— О как, — удивился я. — Я что-то пропустил?
— Да блин, — фыркнул Бельфегор. — Она уже месяц как увлеклась этими игрищами. Меня подбивает, что надо тоже ехать. Толкиена мне подсовывает, мол, я на вид настоящий такой эльф, как на картинке.
— Ну это не самое плохое в мире хобби, — я пожал плечами, и мы направились в сторону остановки. Что такое эти самые игрища, особенно сейчас, в начале девяностых, я себе не очень хорошо представлял. Ну, то есть, вроде как они выезжают в лес с палатками, переодеваются в костюмы и… И дальше по какому-то принципу разыгрывают ситуации из Толкиена. Битвы, там. Штурмы. Судя по рассказам, еще и свадьбы разные. Туристический поход, отягощенный антуражем.
— Ну книжку я начал читать, — признался Бельфегор. — Ничего так, интересно…
Мы утрамбовались в битком набитый автобус. Не получалось у меня вывести хоть какую-то зависимость наполнения транспорта от времени суток. Ну, то есть, понятно, что битком набитыми шли автобусы и трамваи из спальных районов в сторону заводов. Но этот момент длился недолго, буквально к девяти утра транспорт освобождался. Но в течение дня случались внезапные человеческие волны в самых неожиданных направлениях. Будто где-то по тайному каналу разносился слух, что в конечной точке маршрута что-то продают по дешевке. И весь город в едином порыве мчит…
Я тряхнул головой. Ну и фигня мне в голову лезет. Разговаривать, вися на подножке, получаслось так себе, вот и приходилось довольствоваться собственными мыслями.
«Мордор» как будто слегка изменился с тех пор, как я был там в последний раз. Тот самый, когда обсуждали театралку на масленицу. И когда там какие-то внутриполитические терки случились. Квартира субтильного и очкастого Саурона представляла собой целый лабиринт из развешанной в хаотичном порядке ткани. И эти самые полотнища ткани недавно явно перевесили. Прихожая стала просторнее, на стенах поверх ткани появились зеленые полотнища с белым древом, заключенным в круг. Неплохо, кстати, нарисованные. И громоздкий светильник, собранный из вырезанного картона, внутрь которого поставили, сдается мне, обычную настольную лампу. Где-то за одним из кусков ткани, я точно помню, скрывалась дверь в маленькую спальню. Где мне, тогда еще совсем зеленому новичку в этом времени, устраивала сцену некая Лена…
— О, Велиал! — радостно воскликнул Бегемот. — Ну наконец-то! Вы что так долго-то?
— Спокуха, Дюша, оно того стоило! — заявил я, усаживаясь прямо на пол между ним и Лариской. Которая с важным видом помешивала в кастрюле «волшебное зелье».
— Они согласились? — радостно воскликнул Астарот.
— А то! — я подмигнул Бельфегору, лицо которого тут же стало тревожным и нервным. — Сказали, что в ночной эфир берут.
— Дааа! — Астарот приподнялся и стукнул себя в грудь кулаком. Похоже, он уже успел нормально так «приобщиться» к волшебному зелью. Судя по тому, что кастрюля полная, это уже вторая порция. Кристина сидела рядом с ним с гордым и независимым видом. И старательно смотрела куда-то в сторону. Чтобы не встречаться взглядом с Бесом. На коленях которого сидела незнакомая юная барышня. Рыженькая на сей раз. И вообще на сборище было довольно много новых лиц. Наверное, сработала «рекламная акция» на ту самую масленицу.
— А что мы, кстати, такое празднуем? — спросил я у Лариски, которая сунула мне в руку кружку с «зельем». Только сейчас обратил внимание, что сеструха была наряжена в длинное платье, обшитое серебристой тесемочкой. А лоб перехвачен шнурком-хайратником с блестящей брошкой-листочком посреди лба.
— Ты дурак? — нахмурилась она. — Сегодня эльфийский новый год!
— Упс, — ухмыльнулся я и сделал вид, что пью.
— Между прочим, меня теперь зовут Лориэль! — Лариска гордо вздернула подбородок. — Я собираюсь на игру ехать вместе с нашей командой.
Я подавил в себе желание поддеть ее чем-нибудь вроде: «А скажи что-нибудь на эльфийском?» Собственно, меня смешило не само по себе толкиенутое хобби. Просто у нее такое важное выражение лица было при этом.
— Поздравляю, — сказал я и толкнул ее плечом. — С эльфийским новым годом, раз уж ты теперь эльф.
— Между прочим, Велиал, мог бы и сам тоже поехать, — с апломбом училки начальных классов заявила Галадриэль. С момента нашей последней встречи она, кажется, стала еще больше.
— Мог бы, — я миролюбиво пожал плечами и вспомнил, почему я, собственно, не отказался сегодня ехать в «мордор». Так-то эти безыдейные тусища даже «ангелочки» уже переросли. Все реже стали звучать призывы «а пойдемте к Боржичу!» Скорее по инерции иногда заходили. Приоритеты немного сместились что ли.
Я встал и переместился поближе к Бесу.
— Здорово, Бес, — сказал я. — Есть какой-то важный ритуал, который нужно соблюсти? Ну, там, сказать какое-нибудь «Воистину Гилтониэль!» или еще что-нибудь?
— Забей, — ухмыльнулся Бес. — Я никогда эльфа не играл и не собираюсь.
— Тогда твое здоровье, — я приподнял кружку и сделал вид, что пью. — На самом деле, у меня к тебе заказ. За денежку. Возьмешься?
— Ммм? — взгляд Беса стал чуть более заинтересованным. Он даже на пару секунд перестал поглаживать бедро сидящей у него на коленях рыженькой красотки.
— Нужно сделать кожаные браслеты, — сказал я. — С вырезанным названием «Ангелы С». Или выжженным, не знаю, как лучше. В общем, нужна такая фирменная фенька, которую можно дарить разным людям на память. В знак расположения и доверия. Ну и самим носить тоже.
— А сколько штук надо? — спросил Бес.
— Много, — я пожал плечами. — Сколько получится. Так как?
— А со мной за кожей поедешь? — прищурился Бес.
— Могу даже на машине тебя отвезти куда надо, — кивнул я.
— О, так это вообще отлично… — Бес так оживился, что даже поднял со своих колен девушку пододвинулся ближе ко мне. — Короче, тут такое дело… Нормальная кожа продается в Закорске. И даже не в самом Закорске, а уже почти в Николаевке. Там обувная фабрика была раньше, а сейчас… Ну, короче, я туда раньше за обрезками ездил, получалось их либо за бесценок, либо вообще бесплатно отмутить. А если ты говоришь, что за денежку… Короче, давай тогда поедем туда, наберем кожи разной для меня, а я тебе этих браслетов нарежу во всех видах. Договорились?
Бес сунул мне руку. Глаза его азартно заблестели. Я немедленно на рукопожатие ответил. При всей противоречивости своей натуры, Бес натурально же будущий гений в кожевенном деле. Получается, что поучаствую еще немного в его становлении…
— Заметано, — сказал я. — Кстати, в Закорск мне тоже по делам нужно, так что сгоняем за компанию. И скупим тебе половину склада!
— Ха-ха, — иронично хмыкнул Бес. — Кстати, я пропустил. А откуда у тебя вдруг машина?
Ответить я не успел, потому что поднялась в полный рост Галадриэль и принялась хлопать в ладоши, привлекая общее внимание. Все девушки, включая Лариску, то же встали, образовали полукруг и принялись петь протяжный мотивчик. Со словами на незнакомом языке, по всей видимости, прямо на эльфийском. Тут я обратил внимание, что того длиннолицего менестреля и еще нескольких завсегдатаев прошлых тусичей в «мордоре» не присутствует. Кстати, интересный казус… Толкиеновское «гнездо» называется «Мордор». Хозяина зовут Сауроном. А разговоры все крутятся в основном вокруг эльфов почему-то. Если быть последовательными, то ведь они должны скорее какие-нибудь праздники орков праздновать… На этом мысль оборвалась, потому что я вдруг понял, что про орков знаю еще меньше, чем про эльфов. Да и что я, в конце концов, лезу со своими правилами в чужой монастырь?
Девушки допели и принялись обходить всех в комнате и прикалывать каждому на одежду цветочек. До меня дошла Лариска. Надо же, как она тут за месяц освоилась уже! Прямо своя совсем, не отличить от остальных…
— Может тебе платье получше сошьем? — сказал я, еще раз критически оглядывая ее прикид. Платьишко ей досталось явно из чьих-то запасов. Из тонкого синтетической ткани, расползающейся по швам, мятой… В общем, смотрелось стремно и дешево. Я видел костюмы эльфов во «Властелине колец», они совсем по-другому выглядят.
— Сам что ли сошьешь? — насупилась Лариска.
— Зачем сам? — я пожал плечами. — Маму попросим.
— Ой, да мама никогда в жизни не согласится! — отмахнулась Лариска. — Она мне уже весь мозг склевала, что я занялась какой-то фигней. У меня выпускные экзамены на носу, а я какие-то сказочки себе придумала…
— Давай забьемся, — предложил я. — Ты сдаешь выпускные на какие-нибудь вменяемые четверки-пятерки, а я беру на себя маму, и у тебя будет эльфийское платье. И эльфийский плащ…
Я посмотрел на Беса, который шептал что-то на ухо девушке, которая прикалывала ему на грудь цветочек. Другой уже, не той рыженькой.
— И эльфийские сапоги, — добавил я. — Ну что? И потом еще в этом всем тебя в каком-нибудь клипе «Ангелов» снимем, чтобы все обзавидовались. Договорились?
— На четверки тоже можно? — подозрительно прищурилась Лариска.
— Можно, — кивнул я. — Но чтобы пятерок в аттестате не меньше трех.
— А если будет две? — спросила Лариска.
— А будет две, останешься без сапог, — захохотал я. — Если что, я не шучу вообще ни разу. Так что, забились?
— Да! — взвизгнула Лариска. Сначала схватила мою руку, а потом бросилась мне на шею. — Я тебя обожаю!
— Тихо-тихо! — усмехнулся я. — Разве эльфам положено так бурно проявлять эмоции?
Праздник продолжился уже в обычном ключе. Все расселись по компашкам, пили зелье, травили байки с игр. Астарот закусился спорить с одним толкиенистом про какую-то фэнтези-книжку, которую я не читал. Лариска с Бельфегором шептались в уголке. Кирюхе вручили гитару.
— Велиал, можно с тобой поговорить? — тронул меня за плечо Саурон как раз в тот момент, когда я задумался, а в чем сегодня была такая уж необходимость, чтобы мы пришли-то?
Глава 4
— О, можно же еще снять клип на песню «Ведьмин путь»! — радостно воскликнул Бельфегор, когда я кратко изложил «ангелочкам» суть путаного предложения Саурона. — Там будет круто, если с массовкой снимать, а у них как раз есть костюмы и мечи!
— Только на роль ведьмы нужен кто-то не из них… — проворчал Астарот.
— Почему? — удивился Кирилл. — С «монахом» все нормально же получилось?
— Для первого раза… — поморщился Астарот.
— А давайте Наташу попросим главную ведьму сыграть? — предложил Бельфегор. — Сделать сцену, когда она колдует над котлом. Как, помните, тогда? Если котел снизу подсветить, то пар выглядит прямо жутко так. А если еще Наташа будет рожи корчить…
— Наташа и толкиенисты — это взрывоопасно! — засмеялся Макс.
— Вообще-то я могу сыграть ведьму, — заметила Надя. — Это даже будет прикольно, если я из костра буду петь вступление…
— О! — Астарот остановился под фонарем и важно поднял палец вверх. Остальные «ангелочки» столпились вокруг и взялись все разом галдеть.
А я обдумывал чуть другой момент.
Саурон утащил меня в кулуарный уголок и принялся жалиться, что у них проблемы с помещением. Этот их дом культуры что-то начал кочевряжиться, задумался насчет гипотетических доходов, который может приносить то помещение, которое он совершенно бесплатно выдает толкиенистам. И намекнул, что неплохо бы как-то оплачивать это дело. В общем, если опустить драматические паузы и вздохи, то Саурон вел к тому, что, мол, «Велиал, у вас же там целый здоровенный кинотеатр, можно мы тоже как-то к вам присоседимся?»
Я сказал, что подумаю, что можно сделать.
А потом неожиданно легко склонил «ангелочков» покинуть этот их эльфийский новый год. И мы почапали пешочком по ночному уже городу. Обсуждая проблемы Саурона и способы их решения.
Мне не хотелось тащить их в «Буревестник», с одной стороны.
С другой…
Я сделал шаг в сторону, чтобы посмотреть на «ангелочков» со стороны. Они скучковались в маслянисто-желтом свете фонаря и бурно обсуждали пока еще несуществующий клип. Кидались идеями кадров, шутили, ржали, корчили рожи. Как-то так получилось. Я сказал, что Саурон просит новое помещение, «ангелочки» сначала язвили и хихикали, мол, это все очередной подкат, чтобы затащить их на игрища, а потом как-то само собой все перетекло к «а хороший клип с ними вышел, может еще?..»
И вот уже идея «приютить толкиенистов» рассматривается не со стороны «Саурон побирается», а вовсе даже под другим углом. Как вариант выгодного сотрудничества. Идей накидали отличных, я даже поставил мысленные галочки записать кое-что, когда до дома доберусь…
Так, что, философски говоря, задачка Саурона — это не столько про помочь сирым и убогим, сколько про новую возможность. Какую-то. Ну вот, например, парни клип придумали еще один. Больше клипов богу клипов, как говориться. Клип — это отлично, надо снимать. Кстати, неплохо бы посмотреть, что там за материал наснимал тот скромный юноша. Там должно быть прикольно, если у него хоть немного прямые руки…
— Велиал, ты где? — Бельфегор приложил руку ко лбу и начал вглядываться в темноту. — Ты же слышал, что мы придумали?
— Я тут, — подал голос я и шагнул обратно к «ангелочкам». В голове начали потихоньку шевелиться нужные мысли. Если посмотреть на ситуацию немного под другим углом.
Наташа слушала меня, накручивая волосы на палец. Смотрела она при этом в окно. С таким тоскливым видом, что было понятно, что сама мысль о том, что по соседству с нашим офисом поселится компания «ряженых толкиенутых придурков» доставляет ей боль.
— И делать это мы, конечно же, не будем, — завершил я свой рассказ.
— А? — встрепенулась Наташа. — Тогда зачем ты мне это все так старательно рассказывал? И в таких подробностях?
— Потому что мне нужно было увидеть твое кислое выражение лица, — усмехнулся я.
— Так, Велиал, я ни черта не поняла, что ты мне сейчас хочешь сказать, — Наташа поставила локти на стол и уставилась на меня немигающими инопланетными глазами. — Так мы берем шефство над этими твоими… эльфами? Или не берем?
— Можно в универ их поселить, — подала голос молчавшая до этого момента Ирина и крутанулась на табурете.
— О, а я думал, ты меня не слушаешь, — удивился я. — Ты выглядела такой занятой.
— Я сначала и не слушала, — сказала Ирина и открыла крышку. — А потом как-то само собой получилось…
Пальцы Ирины хаотично пробежались по клавишам.
— В универе есть студклуб, — сказала Ирина. — Там рядом с актовым залом есть холл. Он большой. Потолок высокий. Стены бетонные. Могут своими мечами махать сколько влезет.
— А с чего бы их в универ пустили? — Наташа презрительно скривила губы.
— Ну как… — Ирина пожала плечами. — Берем, например, Еву и Борю. Пишем проникновенное обращение на имя проректора по воспитательной работе. Мол, мы такие все из себя особенные, продвигаем интересное и необычное хобби, можем и готовы принять студентов и научить их Толкиена любить…
— Хм, концертный зал студклуба… — задумчиво проговорил я. — Там же отличная сцена!
— Ну да, неплохая, — кивнула Ирина.
— Как, говоришь, проректора зовут? — я вскочил и схватил трубку телефона.
— Прокофьев Александр Борисович, — не задумываясь, ответила Ирина. — Подожди! Ты что, прямо ему хочешь звонить?
— Что ты, нет, конечно… — я набрал номер своей квартиры. Ева собиралась сегодня после первой пары вернуться домой, так что…
— Алло? — раздался в трубке ее голос.
— Привет, милая, — сказал я. — Как ты смотришь на то, чтобы прикинуться на пару часов толкиенисткой?
Получив принципиальное согласие, я снова повернулся к Наташе.
— Ну? — сказала она требовательно.
— Что «ну»? — недоуменно спросил я.
— Когда мы решили проблему твоих ряженых, может мы уже вернемся обратно к нашему с тобой вопросу, — Наташа приподняла бровь.
Я напрягся, пытаясь вспомнить, о чем таком Наташа мне говорила. Она выдержала драматическую паузу, а потом громко расхохоталась.
— Да ничего, — сказала она. — Просто ты сегодня такой задумчивый, что я решила приколоться. Будто ты пропустил что-то мимо ушей. И смотри-ка, сработало!
— Фух, — облегченно выдохнул я. — Я чуть было не заподозрил у себя старческий склероз с твоими приколами!
— Может, скажешь, над чем задумался? — спросила Ирина. — Наташа права, мы тебя давно таким не видели.
— Ах это… — рассеянно проговорил я. Надо же, как чертовски проницательны мои компаньонки, хрен от них что скроешь. «Ангелочки» ничего особенного не заметили.