Крик горностая

Евгения Кретова

Крик горностая

Глава 1. Незнакомец

Аделия чувствовала тяжесть. Опять этот неприятный сон. Хотелось сбросить его с плеч, стряхнуть и выбросить из памяти. Но он приходил к ней вновь и вновь и не отпускал до тех, пока она не досмотрит его. Девушка послушно приготовилась.

Пустынная улица.

Асфальт, мокрый от дождя.

Тусклые фонари.

Листва шелестит, но не так, как обычно шелестит летом или осенью — богато и разноголосо. Этот шелест скорее напоминал шепот, еще несмелый и невнятный. «Весна», — угадывала Ада и даже, кажется, улавливала медовый аромат распустившихся почек.

Звук ее собственных шагов. Сердце бьется в ожидании встречи — она уже знала, что произойдет дальше.

Вот она, блестящая скамейка, рядом с ней — переполненная мусором урна. И фонарь. Он сейчас мигнет.

Мигнул.

Аделия оглянулась — прямо за ее спиной оказался человек. Он был сильно выше ее. В сером старомодном плаще и шляпе, которая скрывала его лицо, глаза, но в тени — Ада отчетливо это чувствовала, взгляд был злым и опасным. Незнакомец повел плечом. Аделия вскрикнула и бросилась наутек.

— Помогите!

Кто-то коснулся ее плеча — она вздрогнула и закричала еще громче.

— Ада…

Она обернулась — этот человек в сером старомодном пальто, он что-то говорил ей. Свет мигающего фонаря упал на его болезненно-бледное лиц.

— Это не я, — прошептал он как-то виновато.

— Ада, — снова позвали ее и потянули за рукав. Не незнакомец, кто-то еще. Рядом был кто-то еще. — Аделия…

Она повалилась кубарем, ныряя в темноту, мир закрутился перед глазами, сливаясь единым вихрем. Оглушительно громкий и короткий хлопок, звонкий, напоминающий грохот разбивающегося стекла, и незнакомец взмахнул руками, оседая на мокрый асфальт. Когда она подбежала к нему, на асфальте лежало лишь потрепанное пальто. Человека в нем не было.

* * *

Аделия очнулась.

Она сидела на полу, вокруг ее ног, словно облако, лежало одеяло. Макс, сонно моргал, свешиваясь с края кровати:

— Что, опять не спится?

Аделия шумно втянула носом воздух, посмотрела за окно — за ним серебрились розовые сумерки.

— Пойду, попью водички. — Она встала, пристроила одеяло на угол кровати, сама потихоньку вышла в коридор, прошлепала босыми ногами в кухню и, притворив за собой дверь, включила свет.

Этот сон не давал ей покоя уже второй месяц. Он снился всякий раз под утро, в одних и тех же локациях, с одним и тем же финалом — кто-то неизвестный падал на мокрый асфальт, а потом на его месте оказывалось пустое место. И он звал ее по имени. А еще — говорил, что это не он. Не сон, а головоломка: ни незнакомца, ни парк она не знала.

Это не был кто-то из ее прежних знакомых — она проверяла.

Это не был кто-то из знакомых или дальних родственников, ее или Макса.

Она даже не уверена, что он называл ее по имени. Может, он просил «ада».

Постояв у окна, Аделия включила чайник — заснуть она уже все равно сегодня не сможет. Дверь скрипнула, на пороге появился Макс. Сладко зевнув, потянулся, почесал затылок. Прошел к столу и уселся на мягкий пуф, оседлав его.

— Ты чего не спишь? — спросил.

— Решила встать сегодня пораньше, — соврала Аделия.

Макс ее попытку оценил, скривился скептически и еще раз зевнул.

— Тогда заваривай кофе и на меня.

Аделия кивнула, отвернулась к окну — хотела скрыть свое муторное состояние, Максу оно ни к чему. Муж подошел со спины, обнял за талию и прижал к себе. Высокий, сильный и в то же время мягкий после сна. От горячей ладони, замершей на животе, было тепло. Аделия с благодарностью положила свою ладонь поверх, устроила затылок ему на грудь.

— Я невыносимая паникерша, впечатлительная и дурная.

— Ты только сейчас об этом узнала? — промурлыкал Макс и уткнулся носом в ее макушку, тихо засмеялся.

Аделия легонько ущипнула его.

— Мне снится дурацкий сон, в котором, кажется, убивают человека.

— Это я на тебя плохо влияю, — безапелляционно отозвался Макс, по-прежнему уткнувшись в девичьи волосы. Его губы спустились ниже, деликатно завладели мочкой уха, отпустив его, скользнули к шее, опалив горячим дыханием. — Про всякие там трупы рассказываю, вот оно тебе и снится.

Макс был полицейским. Нет-нет, да и «приносил» домой жуткие подробности, но всегда говорил, что это он услышал от коллег или в новостях, а сам ничем «таким» не занимается и перебирает в кабинете бумажки да сшивает дела. Конечно, Аделия не верила.

Его поцелуи отвлекали. По спине, от затылка к лопаткам, пробежала приятная истома, захотелось в ней раствориться. На миг девушка почувствовала, что все страхи отступили, а сон, так некстати тревоживший ее, пустой кошмар. И рассказы мужа о работе к нему не имели никакого отношения.

— Не говори глупостей, — она высвободилась и пошла заваривать кофе.

Привычная утренняя рутина успокаивала, сон отодвигался на второй план, но Ада точно знала, что ощущение вернется и будет преследовать ее, пока она не поймет, о чем предупреждает ее это странное видение. Она пыталась его анализировать и разобрать на детали, чтобы при случае понять, что является его триггером. Дождь — это всегда тревожно. Ночь — тоже распространенный фон для ночных кошмаров. Человек в пальто — он мог быть из какого-то фильма или разговора, надо только вспомнить. А вот голос… Голос казался ей смутно знакомым. Аделия методично «примеряла» его всем знакомым, но пока не находила никакого соответствия. Она могла бы выбросить и сон, и незнакомца из головы, если бы не подспудное ощущение, что этот сон и незнакомец — важны.

Глава 2. Сон в руку

Аделия уже собиралась закрывать салон — Макс пригласил на ужин, обещал выбраться пораньше с работы. Девушка открыла окно, чтобы проветрить кабинет и выпустить становившийся странно густым к концу рабочего дня воздух. Подставив лицо порыву ветра, ворвавшемуся в помещение, глубоко вздохнула. Именно в этот момент в дверь постучали.

— Аделия, — ее помощница, Таисия, выглядела виноватой. Она проскользнула внутрь кабинета и замерла на пороге. — Там женщина пришла, просит принять. Вся в слезах… Я не решилась предложить ей запись на завтра…

Ее салон магии «Луноликая» привлекал к себе внимание пожилых дам. Собственно, это была основная аудитория Аделии Мило — потомственной ясновидящей, если верить вывеске. Дела шли не слишком хорошо. А потому разбрасываться клиентками Ада не могла. Вздохнув, затворила окно.

— Хорошо, пусть пройдет, — Аделия вернулась к столику, поправила темную бархатную скатерть и поставила ровно на середину стола хрустальный шар. Зажигалкой зажгла свечи.

Таисия пригласила клиентку в кабинет, а сама исчезла в приемной.

Аделия бросила один быстрый взгляд — достаточный, чтобы понять, кто перед ней, и деликатный, чтобы не спугнуть гостью.

— Проходите, пожалуйста. Присаживайтесь. — Она указала на кресло напротив. — Готова выслушать Вас и постараюсь помочь.

Женщина — на вид ей было около пятидесяти, приятная и располагающая к себе блондинка с короткой стрижкой. Неяркий маникюр, дорогое, наверняка, антикварное кольцо на указательном пальце. Черное одеяние. «Вдова», — догадалась Аделия.

Клиентка опустилась в кресло, Аделия не могла не отметить аристократическую грацию женщины, ее прямой и строгий профиль, сдержанность. Сцепив пальцы на сумочке, гостья заговорила:

— Вы только не думайте, что я сошла с ума, — заговорила она, а Аделия уже примерно догадалась, о чем пойдет речь дальше. — Я не сумасшедшая. Но ко мне приходит мой умерший муж.

Она замолчала.

— Расскажите подробнее.

Женщина кивнула.

— Меня зовут Анна. Семь месяцев назад я похоронила мужа. Сердечный приступ, — клиентка шмыгнула носом, вытянула из-за рукава платок, промокнула им под глазами. — Я очень переживала, мы душа в душу почти пятнадцать лет вместе прожили, троих детей воспитали. И вот только стала свыкаться с мыслью, что больше не увижу Илью, как…

Она замолчала, шумно высморкалась и убрала платок. Пока она рассказывала, Аделия наблюдала за ней. Первое, что бросилось в глаза — это возраст: вблизи Анна оказалась существенно моложе. Она говорила сбивчиво, тихо, торопясь и будто бы опасаясь, что ее прервут. Так обычно говорят люди, решившиеся на нетрадиционный для себя шаг. Поход к гадалке — сама по себе провокация. А с проблемой мужа-призрака — тем более.

— … как вдруг он стал приходить ко мне.

— Во сне? — уточнила гадалка.

Анна в ответ качнула головой:

— Нет, наяву. Я поэтому и прошу — не примите меня за сумасшедшую.

— Ни в коем случае, это не моя прерогатива, — заверила ее Аделия. — Как это случилось впервые?

Анна чуть ссутулилась, подалась вперед. Посмотрела на Аделию пристально, прошептала:

— Я не сумасшедшая… — повторила она. — Сережа пришел ко мне вечером, около семи. Мы в это время обычно пили чай. Я была на даче. Он зашел, сел напротив. И обыденно так мне сказал: «Анюта, я скоро за тобой приду». Вздохнул и вышел.

— То есть как «вышел»? Через дверь?

Анна кивнула:

— Да, именно. Но дверь была заперта… Это был его призрак, его дух… И я бы, вероятно, не паниковала, может быть даже обрадовалась в некоторой степени… мы ведь любили друг друга, но…

— Что «но»?

— … он намерен забрать меня к себе.

Аделия молчала. Чего в таких случаях было больше: тоски о любимом, утерянного комфорта и привычки, вины за несказанное или несделанное? У всех по-разному. Все семьи несчастны по-своему, у каждой — свой скелет в шкафу. Анна между тем, продолжала:

— Я могла бы пойти за ним хоть на край света, если на то пошло. Но у меня обязательства. Если меня не станет Регина, наша младшая, останется без будущего. Ее это просто убьет.

— Регина — это ваша дочь?

— Да, ей тринадцать. Еще совсем ребенок, очень привязана к отцу. Я почти месяц не могла ей сказать, что Сережи уже нет… Не решалась, врала, что в больнице, прооперирован. Она сама догадалась. Так плакала, — Анна прикрыла глаза, всхлипнула.

У Аделии на душе становилось все тяжелее — невыносимо знать о таком горе, видеть его своими глазами, но уже не иметь ни малейшей возможности что-то исправить.

— Что вы хотите от меня?

Анна встрепенулась:

— Я хочу, чтобы вы вызвали Илью, чтобы с ним поговорить и убедить, что сейчас я нужнее Регине. Он же должен понять, он ведь ее отец, — она растерянно моргнула.

Аделия вздохнула:

— К сожалению, я не медиум. Я не могу говорить с мертвыми по собственной воле, не имею сил их вызывать из царства мертвых.

У клиентки опустились плечи.

— Но я могу посоветовать вам, что делать, когда ваш усопший муж снова появится. Как часто он с тех пор приходит к вам?

Женщина опустила глаза, задумалась.

— Раз в две недели примерно.

— И это всякий раз — время чая? На даче?

— Нет, время разное. Полночь, поздний вечер. Наша квартира в Москве.

— И сколько раз он приходил всего?

— Шесть раз.

— Когда это было в последний раз?

— Около двух недель назад. Я поэтому и пришла к вам, рассчитывая, что он скоро появится.

— Появляясь, он все время говорит об одном и том же?

Анна с готовностью кивнула, будто подтвердила рецепт приготовления бульона.

— В основном да. Еще уверяет, что там очень хорошо и чтобы я не боялась. Умирать не больно. — Анна посмотрела на Аделию и заплакала: — Я не хочу умирать. Я очень боюсь…

Аделия взяла в руки блокнот и ручку.

— Давайте поступим так…

* * *

Анна Максимовна Ревель в свои сорок два года имела высшее юридическое образование, стройную фигуру, ухоженный вид и довольно впечатлительную натуру. Она была из тех женщин, что рыдают в кинотеатре над драматичной сценой, подкармливает уличных котиков и ищет им новых хозяев. У нее были светлые волосы, которые она подкрашивала в пепельный цвет — для придания солидности. В этих же целях она придирчиво выбирала гардероб, тщательно вымарывая из него все яркое, ультрамодное, обтягивающее, слишком блестящее или молодежное.

— Тебя это старит, — отмечали редкие подруги.

Анна не слушала… По ее внешнему виду можно было безошибочно определить ее статус — супруга успешного мужчины, внимательная мать. Строгий костюм темного цвета, невысокий удобный каблук, чулки натурального оттенка, неброский макияж. Это было ровно то, чего добивалась Анна.