Гривар

Пролог

Хулиган-ветер опять гнал мириады песчинок по поверхности мёртвой планеты, перемещая волны-барханы с места на место. Опять сквозь лишённую облаков атмосферу проглядывало холодное красное солнце, кажущееся особенно большим из-за малого радиуса орбиты, по которой древняя планета накрутила уже не один круг. Кругов было больше, значительно больше, ведь это была очень старая планета, настолько старая, что жизнь на ней зарождалась и угасала несколько раз. Но только последняя попытка подарила планете разумную жизнь, но существа, зародившиеся здесь, когда планета была на миллиард витков моложе, тоже уже покинули её. Да и не только её, а весь наш мир в целом, решив, что там им будет веселее.

Именно, веселее, ведь Древние были теми ещё затейниками, одна их прощальная шутка с перемешиванием видов, населяющих галактику, и наделением некоторых из них разумом повлекла за собой серьёзные последствия, с которых, можно быть уверенным, Древние потешаются до сих пор. И не только Древних можно было назвать такими весельчаками, предпочитающими исключительно злые шутки. Нет, их творения от них не отставали!

И прямо сейчас один разумный артефакт глядел на море песка, окружающее его, на звёзды, свет которых пробивался, несмотря на стоящее в зените местное солнце, на ветер, играющий песчинками, за неимением других игрушек, и вспоминал двух существ. Эти два мохнатых существа не так давно спаривались на его поверхности, даря ему столько интересных эмоций: и любовь, и страсть, и похоть, и примешивающиеся ко всему этому недовольство и раздражение, объектом которых был, прежде всего, сам артефакт. Вспоминал и понимал, как скучно его существование. В прошлый раз, потребовав за свои услуги показать ему не много не мало, а смерть близкого существа, артефакт чуть сам не сгинул в той буре из злобы и отчаяния, что бушевала внутри гиганта, которому пришлось оплатить проезд двух разумных видов в одно странное, но интересное место. А вот последний сеанс показал ему, что эмоций бывает куда больше, и все они очень интересны, а некоторые из них весьма приятны, так что теперь он решил узнать о чувствах разумных всё, а заодно немного развлечься.

А когда подобная всемогущая — а того, кто управляет путями, соединяющими все обитаемые планеты, вполне можно назвать всемогущим — сущность решает поразвлечься, простым смертным не стоит ожидать от этих развлечений ничего хорошего.

Глава 1

Дайте государству двадцать лет покоя, и вы не узнаете его. У нас же было тридцать — и не земных, а аргорских — и узнать в той горстке ничего не ведающих саблезубов то, чем стал клан Прайд сегодня, было бы весьма непросто. Ну да, обо всём по порядку: ещё в первый год Кимир лишился почти всех арги-ру, так как их всех разобрали по кланам. На других-то планетах, кроме Аргора, саблезубых здоровяков не осталось, а жизни арги и арги-ру тесно связаны друг с другом. Так что нет ничего удивительного в том, что все кланы ринулись на Кимир, дабы забрать домой своих больших братьев, каждый вид в свой клан: степные в кланы Детей Пустыни, Больших Песков и Жёлтого Моря; горные в Высокие Клыки, Дети Камня, а также в лесные кланы; а полярные отправились в арктические миры, населяемые Белыми Лапами, Снежными Силачами и другими. Хотя деление между ними весьма условно, вон я сам по окрасу явно принадлежу к пустынникам, но по сложению мать Киры — от которой та всё унаследовала, а я, в свою очередь, получил то же из-за перенастроенного портала — явно принадлежала к горным. Степные, они всё же более стройные и поджарые. Если рассматривать по аналогии с земными видами, то они гепарды, горные — леопарды, а полярные — тигры.

Короче говоря, арги-ру на Кимире осталось не так много, а вот арги, наоборот, стало больше. Тут и естественный прирост — одних только моих потомков клане под три сотни, причём, что странно, одни девочки — и переселенцы из других кланов. Всё-таки арги миролюбивы, можно даже сказать — что странновато для хищника — пацифисты. Но, как показала практика, воины нам всё-таки нужны, а, так как наш клан так и зовётся, все самые отмороженные саблезубы собрались у нас. Все тренировочные лагеря находятся на Кимире, все лаборатории по изобретению оружия — именно изобретению, а не переделке в него инструментов, как было, например, с магнитной катапультой — расположены на станциях в системе Кимирала. Конечно, остальные планеты Кланов тоже прикрыты системами обороны, до которых цивилизациям всё-таки распавшегося после того, как гроранцы получили по зубам, Содружества ползти и ползти. Но всё же самое передовое вооружение и арги, способные его применить, не тратя драгоценное время на душевные терзания, тоже у нас. А гипердвигатель, для которого Ругр решил-таки проблему одноразовости, позволит нам в считанные часы достигнуть систем обидчика и доходчиво объяснить, что трогать арги себе дороже. Ибо, если сам по себе снабжённый гравитационным орудием линкор Стиратель пусть грозное, но, в большей степени, всё-таки просто пугало, то тот же линкор, способный появиться в любое время в любой системе… Это уже, как говорится, две большие разницы.

Ну и третий источник пополнения численности — земляне, куда ж без них. На Земле прошло уже немало времени, людей остались считанные единицы. Ну, и кое-каких полезных нам хуманов — в основном, это всяческие военные советники, ибо по воинственности с рари могут соперничать лишь земляне — мы вытащили из капсул, предложили работать на нас, а согласившимся поставили одно условие: смена облика. Поэтому состав клана у нас довольно-таки разношёрстный и разнохвостный: тигры, львы, барсы, гепарды, леопарды — все кошачьи виды, одним словом, влились в наш клан, так как мы с ними способны иметь общее потомство. А полезные псовые, включая тех, что принадлежали к первой волне колонистов Кимира, отправились на Гринго, превратившись в ещё один рычаг давления на империю, ставшую нам теперь верным союзником. Ну да, это и не удивительно, ведь кроме держащей всё в своих крепких лапах Марте, есть и ещё один немаловажный фактор — жаждущие возмездия цивилизации, пострадавшие в своё время от бывших пособников Рари.

Так что, как уже сказал, клан у нас очень разнообразный, ведь помимо чистых видов есть ещё и полукровки, которые, к слову, проявляют способности к псионике, гораздо чаще чистых. Из последних врождённых псиоников меньше десятка, и Ошка одна из них. И, как это ни удивительно, снежная кошка оказалась стихийником, но не воды, как можно было ожидать, а огня. Так что «горячих» самочек у меня теперь две, а вот Куга так и осталась «физиком». Правда, очень сильным физиком, что сказалось на её характеристиках даже в пассиве, так что она была сильнее Ошки, хоть та и переросла её за это время и теперь ни в чём не уступала Кире. Но вернёмся к теме полукровок: выяснилось, что, как бы это ни было печально, гибриды арги-барс не имели такого длинного пушистого хвоста, хоть и были весьма пушисты сами по себе, имели окрас от ирбиса и кисточки на ушах от арги, а уж их лапы были очень мощными, позволяя, как прыгать на огромные расстояния, так и бегать по снегу, не проваливаясь, за счёт большой площади подушечек и длинной шерсти, образующей эдакие лыжи. Правда, из-за всего этого они предпочитали прохладный — я б даже сказал, что холодный — климат, так что все дочки Ошки жили ближе к полюсам.

Ну и, исходя из того, что псиоников у нас не мало, у нас образовалась — как обозвал её Шах — Академия Магии — именно так: все слова с заглавных букв — где тот был ни много ни мало, а самим архимагом. Ну да скромностью он никогда не отличался, этого у него не отнять. Ну и помимо академии псионики, была у нас и академия ментальщиков, где заведовал Наур, оставшийся с нами. Что немного странно, поскольку он обиделся, что о нём забыли. И я вообще не понимаю, за что. Устроил ему, понимаешь, медовый месяц, это что ли я виноват в том, что он всё это время потратил на вбивание Джулии в Монолит, не покладая лап и других частей тела. И вообще не стоит забывать, что за свой подвиг он получил почётное звание отец-героин лично от меня. А Джулия, соответственно, мать-героиня, что вполне заслужено: шестнадцать котят попробуй-ка ещё выноси.

Но, нарастив численность и став зубастее, мы не забыли и о быте. То тут, то там, во всех климатических зонах, на обоих материках и каждом более-менее крупном острове, располагались наши городки: двести-триста домов, обязательно, из дерева, со всеми удобствами, коммуникациями, пищевым производством и объектами культпросвета. Куда ж без него? Последние представлены большей частью кинотеатрами, а фильмы мы берём на Земле, как и вся галактика.

И популярность земного творчества заключается в том, что там полностью отказались от компьютерной графики и снимают всё в живую. И без всяких «резиновых морд»! Было бы странно, если бы на Земле, где так сильно развиты генетические технологии, было иначе. Всё-таки желание сменить внешность у некоторых землян — теперь, к слову, всё то разнообразие видов Земли зовётся одним словом «терране» — оказалось столь велико, что они, используя наше оборудование, естественно, расшифровали-таки генетический код и теперь крутят-вертят собственной внешностью, как пожелают, причём порою чуть ли не на ходу. Так что теперь, если видишь какое-то неизвестное существо абсолютно непонятного вида, можешь смело предполагать, что это терранин. И в 99,9% случаев окажешься прав. Вот краткий список всего многообразия: ставшие уже привычными вышедшие из лаборатории корпорации BBB псовые и кошачьи; а ещё копытные, рептилии, птицы, рыбы, змеи, лягушки, кальмары и прочие, опознать в которых конкретные виды, ставших донорами генов, абсолютно невозможно. Кого только теперь нет на Земле! А, ну да, людей нет. Почти нет, а те, что всё же есть, всё так и торчат в игре, в которую кроме них уже никто и не играет. Сегодня остался работать один сервер с ботами, установленный на Луне, поскольку старые сервера принадлежали Горлагу, а с его смертью некому стало «продлять лицензию», и техника Рари просто обрубила все соединения. Так что в галактике внезапно стало тесно, когда народ повалил из виртуала, и нет ничего удивительного в том, что они все передрались. Это даже хорошо, что терране теперь весьма довольны жизнью, ведь одной-то планеты вполне достаточно для пятидесяти миллионов разумных существ, а размножаться им теперь проблемно, ибо попробуй-ка, найди себе пару, и не факт, что пара будет подходящего пола, ибо их на Земле сегодня хвост пойми сколько, а народ повалил массово в искусство, ведь иначе и Земля бы тоже влезла в заварушку. Хвост знает, каких монстров они бы наплодили тогда. Ну, да сидят у себя там, балуются с генами, так пусть сидят. До нас им всё равно далеко, а портал открывается только с нашей стороны, и им его не открыть в любом случае, ибо, как выяснилось, генетические эксперименты не способствуют развитию пси-способностей, скорее, наоборот.

Но, хвост с ней с Землёй! Вернёмся к клану: одними фильмами развлечения у нас не ограничиваются, а поскольку клан мы военизированный, не удивительно, что у нас популярный всяческие соревнования. Помимо классических стрельбы, фехтования, бега, прыжков и силовых упражнений у нас получили широкое распространение всевозможные гонки. А поскольку от двигателей внутреннего сгорания мы давно ушли — теперь когда-то такой родной выхлоп дизельного движка кажется для меня страшным смрадом — сегодня мы далеко продвинулись в изготовлении миниатюрных электродвигателей с высоким КПД, ёмких аккумуляторов и даже миниреакторов, короче говоря, минимизируем воздействие на природу. Соответственно, имеем: ралли на электромобилях — раз; гонки на катерах — два; парусную регату — три; авиашоу — четыре; гонки на самолётах — пять; слалом в метеоритных скоплениях — шесть. Последнее самое зрелищное и самое опасное, ибо по правилам на корабле могут быть только реактор, двигатели и простенькая система жизнеобеспечения, которую часто и вовсе не устанавливают, отдавая предпочтение скафандру, а больше на корабле нет ничего: ни оружия, ни щитов, ни электроники, кроме системы управления реактором, сам же корабль управляется исключительно вручную.

И самое обидное, что слалом проходит прямо сейчас в этот самый момент, а я не могу там присутствовать из-за тестирования нового рельсотрона. Как показала практика, гауссовка своё отжила, достигнув того максимума, что вообще возможно выжать из этой конструкции. Всё-таки Арги далеко продвинулись в изготовлении электромагнитных катапульт, и поставленная в турель эта самая катапульта оказалась весьма эффективным орудием борьбы с ракетами Рари. Но для других целей она не годилась, разве что стрелять по кораблям сверхлёгкого класса, по сему ей требовалась замена. Для стрельбы по ракетам и малым целям решили оставить кинетику, поскольку для крупных у нас есть аннигилятор, поставленный ныне на поточное производство. Соответственно, в качестве оборонительного орудия мы выбрали рельсотрон, который уже имел сходные характеристики с гауссовкой, но при этом имелась возможность его дальнейшего улучшения. Да и Рари предпочитали именно рельсу, а уж они-то знали толк в орудиях смертоубийства.

— Ну как? — спросил я руководителя проекта, который проводил последнюю проверку перед стрельбами.

— Не переживай, Гри, сейчас бахнем!

— Бахнем-то, бахнем, — повторил я, — в этом я не сомневаюсь. Ты мне лучше скажи, вы решили проблему с ресурсом?

— А то! — похвастался он. — Во-первых, мы применили новый сплав для направляющих, теперь износ рельс почти нулевой, во-вторых, применили новый двухкомпонентный снаряд с мягкой оболочкой и твёрдой сердцевиной, которая не сгорает при выстреле, а одну направляющую мы сделали подвижной, дабы компенсировать возможный износ. В целом же орудие вышло массивным, но надёжным!

— Новый снаряд — это, конечно, хорошо, — согласился я, — но хотелось бы иметь возможность стрелять любой железякой, что есть на борту. С гауссовкой такая возможность была. А тут?

— Скажи мне, когда ты возил с собой меньше тройного боекомплекта? — спросил Мунару. — А когда ты расстреливал хотя бы больше четверти?

— Ладно, ладно! — замахал я лапами. — Ох, уел ты меня, ох, уел. Но всё же? Мало ли какая ситуация может быть.

— Стрелять можно любой токопроводящей шнягой, какая только пролезет меж направляющими. Износ увеличиться, эффективность упадёт, но можно. Можно!

— Почему уменьшится эффективность?

— А как ты хотел? Тут такие токи, что железная болванка сгорает к середине ствола, а вот уже стержень тугоплавкого сплава ускоряется плазменной подушкой.

— И насколько дорог тот сплав?

— У нас же нет…

— Ты понял, что я сказал!

— Ну, вольфрам, титан и рений можно найти в каждой системе…

— А остальное не в каждой? И сколько ценных металлов предполагается запульнуть в пустоту? Ну, спасибо, что хоть сверхтяжёлых элементов не исп… — прервался я, наткнувшись на красноречивый взгляд Мунару. — Сколько?!

— Чуть-чуть… — испуганно прижав уши, ответил он.

— «Чуть-чуть» это сколько? — спросил я у остальной исследовательской команды.

— Пару грамм…

— Пару грамм?! — от такого расточительства у меня шерсть дыбом встала. — В гравикомпенсаторе пятнадцать грамм сверхтяжёлых элементов, это как у вас в семи снарядах! То-то я смотрю, пробивная способность очень уж велика, для такой потребляемой мощности. Более бюджетные варианты есть?

— Железо и вольфрам, — подал голос один из младших разработчиков.

Хотя, какие под хвост «старшие» и «младшие». Все они тут малолетки — старшему десять лет. Кружок моделистов-конструкторов перешёл на новый уровень! Но вот Арна их избаловала, предоставляя все материалы для их поделок, вот они и сюда свои привычки перенесли. Можно подумать, у нас от вольфрама склады ломятся.

— А углерод? — спросил я. — Его навалом, молекулярный принтер есть на каждом корабле, соберёт любую конструкцию, какой бы «нано» она не была. А тут у вас простор… Закачаешься! Только алмазами стрелять не надо. А на сегодня стрельбы отменяются! Вот доведёте снаряд до ума, тогда и постреляем, а так… расстроили вы меня, — махнул я лапой.

Ой! А вот последнее, похоже, я сказал зря. Для арги одобрение вожака не пустой звук, и в далёкой древности бывали даже случаи, когда изгоняемый из клана арги умирал на месте, осознавая свою дальнейшую судьбу. Вот и сейчас после моих слов их морды резко погрустнели, и даже послышался какой-то стук — это упал моральный дух в коллективе. Ну, да будет им лишний стимул довести свой проект до ума, не используя редких материалов. А то удумали: сверхтяжёлые элементы в снарядах использовать! А они вообще-то не на деревьях растут. Единственный способ добыть их в достаточном количестве — взорвать звезду. А звёзды тоже не хлам какой-нибудь, чтобы их в переработку пускать, а просеивать тысячи систем, перерабатывая астероиды в щебень… Нет уж, увольте!

— В снаряды… удумали тоже… деятели мохнатые…

— Чего ты там бормочешь? — вывел меня из задумчивости голос, раздавшийся из динамика в кабине моего флаера.

— А, Арна! Подслушиваешь? Ну-ну! — весело сказал я. — В курсе уже, что твои ухари натворили?

— Почему это сразу мои? — возмутилась она. — Твой клан и ухари, соответственно, тоже твои!

— А кто их научил имущество клана разбазаривать? Вот спроси их, что они в снаряд запихнули? Или это ты их надоумила?

— Что бы они ни сделали, я здесь не причём! — поспешила отвертеться она. — Этот комплекс не под моим управлением. А что они сделали?

— А это ты их сама спроси, — ехидно ухмыльнулся я.

Будет лучше, если они получат разнос и от неё. Авось повысят эффективность производства. А то прожужжали мне все уши про превосходство рельсотрона над пушкой Гаусса, а в реальности имеешь что? Меньший ресурс, большая ресурсоёмкость и сложность производства, а снаряды и вовсе за гранью добра и зла, и всё это при прочих равных. Да мне в таком случае эта рельса вовсе не нужна, как летал с гауссовкой, так и буду! Она уже не раз доказала свою надёжность, неприхотливость и эффективность, а в своей нише лёгких противоракетных турелей гаусс-орудие Арги превосходит всех конкурентов на голову, а то и две!

Я взялся за рукоятки — хоть Шах и продвигал «лапоятки», я продолжал использовать старое слово — и направил флаер к земле. Думал поначалу направиться к месту проведения соревнования, всё-таки конструкция аргского флаера позволяла летать внутри системы, но, судя по тому, что доселе бурный поток положительных эмоций, идущий от Киры, иссяк, соревнование закончилось. Ну, прилетит домой и всё расскажет.

Я же сосредоточился на управлении: флаер уже вошёл в плотные слои атмосферы, а его щит был не чета тому, что стоит на кораблях, и следовало его отключить, дабы не сжечь излучатели. Что я и сделал, но теперь, лишившись защиты, летательный аппарат стал уязвим для внешних воздействий, и следовало держать скорость такую, чтобы долететь до земли целым и, по возможности, не горелым. Хорошо, хоть гравикомпенсатор здесь стоял приличный, и тряски от потоков воздуха не ощущалось вовсе. Но вот не люблю я полёты на таких утлых скорлупках. Правда, использовать фрегат, а то и крейсер для разъездов — это уже слишком даже для вожака. Как-никак понты — это не про нас.

— Может, сделать флаер помощнее? — спросил я Арну, которая незримо присутствовала здесь.

— В каком смысле «помощнее»?

— Чтобы не было ощущения, что я сейчас сгорю вместе с ним! На щиты поскупились, значит, а в снаряды…

— Знаю! — перебила она меня. — Втык они уже получили, обещали исправиться, предложили использовать наноматериалы на основе углерода. Интересная идея, кстати. Молодцы они.

— Молодцы? — плагиаторы они, а не молодцы. — Ну-ну. Я с ними поговорю потом.

— Более мощные щиты сюда не воткнуть, — продолжила меж тем она. — И ты куда-то торопишься? Или чего-то боишься?

— Боюсь запечься в фольге! — каждый спуск с орбиты у нас этот разговор повторяется.

— Фольга?! — и каждый раз она возмущается. — Три миллиметра титанового сплава на одной лишь обшивке! Да пока она прогорит…

— Я запекусь до хрустящей корочки.

— Вот сделай сам, если такой умный!

Ух ты! Похоже, что я только что довёл её, так как эти слова я слышу впервые. А вообще это мысль. Поручу-ка я это «молодцам», как только они с рельсой разберутся. Только стоит дизайн подобрать самому, а то опять какой-то обмылок сделают вроде этого яйца.

Ну, и, поболтав с Арной, я сделал ещё одну немаловажную вещь — отвлёк себя от полёта, управляя аппаратом на рефлексах, и сейчас уже был около поверхности Кимира. Прямо над океаном, на берегу которого в славном городе Саблеграде стоял мой дом. Точнее, терем: двухэтажный, с множеством комнат, большая часть из которых в данный момент пустовала, деревянной мебелью и разнообразной техникой, корпуса которой были тоже либо сделаны из дерева, либо стилизованны под него. Люблю дерево, как и все арги и арги-ру.

Нырнув под воду, я охладил корпус, который при первом контакте с водой выбросил облако пара, и погнал к берегу, ведя машину низко над водой, иногда цепляя брюхом верхушки волн, которые осыпали при этом лобовое стекло множеством брызг.

— Ой! — рыба дорогу перебежала. — А вот дворников тут, определённо, не хватает.

— До тебя никому не удавалось запачкать это стекло, — не осталась в стороне Арна.

— Ну, на то я и вожак, чтобы быть первым, — улыбнулся я.

— Раздолбай ты, а не вожак, — возмутилась она.

— Но-но! Ты вообще-то тоже в моём подчинении. Или в другой клан уйдёшь? — такая возможность существовала даже для искинов.

— Там будет скучно, — совершенно верно подметила она.

На этом наш разговор окончился, да и мы уже прилетели. Я поставил флаер на улице прямо перед домом, вышел из него и по деревянным ступеням, сделанным из неотёсанного бревна, разрезанного на кругляши, которые затем были распилены пополам и положены друг на друга, вошёл внутрь. Вообще в нашем-то климате подобные домины излишество, хватило бы и бунгало, но солидность этого терема поражает. Пожалуй, это максимум, чего можно добиться от деревянного сооружения. А камень… Арги не любят камень, что и не удивительно, если учесть первоначальный климат Аргора.

Скинув с себя лёгкий скафандр — всё-таки флаер машина заатмосферная и подобная подстраховка не лишняя — я прошёл в ванную комнату и встал в душевую кабину, наслаждаясь бегущими по телу струями воды, щекочущими и перебирающими шерстинки. Прибавив мощности, я взял в лапы насадку душа и прошёлся струями по телу, вымывая вылинявшие шерстинки, которые с потоком воды уносились в канализацию. А она у нас теперь везде построена по образцу Арги, ибо стоявшая первоначально система, доставшаяся в наследство от Рари, периодически забивалась. Помылся одним шампунем, не заморачиваясь со специальными. Это вон Ошка каждым пользуется, а для хвоста даже заказала у Арны что-то особенное. Ну, да я согласен, после того шампуня хвост её стал ещё шикарнее. Ровно до тех пор, пока его не увидела Кира, помявшая его в процессе тисканья. Да, Ошку от тисканья не спасло и то, что она сравнялась с Кирой в размерах. Всё-таки пушистость — наше всё. Надо будет Киру вытащить в заполярье, пусть барса отыграется. За шумом струй я и не заметил, как мои самочки вернулись с соревнований, до тех самых пор, пока лапа Киры не легла требовательно и по-хозяйски мне между лап.

Короче говоря, из душа я выбрался гораздо позже, чем рассчитывал, ибо пребывавшая в прекрасном расположении духа Кира спешила поделиться чувствами, да и о Куге с Ошкой забывать не стоило. Устал, конечно, но это была приятная усталость, да и недовольство, вызванное общением с нашими изобретателями — хорошо, хоть Шах больше не лезет в эту сферу — улетучилось без следа, смытое струями воды.

— Было интересно? — спросил я, когда сушилка отшумела своё.

— Летать не умеют! — махнула лапой вычёсывающая хвост щёткой Ошка. — Почему ты мне не дал поучаствовать?

— Потому что они и так летать не умеют, а, увидев тебя, и вовсе бросят стараться, — ответил я.

Так Ошку никто и не превзошёл в индивидуальном управлении кораблями. А вот по тактике трудно было найти равного Куге, ибо я, как и обещал, отдал её в академию, точнее, привёз академию к ней. И в дополнение она обучалась у землян и на полгода летала к гроранцам. Ох, и устроила она мне по возвращение, потребовав всё, что недополучила за полгода. У меня ж тогда на спине живого места не осталось!

— Ну, ты слишком строга, — возразила Кира, — тот ягуарчик неплохо отлетал.

— Ты видела его манёвры?! — отбрасывая щётку, воскликнула барса. — Нет, я согласна, что пилот он неплохой, — это она полковника авиации «неплохим пилотом» обозвала, — но он же атмосферник! Это по манёврам же видно! Пару раз чуть не расплющился об астероид! Ух, представляю, как его без гравикомпенсатора приложило!

— Ну, тебе виднее, — согласилась Кира, а потом обратилась ко мне: — Тебе гриву расчесать, Грива?

Вот теперь, с того самого заседания Совета Вожаков, она — да и не только она — зовёт меня Гривой, а иногда Зверем. Чаще остальных использует обращение «Грива» Шах, а почему не знаю. Ведь грива у меня… Так, чуть длиннее волосы на загривке, чем на остальном теле, но с львиной гривой не сравнить. Да даже у Ошки волосы там длиннее, чем у меня. Правда, у неё они собираются в эдакий воротник.

— Расчеши, — согласился я, а пока она занималась моей шерстью, я вычесал спину Куге, попутно узнав мнение и у неё: — А ты что думаешь, рыжая-бесстыжая?

— Сам ты бесстыжий! — обернулась она и показала мне язык, правда, укусить за него я не успел, это перестало срабатывать ещё очень давно. — Нормально отлетали, а кое-кто даже с огоньком выступил!

— Это ты про Грудара? — хихикнула снежная кошечка, — Вот уж точно: «с огоньком». Чуть трибуну не сжёг, чудило. В вираж вошёл на слишком большой скорости, корпус не довернул, да ещё и направление вектора тяги задал не то. Как он только умудрился уйти от столкновения?

— Но получилось-то красиво!

— Это да, — согласилась барса, а потом резко сменила тему: — Кушать пошли! С утра с этим соревнованием ничего не ела! Было бы ещё из-за чего… чайники одни, — и, продолжая бормотать, она первой вышла из ванны, маняще проведя хвостом у меня под подбородком так, что клыки оставили две полоски в шерсти хвоста.

Я, как обычно, потянулся, наклонившись, за хвостом, стремясь продлить эту приятную щекотку, и, чтобы не упасть, пришлось сделать шаг. А, сделав шаг, иди вперёд. Вот я и пошёл. На кухню, стремясь успеть к кофе-машине раньше барсы.

— Тебе капучино? — издеваясь, спросила она.

— Не надо плевать мне в чашку! — крикнул я вдогонку.

Вот знает же, что я не люблю подобное, и постоянно подкалывает меня этим.

— Мне чёрный кофе с ничего!

— Может, «без ничего»?

— Так тоже можно, — вбежал я на кухню и оттеснил барсу от машины, — вот два варианта, остальное — фу!

— Три варианта! — хвостом она уже нажала нужную ей кнопку.

— Кира, это она от тебя хулиганистости набралась, — обернулся я к ней, когда она вошла следом.

— Почему сразу я? — деланно возмутилась она. — Муж и жена — одна сатана.

— А в моём случае две сатаны или четыре?

— Тоже одна!

— А это мы все по четверти сатаны, или я половина, а вы по одной шестой?

— Ты четыре, а мы по минус одной сатане, — сказала Ошка, подавая мне чашку, которую я передал Кире, взяв себе другую.

Кира же, недолго думая, вылила содержимое в раковину и отобрала чашку у меня.

— Кстати, слышал новости?

— Какие? — спросил я, отпив, наконец-таки, нормального кофе.