Помоги проекту - поделись книгой:
— И что? За мной много кто следит, ты в том числе, — зло бросил в ответ цесаревич, неохотно поднимая на меня взгляд.
— То есть, слежка тебя ничуть не смутила? И даже тот факт, что следила она в пользу ордена, твоего мнения не меняет? — вскинул я одну бровь.
— Орден, так они себя называют? Хотя мне по большому счёту плевать на их самоназвание. Это всего лишь ещё одна политическая сила. А я, я не собираюсь влезать в дела государства! Моя позиция давно всем известна, в том числе моему отцу. Я не наследник, я снял с себя этот груз ответственности. А у отца было полно времени, зачать нового наследника. Не моя вина, что он этим не озаботился!
С каждым новым сказанным цесаревичем словом я начинал видеть в нём глупого, обозлённого ребёнка. И меня самого это начинало злить. Мне-то по большому счёту плевать на этого парня. Меня всего-то попросили вернуть его домой, под руку отца. Но чем дольше я с ним общаюсь, тем всё сильнее осознаю, если этот недотёпа придёт к власти, быть беде. Избежать этого можно только одним способом. Александру нужно измениться.
— Значит, ты хочешь самоустраниться от дел государства? — спросил я у цесаревича, ироничным голосом. — Если я не ошибаюсь, ты попробовал это сделать. И как, получилось у тебя это? Судя по тому что я вижу, судя по всей этой ситуации, ни хрена у тебя не получилось, и не получится в будущем. Потому что ты сын своего отца, ты цесаревич, наследник крупнейшей страны в этом мире. От этого не сбежать, как бы ты ни старался. Да, ты можешь бежать, ты можешь прятаться, можешь менять личины, но когда придёт время, тебя найдут, и тогда, тебя либо убьют, просто из соображений безопасности, либо тебя всё-таки заставят сесть на трон. Только в последнем случае, это будешь уже не ты, вместо тебя на красивом резном стуле будет сидеть пустая апатичная марионетка, пляшущая на нитках, что держат чужие, властолюбивые руки.
Я нарочно говорил о самом плохом из вариантов. Зачем смягчать? Ведь только под градом ударов молота куется лучшая сталь. Пусть на это понадобится не сто, а двести ударом, не двести, так четыреста, не четыреста, так хоть вся тысяча. Я буду бить. Раз за разом. Я буду говорить правду. Не из-за долга перед императором или князем Багратионовым, у меня перед ними долгов нет. Я буду делать это, чтобы у той страны, в которой я живу, был сильный лидер, что не прогнётся под тот же орден. И если так случится, что отец этого парня всё же умрёт, не завершив борьбу с орденом, я хочу, чтобы его сын был готов продолжить это дело. Ради этого я готов побыть нянькой и наставником.
— Замолчи, — с трудом подавляя злость, цесаревич отвернулся от меня, лишь бы не смотреть на того, кто говорит ему горькую правду, которую он так не хочет принимать.
— Знаешь, что я тебе ещё скажу? — и не подумал я следовать просьбе цесаревича, продолжая говорить дальше. — Судя по тому, что я вижу, тобой будет легко манипулировать. Эта девушка, которую ты так и продолжаешь обнимать, уже даже не плачет. Она сжалась и ждёт развязки. Она надеется, что сейчас всё для неё обойдётся. Ведь шпионаж ты ей простил, а про остальное даже и не подумал спрашивать. Зачем спрашивать? Зачем что-то выяснять? Ведь можно жить подобно слепцу. Если я чего-то не вижу, то значит этого нет. Так? Да, идеальная кукла. Но на твою беду, глупец, я здесь для того, чтобы вернуть тебя домой. И если для этого нужно сломать твои розовые очки, уж прости, но я это сделаю. Эта девушка, она не только шпионила против тебя. При ней есть артефакт, напитанный под завязку тёмной энергией. Знаешь, что это за дрянь? Из-за неё не так давно Империя чуть не оказалась разрушена. Тёмная энергия уничтожает механизмы, электронику, любую мало-мальски сложную технику. Как думаешь, почему, когда ты решил плыть в Кабо-Верде, твоя яхта вдруг сломалась? Сам догадаешься или тебе всё-таки до конца веки приподнять?
Похоже, что яхту цесаревич любил очень сильно. Потому что иначе, я не могу понять его последующую бурную реакцию. Девушка, которую он нежно обнимал до этого, оказалась оттолкнута прочь. Ещё бы немного, и она упала бы с доски, на которой они оба стояли.
— Это всё правда? — зло, но как-то устало спросил Александр.
— Да… — удивила меня девушка, не став отнекиваться.
Кулаки парня сжались. Я даже было подумал, что он просто прибьёт девчонку. Но нет, он пару раз вдохнул и выдохнул, отпуская злобу. Влюблённый дурак.
— Отдай артефакт, — требовательно протянул к девушке руку цесаревич.
Не успел я и глазом моргнуть, как девица вытащила из кармана своих коротких шорт небольшую закрытую, декоративную ракушку. Недолго думая, цесаревич забрал её и принялся осматривать, после чего предпринял попытку её открыть.
— Не стоит этого делать, не открывай её и не ломай, — произнёс я, заметив, как пульсируют жилы на руках Александра, явно намекая на активированный навык бойца.
— Эта дрянь, уничтожила мою яхту…
— И всё же, не стоит этого делать, — настойчиво произнёс я, тактично умолчав о том, что яхту можно было бы починить, если бы сам цесаревич не влез в портал и не уронил судно с огромной высоту на воду.
Всё-таки стоило посильнее ударить этого дурака. Может тогда бы у него мозги встали на место, и он не стал бы делать то, чего его просят не делать. Да-да, этот недоумок сломал артефакт. Ракушка в его руках с хрустом разлетелась на осколки, выпуская из себя всю заключённую в ней тёмную энергию. Я уже приготовился обуздать высвободившуюся дрянь, лишь бы она в своём буйстве не зацепилась за цесаревича, но к моему удовлетворению, этого не произошло. Тёмная энергия, даже будучи почти полностью изолирована в артефакте, успела немного пропитать собой тело молодой девушки. И когда эту силу выпустили, полностью разрушив сдерживавший её конструкт, энергию ринулась в то единственное место, что ей показалось знакомым и более благоприятным. Да, вся тёмная энергия устремилась в девушку. И ничто ей в этом деле не помешало. Я, конечно, мог бы уберечь девицу от этой неприятной участи. Но на её беду, я решил от неё избавиться. Вернее, в данном случае, я просто не стал вмешиваться. Всё решила судьба, или карма, кому как удобнее.
— Что это? Что происходит? — спустя пару мгновений, цесаревич наконец-то заметил, что что-то не так.
— Это называется последствия, — пожал я плечами, глядя как этот здоровенный лоб пятится по длинной доске прочь от дёргающегося тела молодой девушки, которая прямо сейчас начала покрываться тёмными пятнами. — Для неё это последствия неправильного выбора. Не стоило ей связываться с орденом. Пусть ты и говоришь, что это лишь очередная политическая сила, но как видишь, это не совсем так. Они дрянные культисты, почитающие такую тварь, которая ненавидит всё человечество и даже сами звёзды. Для этой девушки всё кончено. Тёмная энергия превращает её в нечто невообразимо уродливое и опасное. И это, к слову, и твои последствия. Последствия твоих необдуманных действий. Не стоило идти поперёк моего слова и ломать вместилище силы, которую ты никак не можешь контролировать. Теперь, разбирайся с этими последствиями. А я подожду в сторонке.
Дабы не быть голословным, я использовал заклинание течения и увёл свою льдину чуть подальше от «островка» цесаревича. Пусть думает, что он с этой тварью остался один на один. Эта драка должна пойти ему в прок. Когда сталкиваешься с неприятной истинной, в следующий раз начинаешь думать, прежде чем делать. Конечно, я бы и сам с удовольствием угробил эту новоявленную тварь, но тогда какой же это будет урок? Посижу, понаблюдаю, и только в самом крайнем случае вмешаюсь. В конце концов, для меня, мага, расстояние является преимуществом, а не недостатком.
Между тем, трансформация так и оставшейся для меня безымянной красотки в уродливую чернильную тварь продолжалась. И надо сказать, эта трансформация сильно отличалась от той, что я наблюдал во время схватки с монгольскими наёмниками. Тот парень, явно был не против отдать своё тело в пользование монстру. И весь процесс изменения тела у него тогда занял ну очень уж мало времени. А это чудовище не иначе как силой отбирает тело девушки. Жаль ли мне её? Ну разве что совсем чуть-чуть.
— Убей её, пока она не обратилась! — всё-таки решил я проявить чуточку сострадания и выкрикнул совет цесаревичу, который так и стоял на краю доски, не смея оторвать взгляда от страшной картины.
— Нет! Она борется, у неё получается сопротивляться! — зло бросил тот мне в ответ.
— Ну и идиот, — тихо произнёс я себе под нос, попутно покачав удручённо головой. — Если с него и выйдет толк как от правителя, то точно не сейчас.
Долгих пять минут бедная девочка мучилась. Пять минут цесаревич смотрел на неё, пока она страдала. Он то подходил к ней, то отходил. Но что толку с этого хождения? Никакого. Девушка же в это время страдала, выла на одной ноте, дёргалась и трепыхалась. Готов спорить, если бы у неё хватило сил сказать хоть что-то, она бы умоляла убить её. Но нет, говорить она не могла, а этот толстолобый идиот моего совета так и не послушал. Как итог, по истечению пятой минуты, на другом конце доски от цесаревича на лапы поднялся каплевидный чернильный монстр почти идентичный тому, с которым я сражался у себя в усадьбе. Разве что комплекция его была поменьше, но этот нюанс, похоже, зависит от исходных данных поглощаемого человеческого тела.
Цесаревич в последний момент всё-таки обернулся на меня, словно спрашивая всем своим видом, что ему делать. Я же с мстительным удовольствием промолчал. Пусть разбирается сам, это не моя битва.
Как и следовало ожидать, монстр никаких сантиментов проявлять не стал. Он бросился на Александра Фёдоровича быстро, резко, почти на максимальной скорости. Фигура чудовища размазалась в пространстве, но почти сразу же его тушка вывалилась из ускорения получив удар по голове. Как и ожидалось, Альбедо не сплоховал. Пусть цесаревич и дурак, но дурак умеющий драться. Боевые рефлексы у него развиты будь здоров. Даже в шоковом состоянии, он отразил выпад противника играючи. Тело монстра, к слову, приземлилось на соседней доске. Лишь один отросток, заменяющий твари лапу, попал в воду. И что поразительно, море нанесло куда больший вред тёмному порождению нежели мощный удар цесаревича.
— Надо же, растворилась, — удивлённо подался я вперёд, с жадностью вглядываясь в растекающуюся жижей рану отростка. — Почти вся конечность расползлась и больше не восстанавливается.
Александр также не пропустил факт неприятия солёной морской воды монстром. Однако, вместо того чтобы пинком отправить тварь изучать подводный мир Карибского моря, цесаревич, наоборот, стал предельно аккуратен и, можно сказать, нежен со своим противником. И совсем скоро я понял, зачем же он так поступил.
— Помоги ей! — вскричал Александр, сумев придавить тварь коленом к доске, попутно отбиваясь руками от её отростков. — Ну же! Я приказываю!
— Приказываешь? — хмыкнул я, попутно направляя свою льдину ближе к «острову». — Ты сам тут кричал, что ты не наследник. А я, если ты не забыл, светлый князь. Мне даже твой отец приказывать может с оглядкой на многие правила. Так что попридержи язык. У всего есть свой предел, и у моего терпения тоже. Поверь, ты не захочешь узнавать, что будет когда я устану терпеть твои тупые выходки.
— Да плевать мне на твоё терпение, помоги ей!
Бах! Один из отростков монстра ударил цесаревича прямо по лицу. Даже жаль, что этот выпад не принёс никакого эффекта, доспех принял на себя весь урон.
— Девушка, которую ты помнишь, мертва, — наконец произнёс я, спустя несколько секунд томительного молчания. — Она мертва, убей монстра и дело с концом.
— Не верю! Я тебе не верю! — буквально взвыл Александр раненным зверем.
— Ну так проверь сам. Что, по-твоему, она где-то под этой тёмной дрянью? Ну так оторви пару кусков, глянь что там внутри.
Удивительно, но на этот раз цесаревич спорить со мной не стал. Он поступил именно так, как я ему и предложил. Он порвал грудину монстра, буквально голыми руками. И естественно внутри чудовища никакой девушки не оказалось. Александр пытался отыскать девушку, разрывая плоть монстра, но все его попытки заканчивались лишь тем, что шевелящаяся тёмная жижа попыталась поглотить под собой парня. И когда я уже думал, что цесаревич окончательно тронулся умом от горя, тот неожиданно прекратил свои попытки.
— Какой же я идиот, — поднялся на ноги парень, продолжая удерживать брыкающуюся из последних сил тварь. — Тупой придурок, самовлюблённый болван…
Бульк. Александр упал в воду вместе с монстром. Вот это номер. И что дальше? Камнем вниз? Нет, так не пойдёт! Пару секунд я смотрел в воду, даже начал думать каким из заклинаний будет лучше вытаскивать этого дурачка на воздух, но нет, цесаревич оказался не такой тупой, чтобы топиться. Просто он решил-таки уничтожить монстра.
— Ты правда не мог её спасти? — бесцветным, безэмоциональным голосом спросил цесаревич, сев задницей на доску, но не став доставать ноги из воды.
— Если бы я был готов к тому, что ты сломаешь артефакт, то вполне вероятно, уберёг бы девушку от пагубного воздействия, — произнёс я искреннюю правду, не став уточнять что и без подготовки мог сделать это, просто не стал.
Цесаревич повернул голову и посмотрел мне прямо в глаза. Пару мгновений мы смотрели друг на друга, словно соревнуясь. Думаю, он очень сильно хотел меня обвинить в своих неудачах. Но делать он этого не стал. Он отвёл взгляд первым.
— Я идиот, — сжал руками голову Александр, едва ли не вырывая собственные волосы.
Конечно, мне очень понравилось, как он себя принижает, но не думаю, что это совсем то, чего я пытался добиться. Поэтому, я подвёл свою льдину поближе к «острову» и просто перешёл с неё, присев рядом с цесаревичем.
— Главное, чтобы в будущем ты не делал подобных ошибок, — похлопал я парня по плечу.
— В будущем? — поднял он на меня слегка затуманенный взгляд.
— Конечно, — кивнул я. — Или после такого ты не хочешь сразиться с орденом? Это ведь их рук дело. Твой отец именно поэтому с ними и воюет. Они навязывают свою волю всем вокруг, даже ему. Подспудно они уничтожают всех, кто с ними не согласен, при этом их методы… ты сам только что видел. Это не люди, изуверы и предатели человечества.
На несколько минут мы замолчали. Я сказал всё что хотел сказать, цесаревич же должен был принять для себя решение. В это же время, где-то вдали сверкнула молния.
Плохо. Волна поднимается. Будет шторм. А в шторм ни о каком портале речи не идёт. Я лучше создам воздушный пузырь и буду болтаться в воде, чем рискну лезть в портал, созданный при такой феерии стихии вокруг. Эх, вот бы Потапыч был тут. У этого медведя-проказника просто аномальная способность к пространственной магии. Может он бы и дальний портал каким-то образом мне помог соорудить?
— Будь ты постарше, я бы заподозрил тебя в игре словами, — наконец произнёс цесаревич. — Но ты такого же возраста, как и я. И твои слова предельно просты и логичны. Так что я соглашусь с тобой, уничтожать тварей, гораздо проще, когда по одному твоему слову в бой идут десятки тысяч солдат. Но это будет позже. А до тех пор, я буду искать ублюдков сам, и буду убивать их своими руками, как и престало настоящему воину.
Глава 4
Шторм посреди открытого моря, это не то, с чем легко и просто может справиться даже боец в ранге Альбедо. И говоря слово справиться, подразумевается банальное выживание, а никак не усмирение стихии. Да, даже у Альбедо немногим больше шансов выжить в этом буйстве водной стихии, чем у самого простого человека, а у того, в свою очередь, шансов пережить шторм и вовсе нет. Обладая всеми своими преимуществами, боец Плеяды может уходить под воду на десятки минут, а то и целый час, тело же его способно пережить даже удары многометровых волн. Но в итоге, боец всё равно умрёт, пусть и не от недостатка воздуха или особо большой волны. Его убьёт банальная усталость и энергетическое истощение. Шторм на море может длиться от двенадцати до двухсот часов к ряду. А какой срок за свою жизнь способен бороться боец в подобных условиях? Опять же, всё зависит от ранга, но даже Альбедо не сможет противиться судьбе больше суток. Часом больше, часом меньше, всё зависит от человека. Но сутки, это едва ли не минимум, сколько может бушевать шторм. В итоге, человек способный уничтожить тысячи простых людей в бою, почти не способен бороться с безэмоциональной и бездушной стихией. Как бы всё это печально не звучало.
Понимал ли своё положение Александр Фёдорович в сложившейся ситуации? Удивительно, но судя по тому, как сильно побледнело его лицо с началом шторма, всё он понимал и осознавал. И тем приятнее мне было увидеть затаённую надежду в его взгляде, обращённом ко мне.
— Против урагана посреди моря и без опоры малейшей опоры под ногами, я ничего не сделаю. Один я не справлюсь, — с такими словами обратился ко мне цесаревич, когда до нас стали долетать самые первые порывы ветра. — Помоги мне и я буду тебе должен свою жизнь!
Я этого не планировал, но судьба распорядилась так, что цесаревич взвалил на свои плечи долг жизни передо мной. И не я его на это надоумил. Он сделал это сам, чем сильно меня удивил. После всего случившегося, я мысленно повесил на него ярлык пусть и не безнадёжно, но сильно разбалованного засранца. Однако, в критический момент он смог правильно оценить ситуацию и даже не стал пробовать мне указывать, торговаться или ссылаться на кого-то, кто меня сюда послал. Он в полной мере оценил свою жизнь и предложил то единственное, что мог предложить в данный момент. Саму жизнь, а вернее, долг жизни.
— И не подумаю отказываться! — выкрикнул я, стараясь перекричать всё разбушевавшийся ветер и шум волны.
Кто-то подумает, что цесаревич поступил глупо. Ведь и без этого его долга жизни я явился сюда, чтобы заняться спасением его тушки. Так-то оно так, вот только, разве в изначальных договорённостях со светлым князем Багратионовым шла речь о шторме? Нет, не шла. Да и какие могут быть договорённости, когда на кону твоя собственная жизнь. Тут уж как-то не до выгод. Своя рубашка всегда ближе к телу. Бесспорно, у магов вариантов выжить в подобной ситуации значительно больше, чем у бойцов, но и мы гарантию стопроцентной выживаемости не имеем. Цесаревич же, можно сказать, подстраховался. Нет ничего ценнее жизни, а уж ценность жизни наследника целой империи и вовсе не подлежит сомнению. Вот и выходит, что теперь даже в случае критической ситуации, я дважды, а то и трижды подумаю, стоит ли бросать Александра на произвол судьбы. И возможно, я даже пойду на непомерные риски, если таковое решение от меня потребуется. Словом, он предпочёл переплатить, чем рискнуть. И это было верным решением с его стороны.
Несмотря на заранее замеченные мной предвестники непогоды и постепенно усиливающиеся ветер и волну, шторм всё равно налетел внезапно. В полной темноте он ударил по нам, словно молот по наковальне, расшвыряв при этом слабо закреплённые между собой части «острова». Надувные доски едва не улетели прочь от первого же особо сильного порыва ветра. Скреплённые между собой специальными спайками, водные байки достаточно неплохо выдержали испытание малыми волнами. Только вот, с каждой секундой размер этих волн только увеличивался. Крохотный кусочек рукотворной суши грозил исчезнуть уже вот-вот.
Дожидаться уничтожения «острова» мы с цесаревичем не стали. Только последний глупец бы решил, что байки и надувные доски смогут пережить подобное ненастье. И поскольку я не страдал врождённым кретинизмом, то и действовать я стал заблаговременно. Для того чтобы пережить весь этот кошмар, я создал воздушную сферу. Визуально, сфера эта является простым пузырём воздуха. Она столь проста и незатейлива на вид, что если бы энергия чуть не светилась, очерчивая контур сферы, то её бы просто не было видно. Что логично, люди ведь не видят воздух. И всё же, визуальная простота не означает простоту плетения. Зачем бы я просто создал пузырь воздуха? Чем бы он нам помог? Да ничем. А эта сфера, во-первых, не пропускает воду. Во-вторых, полностью уберёт давление толщи воды, когда мы спустимся под воду. В-третьих, ей можно управлять, достаточно лишь задействовать заклинание «потока». А ещё, в основании сферы я создал подложку из песчаника, использовав для этого весь тот песок, что по крупицам болтался в воде. Благодаря этой подложке мы вместе с цесаревичем и моей поклажей достаточно комфортно разместились внутри сферы. Единственный существенный недостаток этого творения, контур пузыря. Он хрупкий. Руки и ноги за пределы сферы высовывать строго запрещается, так скажем, во избежание. Контур, конечно, восстановится, но что делать с давлением, которое успеет нас расплющить? По моей задумке, эта сфера послужить нам укрытием и транспортом, пока ненастье не стихнет. Главное её достоинство, помимо прочих, заключается в том, что она довольно практичная и не потребляет много энергии. Теоретически, мы даже можем все двести часов проболтаться в ней где-то под водой. Главное, спать по очереди и не давать злодейке судьбе лишнего шанса подшутить над нами.
Но подготовка подготовкой, а реальность ждать не будет. Едва мы вступили на подложку из песчаника, как очередная волна просто смыла нашу полусферу с доски прямо в море. Это было неожиданно, но не критично. Между тем, волна тащила нас всё дальше и дальше, пока в какой-то момент мы не оказались на её гребне. Всего миг я смог наслаждаться зрелищем бушующего моря. А в следующий момент, волна жёстким ударом опрокинула нас в воду, буквально вбив сферу на глубину почти десяти метров! И только в этот момент, оказавшись под водой, я активировал управляющий контур заклинания и не позволил воде вновь вытолкнуть нас на поверхность. Как-то так и началось наше подводное путешествие.
— Надолго нам хватит воздуха? — спросил у меня Александр, спустя несколько минут томительного молчания посреди толщи воды.
— Если я буду хотя бы немного отдыхать, есть и никакая дурная хищная рыба не захочет полакомиться нами, то думаю, дней десять мы протянем, — ответил я цесаревичу, садясь на подложку и расстёгивая рюкзак. — К слову о еде, я проголодался. Не желаешь присоединиться? Еды я набрал много, но не рассчитывай на её разнообразие.
— Вместе с яхтой пропала и вся провизия, так что последние несколько часов я морально готовился к голодовке или диете из сырой рыбы, — невесело усмехнулся Александр, садясь рядом. — Сухпайком меня не напугать. Буду рад разделить с тобой трапезу.
— Ну вот и отлично.
Ели мы в кромешной темноте. Александр спросил, могу ли я осветить наш пузырь, но я ему ответил, почему этого делать не стоит. Если вкратце, то так мы сэкономим мне энергию, которая нам нужна ради наличия в пузыре воздуха, ну и попутно не будем привлекать внимание всяких морских обитателей. Воду-то пузырь удерживает отлично, но от любопытных рыбьих морд у меня защита не предусмотрена. Благо, что большинство морских обитателей в принципе не любит плавать в штормовых водах.
— Мы движемся? — спустя несколько минут после перекуса спросил у меня Александр, ощутивший лёгкую дрожь сферы.
— Да, мы изначально двигались, вода ведь не застыла, шторм всё ещё бушует, — ответил я ему.
— Нет, я о другом. Движение стало ощущаться по-другому, словно мы плывём против течения, — произнёс цесаревич после чего вдруг затих. — Вот сейчас было. Барьер вибрировал, словно в него врезалось сильное течение воды.
— Всё верно, — усмехнулся я, довольный тем, что Александр не впадает в уныние, а старается следить за происходящим вокруг. — Не думал же ты, что все десять дней мы с тобой будем болтаться в воде ведомые силой шторма. Прежде чем стихия разыгралась, я успел увидеть кусочек звёздного неба. Так что я примерно представляю, в какую сторону нам нужно двигаться, чтобы добраться до суши. И прямо сейчас мы движемся по этому направлению. Уж не знаю сколько нам понадобится времени, чтобы выбраться из шторма и достичь суши, но я совершенно точно не желаю сидеть сложа руки.
В конечном итоге, под водой в пузыре мы пробыли чуть больше трёх суток. Нам немного не повезло и какое-то время мы шли параллельным курсом с ураганом, не отдаляясь от него ни на метр. Именно поэтому наша полусфера лишь иногда издавала вибрацию во время преодоления того или иного бокового течения. Когда же случилось так, что буря начала заворачивать в сторону, а мы продолжили двигаться прямо, вибрация полусферы не прекращалась ни на секунду в течении нескольких часов. Сил я тогда потерял уйму. Благо, всё это закончилось хорошо, и мы успешно вырвались за пределы эпицентра шторма. Правда, всплывать на поверхность мы и не подумали, отплывая всё дальше и дальше. На поверхности даже по краям бури могут быть не маленькие волны, которым вполне по силам доставить нам проблем. Забавно, но именно эта предосторожность чуть и не стоила нам жизней.
Если кто-то думает, что плыть под водой в воздушном пузыре интересно, то нет, это не так. Большая часть нашего пути прошла в кромешной темноте. Ночь, тучи на небе днём и приличная глубина, на которой мы находились, сделали своё дело. Однако, даже когда свет стал пробиваться сквозь толщу воды, интереса у нас не прибавилось. Да, стало чуть светлее, да, кое-где стали попадаться рыбки. Но разве это может пробудить интерес, когда ты уже четвёртые сутки подряд спишь урывками по полчаса максимум? Такое испытание мало кому под силу, и оно совершенно точно не оставит никого безучастным. Слегка апатичное настроение и отсутствие интереса ко всему вокруг сыграли с нами злую шутку. Ведь если нам не интересен мир вокруг, то кто сказал, что мы не интересны миру?
— Какого хрена⁈ — яростный вскрик цесаревича буквально выдернул меня из полудрёмы и заставил обратить внимание на происходящее вокруг.
И обратить внимание было на что! Вот хотя бы на эту четырёхметровую акулу стоит посмотреть, тем более что она вот-вот своей пастью порвёт нашу полусферу, не рассчитанную на отражение атак живых существ.
— Не дёргайся! — успел я осадить Александра, до того, как тот попробовал атаковать морскую хищницу моим копьём прямо через стенку пузыря.
Наш пузырь в тот момент находился примерно на двадцатиметровой глубине, при этом защищая нас от давления воды. И его резкое разрушение могло бы нас если не убить, то доставить значительные неприятности. Не самый приятный расклад, когда рядом с тобой находится хищник, а ты оглушён и находишься в непривычной для себя среде. Пришлось мне сделать то единственное, на что хватало времени. Да, я банально ускорил пузырь. Заходившая на нас сбоку акула явно не ожидала, что медлительная до сего цель вдруг рванет вперёд со скоростью почти в пять раз превышающей изначальную. Это ненадолго позволило нам снять проблему разрушения пузыря. Но вот именно, что ненадолго. Буквально через несколько секунд оставшаяся позади акула начала быстро нас нагонять.
— Вот ведь дрянь, — в голос выругался цесаревич, не сводивший глаз с нашей преследовательницы. — Это тупорылая акула, самая опасная акула для человека! Ещё и здоровая такая попалась!
— Встречался с такими раньше? — спросил я у парня, попутно переплетая плетение «потока» так, чтобы мы начали подниматься к поверхности воды.
— Несколько раз, — ответил Александр, судорожно сжимая древко копья. — Опасные создания. Жрут всё что не приколочено. Не против отобедать человечиной. Как-то раз, одна такая у меня на глазах разорвала на части мастера одного пути боя. И доспех ему не помог, настолько сильный у неё был укус!
— Ничего, вроде бы успеваем всплыть, — чуть усмехнулся я, пряча за этой усмешкой гримасу усталости.
— Не имеет значения, успеем мы всплыть или не успеем, — неожиданно произнёс Александр. — Эти создания умеют выпрыгивать из воды. И прыгают они очень высоко. Даже если всплывём, она последует за нами.
— Да и плевать! Ты Альбедо, в твоих руках копьё! Убьёшь её, если прыгнет, а потом разделаем её и суп сварим!
Вся эта история уже начинает меня напрягать! Сначала ситуация с телепортом, затем шторм длинной в трое суток, который мне пришлось пережидать под водой, отсутствие сна длительный срок, а теперь под конец мучений наглая хищная рыбина! Как же меня это бесит!
Поддав газу, я заставил сферу буквально выпрыгнуть из воды. И почти сразу по приземлении на спокойную водную гладь, я начал создавать огромную льдину. Полметра, метра, три метра, пять метров в диаметре. Я не остановился, пока импровизированный плот не стал достаточно велик, чтобы на нём можно было спокойно станцевать. По времени у меня это заняло считанные секунды, настолько я разозлился и вложился в заклинание.
Бам! Вместо того чтобы выпрыгнуть из воды и напасть на нас, глупая морская хищница не разглядела льда на поверхности воды и со всего разгона врезалась в преграду своим чувствительным носом.
— Бей её! — гаркнул я, попутно творя несколько длинных сосулек и направляя их остриём в воду.
Секунды тянулись, но тень хищницы так и не появилась возле нашей льдины. А я, мой запал начал пропадать. Злость и адреналин сошли на нет, а им на смену вернулась старая добрая усталость.
— Если она вернётся, прикончи её, — с трудом произнёс я, присаживаясь прямо на льдину. — Я немного не в кондиции, так что было бы неплохо если не поспать, то хотя бы помедитировать. Не мешай, а лучше сам передохни, только в полглаза.
— Так может лучше тогда добраться до суши и там передохнуть? — неожиданно спросил цесаревич, чем заставил меня приоткрыть глаза. — Тем более что тут и недалеко-то совсем. Вон какой-то большой остров.
Остров? И верно, большой зелёный остров. Причём он такой большой, что если бы я не знал карту местности, то мог бы предположить, что это континент. Интересно, что именно это за остров? Куба, Гаити или Ямайка? Есть ещё вариант, что это Пуэрто-Рико, но только в том случае, если мы сбились с пути и сильно отклонились на восток во время путешествия под водой. Последнее слишком маловероятно. Впрочем, нам нет большой разницы, какой именно это остров. Даже в те времена, когда Североамериканский континент ещё принадлежал людям, они не были заселены и использовались лишь в качестве перевалочных баз. Хотя как по мне, отличное место для отдыха получилось бы. Или мне просто так хочется спать, что сейчас абсолютно всё кажется пригодным для отдыха, и даже эта льдина мне кажется мягкой и удобной? Как вариант…
— Я создам течение, и мы доберёмся до берега. Там и передохнём, — устало потёр я переносицу, второй рукой сплетая нужное заклинание. — И клянусь всеми звёздами на небе, если там найдётся что-то или даже кто-то, кто попробует помешать мне отдохнуть, я изничтожу это в особо жестокой форме! Моё слово цесаревич, ты свидетель.
Глава 5
В одном из прекрасных, изысканных древних залов, стены которого ещё помнят множество приёмов, устраиваемых для высокородных гостей и послов других государств, работал пожилой мужчина. Лепнина, картины, дорогие позолоченные канделябры, огромная хрустальная люстра больше двух метров высотой и даже мраморные колонны, на всё это этот человек не обращал ровным счётом никакого внимания, словно ничего этого тут и нет вовсе. Он, наплевав на архитектуру и атмосферу этого места, поставил прямо посреди всего этого великолепия пусть и очень большой, но при этом самый простой деревянный стол. И словно мало было ему изуродовать прекрасную картину великолепного зала одним этим столом, он ещё и бумаг на этот стол навалил целую гору. Да что там гору, две, нет, три горы! И бумаги постоянно прибывало в этих огромных кучах, ведь рядом со столом, прямо на полу, поверх пёстрого, расшитого золотыми нитями персидского ковра, стояли обыкновенные принтеры и факсы. Они то и дело издавали неприятный писк, попутно выплёвывая из себя всё новые и новые бумажки!
Особо впечатлительные царедворцы старательно обходили этот зал стороной. Они справедливо опасались, что если войдут сюда и увидят всё это безобразие вживую, то не смогут удержать свой язык за зубами, за что получат строгий выговор с занесением в личное дело. Прочие же обитатели дворца, заходя сюда, старательно тянули улыбки и делали вид, что им абсолютно плевать на весь этот бедлам. А как ещё иначе они могли поступить? Ведь тот, кто работал в этом зале, обладал огромной властью. Одно его слово могло перечеркнуть жизни десятков людей. Благо, что он обладал не самым скверным характером и отличался от прочих власть имущих острым чувством справедливости. Да, вы всё правильно поняли, этот зал облюбовал не кто-нибудь, а Пётр Иванович Багратионов, бессменный глава внутренней службы безопасности империи.
— Мне донесли, что ты работаешь в одном из дворцовых залов Кремля. Однако, я почему-то думал, что ты выбрал для себя один из малых залов, где обычно проходят важные совещания и где уже давно всё обустроено для такого рода деятельности. Но ты сумел меня удивить.
Громкий, уверенный в себе голос принадлежал герцогу Шуйскому. Он вошёл в этот зал без стука и приглашения, и сразу же прошествовал твёрдой широкой походкой к рабочему столу князя Багратионова. Тот, в свою очередь, ничуть не удивился неожиданному визиту и просто встал со своего рабочего места, чтобы молча дожидаться пока герцог подойдёт. Извечные враги и соперники, попившие друг у друга не мало крови. Принципиальные противники, не желающие уступать оппоненту ни на йоту. Непримиримые недруги, ведущие между собой подпольную войну вот уже несколько десятков лет. Они замерли друг на против друга, разделённые столом, встретились взглядами, да так и замерли.
— Всё такой же упрямец, — криво улыбнулся Шуйский, не отводя своего взгляда.
— Всё такой же чистоплюй, — беззлобно бросил Багратионов, между тем также не отводя взгляда.
Поделиться книгой: