Помоги проекту - поделись книгой:
Не знаю… наверное, у него тоже какой-то гормональный сбой. Здесь мало кто интересуется противоположным полом. У всех ровные, спокойные отношения. Любовь, или просто интерес — это всегда заканчивается конфликтом. Так что, на нашей станции различия полов — просто условность. Но после всех этих снов…
Я пристально рассматриваю Р-двадцать седьмого. Интересно, какой он. Ну там. Нет, как у биолога, у меня, конечно же, есть знания, как устроены мужские половые органы. Но, кажется, я никогда их не видела вживую. Или видела, но забыла… Или мне просто стёрли эти воспоминания.
Прячу глаза, чтобы не выдать свой интерес. Но, похоже Р-двадцать седьмой всё уже понял. Иначе, как объяснить, что его тёплые пальцы легли на моё предплечье?
— Ты хочешь, чтобы мы вместе пошли в бассейн?
Робко улыбаюсь ему:
— Почему бы и нет…
В водную зону я выхожу раньше Р-двадцать седьмого. Яркий свет больно бьёт по глазам, а запах ионизированного воздуха, напоённого ещё и запахом хвои и солнца, приятно врывается в лёгкие. Вместо пустых стен, вокруг бассейна — ели и сосны, а если задрать голову, то кажется, что высоко-высоко — настоящее небо. Наш искин генерирует такие реальные картины, что иногда становится страшно. Но сейчас я почти не обращаю внимания на искусственную красоту вокруг.
Когда Р-двадцать седьмой выходит из зоны дезинфекции, я уже успеваю опуститься в приятную, прохладную воду. И вот он идёт, а я рассматриваю его атлетическое сложение. Интересно, а как бы он касался моей груди? А бёдер? А как бы целовал пылающие губы? Он-то реальный, а не какой-то там сон.
Взгляд медленно скользит по рельефным пластинам грудных мышц, цепляется за выпуклые вены бицепсов и предплечий, опускается ниже к идеальным кубикам пресса и, о Боги, зависает на солидной выпуклости в паху. Р-двадцать седьмой точно рассмотрел мой интерес. От стыда ухожу под воду, позволяя ей охладить моё тело и мысли. Похоже, транквилизаторы гасят лишь сны… Что же так сбойнуло в моём организме? Кто тот незнакомец из сна, что изменил отлаженную программу моего тела?
Р-двадцать седьмой рыбкой вошёл в воду рядом. Как бы невзначай, коснулся ребром ладони моего бедра.
— Наперегонки? — он открыто улыбнулся, когда я, вслед за ним, вынырнула на поверхность.
Мы плавали почти час, пока лёгкая боль в мышцах не дала понять, что хватит.
*****
— Тебе выходить. — я кивнула на жилой отсек механиков и техников, на котором притормозил скоростной лифт.
— Я проведу тебя. — Р-двадцать седьмой ткнул на номер моего уровня на интерактивной панели. Почему-то это отозвалось непонятной волной тепла по телу.
Вокруг нас суетились те, кто только заступал на вахты. Но это только кажется, что на станции царит определённый хаос. Всё под чётким контролем вездесущего искина.
Сканер на входе в каюту прошёлся по моей сетчатке и открыл дверь. Я не стала возмущаться, когда Р-двадцать седьмой шагнул следом за мной. Алюминиевая перегородка с тихим шипением отрезала нас от суеты.
Я повернулась, и он положил руки на мою талию…
Глава 8
Тринадцатая
Это странно — ощущать чужие руки на своём теле. Совсем не так, как в тех снах. Но мне хочется зайти дальше, хочется попробовать. Быть может, не до самого логического завершения нашей встречи, но почти… Р-двадцать седьмой неуверенно притянул меня ближе к себе. Я чувствую его волнение и желание. Это приятно. Быть желанной — приятно!
Тёплые ладони перешли на спину. Его лицо вдруг оказалось так близко. Губы несмело коснулись моих губ, ещё и ещё. Он будто пробует их на вкус. Что такого в этих поцелуях? Я ответила ему, и руки Р-двадцать седьмого уже уверенно опустились по спине ниже поясницы, сжали ягодицы, прижимая крепче к своему паху. О, я чувствую член.
Он углубил поцелуй. Влажный язык толкнулся в зубы, стараясь проникнуть дальше. И вдруг я чётко понимаю — не втыкает. Не хочу. Тот незнакомец из сна отравил меня своей страстью. Зря я всё затеяла.
Я упираюсь в грудь Р-двадцать седьмого руками и разрываю поцелуй.
— Прости… Я не хочу.
— В чём дело, Тринадцатая? — Р-двадцать седьмой пытается заглянуть в мои глаза, но я их тщательно прячу.
Мне стыдно. Это я спровоцировала его своими взглядами. Пытаюсь выскользнуть из его рук, но он не отпускает.
— Ты объяснишь, что происходит! — вдруг закипает Р-двадцать седьмой. — Что не так?
— Мне неприятно. — пожимаю плечами.
— Почему? Ты же была не против!
— Пусти меня и уходи. — я хочу отступить от него, но сильные руки держат крепко.
И вдруг зазвучал спокойный голос искина:
— Р-двадцать седьмой, немедленно покиньте каюту Тринадцатой. — перегородка плавно уехала в сторону, открывая выход.
Сильно вздрогнув, Р-двадцать седьмой, словно очнулся, отпустил меня и отступил на шаг назад. Чёрт! Вездесущий искин! Он наблюдал за нами, анализировал. Интересно, он бы позволил нам близость или, вот так же, прекратил бы наши игры на самом интересном?
— Извини. — Р-двадцать седьмой тёр лоб пальцами. — Я увлёкся.
Он не стал дожидаться, пока искин повторит приказ. Я смотрела в спину Р-двадцать седьмого, и в душе поднималось странное волнение со всеми оттенками страха.
Что же я наделала?..
Я честно выпила таблетку, но заснуть долго не получалось. Растерянное лицо Р-двадцать седьмого всё время всплывало в голове. Надеюсь, он меня простит.
*****
Неделю я искала встречи с Р-двадцать седьмым. Мне просто хотелось знать, что с ним всё в порядке. Но я не видела парня в обеденном зале, он не попадался мне в коридорах, в спортивных залах или в бассейне. Конечно, после произошедшего, искин мог ставить нам смены в разное время, и даже корректировать маршруты передвижения. Он всё может.
Как-то я даже решилась и пошла к каюте Р-двадцать седьмого. Я стояла перед закрытой перегородкой и пялилась на его «имя», подсвеченное ярким неоном. Решившись, осторожно постучала. Мне никто не ответил. И я сдалась. Что я могу сделать? Если не успокоюсь, меня опять отправят в медотсек. А вот этого мне совсем не хотелось.
Недели через три я вдруг увидела Р-двадцать седьмого в обеденном зале. Он наложил в тарелку еду, привычным движением откинул назад светлую, длинную чёлку, и пошёл к свободному столику. Я так обрадовалась! Быстро расправилась с размазнёй в тарелке, отнесла посуду в помывочную и, пока не развеялся мираж, кинулась к Р-двадцать седьмому.
— Привет! — не спрашивая, я села за его стол.
— Привет, Тринадцатая. — его глаза не выражали ровным счётом ничего. Всё-таки он на меня обижается. — Тебе что-то нужно?
Я растерялась от такого холодного приёма.
— Да. Хотела извиниться.
— За что? — Р-двадцать седьмой отправил в рот ложку питательной смеси и уставился на меня пустыми глазами.
— Ну как же… — я растерялась. — Ну мы… ты… тогда…
— Прости, Тринадцатая, я не понимаю тебя. — он слабо улыбнулся. — Соберись с мыслями и попробуй ещё раз.
Вдруг я заметила, что он выглядит как-то по-другому. Его кожа ровнее, волосы гуще и выглядит он… моложе.
По моему телу пробежала дрожь. Эта сволочь клонировала моего Р-двадцать седьмого! Он убил в нём чувства ко мне, стёр воспоминания, поправил гормональный фон.
Мне захотелось кричать и биться в истерике. Слёзы комом встали в горле.
Тёплая рука коснулась моего плеча:
— Тринадцатая, с тобой всё в порядке? — Р-двадцать седьмой всматривался в моё лицо, но в глазах была космическая пустота. Я безразлична ему.
По своей глупости я потеряла близкого человека. Этого, что сидит передо мной, я не знаю.
— Всё хорошо, Р-двадцать седьмой. Приятного аппетита.
Он кивнул и продолжил поглощать витаминный набор. Я заставила себя спокойно, доброжелательно улыбаясь, выйти из обеденного зала.
Почему искин не отдал распоряжение о моей утилизации? Потому что я отказала Р-двадцать седьмому? Хочу выбраться отсюда! Я устала постоянно рождаться в капсуле для клонирования. Я просто хочу состариться и умереть по настоящему — раз и навсегда…
Перед сном я «забыла» выпить транквилизатор. Хочу поговорить со своим жарким сном. Мне нужна помощь.
Я уже расстелила постель и собиралась укладываться, когда искин заметил:
— Тринадцатая, ты не выпила таблетку…
Глава 9
Отчёт искина мог вогнать в тоску. Один из особо крупных обломков попал в зону маневровых двигателей по левому борту. Поэтому и посадка получилась слишком жёсткой.
— Вот, дерьмо. — Имис опрокинул остатки сока мирании и со стуком поставил бокал на приставной столик. — Придётся чинить.
Тоже мне, мистер очевидность. Плюс ко всему обшивку помяло и вывело из строя часть энергетической системы… Короче, похоже, мы в полной заднице.
Имис уже развернул звёздные атласы этого сектора освоенного космоса, пытаясь отыскать ближайшую станцию. Только там мы сможем слегка подшаманить нашу птичку. Нам крупно повезло, что навигационная система в порядке.
Я лениво наблюдал за жалкими попытками брата отыскать что-нибудь поближе, чем Тэя-341.
— Брось, брат. Дальше мы просто не дотянем. — я встал и хлопнул Имиса по плечу. — Нам придётся идти на Тэю. Кто пойдёт в космос: ты или я?
Конечно, я знаю ответ. Но лишний раз ткнуть Имиса моськой в его слабость… Это ли не радость? Он боится открытого космоса. Как в одном теле может уживаться тяга к космическим приключениям, виртуозное пилотирование всего, что может летать, и боязнь выти в скафандре за борт?.. Никогда этого не пойму.
Имис болезненно скривился:
— А то ты не знаешь! Ты иди.
Я довольно хмыкнул и пошёл натягивать автономный ремонтный скафандр. Надо, хотя бы оценить масштаб потерь собственными глазами. Главное — двигатели. Я жду, пока искин закрывает шлюз и открывает выход в ад, а в голове я вижу идеальное тело Тринадцатой… Что за странное имя? Кто мог так назвать свою дочь? Не один раз я слышал, как так назвал её тот странный голос, разрывая нашу связь.
Я шагнул в пустоту, и мне стало не до Тринадцатой. Здесь, в мёртвом мире, любая, даже самая мелкая оплошность, может стать фатальной.
Что ж, я мог только подтвердить — нам надо идти на станцию. И это чревато проблемами. Судя по всему, дрейфуя вместе с облаком, мы сможем подойти к станции на расстояние пространственного прыжка. Не гиперпрыжка, а самого обычного. Гипер наш звездолёт с повреждённой обшивкой и энергетической системой не выдержит.
Через несколько неимоверно скучных недель дрейфа красный маркер нашего звездолёта на звёздном атласе вышел в самую удобную точку для прыжка, ведущую кратчайшим путём к станции.
Имис запустил стартовые процедуры. Лёгкий гул заполнил все палубы звездолёта, наполняя его жизнью и надеждой. Практически с одним мёртвым маневровым двигателем, Имис вывел нас из облака обломков, нырнул в прыжок, и мы оказались на дистанции видимости Тэи-341.
— Красавчик! — хмыкнул я, рассматривая обновлённые данные звёздного атласа. В смотровом иллюминаторе виднелась огромная орбитальная станция Тэи-341, сверкающая весёлой иллюминацией. Я выдохнул с облегчением. Мы дотянули.
Как только мы подошли на дистанцию слышимости, диспетчер запросил связь. Нам повезло, что не было толкучки на орбите и он разогнал редкие суда, давая нам возможность спокойно зайти в ремонтный ангар.
— Да твою ж так космическую задницу… — прошипел Имис.
Вот этого мы и боялись. Просто не говорили друг другу. Прямо по курсу, направив на нас все три лазерные пушки, висел патрульно-сторожевой катер с эмблемами Альянса на бортах. Второй тихо завис сзади, отрезая нам путь к выходу. Даже с исправными маневровыми двигателями, мы вряд ли смогли бы вылететь из ангара без потерь.
И тут, совсем невовремя, чип, отвечающий за связь с Тринадцатой, дал лёгкую ментальную волну. Она готова к связи. И я не собираюсь отказываться.
— Имис, веди переговоры. Убивать нас никто не будет. Понятно же — отец нас просчитал. Торгуйся, как ты умеешь.
Брат бросил на меня взгляд, полный зависти. Я кивнул и прикрыл глаза, моментально, отключаясь от внешних раздражителей. О, сладкая дрожь прошла по моему телу, отозвалась тяжестью в паху. Я готов целовать и ласкать её тело и душу, но вдруг тихий голос с какой-то безмерной тоской попросил:
— Помоги мне…
Глава 10
Внутри меня поселился страх. Он занял даже самые дальние уголки моей души. Но я должна его прятать. Я должна вести себя, как всегда. Если искин снова обеспокоится моим состоянием, то отправит к медикам. И, как знать, вполне возможно, на станции может появиться очередная обновлённая Тринадцатая — моложе, здоровее и без всех этих тараканов в голове. Поэтому я очень стараюсь вести себя ровно, улыбаться и выполнять работу очень тщательно и аккуратно.
Всё это время у меня в голове вертится только один вопрос: «Как мне покинуть станцию навсегда?» Раз в месяц мы спускаемся на поверхность Зеры, контролируем, как идёт терраформирование, берём образцы грунта, воздуха, воды. Я хотела сбежать на Зеру. Но разве смогу я выжить одна на опасной и крайне нестабильной планете? А дикие животные? А насекомые? Да и вряд ли искин даст мне так просто исчезнуть. Он не допустит подобного безобразия.
У меня остался только один выход — попросить помощи у незнакомца, если, конечно, он настоящий, а не продукт моего слишком живого воображения. Но проверить это я смогу лишь отказавшись от таблетки. Я продумывала варианты, как тайно спрятать и выбросить таблетку, но отбрасывала их один за другим. Если искин заметит, то обвинит уже в саботаже. Это стопроцентное попадание в отсек утилизации. И снова в душе заныло сожаление об Р-двадцать седьмом. По собственной глупости я лишилась друга.
Наконец, я решила попробовать один довольно рискованный способ. Два часа я изматывала себя упражнениями в спортивном зале, а затем с нещадно ноющими мышцами пошла в массажный отсек.
Здесь я выбрала изолированную кабину с огромным, комфортным массажным креслом. Раньше я часто любила бывать здесь.
Стоило мне усесться поудобнее на мягкое сидение, и приятный мелодичный голос попросил приложить пальцы к панели сканера на подлокотнике.
— Добро пожаловать, Тринадцатая.
Передо мной развернулась панель выбора программ. Секунду подумав, я заказала полное расслабление.
— Отличный выбор, Тринадцатая! Теперь надень очки, откинься на спинку и расслабься. Ты в полной безопасности. Я позабочусь о тебе.
Я усмехнулась. Почти как тот незнакомец из сна. Голова опустилась на мягкий подголовник, и перед глазами замигали импульсы, запускающие программу расслабления, слуха коснулась специально подобранная чудесная музыка. В голове ещё билось опасение, что незнакомец не сможет ко мне пробиться, или я не смогу заснуть.
— Расслабься… — в самое ухо шепнул волшебный голос, и я пропустила момент, когда провалилась в сон, а затем и куда-то глубже.
Он пришёл почти сразу. Его рука невесомо легла на щиколотку, поползла вверх, голос томно промурчал:
Поделиться книгой: