Помоги проекту - поделись книгой:
31. Упавший в бескрайний океан сансары, достигнув высочайшей истины, не печалится более, не страдает и не беспокоится, оставаясь неизменно довольным и исцеленным от лихорадки желаний.
Сарга 3. Путешествие Рамы по святым местам.
Бхарадваджа сказал:
1. О брахман, расскажи мне, как Рама и другие обрели нескончаемое блаженство, достигнув освобождения в этой жизни, чтобы и я мог обрести свободу и стать счастливым.
Валмики продолжил:
2–5. Этот мир является заблуждением, он так же иллюзорен, как синева неба. Я думаю, о мудрый, что это заблуждение не надо вспоминать снова и снова, а лучше оставить его без внимания. Без осознания полной нереальности видимого мира никто и никогда не обретает освобождения от страданий. Поэтому необходимо стремиться к самоосознанию. Нужное знание заключается в этом писании, и, если ты внимательно его выслушаешь и постигнешь его полный смысл, ты осознаешь истину. И никак иначе. Этот мир – заблуждение, он не существует, хотя мы видим его, как синеву в небе. Иллюзорность мира осознается с легкостью, когда изучаешь это писание, о безгрешный.
6–11. Понимание того, что видимое не существует, очищает ум от восприятия зримого. Когда ум очищен, обретается высочайшее совершенное блаженство нирваны, или освобождения. Без этого человек погружается в глубины мирских знаний и остается полностью невежественным, не обретая освобождения даже через многие кальпы. О брахман, полное оставление всех желаний и склонностей, или васан, называется высочайшим освобождением, достигаемым постепенным очищением. Когда разрушены васаны, ум быстро очищается. Так снег тает, когда прекращается время морозов, о брахман. Как нить удерживает вместе множество бусин в ожерелье, так васаны удерживают тело, клетку существа, внутренней веревкой желаний.
11–15. Васаны, или ограничения ума бывают двух видов – чистые и нечистые. Нечистые являются причиной рождения, чистые освобождают от рождений. Нечистые ограничения, плотные воплощения невежества, полные ощущения своей важности, мудрые считают причиной новых рождений. Чистые ограничения не приводят к новым рождениям, подобно тому, как прожаренное семя более не может прорасти. Они лишь поддерживают тело и способствуют постижению того, что должно быть познано. Чистые обусловленности существуют в телах освобожденных при жизни, не вызывая перерождения, подобно тому как гончарный круг вращается еще некоторое время, когда уже прекратились усилия гончара. Те, кто имеет чистые склонности, не подвержен новым рождениям. Их называют познавшими то, что должно быть познано, мудрыми дживанмуктами, освобожденными в этой жизни.
16–17. Для избавления от старости и смерти, я расскажу тебе, как мудрый Рама достиг освобождения в своей жизни. О мудрый Бхарадваджа! Слушай рассказ о прекрасной жизни Рамы, и ты сможешь понимать все, всегда и обо всем.
18–21. Вернувшись из дома своего учителя, лотосоокий Рама несколько дней провел дома, беззаботно развлекаясь. Так проходило время в стране, защищаемой царем, где подданные не знали печалей, страданий и лихорадки волнений. Однажды у добродетельного Рамы возникло жгучее желание посмотреть различные святые места и святые ашрамы. С этой мыслью Рама приблизился к своему отцу, как лебедь подплывает к лотосу, и прикоснулся к его стопам.
Шри Рама сказал:
22–23. О отец, мой ум жаждет увидеть святые тиртхи, великие храмы, прославленные леса и святые обители. Это мое первое желание, и ты должен отпустить меня. О царь, никто на земле из тех, кто обращался к тебе с просьбами, не уходил с пустыми руками.
24–27. Услышав просьбу Рамы, царь сначала посоветовался с мудрым Васиштхой, а затем отпустил Раму, выполнив его первое пожелание. В благоприятный день, указанный звездами, в украшениях и гирляндах, приносящих удачу, получив благословление дваждырожденных, Рама со своими двумя братьями, окруженный мудрецами, знатоками писаний и брахманами во главе с Васиштхой, с лучшими потомками царского рода, близкими друзьями Рамы, обнявшись снова и снова с матерями, кои дали им свои благословения, покинул свой дом, дабы отправиться в путешествие по святым местам.
28–30. За стенами дворца жители города провожали его громкими звуками труб. Женщины города одаривали Раму взглядами своих глаз, кои напоминали роящихся черных пчел. Деревенские красавицы своими лотосными руками осыпали его горстями риса, так что Рама стал похож на покрытую снегом вершину Гималаев. Раздавая дары множеству дваждырожденных брахманов, слушая благословения людей, глядя по сторонам, Рама приближался к лесу.
31–40. Начав путешествие из своей страны Кошалы, сначала совершая омовения, раздавая милостыню, предаваясь аскезе и размышлениям, Рама посетил в путешествии много мест. Он видел берега рек, святые рощи и обители отшельников, джунгли, поселения людей, берега морей и огромных океанов; великую реку Ганг, подобную луне, украшенную лотосами Ямуну, Сарасвати и Шатадру, Чандрабхагу и Иравати, а также Вени, Кришнавени, Нирвиндхью и Сараю, Чарманвати, Витасту, Випашу и Бахуду; Святую Праягу, великие леса Наймиша и Дхармаранья, а также Гая, Варанаси, Шригири, Кедару и Пушкару; озера Манаса, Крамасара и Уттараманаса и иные озера, реки, источники и заливы; тиртхи Вадава-вадана, Агнитиртху, а также великую тиртху Индрадьюмна-сара и многие другие; храмы святого Картикеи и Шалаграмы и шестьдесят четыре храма Вишну и Шивы; полные удивительных чудес побережья четырех морей, леса на горах Виндхья и Мандара и долины горных хребтов Кулашайла; благословленные божественные ашрамы великих мудрецов раджариши и брахмариши, святых и брахманов.
41–42. Снова и снова Рама и его братья оказывали почтение святым местам во всех уголках земли во всех четырех сторонах света. Заслужив почтение богов, киннаров и людей, осмотрев все земли, Рама вернулся домой, как Шива возвращается на Шивалоку после своих путешествий.
Сарга 4. Дни Рамы во дворце.
Валмики сказал:
1–5. Рама, коего жители города осыпали охапками цветов, вошел в свой дворец, как великий Джаянта, сын Индры, возвратившийся в рай. Войдя, Рама низко поклонился отцу, Васиштхе, братьям и родственникам, мудрым брахманам и старейшинам рода. Он снова и снова обнимался с друзьями, братьями, отцом и множеством брахманов, с радостью приветствуя их. Дворец Дашаратхи наполнился сладкими и мягкими звуками речей Рамы, дарующими всем радость, как восхитительное звучание бамбуковой флейты. Восемь дней праздновали возвращение Рамы. Ликовали люди, и шум радостного волнения и переполоха наполнял воздух.
6–11. Затем Рама счастливо оставался во дворце, рассказывая слушателям о различных событиях путешествия и об обычаях мест, которые он посетил. Рама вставал рано, возносил, как положено, свои утренние молитвы, а затем шел к своему отцу, заседающему в зале собраний подобно Индре. Первую четверть дня он проводил с Васиштхой и другими мудрецами, внимательно слушая их речи, посвященные многообразным темам, полные мудрости. Повинуясь указаниям отца, Рама со своей великой армией охотился в лесах, полных кабанов и буйволов. Возвращаясь во дворец, он совершал как положено омовения и другие ритуалы, обедал с друзьями и родственниками, счастливо завершая вечер. Так Рама с братьями проводил дни во дворце своего отца после возвращения из путешествия по святым местам.
12. О безгрешный, Рама жил день за днем, принося радость хорошим людям своим благородным поведением царя, подобно тому, как луна орошает землю успокаивающим нектаром.
Сарга 5. О состоянии Рамы.
Валмики сказал:
1–3. Раме исполнилось пятнадцать лет, как и его братьям, Шатгугхне и Лакшмане, которые родились вслед за ним. Его брат Бхарата по большей части жил счастливо во дворце отца своей матери. Царь Дашаратха по-прежнему правил всей страной. Мудрейший правитель теперь каждый день совещался со своими советниками по поводу выбора жен для своих сыновей.
4–9. Возвратившись из путешествия и оставаясь дома, Рама вскоре начал слабеть день ото дня, подобно озеру, которое становится прозрачным осенью. Лицо царевича с огромными глазами побледнело и напоминало теперь увядающий белый цветок лотоса с поникшими лепестками, на который опустились пчелы. Рама неподвижно и молчаливо сидел, подобрав под себя ноги и подперев щеку рукой, погруженный в свои мысли. Исхудавший, задумчивый и печальный, охваченный грустными думами, он ни с кем не разговаривал и скорее напоминал нарисованную фигуру. С лицом, подобным сухому лотосу, он выполнял ежедневные обязанности, уступая настойчивым просьбам обеспокоенных окружающих. Видя благороднейшего Раму в таком состоянии, его братья, Лакшамана и Шатругхна, тоже ощутили упадок духа.
10–12. Заметив, что сыновья похудели и пребывают в глубокой печали, великий царь вместе со своими женами весьма обеспокоился. «Что печалит тебя, мой сын?» – снова и снова заботливо спрашивал царь, но Рама ничего не отвечал. Или же произносил немногословно, сидя рядом с отцом: «Ничто меня не печалит, отец». Потом лотосоокий Рама снова замолкал.
13–15. Тогда царь Дашаратха спросил о причинах печали Рамы у всезнающего Васиштхи, лучше других способного объяснить происходящее. Мудрец Васиштха, подумав, ответил: «О царь, есть основание для печали, и нет надобности тебе беспокоиться по этому поводу. Великие люди не погружаются в печаль, радость или гнев по малым причинам, как в мире главные элементы не меняются без воздействия силы творения и разрушения, о царь».
Сарга 6. Прибытие Вишвамитры.
Валмики сказал:
1–2. Когда Васиштха, лучший из мудрецов, произнес это, царь некоторое время пребывал молча в раздумьях, в сомнении и печали. Все матери в царском дворце с волнением и беспокойством внимательно следили за состоянием Рамы.
3–6. Как раз в это время известный мудрец Вишвамитра прибыл навестить царя Айодхьи. Яджню, жертвоприношение этого мудрого старца, поддерживающего дхарму, разрушали неистовые демоны-ракшасы, кои обладали способностью наводить морок. Мудрец не мог завершить ритуал без помех и пришел к царю просить защиты для своей яджни. За помощью в уничтожении демонов этот сиятельный Вишвамитра, сокровищница аскезы, и пришел в город Айодхья.
7–14. Желая узреть царя, он приказал главным стражам у ворот немедленно доложить, что прибыл Каушика, сын Гадхи. Услышав его слова, стражники, взволнованные такими новостями, поспешили в царские палаты с докладом. Войдя в тронный зал, охранники царя доложили о прибытии мудреца Вишвамитры. Затем главный приближенный, торопливо подойдя к царю, восседающему в зале собраний в окружении придворных и советников, проговорил: «О царь, у дверей ждет великий святой, прекрасный, как восходящее солнце, со спутанными волосами, похожими на языки пламени. Его великолепие наполнило весь дворец, и флаги, кони, слоны и люди засияли золотом в его блеске». Как только взволнованный слуга шепотом доложил царю, что прибыл мудрец Вишвамитра, царь восстал со своего золотого трона, и с ним поднялись со своих мест советники и придворные. Царь, восхваляемый своими подданными, в окружении свиты, с мудрецами Васиштхой и Вамадевой, поспешил навстречу гостю.
16–23. Он прибыл туда, где ожидал великий мудрец Вишвамитра, и увидел сиятельного муни, тигра среди мудрецов, стоящего у ворот. Подобно солнцу, по неведомому делу сошедшему на землю, он блистал мудростью, как брахман, и великой силой, как кшатрий. Он был стар, с загрубевшей от постоянных аскез кожей. Космы его волос обрамляли плечи, так что мудрец походил на гору в окружении закатных облаков. Его внушительная могучая фигура была спокойна, прекрасна, величественна, несокрушима и благородна. Она сияла мягкостью и внушительностью, великодушием и значительностью, глубиной, внутренней наполненностью и мудростью. В руке ясный умом старец держал камандалу – небольшой сосуд для подаяний, своего единственного безупречного друга и спутника всей жизни. Его мысли были сострадательны, мягкие приятные слова и добрый взгляд его глаз одаривали людей каплями сладчайшего нектара. Его тело было украшено священной нитью, брови были густыми и седыми, и весь его вид вызывал бесконечное изумление у смотрящих на него.
24–26. Увидав издалека великого мудреца, царь приветствовал его, поклонившись так низко, что драгоценные камни его короны коснулись земли. Мудрец тоже в ответ приветствовал правителя земель словами мягкими и сладкими. Так солнце отвечает на поклон Индры. Затем все дваждырожденные брахманы во главе с Васиштхой уважительно приветствовали мудреца и поклонились ему, как надлежало по традиции.
Дашаратха сказал:
27–29. О великий садху! Мы благословлены твоим неожиданным прибытием и возможностью лицезреть тебя, как лотосы в пруду благословлены лучами солнца. О мудрый! Твое прибытие наполняет меня радостью и непреходящим блаженством. Твое присутствие приближает нас к достижению цели жизни, нам необычайно повезло, что ты почтил нас своим посещением.
30–38. С этими словами Дашаратха в сопровождении правителей и мудрецов вошел в зал собраний. Глядя на великого риши, украшенного гирляндами аскезы, сам царь, с радостью на лице, уважительно и благоговейно поднес ему воду для омовений. Мудрец принял подношение царя и сам приветствовал его, почтительно совершающего прадакшину и другие ритуалы, изложенные в писаниях. По завершении царских поклонений довольный ими мудрец расспросил царя о его здоровье и благополучии. Как положено, поприветствовав с улыбкой мудрого Васиштху, Вишвамитра расспросил и его о здоровье. Некоторое время, соблюдая ритуалы, они выказывали почтение друг другу. И все собравшиеся в царском дворце, сияя радостью, заняли свои места в соответствии с установленным порядком. С уважением задавали они гостю один за другим вопросы о его благополучии и отвечали на встречные вопросы. Сидящему мудрецу Вишвамитре царь омыл с почестями ноги и снова и снова предлагал ему подношения. Почтив Вишвамитру в соответствии со священными предписаниями, удовлетворенный царь, благочестиво сложив ладони, обратился к нему со словами.
Дашаратха сказал:
39. О мудрый, твое прибытие сюда подобно наслаждению нектаром бессмертия, обретению землей дождя в засуху и возвращения зрения слепому. Твое присутствие дает нам такую же радость, какой бездетный радуется рождению сына от любимой жены и с какой обретают наяву сокровища, виденные во сне.
40–43. Твое посещение подобно получению желанного, возвращению дорогого человека и нахождению утраченного. О брахман, радость от твоего прихода подобна счастью от полета в небе или от возвращения умершего к жизни. Добро пожаловать, о великий муни! Кто не будет рад жизни в Брахмалоке? И как Брахмалоке, о мудрый, я рад твоему прибытию. Это истинная правда!
44–47. Каково твое самое большое желание? Что я могу для тебя сделать? Самый праведный и добродетельный, ты достоин всевозможного поклонения, о дваждырожденный! Ранее ты был сиятельным раджа-риши, царственным мудрецом, а затем своей аскезой достиг величайшего состояния брахма-риши, величайшего мудреца! О Бхагаван, я поклоняюсь тебе! Как охлаждается тело от прекрасного омовения в святых водах Ганга, так в твоем присутствии успокаивается моя душа. Ты свободен от желаний, страха и гнева, отрешен и неподвластен болезням. Сколь удивительно, о брахман, что ты пришел ко мне!
48–54. О лучший из знающих истину, твое появление будто нектаром лунного света освятило это место и меня самого освободило от греха. Твое прибытие воистину подобно появлению Создателя Брахмы; я облагодетельствован и очищен твоим пришествием, о мудрый! О садху, радость от твоего священного посещения сделало мою жизнь счастливой. Теперь она прожита не зря, ибо сегодня я достиг цели своего рождения. От возможности лицезреть, приветствовать и служить тебе меня преисполняет радость, как переполняется океан при виде полной луны. О лучший из мудрых, считай то желание, ради которого ты пришел, уже исполненным! Ты бесконечно боготворим нами. Ты должен без колебаний высказать свое желание, о Каушика! Что бы ты ни попросил, о Бхагаван, тебе ни в чем нет отказа. Не раздумывай, а только прикажи, и я, в соответствии с дхармой, сделаю все, ибо я поклоняюсь тебе как высочайшему божеству.
55. Внимая этим сладким предупредительным речам, услаждающих слух и произнесенным с благими намерениями царем Дашаратхой, великий благородный мудрец Вишвамитра был чрезвычайно доволен.
Сарга 7. Речь Вишвамитры.
Валмики сказал:
1. Услышав прекрасную и долгую речь льва среди царей, сиятельный Вишвамитра пришел в восторг и ответил ему.
Вишвамитра сказал:
2–10. О царь земли, твоя речь достойна потомка великого рода, наученного и направляемого самим Васиштхой! Выслушай мои слова, реши, что нужно сделать, и поступи в соответствии с дхармой, о царь. Когда я начинаю исполнять яджню для духовных достижений, появляются ужасные демоны-ракшасы и препятствуют совершению обряда, о великий из людей. Каждый раз, когда я готовлю подношения божествам, ночные демоны разрушают мое подношение. В то время как я начинаю ритуал, демоны-ракшасы неизменно забрасывают жертвенное место кусками мяса и кровью. Мои жертвоприношения были осквернены подобным образом множество раз, несмотря на все мои усилия. В огорчении я пришел к тебе.
О царь, мой разум не может проявить гнев, поскольку в ходе этого священнодействия недопустимо проклятие – таковы правила этого великого жертвоприношения. С твоей помощью я надеюсь исполнить ритуал и достигнуть его великого результата. Я пришел к тебе за защитой, и тебе надлежит помочь мне. Ведь отказ в помощи – позор для благороднейшего из людей.
11–18. У тебя есть прекрасный сын Рама, бесстрашный, как дикий тигр, и сильный, как сам Индра. Он способен одолеть демонов-ракшасов. О царь, отпусти со мной своего старшего сына, героя Раму, неизменно смелого, с черными прядями волос, подобными крыльям ворона. Ибо он, будучи тайно защищенным моей божественной силой, имеет силы отрубить головы этим злодеям. Я одарю его всевозможными бессчетными благами, благодаря которым он будет почитаем во всех трех мирах. Ночные разбойники не смогут устоять перед Рамой, как испуганные лесные звери разбегаются от рассерженного льва. Никто из людей, кроме Рамы, не способен устоять в битве с демонами, ведь только разъяренный лев может победить взбешенных слонов. Возгордившись своей мощью, эти грешники под предводительством Кхары и Душаны, подобные в битве яду калакута, напоминают собой разозленного бога смерти. О царь, они не смогут устоять перед стрелами Рамы, как пыль не может сопротивляться непрерывному потоку дождя из тучи.
Поделиться книгой: