(Не)нужная истинная, или Хозяйка боевой академии

(Не)нужная истинная, или Хозяйка боевой академии

Лариса Петровичева

Глава 1

– Я могу приготовить все, что угодно. В любой ситуации.

Никогда не думала, что мне придется стряпать в одном из коридоров академии боевой магии, напротив ректората. Но проректор, строгая дама в темно-синей мантии и белоснежными волосами, уложенными в сложную прическу, поинтересовалась, кто это я такая и что здесь делаю.

Пришлось показывать.

– Например, голубцы, – продолжала я.

Академия боевой магии Дандевар располагалась на окраине королевства. Глушь. Именно то, что нужно, если ты решила спрятаться от своего прошлого и будущего.

В таких медвежьих углах все по-простому. Подъезжая к замку в трясущемся экипаже, я заметила множество грядок неподалеку. Студенты согнулись на них буквой “зю”, отрабатывая практику и собирая урожай. И капуста там тоже была.

Легкое движение пальцев – и прекрасный кочанчик уже летит в замок, по пути рассыпаясь на листья, щедро омываемые чарами. Вот они уже кружатся рядом с нами, и заклинание проваривает их, делая мягкими и нежными.

– Лук и морковка тоже нужны, – продолжала я, выгоняя овощи из земли и очищая их быстрыми прищелкиваниями пальцев.

Рядом с ректоратом уже собирался народ. Студенты, которые приехали в замок за несколько дней до начала учебного года, преподаватели… Прибежали практиканты, удивленные тем, что овощи выпрыгнули из грядок у них на глазах и задали деру.

– Ах, да! Самое главное: рис и фарш, – с улыбкой сказала я. – Надеюсь, у вас они тут есть?

Проректор смотрела по-прежнему строго, но в ее взгляде светился нескрываемый интерес. Студенты, простые деревенские парни с громадными кулачищами, замерли с разинутыми ртами. Из таких парней, кстати, выходят неплохие боевые маги: они знают толк в хорошей драке.

– Есть! – продолжала я, вытягивая рис и фарш из закромов академии и сваривая их чарами на лету. – И немного томата…

Конечно, это позор. Магия нужна не для того, чтобы показывать такие вот глупые фокусы. Но я должна спрятаться в этой глуши, за стенами этого замка, чтобы сохранить мою семью. Я не могу допустить, чтобы с ними случилась беда.

Я, в конце концов, дорожу своей семьей. Пусть они и не стали защищать меня, когда я так нуждалась в помощи.

– А теперь свернем эту красоту в конвертики, – я говорила с такими медовыми интонациями, что самой захотелось есть. – И еще немного чар! Прошу, голубцы готовы.

Из столовой уже летели тарелки, вилки и ножи. Голубцы плавно опустились на фарфор и тарелки скользнули по воздуху к преподавателям: нежные, сочные, ароматные, они так и вопили – съешь меня!

Один из преподавателей, молодой и темноволосый, расплылся в улыбке и посмотрел на меня с нескрываемым интересом. Не как на повариху – как на женщину. Проректор улыбнулась.

– Да, нам действительно нужна повариха… – начала было она и я быстро добавила:

– Конечно, я умею работать и в обычных условиях. Без чар.

– Замечательно! – теперь проректор не казалась такой сухой и холодной, как сначала. – Наш ректор, господин Мартин Грюнвальд… а вот, кстати, и…

Я обернулась, и голубец, который парил передо мной, вдруг сорвался с блюда и смачно впечатался в грудь мужчины, который бесшумно возник за спиной. Растекся по белоснежному сюртуку, плюхнулся на пол.

– А вот, кстати, и он, – глухо промолвила проректор, и над головой Грюнвальда расцвел огненный лепесток.

Ректор Дандевара оказался драконом. И этот дракон был в ярости.

Как и тот, от которого я сейчас пыталась спастись.

***

– П-простите, – от испуга я даже заикаться начала. – П-простите, пожалуйста, я нечаянно…

Торопливо стряхнула остатки голубца с сюртука, и дракон тотчас же отстранил меня резким движением.

– Вы откуда взялись с этой дрянью? – процедил он ледяным тоном. Я поспешно бросила заклинание, которое вернуло сюртуку его первоначальный роскошный вид, и представилась:

– Меня зовут Эмма. Эмма Аутенберг. Я узнала, что в вашей академии требуется повариха… ну и приехала, и вот такая получилась демонстрация…

К язычку огня присоединились еще три. Кажется, мне надо хватать саквояж со скудными пожитками и удирать со всех ног.

– Голубец, кстати, во! – сообщил темноволосый преподаватель и показал большой палец. Ректор одарил его таким взглядом, что молодой человек счел за лучшее отступить в сторонку.

Он был красив, кстати говоря, этот Мартин Грюнвальд. Высокого роста, с длинными светлыми волосами с легкой волной, внимательным взглядом синих глаз и идеальными чертами лица, ректор был бы отличной моделью для портрета какого-нибудь рыцаря, защитника слабых и угнетенных.

Я невольно засмотрелась на него и, поняв это, тотчас же дала себе мысленную оплеуху. Хватит. В моей жизни уже был такой красавец-дракон, и все кончилось очень плохо.

Вернее, могло бы кончиться. Но у меня появился шанс.

Некоторое время ректор пристально меня рассматривал, и в коридоре, кажется, собиралась гроза. Но бури не случилось; Мартин Грюнвальд кивнул и приказал:

– Следуйте за мной.

Я прошла за ним в ректорат, не чувствуя ни ног, ни пола. Миновав просторную приемную с секретаршей за столом, которая разбирала письма, Грюнвальд проследовал в свой кабинет. Там, закрыв за мной дверь, он опустился в кресло и, взяв со стола желтую папку с бумагами, сказал, не глядя на меня:

– Майя…

– Эмма, с вашего позволения, – поправила я. Ректор нахмурился, быстро поставил подпись на одном из листков и поднял на меня взгляд.

Огни над головой еще не пропали. Плохо, очень плохо.

– Да, Эмма, извините. Кто учил вас боевым чарам?

Все понятно. Он видит меня насквозь.

Боевую магию можно спрятать. Замаскировать до поры до времени, чтобы никто не задавал лишних вопросов. Но в этой провинциальной академии сидят не такие дураки, как я рассчитывала. Провинциальные олухи? О нет…

– Фердинанд Доу, – едва слышно откликнулась я.

Грюнвальд кивнул.

– Да. Я очень удивился, увидев в вас оттиски его чар. Даже сперва подумал, что мерещится. И что же вас сюда привело… с таким дурацким представлением?

Я выдохнула. Сжала и разжала кулаки.

Он ведь не выгонит меня, правда? Мне ведь тогда некуда будет пойти, негде будет спасаться.

– Мне нужна ваша помощь, господин Грюнвальд, – глухо промолвила я. – Спасите меня. Спасите наш мир.

***

Грюнвальд вопросительно поднял бровь. Посмотрел на меня оценивающе, как мясник на овечку, которую нужно забить.

Но огни над его головой становились все меньше. Хороший знак.

– Пафосно звучит. Но ладно, рассказывайте, – разрешил он.

– Аутенберги небогатая, но одаренная семья, – начала я. – У нас особая магия: мы мы сами создаем заклинания, а не просто пользуемся теми, какие уже есть. Это заинтересовало господина Норберта Брикенхофа. Он дракон и… сказал, что чувствует во мне свою истинную.

Пришли воспоминания, отчаянные и горькие. Вот Норберт, такой счастливый, такой красивый, входит в гостиную и просит у отца моей руки.

Называет меня истинной парой. Женщиной, которую для него создали небеса. И я смотрю на него и не знаю, смогу ли вынести такое счастье.

Господи, какая же я была дура.

Грюнвальд кивнул, призывая продолжать.

– Мы поженились, стали жить вместе, и я очень быстро поняла, что он солгал, – продолжала я. – Да, я была его истинной, но… это не мешало ему класть в постель других женщин. А меня и мой дар он использовал, чтобы подниматься все выше. Я создавала для него новые заклинания. Боевые. Опасные.

Каждое слово было похоже на каплю яда, вытекало из души, причиняя боль. Но я должна была рассказать все, без утайки.

– Вы не пробовали развестись? Это позволяется в особых случаях, – поинтересовался Грюнвальд. – Или сбежать?

В его голосе за холодом появилось нечто, похожее на сочувствие. Впрочем, это мне, наверно, показалось. Очень уж я была взволнована.

– Пробовала. Отец вернул меня к мужу и сказал, что я не должна позорить семью Аутенберг. Потом Норберт сказал, что даст мне развод, если я создам особое боевое заклинание. Обещал отпустить меня, и я согласилась…

Голос иссяк, слова скомкались в горле. Перед глазами замелькали картинки: вот Норберт начинает войну за корону, вот города рассыпаются, как игрушечные, вот мой дом, от которого остался только пепел… Ректор терпеливо смотрел на меня, не торопя с продолжением рассказа, и вдруг почудилось, что он видит то же, что и я.

Заглядывает вместе со мной в то будущее, которое не должно случиться.

– Норберту нужна была власть. По материнской линии он в родне с королем Эрихом, и ему захотелось взять то, что он считал своим, – продолжала я. – Он взял, да. Он получил такую желанную корону и тысячи погибли из-за этого. Моя семья погибла тоже.

Мартин молчал, сосредоточенно глядя на меня. Но не обвинял меня в том, что я безумна.

– Тогда… я решила все переиграть. Создала заклинание, которое смогло отправить меня в прошлое, за несколько дней до того, как Норберт пришел и сделал мне предложение. Послушайте, господин Грюнвальд… мне нужна ваша помощь.

Мартин рассматривал меня, и я чувствовала его взгляд, как осторожное прикосновение к волосам. Сейчас он перебирал остаточные нити магии в моей ауре и видел, что я не лгу и не безумна.

Я вернулась в свое прошлое, чтобы исправить будущее.

– Работа в академии это магический контракт, – продолжала я. – Его нельзя расторгнуть до истечения сроков. Подпишите со мной пожизненный контракт, господин ректор. Я буду поварихой в Дандеваре, и Норберт не сможет забрать меня отсюда. Никогда.

Грюнвальд вдруг усмехнулся так, словно эта авантюра пришлась ему по душе. На мгновение он предстал не куском льда в идеально пошитом сюртуке, а веселым разбойником и искателем приключений.

– У вас есть сестры? – поинтересовался он. – Господин Брикенхорф может жениться на одной из них.

– Грета уже замужем, и у нее трое детей, – ответила я. – Больше сестер нет, только брат.

Вспомнилось, как Фред улыбался в церкви, когда Норберт вел меня к алтарю – и как потом я нашла его тело в развалинах нашего дома… Нет, этого никогда не случится. Я все исправлю.

Я уже исправляю.

– Хорошо, – кивнул ректор. – В конце концов, нам здесь и правда нужна повариха. Мы подпишем с вами пожизненный контракт.

Я вздохнула с облегчением. С плеч настоящая гора свалилась.

– Кстати, я терпеть не могу голубцы, – признался Мартин. – Сможете приготовить на ужин что-то другое? И пожалуйста, более традиционным способом.

***

Через полчаса документы были оформлены, и я стала нанятой сотрудницей академии. На мгновение замок показался мне тюрьмой, из которой я никогда не выйду, но я быстро сбросила гнетущее ощущение.

Ну и пусть не выйду. Зато с моей семьей все будет в порядке. Зато мир устоит и не рухнет в пекло войны.

Комнаты сотрудников располагались в Грозовой башне: темной, неуютной, с маленькими окнами. Когда слуга проводил меня к нужной двери, то я невольно выдохнула:

– И правда, как в тюрьме.

– Ничего, живем! – заулыбался парень. Судя по татуированным перстням на его пальцах, он успел повидать настоящую тюрьму. – Вот, смотри-ка!

Он похлопал в ладоши, и по стенам побежали золотые огоньки. Вскоре все озарило теплым золотистым светом, и башня невольно сделалась уютной и почти праздничной. В родительском доме такую иллюминацию устраивали на Занбаран, праздник сбора урожая.

– Меня, кстати, Джек зовут, – сообщил слуга. – Если что-то починить, ну или там перетащить, то это ко мне.

Я улыбнулась в ответ. В целом Джек, долговязый, белобрысый и веселый, производил приятное впечатление.

– Откуда перстни? – спросила я. Джек посерьезнел и ответил:

– Папаша набил, – он повернул руки, и под линиями татуировок вспыхнули зеленоватые полосы. – Удерживает магию. Не хотелось ему, чтобы я колдовал. Мужику надо землю пахать, а не чары накладывать. Теперь если только пальцы отрезать.

– Не надо, – испугалась я. К Джеку вернулось его улыбчивое настроение и он ответил:

– Незачем. Я и так среди волшебства, чего еще желать.

На том мы и расстались.

Комната оказалась маленькой, в два раза меньше той, что была у меня в родительском доме, но неожиданно уютной. На полу лежал пушистый ковер, на одной из стен, обитых золотистой тканью, красовалась картина, замок Дандевар весной, а спинка кровати и створки шкафа были украшены перламутровым рисунком. Все здесь было очень светлым и каким-то карамельным, я даже почувствовала конфетный запах.

На кровати уже лежала поварская форма: белоснежная рубашка и штаны. Я отправила в них заклинание чистоты, которое растворяет все брызги и капли, и стала переодеваться.