Баллада о Звездной Республике - II

– Вскоре после обнаружения «Кондуита» наша планета погрузилась в глубокий кризис, причиной которого стала несправедливая система управления, -- продолжил профессор. -- Организация «Лига Земли» узурпировала власть, лишила законных прав благороднейшие семьи планеты и создала многочисленных супервиро – бессмертных и сильных солдат-рабов.

Голограмма поменялась, в воздухе возникли изображения совершенных людей, нарисованныев соответствии с лиными вкусами Салазара — преувеличенно мускулистые мужчины и женщины с очень пышными формами.

– Генетически измененные вышли из подчинения и развязали войну против настоящих людей. Теро несла колоссальные потери, пока на ее защиту не встала группа военных и политиков под руководством человека, которого мы теперь знаем как великого Императора. Армию супервиро сокрушили, преступную Лигу Земли распустили, ее участников достойно наказали, границы на планете были стерты и наступила эра справедливого правления...

На этот раз в воздухе повисла символическая фигура Императора с сиянием вместо лица. Салазар с почтением поклонился голограмме и продолжил:

– Вся планета праздновала победу, но наша радость оказалась недолгой. Преступные супервиро перед свое гибелью создали возбудитель болезни, которую мы называем феро. Многие умерли, остальные научились выживать. Наши самоотверженные врачи и ученые сумели обуздать болезнь. Признанием выдающихся заслуг нашей цивилизации является визит новых друзей с планеты Земля. Эти люди признают величие нашего Императора! Поприветствуем же их!

В зале раздались энергичные хлопки в ладоши, голограмма исчезла, и Салазар ушел за кулисы. Аристократы снова двинулись к столу, на котором слуги успели заменить блюда. Эта вторая перемена оказалась изысканной – появился местный вариант устриц, необычная, невероятно крупная икра и главное блюдо вечера, которое переводчик браслета назвал фаршированным кракеном. Теперь участники не только ели, но и выпивали, причем много, а престарелая герцогиня Лавенхем не отставала в это деле от других.

– Пир во время чумы, – шепнула Женька. – Поехали лучше домой. То есть, в особняк. Лучше бы на Верум. Еще лучше – прямо на Землю, но пока не время.

– Не получится удрать даже в особняк. Эти безумцы запланировали бал. Придется танцевать для их развлечения. Веселись и считай, что занята ксенологическим исследованием.

...Близилась полночь, но бал только начался. Все участники, включая мистера Элфорда, отплясывали лихо, сначала парами, потом, построившись кругом и меняя партнеров.

– Ну и как вам наша Теро? – поинтересовался у Женьки Элфорд, который слегка запыхался.

– Впечатляет, Уил. Особенно ваши супервиро, которые владеют телепатией…

– А, эти… – Элфорд скривился. – Не бойтесь Джинни. Они опасны только для врагов, не для нас с вами. Собаки в наморднике, преданные владельцу.

– Я видела, как они убивали бандитов.

– Бандитов – сколько угодно, но людей высшего круга – никогда.

В этот миг пары поменялись, и Женька снова вернулась к Мартынову.

– А я тут узнал личный статус президента, – сообщил доппельгангер, старясь одновременно танцевать в такт.

– Ну и как?

– У него была жена Альда и дочь Агнис. Обе умерли от феро. Лекарство почему-то не сработало.

– И какие у тебя выводы?

– От истории Элфорда пахнет враньем.

Объяснить, в чем же состоит вранье, Мартынов не успел, потому что очутился в паре с герцогиней, а Женька – в паре с Салазаром.

– Я очень волнуюсь, – заговорила Женька. -- Мы кушаем и пьем вместе со всеми. Лихорадкой феро легко заразиться?

– О, боже, мисс Нечаева… не думайте про это, – Салазар наморщил нос. – Феро передается через кровь, от матери при рождении и в других… скажем, так, очень интимных обстоятельствах. Подцепив раз, уже не отвяжешься, но лекарство возвращает комфорт и сохраняет нам жизнь.

– Сохраняет... Это звучит грустно. Мне жаль зараженных.

– Нас? Не жалейте. Пятно на белом плаще – неприятно, а вот феро – чушь. Риск смерти придает существованию особый острый привкус.

… Круг танцоров сдвинулся, и Элфорд мягко принял Женькину руку.

– Не обращайте внимания на Салазара, – заметил он с полуулыбкой. – Наш историк помешан на эросе, танатосе и непристойных выдумках. Послушать его, так мы все поголовно больны и все озабочены. Чушь! Феро внедрили супервиро. Они обещали людям долголетие, брали у них кровь, вводили какие-то препараты – и вот результат. Сейчас больных процентов пять-шесть, остальные терайа здоровы, но некоторых одолевает паранойя. Они платят мошенникам бешеные деньги, чтобы получить ненужное плацебо.

– Вот как.

– Увы. Даже среди элиты встречаются идиоты.

* * *

В особняк они возвращались в половине третьего ночи, вдвоем, на гирокоптере c автопилотом.

– Как думаешь, Элфорд тебя узнал?

– Кого-то он точно припомнил, но меня или другого Мартинеса – не понятно. Допустим, Теро -- это Земля в другом варианте событий. Только вот в мире, где я родился, про город Оклатеро никто не слышал.

– Может, город построили позднее, когда Элфорд захватил власть.

– Конечно, все может быть, но очень хочется верить, что это странное место – не созданный мною же косяк.

Обычная душевная броня Мартынова, казалось, дала трещину, по крайней мере, выглядел он расстроенным.

– Не выдумывай себе вину, – твердо заявила Женька.

– Пытаешься утешить?

– Нет, прояснить суть. Агнис, когда ее отпустили на «Веронике», собиралась прыгнуть в прошлое. Она это сделала, вот и причина. Смотри, все сходится – Элфорд, Агнис, Альда, исследования по возбудителям…

Гирокоптер вдруг пошел на снижение и быстро опустился на грунт. Уличные лампы не горели. Узкие пустые улицы погрузились во тьму. Вдобавок дул сильный ветер, и на улице похолодало. Мартынов открыл железную дверь электронным ключом.

– Ложись спать, Эухенита, я покараулю, -- предложил он, очутившись в доме.

– Ты же устал.

– Устал, но отключаться обоим нельзя. Моя вахта начнется сейчас, в восемь утра я тебя разбужу и тогда поменяемся. Раньше следующего вечера мероприятий не будет, так что отдохнуть я сумею.

– Ты точно выдержишь до восьми?

– Выдержу.

Эухенита осталась в спальне, а Мартынов нашел в столовой ингредиенты, сварил себе подобие земного кофе, с горячей чашкой вернулся в холл и присел там на мраморную скамью.

«Мой босс Элфорд всегда был мерзавцем, – размышлял он, отхлебывая горький напиток. – Мерзавцем – да, но человеком серьезным. Он не прожигатель жизни, это факт. Что-то мне подсказывает, что и местный Элфорд примерно такой же. Морочит нам голову праздником, а сам ждет… только чего ждет? Может, они с Императором разошлись во мнениях?»

Мартынов и вправду сильно утомился, его одолевала дрема, но она полностью исчезла, как только в наружную дверь резко постучали.

– Кто там?

– Ваша охрана, – ответили ему на искаженном эсперанто.

– Мы не просили ставить охрану, – отозвался Мартынов тоже на эсперанто.

– Не важно. У нас четкий приказ – удостовериться, что гости в порядке.

– Чей приказ?

– Коменданта города. Отворите.

– Иру ал ла инферо. Идите к черту, не открою. Сейчас середина ночи. Мы давно спим. Зовите командира, и такого, чтобы я его лично знал.

– А то что?

– А то придется будить Тардина Кая, просить у него ключ. Управляющий скажет вам скажет спасибо. Второй вариант -- стойте под дверью до утра.

Прокричав это, Мартынов вернулся в спальню.

– Оденься на всякий случай, – шепнул он проснувшейся Женьке. – К нам кто-то ломится.

– Хотят арестовать?

– Пока не знаю, но лучше быть одетой.

– Надо сопротивляться.

– Нечем, оружия нет, и они тут все телекинетики. Пока просто потянем время.

Дальнейший стук и ругань Мартынов игнорировал, пока из-за снаружи не раздался хорошо узнаваемый голос Айджа:

– Доброй ночи всем. Простите, синьоро, этих старательных болванов. Мы – действительно ваша охрана. Инспектор Галатьер передает привет по связи и просит позволения осмотреть помещение. Если не откроете, солдаты начнут ломать дверь телекинезом, а попадет за грубость мне. Давайте, обойдемся без скандала.

– Ладно, заходите.

Супервиро-телекинетики, очевидно, приструненные, вошли на цыпочках, проверили пустые комнаты, постояли на пороге спальни, ошалело рассматирвая Женьку. Их было всего двое, но Мартынов не забыл кровавую сцену на шоссе и понимал, насколько эти терайа опасны.

– Чисто, – бросил Айдж. – Извините, что потревожили, – добавил он. – Солдаты останутся снаружи, там есть оборудованный пост.

Мартынов молча кивнул. «Сукин сын Элфорд, это же домашний арест, а не забота о безопасности». Он запер за солдатам дверь и обернулся к Женьке:

– Знаю, что сложно, но постарайся поспать. Для завтрашних переговоров с Элфордом нужна ясная голова.

Сам Демиург вернулся в холли остался там, вслушиваясь в ночные звуки чужого города – в свист ветра, отдаленную перекличку солдат, в скрип каких-то конструкций. «События ускоряются, – думал он. – Завтрашний и послезавтрашний день решают все. Или мы договоримся с терайа или… Противно такое признавать, но мы беззащитны. Элфорд нас не отпустит».

Прошел примерно час, Мартынов все сидел, прислонившись спиной к холодной стене и на замечал этого. Снаружи, возможно, светало, но он не смотрел на часы. Потом за дверью что-то упало, шмякнулось о каменные плиты крыльца, а следом раздалась трескотня выстрелов.

– Что там? – крикнула Женька из спальни.

– Пока не знаю. Оставайся на месте. Не выходи из спальни.

Перестрелка, впрочем, оказалась короткой и, похоже,сопровождалась телекинезом, потому что дверь гремела, с косяков сыпалась пыль.

Потом в наступившей зловещей тишине хрустнул замкок. Створка отворилсь на полметра и в щель протиснулся терайа, вооруженный пистолетом.

«Прямо сейчас, пока он не прицелился». Мартынов вильнул чуть в торону, в потом ударил по руке пришельца перекрестно – сразу по за ладони и по запястью. Ствол полетел на мраморный пол, но противник не сдался и левой рукой попытался ударить доппельгангера в кадык. Удар пришелся вскользь, Мартынов на миг задохнулся, а потом ощутил телекинез – его колени вдруг подкосились. Падая, но нарочно сбил противника с ног, прижал его к полу и придавил предплечьем горло.

На все ушло меньше минуты. Поверженный больше не сопротивлялся, похоже, он был ранен, по крайней мере руки Мартынова вдруг сделались влажными от крови.

– Ты как? – Раздался голос Эухениты.

– Я нормально, но у нас тут гость, его придется связать. Неси сюда простыню.

– Тут простыня три на четыре метра. В нее даже замотать можно.

Женька бросила на пол ворох тряпья, а пленник тем временем смотрел в потолок и становился все бледнее.

– Сойдет, чтобы обехдвижить, -- Мартынов кивнул. -- Возьми пистолет, Эухенита, проверь, что там за дверью. Только очень-очень осторожно. сразу не Высовывайся.

Женька на короткое время исчезла, а потом вернулась, неестественно спокойная и словно бы оцепеневшая.

– Снаружи сейчас тихо. Охрану всю положили. Айджа застрелили. Еще там два мертвых терайа в гражданском. Они, похоже, дрались с солдатами.

– Понятно… Включи, пожалуйста, свет на полную. Шторы сначала задерни.

… Яркие лампы заставили пленника прищуриться. Мартынов все еще придерживал его за шею, но не сильно, позволяя дышать и говорить.

– Кто ты такой?

Парень молчал. Кровь текла из простреленного левого плеча.

– Мы одни, тебя никто не спасет, а потому лучше говори. Зачем вы убивали солдат?

– Потому что они нас не пускали в дом, – прохрипел парень на правильном эсперанто, которое подучившийся Мартынов понимал без переводчика.

– Зачем ломились в дом?

– Хотели убить тебя… и женщину тоже.

– Вас прислал Элфорд?

В тускнеющих глазах раненого сверкнула ненависть, он дернулся, но тут же обмяк.

– Элфорд – чудовище... Это вы хотите ему помочь. Сделать так, чтобы этот уджас не кончался.

– Ну, парень, ты заврался. Мы пришли, чтобы получить лекарство и спасти друга. Личные качества Элфорда тут ни при чем.

– Так не поняли… – пленник попытался засмеяться, но только болезненно скривился. – Элфорд хочет от вас кое-чего. Если дадите – всем конец, и вам тоже.

– Чего именно хочет Элфорд?