Помоги проекту - поделись книгой:
Всего один неверный шаг
Глава 1. Валерия
— Да чтоб тебя! — я отставила банку с огурцами.
Потрясла уставшей рукой. Пальцы уже болели, а крышка не сдавалась.
В старой квартире у меня на этот случай в кухонном столе лежал старый нож, которым я просто поддевала крышку, и дело с концом. Но в новой все ножи были дорогими самурайскими с острыми кончиками, которыми никак нельзя рисковать, вставляя в непокорные банки.
В новой квартире всё было не так, но я бы соврала, если сказала, что мне здесь не нравится.
Нравится. Ещё как!
В новой квартире.
В старом новом городе, из которого мы с мужем как-то уехали, а теперь вернулись.
А в каком восторге были девчонки, когда три месяца назад муж сказал, что мы переезжаем.
— Что? В Питер?! Вау! — выдохнула Аня, наша восемнадцатилетняя бунтарка.
— Не в Питер, а в Санкт-Петербург, — едва сдерживая улыбку, поправил её отец.
— А как же школа? — заволновалась младшая.
«Мам, ты родила бабку», — говорила мне Аня про сестру. На шесть лет младше Вероника была её полной противоположностью. Я прям видела фразу про бабку у старшей на лбу, когда она скривилась.
— Вероник, ну, конечно, мы сначала закончим школу, я сдам грёбаные выпускные экзамены, ты закончишь свой шестой класс, и поедем. Тут осталось-то — уже май! Я же правильно понимаю? — повернулась она ко мне. — Или вы уедете без меня?
— Ну, конечно, мы тебя дождёмся, — улыбнулась я. — А как же выпускной? Последний звонок без нас?
— Блин, прикольно, что я еду поступать, а вы переезжаете вместе со мной, — выдохнула Аня.
— А где мы будем жить? — тут же спросила Вероника у отца.
— А это сюрприз, — улыбнулся Игорь дочери ещё довольнее.
— Надеюсь, приятный, — хмыкнула Аня.
— Папу переводят на новую должность. Он теперь будет директором филиала банка, — не могла я больше скрывать крутые новости.
«Лер, ты не представляешь, сколько мне обещают платить», — сказал накануне муж.
Мы только закончили заниматься сексом, и он был в ударе.
Давно у нас не было такого горячего секса, да ещё два раза подряд. Почти двадцать лет брака всё же давали о себе знать. И хоть секс был регулярным и разнообразным (для нас обоих это была неотъемлемая часть жизни), так страстно и неутомимо мы занимались сексом разве что в первый год брака, когда ничего, кроме любви, у нас не было: ни его должностей, ни квартир, ни машин, ни детей.
Только мы, беззаветно и безответственно влюблённые, сходившие с ума друг от друга.
— Папа купил нам квартиру, — сказала я дочерям.
— В Питере?! — опять вытаращила глаза Аня. — То есть, простите, В Санкт-Петербурге?!
— Угу, — сдержанно кивнул отец.
— Вот это да! — присвистнула она. Одними губами сказала: «Охренеть!»
И я была с ней полностью согласна.
О, боги! Какая это была квартира! Двухуровневая, с отдельным входом, тремя гардеробными, четырьмя ванными и пятью комнатами: спальня, гостиная, комнаты девочек и ещё одна… пока названная гостевая. Но я знала, что это была за пятая комната: Игорь думал о третьем ребёнке.
— Девчонки выросли, помогут тебе с сыном, — муж почему-то был уверен, что обязательно родится мальчик. — Давай не будем предохраняться, — предложил он.
— Давай, — малодушно согласилась я, не зная, как ему сказать, что не хочу.
Я только смогла позволить себе расслабиться: не стоять с девчонками в больничных очередях, не водить за руку на занятия, не проверять, что они едят (они уже разбирались в этом лучше, чем я). Мне и грёбаной школы, которую Вероника ещё не закончила, более чем достаточно.
Чёрт, мне так нравится спать ночами, выпивать вечером бокальчик вина, смеяться вместе с детьми над шутками, иметь время на любимые занятия. И представить опять беременность, тошноту, отёки, растяжки, роды. А потом вот это всё: пелёнки, какашки, сцеживание, кормление — у меня волосы вставали дыбом от ужаса. И я ещё молчу про развороченную родами, простите, промежность.
Я честно сказала мужу, что врач меня отговаривала.
— О чём же вы думали, Валерия, десять лет назад, когда вероятность родить здорового ребёнка была в разы выше? — спросила гинеколог.
— Не знаю, — я виновато пожала плечами. — Тогда мы и жили похуже, и дети были маленькими. Мы не могли себе позволить третьего малыша.
— Ну тогда я скажу вам как врач: риск патологий плода после сорока настолько высок, что здоровых детей у возрастных женщин почти, если не сказать больше — совсем не рождается. Сейчас молодые то рожают с проблемами. И одно дело, когда нет выбора или есть весомые причины родить в сорок, но совсем другое — идти на риск сознательно просто из-за прихоти мужа. Я не просто не советую, я категорически не рекомендую. Конечно, решать вам, — развела она руками, — но особенный ребёнок, а он будет особенный, — она качнула головой, — это очень тяжело. И не только для матери. Тяжело отцу, тяжело старшим детям, тяжело бабушкам-дедушкам. Обрести на страдания всю семью — крайне безответственно.
— Но муж… — начало было я, но вовремя замолчала. Сказать врачу, что аргументы мужа: наши бабки рожали и ничего, и он сам поздний ребёнок, язык у меня не повернулся.
— Что муж? — усмехнулась она. — На мужские репродуктивные функции и здоровье сперматозоидов возраст не влияет, а вот на яйцеклетки, увы. И ещё вопрос: а если ваше материальное положение вернётся к тому, когда вы не могли себе позволить третьего ребёнка? Что вы тогда будете делать? — она многозначительно подняла бровь.
Я не ответила, но втайне от мужа всё ещё пила таблетки и чувствовала себя предательницей.
К счастью, он не расстраивался из-за каждой менструации, не следил за моим циклом, не ждал овуляций, не бегал в аптеку за тестами, и я очень надеялась, мы эту тему закроем.
Вот только эта пятая комната…
Глава 2
— Четыре туалета? — бегала по этажам радостно-возбуждённая Аня, проводя ревизию новой квартиры. — Неужели мы больше не будем каждое утро стоять в очереди к единственному толчку?
— А тут не скользко? — инспектировала Вероника душ, проверяя пальцем шершавость напольной плитки.
Когда девчонки получили свои отметки: Анька с ЕГЭ и аттестат, Вероника, окончив очередной класс, мы всей семьёй посовещались и решили, что переезжаем налегке — ничего старого в новую жизнь не потянем. Прежнюю квартиру мы сдавать не собирались, поэтому можно было оставить в ней всё как есть. А на новом месте купить всё новое: посуду, вещи, текстиль — что душе угодно.
Мы втроём летели практически с ручной кладью, и только Вероника наложила два чемодана: со своими любимыми вещами, игрушками, книгами и прочим скарбом, который теперь украшал её комнату. Она даже одеяло с подушкой привезла, и старенький плед, кутаясь в который сидела на новом широком подоконнике, глядя на уличную суету и немного в открытую книгу.
Периодически я, конечно, жалела, что не взяла что-то из старой утвари. Хотя везти старый нож с обломанным кончиком, чтобы открывать банки, было бы странно.
Игорь сказал, если что-то надо — пишите список, ему всё равно придётся периодически летать туда-сюда по работе, он всё привезёт.
Список лежал в ящике кухонного стола и уже был исписан Вероникой с двух сторон.
Я открыла створку окна, чтобы выпустить бившуюся в стекло муху.
Достав из холодильника бутылку, подлила в бокал вино.
На плите в густом соусе булькали тефтели. На столе стоял салат, в который осталось добавить только чёртовы маринованные огурцы, что никак не хотели открываться.
Девчонки пошли гулять по городу. Вероника — точно гулять, она каждый день выбирала на карте какую-нибудь улицу и шла изучать. Анька наверняка встречалась с каким-нибудь мальчишкой. Она поступила в универ (сразу решили, что пойдёт на платное, поэтому всё поступление заняло десять минут, дольше в очереди стояли: сдали документы и заплатили) и уже завела с десяток друзей, город ей показывали они.
У меня осталось меньше часа до того, как девчонки вернутся, а Игорь приедет с работы.
Пятничный ужин в нашей семье — святое. Все собирались за столом, обсуждали накопившиеся за неделю события, шутили, смеялись, делились новостями. Конечно, мы делились друг с другом и в другие дни, но не каждый ужин проводили вместе: Игорь часто задерживался на работе, девчонки любили таскать тарелки к себе в комнаты, я — отдать ужин врагу, заменив его кефиром.
Любой другой, но не пятничный.
Я отхлебнула вино, добавила громкость телевизора.
По местному каналу шла передача об уличном озеленении.
Ведущая с восторгом рассказывала про удачно подобранные композиции, где весной акцент падал на одни растения, а к осени сместится на другие. Камера крутилась вокруг клумб у ювелирного магазина. И витрины магазина, и клумбы украшали шикарные инсталляции из коряг, камней и злаков.
Я решила применить к банке с огурцами что-то вроде приёма Геймлиха. Вспомнила, что надо соединить в замок пальцы и с силой нажать ладонями на крышку с двух сторон до щелчка.
Скрестила пальцы, скользнув взглядом по экрану, и замерла…
За спиной ведущей, отражаясь в стекле, проезжали машины, летали голуби, шли люди — много людей, разных, праздно гуляющих и торопящих по своим делам, но меня заинтересовал только один, а точнее, двое: мужчина, что придержал дверь ювелирного, и девушка, что вышла из неё с фирменным пакетом.
Она уже хотела уйти, но мужчина что-то сказал и задержал её за руку, словно не хотел отпускать. Девушка что-то ответила, поцеловала его в щёку, стёрла за собой помаду, ещё что-то сказала, отчего он довольно улыбнулся, и всё же ушла.
Мужчина, всё ещё улыбаясь, посмотрел на часы и пошёл в другую сторону.
Картинка давно сменилась, сменилась даже локация — теперь ведущая ходила по какой-то площади, а я всё стояла со скрещёнными пальцами, смотрела в экран и видела случайно попавшую в камеру сцену: как мой муж склоняется к коротко стриженной брюнетке, получает поцелуй и нехотя её отпускает.
Нет, нет, нет, — качала я головой.
Мне показалось. Это не он. Это кто-то похожий на него.
Да мало ли по улицам ходит мужиков в костюмах. Мало ли их, широкоплечих, сорокапятилетних, с щетиной, тёмными волосами, в итальянских галстуках ручной работы с авторскими рисунками и подаренными жёнами зажимами.
По телевизору началась реклама, я отмерла, метнулась в спальню и вернулась с ноутбуком.
Как же называлась эта чёртова программа?
Цветущий город? Прогулки с дизайнером?
Я открыла программу передач Пятого канала.
Вот она! Что б её!
Дрожащей рукой нажала запись, подхватила курсором бегунок, следя за мелькающими картинками. Стоп! То самое место. Увеличила картинку.
Сердце пропустило удар.
Это был он. Мой муж. Игорь Наварский. И с ним какая-то тощая брюнетка.
Боги, как он на неё смотрит! Как держит за руку! Как…
Убейте меня!
Я захлопнула ноутбук. Залпом допила вино. Достала из холодильника ещё.
Какими маленькими стали чёртовы бутылки, так быстро стали заканчиваться.
Я швырнула пустую в ведро. Зажав рот, прошлась туда-сюда по кухне.
Господи, что делать-то? Требовать объяснений? Сказать, что я всё знаю? А что я знаю-то? Молчать? Следить?
И снова не верилось. И снова я открыла ноутбук — видео тянуло к себе как канатом.
В двери повернулся ключ.
Словно застигнутая на месте преступления, я поспешно захлопнула ноут. Переставила его на подоконник.
— Кто там? — крикнула, стараясь придать голосу обыденную интонацию.
— Свои, — ответил муж.
Глава 3
Поделиться книгой: