кухне. — Там хорошая больница, Игоря не надо никуда переводить. Но там уже замолвили слово, сегодня еще один человек подъедет, какой-то светило, Самсонов его очень хвалил.

— Ты будешь кофе? — это уже Марк.

Я оглядываюсь и замечаю его у столешницы.

— Конечно, она будет кофе, — отзывается Олег и ставит на стол передо мной свою кружку. — Я еще не пил, я себе новый сделаю.

— Прошу прощения, — отзывается Марк и принимает звонок.

Он пересекает комнату и выходит на улицу.

— Мне кажется или ты ему грубишь? — спрашиваю Олега.

— Кому?

— Марку.

Олег кривится. Он возвращается ко мне с новой кружкой и ставит на стол бутерброды. Их явно делал мужчина — огромные ломти хлеба и куски сыра, из которых можно сложить устойчивую башенку.

— Мне не нравится, что он здесь с тобой, — отвечает Олег.

— А где ему быть? Он друг моего мужа, он помогает как может.

— Саша, — выдыхает Олег. — Ну какой он друг? Они виделись с Игорем раз в полгода.

— Как все взрослые занятые люди. Это в детстве есть время видеться каждый день.

— Чаще бы они не выдержали друг друга. Игорь общался с ним, чтобы было с кем зависнуть, когда голова шла кругом от работы. Марк нормальный парень, чтобы оторваться, но к своей жене я бы его на пушечный выстрел не подпустил. Он бабник и выпендрежник. Умеет девочек снимать…

Олег замолкает. Ему вдруг становится интересно, что написано на его кружке.

— Нет, ты договаривай, — отзываюсь. — Это они так с Игорем отрывались? С девочками?

— Я не это имел в виду.

— А получилось именно это.

— Ты прекрасно знаешь Игоря, я даже не собираюсь его защищать. И он любит тебя до беспамятства. Я говорил только о том, что этот Марк не внушает мне доверия.

— Я не буду выгонять его, — я резковато откидываю волосы от лица, не желая даже думать в эту сторону. — У меня вообще сейчас голова занята другим.

Олег протягивает ладонь и примирительно касается моего запястья.

— Поехали в больницу, — произносит он, замечая, что я все равно не собираюсь завтракать. — Я договорюсь, чтобы тебя пустили к нему. Хотя бы посмотреть.

Глава 3

Моего мужа невозможно назвать романтиком. Он закрытый человек, с недостатками которого я научилась мириться. Идеальных людей вообще не существует, либо это пластмассовые болванки пустышки.

А Игорь прошел тяжелый путь. Он — яркий пример той цены, которую приходится заплатить за настоящий успех. Иногда из него невозможно достать хоть словечко. Иногда он забывал важные даты или улетал в командировки вместо того, чтобы провести со мной отпуск.

А иногда я ловила его на балконе в три часа ночи. Он курил и напряженно смотрел в темноту. Такое случалось, когда на работе были большие проблемы. Я чувствовала его напряжение кончиками пальцев, даже не дотрагиваясь до него. И как я научилась мириться с его недостатками, так я научилась снимать это напряжение. Он сдавался мне и становился податливым в моих ладонях.

Да, я умею плавить его металл.

Так что я прекрасно понимаю, что имеет в виду его брат. Он говорит, что Игорь любит меня до беспамятства, и я знаю это. Игорь может пропадать в офисе как проклятый, а потом сорваться на обед домой, подойти ко мне со спины и поцеловать в плечо. Простой жест, но он важнее любых слов или подарков. А потом Игорь может утянуть меня на пол, чтобы взять прямо так.

Ведь в паре один человек частенько к чему-то приучает другого. Например, к сухому вину или к фильмам с субтитрами. Игорь приучил меня к разнузданному сексу. Я не знала до него, что умею заводиться за одну секунду или что умею быть такой раскрепощенной. С Игорем это легко. Он нежно целует, а потом жестко наматывает волосы на кулак. Топит в животной сути близости.

Наши отношения вообще начались с секса. Отсчет начался с шального поцелуя за барной стойкой, к которому я совершенно была не готова. Игорь притянул меня к себе, запечатав мой рот горячими губами, и перевернул мою реальность с ног на голову. Ведь он тогда был мужем моей подруги.

— Сладкая, — сказал он, оторвавшись от моих губ.

— Игорь…

— Что «Игорь»? Тебе было противно? Или приятно?

— Мне было странно. Ты ее муж…

Я встряхнула головой, словно выпитый алкоголь можно было так легко разогнать. Я не ожидала встретить в баре Игоря, я вообще собиралась впервые в жизни надраться в одиночку.