Экзотеррика. Роботы Предтеч

Рома качнул головой.

– По Антарктидам гулять меня не тянет. Предпочитаю тёплые места.

– В Антаркполисе теперь благодать, такие отели понастроили – закачаешься!

– И чем ты там занималась?

– В городе полно заведений, но я почти всё время провела в Индивидоме, решила подусовершенствоваться.

– Ага, значит, причёска твоя оттуда? – догадался ксенолог.

Девушка весело кивнула.

Дома индивидуального развития, или Индивидома, в нынешние времена росли по городам Земли как грибы, и мастера их успешно внедряли процедуры разных дополнений внешности и организма человека. Самыми безобидными были анимированные татуировки по всему телу: они шевелились и жили своей жизнью как живые. В моду также вошли светящиеся в темноте волосы, ногти и участки кожи и выращенные вместо волос перья. У Ларисы как раз на голове красовалось «гнездо» из павлиньих перьев. Но молодёжь, особенно из бессмертного выпендрёжного сословия богатеньких родителей, меняла и форму органов, и сами органы, добавляя «усиленные» лёгкие, вторые сердца и даже третьи глаза. Эффект был: нормалы, то есть нормальные люди, таких сторонились, – но мода не уходила. Кроме некоторых действительно необходимых дополнений, выращиваемых ради сохранения здоровья, появлялись и уродливые биогаджеты вроде дополнительных половых органов, а то и оружия, что было запрещено и чем увлекались совсем безбашенные юнцы. О спецслужбах можно не упоминать, они вовсю применяли компьютерные расширения, чипы связи и контроля среды, а также вшитые или выращенные в телах боевые системы.

Рома ничем таким не пользовался, не считая терафима, как назывались личные чип-секретари, но собирался в скором времени изменить форму головы. Ему было не так уж и много лет, однако девушки не проявляли к нему интереса, и это его злило.

– С компанией была? – спросил он, проследив, как Лариса, девушка крупных габаритов, поправляет перья над ухом, отчего у неё становится видна грудь. Уники она не носила, предпочитая платья, не скрывающие фигуры.

– Конечно, – подтвердила она, – с подругами. Даже в ледяную шахту на самое дно спускались, её провели к столице Атлантарктиды Онассису. Ты же знаешь, наверно, что первоначальная Атлантида была в Антарктиде?

Рома кивнул.

Древнюю цивилизацию на антарктическом материке открыли в середине двадцать первого столетия, когда появились первые неймсы – «вакуумные нагреватели», в луче которых распадались межмолекулярные связи. До этого лёд надо было либо резать, либо расплавлять, что требовало огромных затрат энергии и финансов. Неймсы же легко превращали лёд в атомарный пар без его нагрева, и уже через год после первого применения таких шахтопрокладчиков на дне ледяного щита Антарктиды начали находить неплохо сохранившиеся остатки цивилизации, погибшей двенадцать тысяч лет назад при столкновении с Гипербореей. Её стали называть Протоатлантидой или Атлантарктидой. Атлантида же, описанная Геродотом и располагавшаяся на островах Атлантического и Индийского океанов, являлась лишь периферийными владениями метрополии. Да и те вскоре затонули, породив множество мифов о существовании загадочной Атлантиды.

На галерею вдруг заглянул ещё один дешифровщик Реестра, Игорь Панов, совсем молодой, увлекающийся девушками, носивший в ухе золотую «пиратскую» серьгу.

– А, вы здесь? Уже обсуждаете?

– Что? – хором ответили собеседники.

– Шеф в «замолочной» Стене идентифицировал Крепость. Она оказалась дальше, чем показывал Реестр.

Игорь убежал.

Сидевшие у перил галереи переглянулись.

– Пошли посмотрим? – предложила Лариса. – Завидно.

– Мне тоже, – рассмеялся Рома, пряча в душе чувство зависти. Самому захотелось похвастаться, что он тоже нашёл Крепость, как сотрудники Центра называли базы древних цивилизаций, но приходилось терпеть и снисходительно поздравлять коллег с находками.

Меньшиков, как начальник отдела, занимал персональный рабочий модуль, и в его келье толпился народ. Всего расшифровкой Реестра занимались двадцать восемь человек из пятидесяти сотрудников, здесь же набралось тринадцать.

Хозяин кабинета вывел изображение Стены на большой виом, и угол кабинета перед свечой вириала провалился в звёздно-космическую тьму. Люди, переговариваясь, разглядывали красивую переливчатую вуаль, напоминавшую развевающуюся простыню, сотканную из тысяч галактик и миллионов звёзд. Это и была «замолочная» – видимая из-за Млечного Пути – Стена, простиравшаяся на семьсот миллионов световых лет от созвездия Персея до созвездия Апуса и названная ещё в двадцатом веке Зоной избегания. Почему Стена получила такое «уточнение», можно было только догадываться. Во всяком случае, Рома этого не знал.

– И где она? – спросила Лариса, шаря взглядом по «простыне».

Сидевший в кресле спиной к посетителям Меньшиков, белобрысый, белоглазый альбинос, шевельнул рукой, и на краю «простыни» возникло красное кольцо, очертившее светящуюся закорючку. Ещё одно движение пальцев, и кольцо заняло всю глубину виома, и в нём выросла ажурная подкова с чёрным зрачком в центре.

– Шестьсот шестьдесят эсве[4], наводка Копуна неточна по расстоянию на сто эсве.

– Просто за пятьдесят миллионов лет Солнечная система успела удалиться от Стены, – заметил Панов, вынырнувший из-за спин коллег.

– Не настолько же? – возразил лохматый и бородатый палеоархеолог Галлиев. – Надо проверить расчёты.

– Спасибо за подсказку, – с иронией сказал Меньшиков.

А у Ромы случился ступор! Он вдруг понял причину колебаний светимости гиганта в шаровом скоплении Павлина: за звездой пряталась ещё одна, и она, наверное, и была родиной разума, о котором в Реестре остался след!

– Две звезды… – пробормотал он.

– В смысле – как две? – не понял Меньшиков. – Ты о чём?

– Ну, они располагаются одна за другой. Вы проверяли район по записям Реестра, в которых указана первая Крепость, а их две, вторая прячется за первой.

Слушатели оживились. Послышались весёлые голоса, шутки, смех.

– Неплохая мысль, Роман, – одобрительно сказал начальник отдела. – Надо будет прошерстить базы Астролога (он имел в виду астрономический каталог NGC, в котором содержались записи обо всех видимых с Земли звёздных ассоциациях) и данные даль-разведки. Благодарю за подсказку.

– Не за что, – буркнул Рома, ругая себя за несдержанность.

– А ты молодец, сосед, – похвалила его Лариса, – качественно мыслишь!

– Стараюсь, – кисло улыбнулся он, вдруг поймав ещё одну мысль: проверить Реестр в районе созвездия Павлина в таком же ключе – не найдётся ли в шаровом скоплении вторая Крепость «за спиной» красного гиганта. В таком случае надо будет срочно проверить каталожные данные и… окончательно заблокировать этот участок космоса как бесперспективный! Чтобы никто им больше не заинтересовался!

– Побегу, – сказал он девушке, отступая в коридор. – Закончу расследование и к вечеру буду свободен как птица. Не хочешь после семи посидеть в каком-нибудь уютном евробаре?

– Меня уже пригласили, – рассмеялась девушка, упорхнув к своей келье под руку с подружкой Клавдией.

Впрочем, Рома не обиделся. Идея была настолько хороша, что заполонила собой всё мыслительное пространство головы, и её стоило срочно взвесить и обдумать.

Час он просидел в коконе в одной позе, неподвижный, как деревянный истукан, углубившись в дебри астрофизических сведений, доступных Демиургу. Лихорадочно поднял записи параметров и фотографий шарового скопления в Павлине, лежавшие в памяти компьютеров астрофизических центров с середины двадцатого века. Очнулся, когда понял, что интуиция не подвела. За красным гигантом массой в пять солнечных действительно пряталась ещё одна спектрального класса М8L с температурой поверхности в две тысячи градусов. А за ней, судя по всему, располагалось по крайней мере ещё три звезды с постепенно убывающей светимостью. Но и характеристики второй («за спиной» субгиганта), по немногочисленным свидетельствам астрономических сведений, точно укладывались в формулу Дайсона – парадигму искусственности: естественных природных образований в форме полукольца, излучающих в красном диапазоне света, не существовало.

Осознав это, Рома с минуту приходил в себя, пил заказанный женьшеневый коктейль и успокаивал сердце. На минуту снова припал к вириалу кванка, пытаясь найти упоминания в сетературе об открытии в Павлине следов древних цивилизаций (вдруг об этом уже известно?!), потом связался с Демиургом и продиктовал ему своё «авторитетное» заключение: дальнейшее изучение шарового звёздного скопления в Павлине не имеет перспективы для поиска баз древних цивилизаций. Реестр Мёртвой Руки в этом плане не давал даже тридцатипроцентной вероятности нахождения в нём следов высокоразвитого Разума.

Демиург Цифрового Центра был создан как искусственный интеллект ЧТР (чисто техноидального развития) и не имел этико-эмоциональных программ, как некоторые виды ИИ, поэтому он задал ксенологу лишь один вопрос:

– Оставить ли в базе расследований ЦКИ рекомендацию направить в шаровое звёздное скопление Павлин-100 беспилотный разведчик?

– Не стоит! – твёрдо ответил Рома.

После этого он скачал все данные своего поиска на флеш своего терафима и покинул Башню Балтики в состоянии лёгкой эйфории. Фантазия рисовала ему картины невиданного успеха, вручение Нобелевской премии, поцелуи Ларисы, и сердце сладко пело о славе.

Вернувшись в девятом часу вечера в свой жилой гонконгер – клайпедский мини-бокс (в двадцатипятиэтажном доме насчитывалось более десяти тысяч таких микроквартир площадью всего в пять квадратных метров, так называемых китайских базовых утилит), он набрал номер старого приятеля, с кем учился в Мурманске, и попросил приехать к нему как можно скорей.

Приятель, того же возраста, турок по национальности, Зеррин Йылмаз удивился такой просьбе. Ксенологией как наукой он перестал увлекаться давно и нынче занимал высокий пост секретаря Союза космических археологов ЮНЕСКО, поэтому считал себя птицей высокого полёта.

– Не лучше ли тебе подскочить ко мне? – с сомнением сказал он, черноглазый, черноволосый, коричневолицый, с узким лезвиевидным носом и таким же узким лезвием рта, что делало его лицо похожим на птицу широконос. – Что за спешка?

– Заработать хочешь? – вопросом на вопрос ответил Германович.

Зеррин мигнул, в глазах всплыл хищный огонёк.

– Кто ж этого не хочет?

– Тогда запоминай адрес.

– Намекни хотя бы.

– Реестр Мёртвой Руки, – проговорил Рома.

Огонёк в глазах турка разгорелся.

– Это то… о чём все говорят? Я правильно понимаю?

– Близко.

– Тем более дуй ко мне. Это намного безопасней… э-э… ну, ты понимаешь, о чём я говорю. Ваш Коскон даром хлеб не ест.

Зеррин имел в виду Службу космической контрразведки.

Рома помолчал, раздумывая над намёком Йылмаза, и решил, что тот прав.

– Жди. Когда мне подъехать?

– Через полчаса.

– Где встретимся?

– Анкара, правительственный квартал, блок Йоала, сто два, сорок семь.

– Но это же комплекс Главпаши…

– Адрес моего владения, – ухмыльнулся секретарь Союза космических архитекторов. – В метро назовёшь мою фамилию, и тебя доставят в мою резиденцию.

– Круто живёшь!

– По заслугам, – издал смешок Зеррин.

Через двадцать минут Рома был уже в метро Клайпеды.

Глава 3. ЧАК

К середине двадцать первого века на Земле, да и позднее вообще в Солнечной системе, проявился феномен психофизической дезинтеграции управленческих структур. К власти в Европе, потом в США, Японии, Южной Корее и Канаде пришли глупые, некомпетентные, недальновидные, психически неадекватные люди, уроды, неспособные не только мыслить логически, но и вообще мыслить. В результате человеческий этнос избрал спасительный путь перехода и создания коллабораций и агломераций, заменяющих государства. Будущее теперь зависело от развития транснациональных корпораций. Из больших политических систем управления сохранились только те, что консолидировались вокруг традиций предков: Россия, Китай, Австралия и Индостан, включающий прежние госструктуры Пакистана, Индонезии и ближневосточных территорий. Остальной социум разбился на сотни тойонов, подчиняющихся технократическим кабинетам, использующим искусственные интеллекты, олигархам, крупным корпорациям и бизнес-сообществам. Не уцелели даже Соединённые Штаты Америки, расколовшиеся на десяток частных земель-штатов.

Соответственно, границы прежних государств сначала перестали иметь прежнее значение, ибо наступила «эра безбрежной демократии», а после периода анархии начали создаваться защитные Пояса Контактов, погранзаставы и криминальные сообщества, имеющие мощное компьютерное обслуживание. К таким образованиям относился и ЧАК «Осман» – частная археологическая компания, занимавшаяся к началу двадцать третьего века поисками древних цивилизаций в космосе, а по сути, разбоем, так как уцелевшие археологические артефакты легко находили сбыт.

И хотя за действиями ЧАК пристально наблюдали правоохранительные органы и спецслужбы всех хозяйствующих субъектов, от государств до частных промышленных компаний, их деятельность не прекращалась. За время создания объединений «чёрных археологов» с середины двадцать первого века в космосе были найдены сотни остатков цивилизаций, в большинстве случаев разрушенных войнами и временем, и по тёмным рынкам Земли прошли тысячи артефактов. А когда в СМИ просочились сведения о Крепостях – военных базах древних разумов – и о сохранившихся кое-где боевых роботах и «дронах судного дня», в космос полезли не только любители острых ощущений, но и настоящие отморозки, жаждущие захватить системы «мёртвой руки» и установить с их помощью свой фашистский «мировой порядок» в Солнечной системе.

Началось же всё поисковое сумасшествие с похода российских даль-разведчиков к звезде Тревожная и обнаружения у кольцевой планеты Вестника Апокалипсиса, получившего имя Копун. Этот суперинтеллект не участвовал в масштабной галактической войне пятьдесят миллионов лет назад и стал не разрушителем миров, а помощником людям в изучении Вселенной.

Затем ещё один «робот судного дня» был обнаружен на Венере – его неведомым ухищрением захватил немецкий космолётчик Курт Шнайдер и достаточно долго воевал с людьми, пока не был уничтожен.

Позже следы Крепостей (военных баз) нашли в разных уголках космоса, как в галактике Млечный Путь, так и за её пределами. А российские космопроходцы на кораблях «Ра» и «Великолепный» добрались до колоссальной звёздной структуры Ланиакея, где наткнулись на построенный земными Драконами Смерти портал в тёмную[5] Вселенную.

Однако этим дело не ограничилось. После доставки Копуном Реестра Мёртвой Руки на Землю в космос снова ринулись любители наживы – «чёрные копатели» – в поисках Крепостей, и ЧАК «Осман» была одной из компаний, созданная из террористов всех мастей в Турции, получившая «тайно» от покровителей из Малобритании новейшую космическую технику.

Двадцать первого октября, вечером, в начале девятого, в офисе ЧАК, располагавшемся в Анкаре на площади Византия, раздался звонок. Ответил секретарь компании Убик – искусственный интеллект, отвечающий за связи с информаторами, в БИОСе которого возникло изображение абонента. Убик, естественно, знал его: это был Зеррин Йылмаз, такой же секретарь, только живой, нормал.

– Слушаю, Зе, – сказал Убик, ответно показываясь перед абонентом в виде смуглолицего турка с глазами-маслинами.

– Появились важные новости, – сообщил Зеррин. – нужно срочно обсудить свежую информацию.

– Тема?

– Реестр Мёртвой Руки.

Убик отреагировал мгновенно, не будучи человеком, обладавшим эмоциональной сферой:

– Посылаю запрос-экстревор.

Это означало, что он отправил экстренный вызов всем начальникам ЧАК, от директора по безопасности до управляющего компанией. На этот экстревор они должны были отреагировать не менее оперативно, чем сам секретарь.

Долго ждать не пришлось. Через несколько секунд перед Зеррином (он сидел в офисе Союза) сформировалась в глубине виома голова американца Шона Адамса, пятидесятилетнего советника «Османа», бывшего космопеха американского космодесанта. У него было такое же узкое лицо, как у Зеррина, только гладкобритое, глаза отсвечивали свинцом, а волосы уложены в форме змеи.

– Слушаю, Зе, – проговорил он таким же сухим тоном, как перед ним Убик. Шутить с ним и вообще разговаривать на отвлечённые темы не хотелось.

– Мой информатор доложил о находке Крепости.

Адамс мигнул.

– Кто?

– Роман Германович.

– Не подстава?

– Нет.

– Подробности?

– Он изучал квадрант созвездия Павлина.

– Так близко? – усомнился Шон.

– Почему близко? Квадрант созвездия уходит к горизонту Вселенной на миллиарды эсве. Но Рома утверждает, что объект и в самом деле близко.

– Близкие к Земле районы давно должны были проверить на наличие баз.