Лакомый кусочек

Алекса Райли

Лакомый кусочек

Глава 1

Никки

Я покачиваю плечами в такт музыке, оглядывая свадебное торжество. Никто не привлекает моего внимания, да и не похоже, что кто-то когда-либо привлекал. Если бы это было так, я бы не искала здесь того единственного. Вместо этого я сидела бы с ним дома, готовила на гриле у нас на заднем дворе и наслаждалась поздним весенним днем. Или, может быть, у нас было бы свидание, и он пригласил бы меня на ужин и танцы.

Я могла бы продолжать и продолжать свой список идей для моей воображаемой жизни, но по мере того, как мой список растет, время уходит. Кажется, что с каждым днем я все дальше и дальше отдаляюсь от того, чтобы найти своего мужчину на всю жизнь. Имея все остальное в жизни, я могу работать над тем, чего хочу. Я переезжаю из дома своих властных родителей и получаю работу своей мечты — танцы, хотя мне говорили, что я никогда не смогу этого сделать.

Влюбиться — это то, над чем я не могу работать. Если, конечно, не считать проникновения на свадьбы способом найти его. Я ненавижу, что моя вера в бабушку пошатнулась. Она сказала мне, что, когда я найду того единственного, то сразу это узнаю. Весь мой мир озарится светом, и я почувствую это в своей душе. Она никогда не направляла меня по неверному пути, и я пытаюсь следовать ее советам. Я не знаю, что бы делала, когда росла без нее, потому что она была моим спасением от родителей.

Свадьбы всегда наполнены любовью и заставляют задуматься о следующем шаге в жизни. Вот почему я думаю, что это идеальное место для знакомства. Я побывала на десятках свадеб, и ни на одной из них не происходит ничего особенного. По крайней мере, я всегда получаю кусочек торта и возможность потанцевать. Но после этого начинаю чувствовать себя подавленной, оглядываю зал и ухожу, так и не найдя своего будущего мужа. Однако сегодня вечером что-то меняется. Я не уверена, потому ли это, что что-то должно произойти, или я уже знаю, что это будет очередной провал.

Не желая ждать и выяснять, что к чему, я иду к диджею, обдумывая список песен, которые собираюсь заказать. По крайней мере, здесь я могу послушать хорошую музыку. Танцы — это часть меня, но музыка движет мной.

Я резко останавливаюсь и чуть не падаю вперед, когда мой взгляд натыкается на широкую грудь мужчины, который практически стоит надо мной. Он хватает меня за плечи, удерживая на месте, чтобы я не врезалась в него лицом. Прежде, чем я успеваю спросить его, почему он вторгается в мое личное пространство, его низкий голос раздается надо мной, и у меня перехватывает дыхание.

— Я держу тебя.

Это он. Я даже толком не разглядела его, но знаю, что это он. Его теплые руки держат меня, словно боятся, что я могу попытаться убежать. Я никуда не уйду, потому что наконец-то нашла его. Медленно поднимаю голову и смотрю в самые серые глаза, которые когда-либо видела. Мое сердце учащенно бьется, а затем меня наполняет тепло.

— Мы встречались? — спрашивает он, вглядываясь в мое лицо. — Неважно, мы не могли. Я бы не позволил тебе уйти.

Я улыбаюсь ему и понимаю, что он имеет в виду. Мне уже кажется, что я его знаю, и становится понятно, что моя бабушка была права. Я знаю, что он мой мужчина на всю жизнь, и он красивее, чем я могла себе представить. У него короткие темные волосы и идеальная улыбка. Да, я бы тоже его запомнила, если бы мы встречались раньше. Не только это, но и то, что он высокий, а я на каблуках. Мне приходится откидывать голову назад, чтобы посмотреть на него снизу вверх, а я не маленькая девочка.

— Скажи, как тебя зовут. — Он улыбается мне, и, клянусь, на мгновение я забываю свое имя.

Следует долгая пауза, и я сглатываю.

— Никки, — удается произнести мне, и его улыбка становится шире.

— Никки. — Он повторяет его медленно, смакуя на языке. — Я — Дин. — Он наклоняется, и я чувствую его дыхание на своих губах. — Я собираюсь поцеловать тебя, Никки.

Я не жду, пока он это сделает, и встаю на цыпочки, чтобы прижаться губами к его губам. Я не хочу ждать больше ни секунды. Мое ожидание закончено.

Я вздыхаю ему в рот, и мне кажется, что я возвращаюсь домой после долгой разлуки. Его губы касаются моих, и это самое прекрасное чувство в мире. Я провожу руками по его груди и обвиваю их вокруг его шеи. Он притягивает меня к себе, и я таю в его сильном теле. Этого недостаточно, потому что я отчаянно хочу большего. Поэтому пытаюсь углубить поцелуй, но он отстраняется, тяжело дыша.

— Я собирался пригласить тебя на танец, но нам нужно уходить, — говорит он мне, и я киваю в знак согласия. Он берет меня за руку и переплетает наши пальцы. Затем выводит меня из зала для приемов, и мы идем по коридору к лестнице. Дин начинает дергать каждую дверь, мимо которой мы проходим, и я бы начала смеяться, если бы так сильно не хотела, чтобы одна из них открылась.

Наконец, одна из них поддается, и он распахивает ее и тянет меня за собой внутрь. После чего прижимает меня к стене, когда дверь за нами закрывается.

— Не хочу, чтобы ты думала, что я просто пытаюсь тебя трахнуть, но… — он замолкает и на минуту закрывает глаза, а я понимаю, что он пытается собраться с мыслями. Я начинаю стаскивать с него одежду, и его темно-серые глаза распахиваются, когда я расстегиваю его рубашку.

— Я чувствую это, — говорю я ему. — Поверь мне. Мне так плохо, что я готова отдать тебе свою девственность в кладовке. — Дин стонет и закрывает глаза.

— Я не могу сделать это с тобой здесь. — Он говорит это, но не делает ни малейшего движения, чтобы остановить мои руки или уйти. — Я должен поступить правильно. Я не могу сказать нашим детям, что взял их маму в кладовке.

Он ничего не расскажет нашим детям о нашем первом разе, но я поговорю с ним об этом позже.

— Ты говоришь мне «нет»? — я скольжу руками ему под рубашку и чувствую под своими пальцами его обнаженную кожу. Возможно, нам следует сделать это по-другому, но я слишком взвинчена, чтобы обращать на это внимание.

— Я никогда не скажу тебе «нет». — Эти серые глаза пронзают меня, и я никогда раньше не чувствовала ни с кем такой интенсивности.

— Я хочу, чтобы ты был во мне. Сейчас.

Глава 2

Дин

— Да, мэм. — Я хватаю край платья и задираю его. — Но сначала я хочу убедиться, что ты достаточно мокрая.

— Так и есть, поверь мне. — Она берет меня за ворот рубашки, и я наклоняю голову набок.

— Может, ты и нахальная штучка, но я знаю, что если в твоей маленькой киске еще не было члена, нам придется хорошенько ее обработать, прежде чем она примет то, что у меня для тебя есть.

Она ахает, когда я опускаюсь перед ней на колени и дергаю ее трусики в сторону. Я протяжно и тихо присвистываю, глядя на ее красивые розовые губки, блестящие от желания.

— Черт, ты не шутила.

— Боже, — выдыхает она, и я поднимаю взгляд и вижу, что ее лицо становится красным, как роза.

— Тсс, не стесняйся. Я так чертовски горд, что все это для меня. — Я слегка наклоняюсь и прижимаюсь носом к ее киске, вдыхая. — Так и есть, не так ли? Скажи мне, нахалка, это все мое?

Она кивает, и у меня слюнки текут, когда я провожу языком по ее мягким, как лепестки, губам. Она сладкая, как жимолость, и нежнее шелка. Я — счастливчик, что могу называть ее своей, потому что она именно такая. Один взгляд — и со мной покончено. С таким же успехом она может быть мчащимся прямо на меня грузовиком, потому что я чувствую себя так, словно меня переехали. Чувство принадлежности и желания охватывает меня сильно и быстро, заставляя пошатнуться.

Она раздвигает ноги, когда я приближаюсь и пирую на ней. Ее маленькие пальцы опускаются, и она раздвигает губы, чтобы я мог пососать ее клитор. Мой язык проходится по нему, а затем по кругу, пока я не слышу, как она скулит от желания.

Я скольжу двумя пальцами в ее узкую дырочку, и она вскрикивает от желания. Никки сжимает их, когда я двигаюсь внутри нее и пытаюсь растянуть. Она горячая и капает на мои пальцы, поэтому я облизываю и их тоже. Я хочу каждую каплю, которую она может мне дать, и даже больше. Я рычу в ее мягкую кожу, когда она прижимает свою киску ближе к моему рту.

Мой член болит и требует, чтобы я дал ему то, чего он хочет, прямо сейчас в эту чертову секунду. Я не могу больше сдерживаться, но знаю, что должен заставить ее кончить. Потребность довести ее до оргазма сильнее, чем потребность дышать, и я не могу остановиться, когда она становится все ближе.

— Дин. — Мое имя, произнесенное таким нежным шепотом, — это мольба о том, чтобы я принадлежал ей. Это призыв стать тем мужчиной, о котором она мечтает и которого желает точно так же, как я ждал ее.

— Я держу тебя, — говорю я, прижимаясь к ее киске, когда чувствую, как напрягается все ее тело.

Сначала тихий крик переходит в пронзительный вопль, когда ее тело достигает вершины желания. Ее оргазм сильный и сотрясает все тело, и, наконец, ее киска расслабляется вокруг моих пальцев.

Я вздыхаю с облегчением, вынимая их из нее и облизывая дочиста. Затем быстро срываю с себя одежду и стягиваю с нее платье через голову. Мне все равно, что мы в кладовке, мне нужно прикосновение кожи к коже. Я беру одеяло с ближайшей полки и расстилаю его на полу, прежде чем сесть на него.

— Вот дерьмо. — Она с открытым ртом смотрит на мой член, когда я откидываюсь на одеяло и протягиваю руку.

— Все в порядке, мы будем двигаться медленно, — говорю я, несколько раз надрачивая другой рукой, чтобы размазать по нему сперму.

— Я никогда не видела ни одного с пирсингом. — Она медленно подходит ко мне и ставит ноги по обе стороны от моей талии.

— Просто пьяная ночь в колледже, но я надеюсь, она окупится. — Я подмигиваю ей, когда она медленно опускается.

— Ты никогда не занимался с ним сексом? — ее киска зависает в паре сантиметров над круглой головкой, которая сочится желанием.

— Никогда. — Я наклоняюсь ближе и целую ее в губы, когда она слегка опускается. Ее мягкая, влажная киска касается головки моего члена, принимая первые сантиметры. — Я ждал тебя.

Я сделал пирсинг на спор, но этого никогда бы не случилось, будь я трезв. Но мои друзья подзадоривали меня, и в то время я не собирался отступать. Впоследствии я был просто благодарен, что мой член все еще работал, и я как бы в шутку оставил пирсинг. Он делает прохождение контроля безопасности в аэропорту интересным, и я не могу сказать, что это не прикольно, когда я дрочу. Но если Никки он не понравится, я его сниму.

— Если тебе не нравятся ощущения, я могу снять его, — говорю я, когда она опускается еще на пару сантиметров, и я издаю стон.

Она ахает, и я не знаю, то ли из-за кольца в члене, то ли из-за того, что я чувствую, как в этот момент рвется ее девственность. Я держу ее лицо в своих ладонях, целую и пытаюсь не двигаться. Требуется мгновение, чтобы ее тело расслабилось, а затем она опускается еще ниже. Ей предстоит долгий и трудный путь, но она делает это, как профессиональная ковбойша, и усаживается на меня верхом.

— Лучше? — спрашиваю я, и она улыбается и прикусывает губу.

— Я… Я думаю, он мне нравится. — Она застенчиво опускает взгляд туда, где мы соединяемся, и прижимается ко мне.

Мне приходится стиснуть зубы, чтобы не потерять контроль, когда она двигается взад и вперед.

Никки снова ахает, и на этот раз я чувствую, как ее киска сжимается вокруг меня, когда она прерывисто вздыхает.

— Кажется, я сейчас снова кончу. — Ее глаза широко раскрыты, и она удивлена не меньше моего, когда я протягиваю руку между нами и тру ее клитор.

— Дин, это… о, Боже. — Она крепко зажмуривает глаза, и я наблюдаю, как она откидывает голову назад и кричит, когда ее киска сжимается, и она кончает.

— Блядь. — Я поражен тем, насколько это приятно, и мне хочется кончить вместе с ней, но как только собираюсь отпустить себя, чувствую, как что-то сжимает кончик моего члена.

Это не больно, но будто что-то зацепилось за кончик моего члена. Я замираю, а Никки покачивает бедрами, пока внезапно ее глаза не распахиваются, и она не смотрит на меня.

— Это…

— Мы?

Мы оба произносим это одновременно. На мгновение между нами повисает абсолютная тишина, когда мы понимаем, что просто сцеплены вместе.

— Боже, — произносит она, и ее глаза расширяются, а лицо краснеет еще больше. — Я снова кончаю.

Я не очень разбираюсь в науке, поэтому не знаю, хорошо это или плохо. Я просто пытаюсь не шевелиться, когда ее тело сотрясается от очередного оргазма, а мой член снова дергается.

Она пытается сесть и позволить моему члену выскользнуть из нее, но каждый раз, когда она это делает, на нее обрушивается новый оргазм. Я боюсь кончить, потому что не уверен, не станет ли от этого только хуже? И ясно, что она не может контролировать то, что происходит с ее телом в эту секунду.

— Что нам делать? — спрашивает она с паникой в глазах. На ее лице блестят капельки пота, и она выглядит испуганной.

— Остаться так навсегда? — шучу я, но потом понимаю, что, судя по взгляду, которым она меня одаривает, сейчас неподходящий момент для этого. — Хорошо, нахалка, какое у тебя предложение.

— Не знаю, но я не могу пошевелиться, а мы должны убраться отсюда. Боже, не могу поверить, что это случилось.

Я задумываюсь на секунду и понимаю, что она права. Поэтому осторожно протягиваю руку и натягиваю штаны, потому что нам понадобится помощь, чтобы выбраться отсюда. Думаю, из этого получится отличная история, когда мы будем рассказывать нашим внукам, как мы познакомились.

Глава 3

Никки

— Боже. — Я закрываю лицо руками. Я все еще не могу поверить, что это происходит наяву. Конечно, я наконец-то нашла того единственного, и теперь его член застревает во мне.

Он убирает телефон после того, как позвонил своему кузену, чтобы тот пришел и помог нам, и я понятия не имею, как его кузен сделает это. Мы чертовски сильно сцепились друг с другом, и, что еще хуже, я готова кончить снова. Со мной, должно быть, что-то не так. Вот что я получаю за то, что не проявляю терпения и не жду, пока мы доберемся до кровати или чего-то еще, хотя это не имело бы значения, потому что мы все равно сцепились бы.

Я годами ждала этого момента, и теперь, когда нахожу его, кажется, что мы можем навсегда остаться вместе. Учитывая то, как он возбуждает мое тело, это звучит не так уж плохо. Но мы не можем оставаться так, какими бы приятными ни были ощущения.

— Я все исправлю, нахалка.

Я прищуриваюсь, потому что он продолжает называть меня так. Пытаюсь сделать вид, что мне это не нравится, но мое предательское влагалище сжимается и выдает меня. Он ухмыляется, и на его щеке появляется идеальная ямочка, из-за чего мне трудно злиться на него.

Он целует меня, чтобы убрать этот взгляд с моего лица, и я растворяюсь в нем, на мгновение забывая, что мы связаны, пока не раздается стук в дверь. Дин бросает на меня взгляд, который говорит, что ему жаль, но все, о чем я могу думать, это о том, что, по крайней мере, рядом есть одеяло, которое он смог схватить.

— Входи, — говорит Дин, и в его голосе нет и намека на поддразнивание.

Входит мужчина, которого я раньше не видела, но по его костюму могу сказать, что он, должно быть, тоже был на свадьбе. Он выглядит шокированным, а я, по сути, не ханжа, но это смущает. Я потеряла девственность всего несколько мгновений назад.

— Что за…? — он замолкает, потому что не знает, что сказать, но я замечаю, что он отводит от меня взгляд. Слава Богу.

— Окей, давайте просто покончим с неловкостью, — говорит Дин. Я знаю, что он пытается отнестись к ситуации легкомысленно, но его тон по-прежнему скованный. Я чувствую это по напряженным линиям его тела. — Никки, это мой кузен Хэнк. — Он кивает в сторону своего брата. — Хэнк, это моя девочка, Никки.

— О, даже не думай об этом. Я определенно не твоя девочка. — Я свирепо смотрю на него. Прямо сейчас я понятия не имею, кто мы, но сейчас не время и не место делать заявления. И все же я не могу заставить бабочек порхать у меня в животе.

— Послушай, братец, я ценю твой звонок, но это не для меня, — говорит Хэнк, поднимая руки и отступая на шаг назад. О, мой Бог. Он думает, что Дин зовет его на секс втроем! С чего бы его кузену вообще так думать, если Дин — девственник? О, Боже, он что, врал мне?

— Серьезно, Хэнк? Думаешь, я позвал тебя на тройничок? — кричит Дин. В его глазах вспыхивает гнев, прежде чем он снова берет себя в руки. Он не лгал мне.

— Объясни мне, что, черт возьми, происходит, — просит Хэнк, стараясь смотреть куда угодно, только не на нас двоих.

— Итак, когда учился в колледже, я проиграл пари… — начинает Дин.

— Быстрее, — требует Хэнк, которому, очевидно, так же неловко, как и нам.

— Мой пирсинг застрял где-то внутри нее, и я не могу вытащить. — Хэнк переводит взгляд на Дина, и я натягиваю одеяло на лицо, потому что не знаю, чего мне сейчас хочется — смеяться или плакать.

— Подожди. Кажется, я неправильно расслышал, — говорит Хэнк сквозь сдавленный смех.

— Почему земля не может разверзнуться и поглотить меня? — бормочу я под одеялом.

— Послушай, я не могу вызвать 911 на свадьбу и испортить день Ричу и Алише. Ты должен помочь нам добраться до больницы.

Реальность начинает проясняться, и Дин прав. Нам придется поехать в больницу.

— Дин, какого хрена? — теперь Хэнк тоже выглядит раздраженным, и я его не виню.

— Хэнк, если бы у меня был другой вариант, я бы им воспользовался. Но я уверен, что пирсинг застрял у нее где-то внутри.

— Это моя ВМС, — отвечаю я, прячась под одеялом. Мне поставили ее около года назад, и я понятия не имела, что такое может случиться. Не помню, читала ли я об этом в брошюре.

— Подожди, ты на контроле? Ага, со мной это не сработает, нахалка.

Я стягиваю одеяло с головы. Кажется, он больше всего разозлился из-за моей ВМС.