Конец гармонии

«Ликтида… Жди меня».

Часть 2

Глава 4

Бронепоезд стремительно мчался на запад, приближаясь к границе Гегемонии. Я отхлебнул из бокала особое Сорифское вино, напиток нашего самого северного региона, и задумчиво посмотрел в окно. Там, далеко за Ликтидой простиралась Оления — государство викингов и воров. Омерзительная кровоточащая язва на теле цивилизованного мира.

Оления… При одной только мысли я скривился, будто отхлебнул яда. Эта отвратительная страна была воплощением всего, что я презирал: преступность, воровство, беззаконие. Коррупция и своеволие въелись в Оленийское государство невероятно крепко. Оления попросту не желала цивилизоваться и довольствовалась жалкой ролью чумного пятна на карте.

Хорошо, что столь извращённое государство хотя бы никогда не представляло серьезной военной угрозы. Так называемая Оленийская «армия» была жалкой бандой недоучек под рваными стягами. Только викингов, что совершали набеги, мы воспринимали со всей серьёзностью. Они грабили деревни и земли Ликтиды, а также Вракса, обкрадывали два важнейших региона Гегемонии и привычно прикрывалась «высоким уровнем преступности». Таким образом Оления прятала за пустыми словами бесконтрольные разорительные рейды. И это пробуждало ярое желание отомстить.

Однако дотошный недоносок Триммель все же научил меня кое-чему полезному. Хитрый лис с виду казался глупым простаком, но за повседневной маской скрывался ум политического стратега. Хайвсмаршал развил у меня чутьё, которое помогало буквально предугадывать будущее.

Тогда я ещё не знал, но чувствовал, что Оления станет главной мишенью на ближайшие годы. Простой и логичный вывод, что был тщательно рассчитан по правилам политического цейхгауза. Но тогда итог казался логичным и понятным лишь тем, кто знал, что происходит внутри нашей страны и государства… столь же извращённого, но на другой манер.

В этом заключалась сила и слабость чутья. Нужно было иметь широкий кругозор и постоянно держать руку на пульсе. На схожих мыслях я отсалютовал бокалом полям и редким домикам Ликтиды, что раскинулись за окном и понял:

«Нечего переживать. Ты со всем справишься. В конце концов Оления сама выбрала свою судьбу. Цивилизованному миру придется ее обезвредить, как это делают с опасной болезнью или с сумасшедшими», — война была неизбежна. Единственное, что нас сдерживало — это время.

Два часа спустя бронепоезд замедлил ход, когда начал приближаться к засекреченному вокзалу вооруженных сил в Ликтиде. Я отставил опустевший бокал, встал и прошёл в тамбур.

Вскоре поезд со скрежетом остановился. У выхода я медленно сошел на перрон по ворсистому ковру и осмотрелся. Оказалось, что рядом уже ожидал эскорт — двое вооруженных часовых и чёрный автомобиль с шофером.

Воздух Ликтиды полнился ароматами цветов и дымом заводских труб. Водитель, молодой крепыш с лицом бывалого вояки, вытянулся по стойке смирно. Я окинул парнишку цепким взглядом, как подобает званию, а затем кивнул и прошёл вперёд.

Автомобиль ярко блестел на солнце и манил новизной. Когда дверца распахнулась, я расположился в кожаных ароматных креслах и насладился приятной атмосферой салона. Мотор мягко заурчал, и мы тронулись с места, плавно вписываясь в городской трафик. По обеим сторонам дороги сменялись разномастные здания — от современных бетонных до кварталов старой, ещё деревянной, застройки.

Полис с многовековой историей и традициями встречал праздником. День Единства — радостная дата присоединения Ликтиды Ауранции к Землям Всеполиса Кристализ. Два больших региона, две династии объединились по воле королев.

«Какие все радостные… Видимо не зря День Единства считается символом высочайшего самообладания всей нации…»

Путь лежал ко дворцу Ауранции, что раньше представлял собой обычный улей (место, где тысячи простых людей жили и активно размножались в подземных комплексах). Инструкции четко прописывали линию поведения. По прибытию во дворец я должен поклониться, а после попросить разрешения отнять немного времени у королевы. А дальше уже, как по сценарию, доступны любые интриги…

Но я так не поступлю.

Автомобиль замедлил ход, когда подъехал к массивным воротам бывшего улья. Еще издали я увидел двух караульных в мятых мундирах — они жевали что-то на ходу и горячо спорили.

— … ты думаешь, лошадь изобрел человек? — громогласно вопрошал первый охранник, тощий и с обвислыми щеками.

— А я не думаю, я уверен в этом! Как объяснить, что природа поняла, что человеку нужно что-то с длинной спиной, чтоб сесть и на этой штуке передвигаться?

Я хмыкнул и про себя засмеялся.

«Вот оно, дремучее невежество! И таким вверена охрана королевской резиденции…»

— А ведь животным нужно что-то есть… — басил охранник. — А эта штука… ну лошадь, она ест сено! Трава выжженная, в ней ни белка, ничего полезного… Но при этом лошадь — уф-ф какая сильная! Эта штука дыг-дыг-дыг — бежит быстрее ветра!

Напарник, молодой парнишка с ясными глазами новобранца, пожал плечами:

— Ярик, во-первых, я тебе скажу, что за лошадью нужно много ухаживать…

— Да она сама выживет!

— Выживет, но будет худая и в говне! — чётко вставил новобранец.

— Но дикая лошадь… Живет же без человека?

— Да. Худая и в говне, — новичок не уступал.

В этот момент автомобиль остановился у ворот, и я, не спеша, выбрался из салона. Двое часовых не обратили на меня никакого внимания.

— Хорошо, а за зеброй кто ухаживает? — не смущаясь присутствия генерала, ухмыльнулся Ярик. — Ей всё равно вообще на людей!

— Зебра⁈ — охнул юнец.

— Да!

— Зебра слабое животное!

— Зебра — слабое животное⁈ — возмутился Ярик. — Это ты, идиот, слабое животное! Если ты встанешь рядом с зеброй, она тебе в р-р-рот накидает! Клянусь…

— Ты видел человека, который ездит на зебре?

— Она настолько сильная, что её фиг заставишь что сделать вообще! Даже если захочешь.

— Она слабая, она не выносливая… Она просто декоративная штука эта зебра…

— Декоративная — это пони! Пони — декоративное животное, а зебра…

Я прокашлялся. Часовые шумно сглотнули и вытянулись по струнке, точно школяры, которых поймали на шалости.

— Бездельники! — прогремел я.

Офицеры вскинули руки и поприветствовали меня согласно уставу. Я подошёл поближе.

— Здравия желаем, генерал!

— Так вот вы какие, ликтидские гвардейцы, — я обошел лодырей кругом. — Сама бестолковость да безалаберность! В карауле философские беседы ведём? От службы отвлекаемся?

— Виноваты! Такого больше не повторится!

Юнец согласно закивал и признал оплошность.

— Что ж, — я поправил мундир и готовился было идти, как вдруг:

— Генерал, разрешите обратиться! — неожиданно сказал юнец.

— Разрешаю. Что у тебя?

— А что с вашими костяшками на ладонях? Руки так изуродованы…

Я спрятал некогда нежные пальцы за спиной и постыдно желал оправдаться, но вспомнил, что это не касается каких-то часовых:

— Ничего особенного, рядовой. Приступайте к службе.

— Так точно!

У входа во дворец меня встретили две служанки, лет двадцати пяти. Девушки присели в глубоких реверансах. Две милые горничные были единственными, кто знал, что я и Ауранция распустили слухи в бюро, будто ненавидим друг друга. Поэтому они частенько заигрывали и посверкивали бархатными глазами из-под опущенных ресниц, намекая на что-то большее.

Когда мы направили недоброжелателей по ложному следу, то искать тех, кто выступал против нас или попросту ненавидел Ликтиду стало проще. Чтобы накопать компромата — враги Ауранции обращались ко мне, а мои враги к королеве Ауранции. План был просто идеален и только две горничные могли нам помешать.

— Приветствуем вас, гер Фаррен. Ауранция в покоях Её Величества, — промурлыкала с лживой улыбкой рыжеволосая.

— Позвольте проводить вас к ней, — скромно сказала вторая, голубоглазая блондинка и начала принюхиваться с поистине плотоядной жадностью.

Я изучил девиц одним цепким, ненасытным взглядом — точно ястреб, что осматривал двух сочных перепелок.

«Они явно какие-то озабоченные… Каждый раз так на меня смотреть… И как им не стыдно?»

Я почувствовал, как губы сами собой скривились в гримасе презрения, но двум воплощённым демонессам, по выражениям лиц, такое очень даже нравилось.

— Что ж, заслуживающие милости вниманием ласк удостоятся, — процитировал я и заставил прислужниц трепетно вздрогнуть. — Но провожать меня не надо. После того, как я предстану пред Ауранцией, подготовьте тёплую ванну и бокал особого Сорифского, если, конечно, вы уже накрыли обеденный стол.

Рыжая девица шумно вздохнула, будто от накатившей дурноты. Блондинка же прикусила губу и опустила взгляд в пол. Обе старались скрыть искру вожделения, что вспыхнула в расширенных зрачках.

«Они поверили, что кто-то вроде меня удостоит слуг честью… Очень смешно».

Я миновал рабынь эроса, прошёл во внутренние покои дворца и направился прямиком в спальню к Ауранции. В воздухе витали ароматы благовоний, кружа голову едкой истомой.

Ауранция. Королева Ликтиды.

Королева встретила меня, разлегшись на подушках в небрежной лени, пока выступавшие вперёд ступни заигрывали с разумом. Длинные, стройные ноги казались воплощением чувственной беззащитности — нежные и бархатистые, будто миндальные лепестки. Кожа ступней — молочно-лунная, лишь кое-где присыпанная золотистым пушком, как будто хотела, чтобы её нежно поцеловали. Изящные пальчики так и манили к себе и томно изгибались.

Я ощутил, как горячая волна нездорового влечения прокатилась по венам. Ножки королевы были моей тайной страстью. Сколько постыдных ночей я провел, сколько раз я безумствовал от запретных грез, в которых ласкал, покрывал поцелуями бесценные ступни…

Ауранция поймала плотоядный взор. Она нарочито медленно согнула ножку в колене, поддела колечко, что лежало на кровати, и подтянула к себе. Серебряное кольцо кольнуло нежным бликом, ослепило на мгновение.

— Ну же, не томи… Иди ко мне… — промурлыкала она с насмешливой улыбкой.

Ауранция игриво качала ступней, подзывала ближе. Королева раздразнила мужественное тело до крайней степени, но я никогда не сдавался без боя. Пришлось сжать кулаки так, что ногти впились в ладони. Я двинулся вперед и, к моему несчастью, совсем не заметил, как параллельно вдыхал ароматы курений и притираний.

Прошло тридцать секунд. Тело рухнуло на колени возле ложа. Я протянул некогда окровавленные руки к заветной ступне. Алчный разум пал перед красотой Ауранции — моей истинной королевы. Я уже предвкушал, как поливал столь желанную беззащитную нежность жадными поцелуями, но вдруг Аура резко отдернула ногу и скрестила лодыжки. В глазах сверкнула презрительная и извращённая улыбка.

— Только прежде скажи мне… — она приподнялась. — Как тебе было с той террористкой? Не уж то какая-то гармонистка была лучше, чем твоя любимая королева…

Губы задрожали, не в силах промолвить и слова. По щекам покатились горестные слезы, прежде чем я сумел их почувствовать.

Так бесчестно рыдать перед Аурой мог только один человек во всей огромной Гегемонии. Только великодушная женщина, что заменила мне маму в самый тяжёлый час, могла понять ужас, что пришлось испытать мне той ночью.

— Моя королева… — сипло выдохнул я, давясь комом самоуничижительного презрения.

Ауранция испугалась, что обидела любимого и затрепетала.

— Ой-ёй… Ни слова больше. Я не хотела, тебя обижать, мой мальчик. Я вижу, что ты очень устал… — прошептала она и обняла израненное тело. Аура гладила нежные волосы, как делала это в далёком детстве, а после подняла глупого мальчишку на кровать и начала снимать пиджак. — Иди же ко мне… Я обязательно тебя защищу.

Мгновение и я уже массирую нежные ступни. Аура наблюдала с нежной материнской улыбкой на лице. Облегчение было неописуемым; я не осознавал, как сильно желал материнского тепла. Ещё мгновение и разум понял, что уже плывёт по течению, пока тело утопало в любви.

Рыжая горничная быстро вошла, поставила бокал вина рядом со мной и убежала за дверь. Аура тихо застонала, пока я целовал и сосал мягкие пальцы. Спустя две минуты я взял бокал, пролил содержимое на ступни и принялся пить вино прямо с немного грязных ножек. Я не выдержал давления нежной материнской любви и утонул в Ауранции с головой.

— Посмотри, что ты со мной сделала, Аура… Как же сильно я тебя люблю…

Когда всё кончилось, я нежно убрал прядь волос за ухо и с благодарностью обнял королеву. А после торжественно объявил:

— Я победил.

Аура погладила меня по голове, а после взяла бокал, отпила глоточек и поцеловала влажные губы со вкусом винограда. И души двух изгоев сплелись воедино.

«Потрясающий вкус…»

Часть 2

Глава 5

После прекрасного акта любви мы отправились обедать. Нельзя было обсуждать дела, от которых зависит жизнь, на пустой желудок. За столом я пробывал новые деликатесы, что были приправлены редкими специями из других континентов и безуспешно старался скрыть улыбку.

Время от времени взор обращался к прелестной Ауранции. Изумрудные глаза всё также очаровывали, излучали ум и сострадание. Она отрезала небольшой кусочек гуся, приоткрыла алые уста, нежно положила мясо в ротик и прожевала.

Спустя несколько повторений Аура испила вина и спросила:

— Объясни мне, мой маленький генерал… зачем ты ищешь Торрена? — королева посмотрела на заспанное лицо с печалью, как мама смотрит на глупого ребёнка.

— Мне нужно с ним поговорить.