Вспыльчивый барон Кенинг. Книга 3

Антон Тутынин

Вспыльчивый барон Кенинг

Книга 3

Глава 1

Я сидел на вольфрамовом троне, испещрённом разными мистическими символами, с предвкушением глядя прямо перед собой. На подлокотнике руки привычно прощупывали чёрные свастики из вплавленного в металл обсидиана, по бокам огромного трона светились выдавленные буквы тетраграмматона[1], а высоченную спинку, уходившую на человеческий рост вверх, венчала огромная печать Соломона[2], созданная из чистейших алмазов.

Я восседал на троне привычно, словно всю жизнь провёл в этом положении. Пальцы без труда повторяли знакомые геометрии, поглаживая отполированный металл и чёрное стекло, а глаза привычно обозревали обширный тронный зал, способный вместить внутри себя целую дивизию. Половину высоты тронного зала сейчас занимал голографический экран, с которого на меня глядела бесконечная звёздная гладь, испещрённая множеством отдаляющихся продолговатых фигур. А прямо под ним, стоя на одном колене, находились десятки самых доверенных, самых сильных моих эмиссаров, готовых выполнить любой мой приказ.

По ту сторону экрана корабли, достигавшие размерами целого километра, казались такими игрушечными с «высоты» лунной базы, что даже не верилось в их реальную мощь. Их были десятки! Десятки кораблей, построенных с использованием ресурсов всей звёздной системы. С напряжением всех сил моей небольшой Империи!

Но теперь все эти люди знали, что прошедшие столетия они трудились не зря… Ведь именно сейчас начиналась по-настоящему сложная работа — покорение ближайших систем галактики, оказавшихся достойными колонизации. Именно сейчас мои люди делали первые серьёзные шаги на пути к моей заветной цели — возвращению к звёздам!

На экране в этот момент одна за другой фигуры кораблей вспыхивали ионными следами двигателей, вытягиваясь струной в искажающем пространство и время межзвёздном переходе, после чего бесследно пропадали во мраке космоса. И за этим процессом с замиранием сердца следил не только Император, — вся Империя, расползшаяся по трём планетам солнечной системы и множеству промышленных, научных и сырьевых космических станций, следила за результатом своей титанической работы. Ведь они до конца верили своему бессмертному императору! Отбросили давно забытые разногласия и вражду, десятилетиями трудясь ради одной цели, — выход в далёкий космос.

И вот-вот человечество получит обещанное. Вскоре оно покорит всю галактику, а после и вселенную!

Во имя Империи! Во имя бессмертного Императора!

— Хмх… — выдохнул Вальтер, разлепив сонные глаза. В покрытой ночным мраком комнате его нового дома всё также пахло свежей древесной смолой. По бокам сладко посапывали две обнажённые девушки, а за окном мерцали яркие звёзды, разбавленные светом круглой луны.

— Странный сон… странный, но хороший, — улыбнулся самому себе барон Кёнинг. Повернулся на бок, прижавшись к упругой попке Эльзы, и, схватив ту за небольшую, но упругую грудь своей левой рукой, вскоре снова уснул.

Из-за его очень горячего тела девушкам приходилось спать как и он без всякого одеяла.

* * *

Вернулись домой они больше месяца назад. И сходу были вынуждены вписаться в напряжённую работу. Восстановление порушенного, похороны, лечение раненых, сортировка трофеев, приведение в чувство тех, чей рассудок дал трещину, — Вальтер почти круглосуточно был занят делами. Да и чародейки, что он привёз с собой, тоже. Но это в конце концов дало результат — месяц спустя жизнь на его землях почти полностью вернулась в прежнее русло, продолжив набирать обороты.

Проснулся Вальтер уже после рассвета, в пустой постели — его наложницы, Эльза и Нора, как всегда с первыми петухами занялись своими делами.

Да, Эльза тоже стала его девушкой-наложницей, осознав, в каком незавидном положении она находится после вестей об изгнании. Но не только из-за меркантильных соображений, конечно. Изгнанная дворянка весьма глубоко прониклась чувством признательности к молодому барону, после своего спасения, пожелав разделить с ним не только ложе, но и всю жизнь, став для Вальтера кем-то вроде доверенного помощника. И девушка даже потребовала(!) научить её всему, что могло ей понадобиться.

Нора от Эльзы тоже ничуть не отставала, пожелав обогатиться разными знаниями, отчего барону приходилось каждый день по четыре часа гонять девушек и в хвост и гриву. Разумеется, за потраченное на них время он с лихвой отыгрывался уже ночью, а иногда и в течение дня, наконец-то заполучив в свои руки средство для снятия психологического напряжения. Каждый раз, сжимая в своих объятиях обнажённую, разгорячённую и податливую девушку, изливаясь в неё своим семенем, молодой барон чувствовал, как отпускают его разум те самые тиски яростных чувств, что мешали нормально мыслить последнее время. На то, чтобы не сорваться и не отправиться крушить всё направо и налево, он действительно тратил раньше немалые силы! Был каким-то чересчур раздражительным, хотя и старался этого не показывать.

Жаль только, сами девушки с трудом выдерживали напор его ауры во время близости, едва не теряя сознание! Отчего Вальтеру каждый раз приходилось снова серьёзно сдерживаться. Его раскалённая аура настолько глубоко проникала в энергетику девушек, разгоняя их женское естество, что порой у тех случалось по три-четыре оргазма подряд, покуда он сам не достигал, наконец, оргазма. А эмоции при этом буквально лились через край, отключая рассудок и расслабляя их тело! Даже двигаться какое-то время те не могли, приходя в себя после секса. О повторном заходе и речи быть не могло.

По этой же причине и голос свой они даже не пытались сдержать. Получая после множество смущающих комментариев от соседок. Ведь чародейки и служанки-послушницы жили в этом же доме, на этаж ниже. Отчего все всё прекрасно слышали!

— Ого! Доброе утро, Эльза, Нора. Смотрю, вы сегодня раньше обычного? Вальтер вас похоже пожалел ночью? — вот и сегодня встречала их Электра ехидными замечаниями, завтракая на первом, самом обширном этаже огромного дома в гордом одиночестве. Остальные, скорей всего уже ушли на боевые и рабочие посты.

Здесь теперь и небольшая столовая была с длинным деревянным столом кустарной выделки. Достраивали этот особняк, к слову, всем миром, серьёзно укрупнив проект, ибо расселять чародеек было просто негде. Те и сами приняли непосредственное участие в строительстве, сильно ускорив процесс.

— Завидуйте молча, ваше высочество! — парировала её Нора, самодовольно улыбаясь, — И нет, не пожалел. Всё также неистов и ненасытен! Просто мы с Эльзой стали выносливей — всё-таки юность имеет свои неизменные плюсы.

— Уа-а! Я так хочу кушать, давайте в этот раз без меня, — пока Нора стояла и бодалась с Электрой взглядом, Эльза обошла девушку, плюхнувшись за стол, — Симка-а! Неси завтрак скорее, негодница!

— Бегу, госпожа! Уже бегу! — отозвалась бывшая послушница, что исполняла роль служанки.

Быт в этом доме теперь держался на них, ведь деревенские жители внутрь не допускались. А всё из-за новых правил безопасности, что ввёл барон Кёнинг на своей территории. И допускать неподготовленных людей туда, где малейшая оплошность могла стоить им жизни, он был не намерен.

Каждый дверной проём в этом особняке содержал в своём основании десятки килограмм обсидиана, заряженного силой ифрита. И каждый, кто переступал порог этого проёма, проверялся на идентичность, сличаясь со списком разрешённых для прохода душ.

Все, кто жил и работал в особняке барона, были обязаны иметь чёткое понятие о наличие магии и грозящей им опасности, если они попытаются куда-нибудь сунуться. Из-за чего Вальтер и запретил крестьянам появляться внутри. Целее будут!

Электра была опытной чародейкой и понимала всё без объяснений. Нора и Эльза тоже не смели перечить в силу осознания собственного статуса и смертельной опасности силы Вальтера. Прошлой демонстрации им хватило за глаза! Носители же метки очищения и вовсе беспрекословно следовали его приказам, отчего за них барон также был спокоен.

Вот и получилось, что жил он теперь в окружении одних только женщин, пришлых со стороны. Чему сами жители объединённых деревенек были не очень рады. Сильно не хватало им новостей из под, так сказать, мягкого подбрюшья господской власти. Все хотели знать, чего ждать и к чему готовиться. Может пока не поздно в леса податься? Вдруг война? А то что-то слишком беспокойной жизнь стала. Лишь после заселения всех жителей в новые казармы и стабильных выплат деньгами люди немного приободрились.

— Эльза, я слышала, Вальтер вас какому-то новому языку учит? — уличив подходящий момент, перевела разговор на совсем другую тему чародейка.

— Да, есть такое. А что? — принялась та за поданные девушкой щи с кусочками конины. Мясо от убитых лошадей всё ещё не кончилось — много их было.

— И что за язык? И главное зачем? Неужто он собрался вас зарубеж отправлять?

— У-у, — отрицательно завертела та головой, пережёвывая горячий суп, — Это совсем чужой язык. Я таких и не слышала никогда. Вальтер сказал, что на нём он будет писать учебники для простолюдинов, а также введёт множество новых терминов, и понятий, неизвестных нынешнему поколению. Потому не только язык, но и цифры, и даже систему мер и весов будет создавать свои, для затруднения… эм, — задумавшись, Эльза завертела деревянной ложкой перед собой, — … для затруднения кражи новых знаний, упрощённого обучения детей математике, и создания нейтральной языковой среды.

— И что это всё значит? — Электра хоть и пыталась всерьёз воспринять сказанное, но пока что всё это казалось каким-то бредом. Ведь уже существовали цифры, и меры империи. Нога, палец, ступня, ведро и другие. Зачем огород городить? А новый язык! Зачем? Все и так на сальдисе говорят. Ну почти все. Какие такие знания великие он пытался скрыть?

— Этого мы пока и сами не поняли. Но язык учим. Вместе с новыми цифрами. У меня, кстати, на сегодня запланирована работа в кузнице, вместе с Вальтером, — поделилась новой информацией Нора, также принявшаяся за сытный завтрак.

— И? Что делать будете?

— Принимать измерительные инструменты, э-та-лон-ны-е образцы![3] — последние два слова она произнесла уже на русском языке, так как на сальдисе не было таких понятий.

— Что? — с недоумением переспросила Электра, — Я не поняла конец предложения.

— Эталонные образцы — это такие меры, по которым будут сравнивать все остальные меры на землях Вальтера. Вот мы и будем их сегодня принимать у нашего кузнеца. Там некоторые инструменты совсем странные. Я таких и не видела никогда! Кстати говоря, очень точные инструменты выйдут — Вальтер для расчёта мер брал толщину человеческого волоса.

— Зачем? — опять не поняла Электра, уже расправившаяся со своим завтраком.

— Затем, что он знал среднюю толщину волоса взрослого человека. Так что он взял самые длинные волосы, какие нашёл среди баб, и намотал их на тоненький стальной пруток. Отсчитал двенадцать и сто двадцать волосков на получившейся намотке, и получил искомые значения. Вальтер назвал это расстояние — мил-ли-метр и сан-ти-метр… — довольная собой пояснила Эльза.

— А дальше начинается самое интересное! — улыбнулась Нора, вторя подруге, — Десять миллиметров как раз составляют сантиметр — Вальтер отсчитывал их вместе для большей точности измерения, после делая поправку на среднее значение. Не спрашивайте что это — я просто запомнила понятие! Сто сантиметров складываются в метр. Тысяча метров — это километр — почти как наш километр*, только километр Вальтера отличается от нашего, ведь у нас это тысяча шагов третьего императора, а у него тысяча чётко размеренных метров. Дальше — больше! Куб со сторонами десять на десять на десять сантиметров, — показала девушка пальчиками длину, ширину и высоту прямо в воздухе, — Называют литром. Это мера объёма! Один литр воды равен килограмму — это уже мера веса. Тысяча килограмм — уже тонна, почти что равная нашей тонне. Но у нас это тысяча гривен серебра, а у Вальтера тысяча килограмм!

(* Меры и веса этого мира ранее я указывал в привычных нам терминах, дабы не создавать путаницы при прочтении. На самом деле они звучат на сальдисе иначе. Эти меры схожи с французской мерой по сути, но отличаются по значению в меньшую сторону. И не имеют взаимосвязи со многими более мелкими мерами этого мира).

— Ага! Правда здорово?! А кубический метр — это уже тонна воды, ведь в нём содержится тысяча кубических дециметров. С площадью земли всё также — там всё очень тесно взаимосвязано, — закончила за неё Эльза, складывая грязную посуду на подставленный Симкой поднос.

— Всё, я побежала! — выпрыгнула из-за стола Нора, одетая в грубое платье и кожаные полусапожки. — Вальтер скоро проснётся, я должна успеть посмотреть образцы до него!

Проводив взглядом подругу, Эльза степенно поднялась из-за стола, также отправившись на выход.

— Эльза! — окликнула её Электра перед самым выходом.

— Да, ваше высочество? — обернулась та.

— А можно мне тоже с вами поучиться?

— На этот вопрос может ответить только он, — с улыбкой ответила девушка, выйдя вон.

Девушка же так и осталась на месте, обдумывая всё происходящее вокруг неё за последний месяц. Эти две пигалицы всё сильнее сближались с Кёнингом, в первую очередь в языковом и идеологическом смысле. Если она желала и дальше следовать с ним рядом, а главное, впитать те неведомые знания, коими Вальтер владел, ей также придётся учить этот новый язык и новую систему мер и весов. Если этого не сделать, она так и останется за стеной непонимания… Этого нельзя было допускать!

— В некоторых тайных обществах империи также практикуют особый язык общения — это позволяет сходу отличать своих от чужих, — неожиданно раздался со спины Электры голос Геры. Чародейка металла, несмотря на свою природу, умела ходить практически бесшумно! И чего тут крутится? Забыла чего?

Электра так и не ответила женщине, продолжив размышлять над своими дальнейшими шагами. Тем не менее её слова упали на благодатную почву.

Глава 2

Вальтер вышел из дому последним. Позавтракав в тишине, под сияющими взглядами двух служанок, накрывших ему стол из пяти блюд, он как следует подкрепился. К счастью, после начала активной половой жизни со своими наложницами игнорировать их взгляды и жесты стало куда проще. Хотя Норы и Эльзы ему всё ещё откровенно не хватало. В основном потому, что больше одного соития за день делать было нельзя — сломаются девчонки.

Вежливо попрощавшись с девушками, похвалив их готовку, он сразу же отправился в кузницу, где Рокун, сын Немира, ваял для него новые измерительные инструменты. Ваял без станков, практически вручную, отчего точность довести до кондиции было непросто. Однако даже такие инструменты должны были стать началом к созданию стандартизированных средств производства. В первую очередь токарных станков по дереву и металлу, и других, более точных и долговечных инструментов.

Для создания этих агрегатов Вальтер даже качественную оружейную сталь не собирался жалеть, планируя переработать трофейные клинки и броню. Конечно, будь у него в хозяйстве только один кузнец средней руки, он бы не стал замахиваться сразу на исполнение в металле — плавить сталь было пока негде. Но ведь у него была Гера — маг металла, способная управлять материалами любой прочности и твёрдости. Невероятный ресурс!

— Доброе утро, мастер Рокун! — перекрикивая звон металла, вошёл Вальтер в просторную каменную кузницу. Благодаря стараниям Симоны, мага камня, удалось почти всё здесь сделать из монолитной породы! Даже высокую двадцатиметровую трубу, что создавала изумительную по своей мощи тягу. Но самое главное, что было в этой кузнице — это горн. Горн, созданный Вальтером лично.

— А, господин барон? Доброе, — откликнулся на его приход гладко выбритый мускулистый мужчина. Лет тридцати трёх, брюнет, с карими глазами и худощавым лицом. Как всегда в своём длинном кузнечном фартуке поверх льняных одежд.

— Как с горном дела? Приноровился? — пожал сильно подросший Вальтер мощную руку мастера по работе с металлом. Нору Вальтер тоже заметил — девушка уже стояла у верстака, что располагался вдоль длинных окон, разглядывая разные непонятные штуки.

— Да ничего, справляюсь потихоньку, — пробасил кузнец в ответ, — Очень ладно придумано. Никогда с чародеями не имел дел — думал, у них смертоубийство одно на уме. А поди ж ты! Тоже кой чего понимают в железе. Только я так и не разобрал, а как вода может давать огонь?

Понять недоумение кузница было можно. После создания водородной бомбы Вальтер решил приспособить процесс расщепления воды на кислород и водород уже для хозяйственных нужд. Не только как источник химических реагентов, но и как повседневное, полностью экологически чистое топливо! Благодаря зачарованному обсидиану Вальтер создал установку по расщеплению воды, воздействуя прямо на межатомные связи молекул, работавшую при этом без использования электричества. После чего встроил её в конструкцию горна.

Эта установка могла работать в двух режимах: либо подавать водород и кислород вместе, заменяя обычное топливо, либо только кислород, выбрасывая водород через другое сопло, располагавшееся в основании трубы, дожигая его. Сделано это было для того, чтобы можно было использовать в горне обычный древесный уголь — он всё ещё требовался для науглероживания железа. Вкупе с естественной тягой воздуха жар нагнетался невероятный!

При этом работала вся эта система от проходившего через трубу тепла — ведь там располагались сотни рёбер теплообменников из обсидиана, поглощавшие жар отработанных газов, передавая эту энергию в расщепитель. Благодаря чему можно было легко подзарядить систему перед запуском с помощью угля или обычных дров, даже если она была полностью истощена. А уж воды рядом с ручьём было хоть залейся! Кузница как раз располагалась недалеко от второй деревни, что стояла на ручье. Именно здесь Вальтер планировал в будущем построить настоящий промышленный кластер.

Эту же установку он планировал ввести и для варки металла в будущем, нагнетая в расплавленное железо чистый кислород. Этакая мартеновская печь в миниатюре — весьма эффективный способ удалить лишний углерод из железной руды.

До плавки металла электричеством им ещё было расти и расти.

И Электра здесь была не помощница — источник энергии должен быть массовым для такого типа работ. Иначе какой смысл менять технологию? А создать электрогенератор из обсидиана было, к сожалению, невозможно — Вальтер уже пробовал. Здесь требовался металл.

— Запомни, Рокун, огонь есть во всём! В земле, в воде, в воздухе и даже в металле. Нужно только знать, как его извлечь. Идём, показывай свой результат. Надеюсь, эта партия соответствует всем моим требованиям?

— Да вроде всё сделал как требуешь, твоё благородие. Все огрехи исправил. Никой отсебятины. Всё тютелька в тютельку. Хотя на кой всё это, я так и не возьму в толк. Настоящий мастер всё на глаз видит!

— И много их? Этих самых мастеров? Ты пойми, Рокун, мне потребуются сотни тысяч деталей одинакового размера и формы каждый месяц. Один к одному! А для этого нужны сотни людей. И где я возьму столько мастеров? Проще, быстрее и дешевле научить учеников делать одну единственную деталь, но с наилучшим качеством. Каждый будет делать свою работу, а воедино изделие соберут уже подмастерья. Мастер же обязан этим процессом руководить и контролировать! А для этого мне потребуются измерительные инструменты, идентичные друг другу, дабы не было расхождений в деталях, созданных разными работниками. Понял ли?

— Да понял, чего не понять? Мануфактуру строить будешь… Вот они, анструменты.

На верстаке лежало несколько измерительных приспособлений из оружейной стали, должных облегчить будущую работу любому мастеру. В первую очередь простая линейка на сорок сантиметров, размеченная с особой точностью. Набор щупов, состоявший из множества пластинок разной толщины, вплоть до одной десятой миллиметра, для измерения зазоров. Циркуль игольчатый, для сравнения размеров с эталоном и работой с чертежами. И даже стальной уровень, со стеклянной колбочкой внутри, в которой болтался пузырёк воздуха. Вальтер его проверил, покрутил в руках, и, наконец-то остался доволен результатом работы — вроде всё правильно показывал, но следовало ещё проверить.

Но главное, классический штангенциркуль! О, это изобретение земного человечества Вальтер переносил на дорогую бумагу со всей возможной любовью. В масштабе один к одному. Перелопачивая память первого донора по несколько раз, он с особой точностью воссоздал инструмент со всеми его метками и элементами. Штангенциркуль на двадцать пять сантиметров был по праву жемчужиной этой коллекции. Пока что.

Благодаря этому инструменту можно было производить такое число измерений, что все мучения, связанные с его изготовлением Вальтер считал оправданными. Глубина отверстий, диаметр внешний, диаметр внутренний, и многое другое! Вот теперь точность изготовления деталей будущих станков станет более чем достойной. И появление сперва токарного, а после и прокатного с протяжным станками не казались утопией. А это проволока, пруты, листы и ленты! При том хорошие, ровные. А значит и качественная штамповка — основа дешёвых изделий! Осталось ещё выплавку сталей наладить.

— Ну как, твоё благородие? Хороши? — откровенно радовался произведённому впечатлению кузнец. Пусть не сразу он понял, что от него хотят и зачем, работу он сделал на совесть.

— Угломер ещё не закончил?

— Пока нет. Никак не выходит точно разметку нанести — всё время сбиваюсь. Но решение уже нащупал! Закончу обязательно.

— Отлично! Выглядит именно так, как я и просил, — высказался молодой мужчина, разглядывая блестящие изделия. — А теперь давай учиться что к чему. Будешь сегодня с ними работать сам.

Ещё пять часов Вальтер мурыжил кузнеца, гоняя его по инструментам. Подсовывал чертежи, заставляя читать указанные размеры прямо при нём. И не просто читать, но и объяснять, что сие значит и зачем. Арабским цифрам кузнец обучился быстро! А то местная система чисел больше всего напоминала древнеримскую — куча значков, массивное написание, много возни и мало толку. Многое и вовсе прописью указывалось! Короче мрак.

Читая чертежи, Рокун пол дня делал идентичные детали, добиваясь точности вплоть до десятой доли миллиметра — штангенциркуль в этом деле оказался незаменим. После чего проверял взаимозаменяемость этих деталей, собирая некое подобие головоломки-конструктора. Вальтер начертил все детали так, чтобы всё вместе складывалось в идеальный железный куб. Чего в итоге и сумел добиться от своего кузнеца.

При этом рядом всё это время была и Нора, слушая разговоры, наблюдая за работой, и мотая на «ус» нехитрую науку работы с инструментами. Своих наложниц Вальтер планировал использовать как первых учителей для подрастающего поколения — главной основы его будущей силы. Ведь здание школы уже строилось. Как и речная лесопилка, и многие другие важные объекты.

А в обед к нему вдруг прибежал запыхавшийся паренёк, посланный видимо кем-то из взрослых крестьян. Поля всё ещё были только вдоль реки — новая распашка планировалась уже следующей весной.

— Ваше благородие! Господин баро-он! — кричал семилетний мальчик, тяжело дыша.

— А ну брысь отседа! Не видишь, его благородие обедает? — попыталась погрозить поварёшкой дородная баба, руководившая готовкой для строителей. Вальтер каждый день снимал пробу с котла, обедая рядом со стройплощадкой — особняк-то далече стоял. Неудобно возвращаться. Но тут и мужикам польза. Мяса в их котле всегда было вдоволь.

— Погоди, — поднял он руку, охлаждая пыл женщины, — Подойди. Что случилось?

— Корабли, господин. Много. Штук… десять! Сюда идут!

— Ну пойдём глянем, кого там черти принесли, — степенно поднялся барон с чурбака. Оглянулся, оценил дистанцию до конюшни, после чего просто махнул рукой. Долго на лошади…

Поправил стальные наручи на руках, что всегда носил с собой, создал два магнитных поля справа и слева от себя, после чего захватил этой силой собственные руки в плен. А дальше только и оставалось, что перемещать магнитное поле в пространстве! Очень скоро Вальтер поднялся над пыльной землёй и стремительно полетел вперёд, к реке.

Глава 3

— Плохое это место, отец. Зря мы сюда сунули нос… Лучше бы на юг с караваном гильдии сходили разок — прибыль обещалась втрое больше, — мужчина стоял на носу крупного дощаника, вмещавшего в себя сто двадцать тонн груза, рядом с другим, куда более грузным мужчиной. Оба были с пышными бородами, одетые в чёрные кафтаны и кожаные сапоги. Купцы невысокого уровня, перебившиеся совершенно разными торговыми операциями.

— Не нуди, Рорк, ты и сам прекрасно знаешь нашу ситуацию. Нужны деньги и быстро! А на юг идти долго, опасно, да и на охрану потратимся втрое больше, чем сейчас. Я уж молчу о взятках и транзитных сборах — всё это больше половины прибыли сожрёт! Мы же не гильдийские. Тем более заказ нам предложили денежный, заплатили вперёд. Чего ты ноешь, сын?

— Плохое это место… Сам знаешь, что случилось рядом с горой Караско в древности.

— Помню… — помрачнел купец с уже седой бородой, — Но дело есть дело. Ты лучше сам глянь, оно? По описанию вроде мы на месте. Да и нет дальше никого — река совсем мелеет через дневной переход.

На берегу и правда стоял на приколе дракар, как и описывали. Не старый, ещё на ходу, но уже давно без хозяина — по внешнему виду это легко определялось.

За ним стояло подобие пирса, построенного будто из монолитного камня! Как бы Рорк ни вглядывался, он так и не смог заметить швов кладки. Мистика. Или чародеи поработали, что было редкостью везде кроме столицы. Не желали чародеи, даже самые слабые, заниматься строительством и ремеслом — не по их сословию дело. Брезговали!

Купеческий дощаник легко пристал к каменной площадке, а спрыгнувшие мужики споро закрепили якоря на берегу, прижав судно к пристани, и уже очень скоро по сходням спустились оба купца в сопровождении капитана наёмников. Воин был суров и немногословен, делая ровно то, за что ему заплатили.

Теперь следовало найти и хозяина этой земли…

— Вон там поля! — указал Рорк рукой вдоль берега, — Крестьяне видать разбежались загодя, вот и не заметили мы никого. Против течения долго подходили. Да и берег крутой там — не разглядишь с воды ничего. Но думаю нас скоро встретят.

Остальные дощаники двинулись дальше вверх по течению, приставая к противоположному берегу.

— Угу… а вон там, гляди, какая-то изба стоит, — указал пожилой купец в сторону первого жилища местного барона. — Может там кто-то живёт? Сходить узнать?