Помоги проекту - поделись книгой:
— Патамучта он босс?
— И чо, Злобной Луне нужен только один прислужник? Или твоя думать, что он может смеяцца
Скрагклык не совсем соображал, куда клонился разговор. Одна часть его разума понимала, что этот змей на самом деле был пересвистом Кривоспина, носившегося кругами по влажной от мороси лощине, но другая его часть ощущала значимость момента, как если бы он находился на пороге большого откровения. Такое уже бывало несколько раз с тех пор, как он стал луноумным, и именно поэтому Лунакороль поставил его так высоко.
— Моя не будет расстраивать Скрагротт, тупица твоя. Моя не будет его место воровать.
Тьма исчезла, и Скрагклык взвыл, когда солнечный свет заполнил его взгляд. Он дёргался и шипел, пытаясь прикрыть своё лицо, но потом сообразил, что не чувствует боли. Солнце не было настоящим. Ещё одно видение. Он открыл свои глаза и увидел жуткий, залитый солнечным светом город, полный коротышек и их блестящих, гудящих машин. Дудочка Кривоспина всё ещё звучала, и выдуваемые ей ноты несли Скрагклыка через облака, пронося его мимо фасадов зданий и рядов пришвартованных небесных кораблей. Это было отвратительно. Даже в видении Скрагклыку было до боли противно на них смотреть. Всё было такое яркое. Такое твёрдое. Куда бы он ни посмотрел, его слепило блеском полированных корпусов и блестящих опор.
— Представь, твоя, если везде будет вот так, — сказала луна или Кривоспин прямо у него в голове. — Много света. Ни клочка тьмы. Ни клочка тени. Ни клочка тумана. Ничего влажного. Ничего липкого.
Мелодия Скрагклыка превратилась в протестное завывание.
— Лунакороль смогёт убить их первый.
— Всех? Погляди твоя на все эти пушки. И бонбы. И все они в небе, вдалеке от темноты и сырости, — в голосе луны звучало веселье.
— И чо тогда? — потребовал ответа Скрагклык.
— Наша нада оружие. Не армия мелюзги. Не какая-то там шутка. Настоящий живопыр.
— Чо за оружие?
Но луна не ответила. Она покрылась рябью и распалась на мелкие кусочки, тут же растворившиеся в воздухе. Скрагклык оказался один, он падал с небес на металлические улицы. Он запаниковал, но потом вспомнил, что это же всё понарошку. На самом деле он был в лощине, рядом с дождевиком и общался с Кривоспином. Продолжая лететь в направлении самого большого здания, он постарался успокоиться. Языки пламени вырывались с крыши, и куски стен обрушивались под ударами молний.
Скрагклык прикрыл лицо, когда пролетал сквозь огонь. А потом он увидел свою цель. Золотую руну, сиявшую на груди коротышки с высоким гребнем волос. Она была отвратительной и великолепной. Такой же яркой, как сам Ярилка Изношенная. Но он носом чуял, заключённую в ней силу. Его дрожавшие ноздри наполнились ощущением предназначения. Руна засветилась ещё ярче, когда коротышка бросился вперёд меж рушившихся обломков, чтобы спасти свою тощую спутницу, опасную альвийку. Они оба были просто отвратительны.
Затем видение изменилось. Скрагклык увидел громадное металлическое лицо на фасаде большого здания. Оно было страшное и свирепое и смотрело прямо на него. Но затем он увидел, как лицо взрывается, объятое пламенем. И он понял. Если бы он смог украсть силу той волшебной руны, он бы стал самым могущественным, чем кто-либо ещё. Вот, что пылающее лицо означало. Вот, что пыталась ему сообщить Злобная Луна. Вот, почему она вернулась. Она хотела, чтобы он добыл руну и обратил её против небесного города, а затем смотрел, как тот горит и разрушается. Они его называли Барак-Урбазом. Это он не позволил Лунакоролю захватить всю Айаду. Какая чудесная шутка — использовать магию коротышек, чтобы уничтожить их самый большой город. А когда города не будет, Лунокланы смогут свободно распространять Вечносырь. Последнее препятствие исчезнет. И всё благодаря Скрагклыку. Его сердце забилось быстрее, когда он представил себя на большущем троне. Ещё более величественном, чем у самого Лунакороля.
— Заполучи силу руны и будешь в безопасности, — это точно говорил Кривоспин, его влажное карканье было ни с чем не спутать. — Ото всех. Даже от Лунакороля.
Приятное ощущение испарилось. На Скрагклыка нахлынул застарелый страх. Он, покачиваясь, отшатнулся от дождевика, когда его разум вернулся в дождливую лощину, и приказал Кривоспину прекратить играть.
— Чо значит, в безопасности? Я чёртов главный нюхач Лунакороля. Он дал мне зогганый клык! — Скрагклык помахал своим ножом — осколком бледного лунакамня. — Зачем он давать моя свой лучший тыкатель, если хотеть моя мёртвый? Я лучшая евойная ищейка.
Когда музыка прекратилась, Скрагклык разлёгся на влажной земле тяжело дыша, наблюдая за тем, как порхают в полутьме крылатые ступни. Они корчили ему рожи. Из всего, что ему доводилось видеть в Бормотопи, ничто ещё не наполняло его таким чувством срочности и важности. То горящее лицо коротышки было таким ужасным и величественным. Он был уверен, что оно означало конец небесного города. Но слова Кривоспина всё испортили. И теперь он не мог думать ни о чём, кроме страха.
Ступни улетели прочь, когда к нему суетливо поспешил Кривоспин, посверкивая глазами в сторону дождевика. Скрагклык успокоил своё дыхание и поднялся на ноги.
— Зафига ты меня устрашил? Зафиг такое говорить?
— Чо говорить?
— Про то, что моя быть в безопасности. Чья больше в безопасности, чем я? Главный нюхач Лунакороля. Лучшая ищейка во всём Местечке.
Кривоспин пожал плечами — движение, заставившее подняться вверх его грибную шляпку.
— Кто в безопасности? Всегда хороший вопрос, Клык. Все мы в безопасности, пока нужны Лунакоролю. Шаткое положение, моя называть это.
Страх многократно усилился.
— Почему я могу быть не нужен Скрагротту? Я его лучший зогганый нюхач. Я сказать ему, где есть все летающие лодки. Где все небесные замки. Все эти коротышки умирают благодаря моим видениям. Моя ему нужон.
Кривоспин снова пожал плечами.
— Ну, да, твоя нужен ему, пока он не будет готовый.
— Готовый к чему?
— Начинать распространять Вечносырь, тушить Ярилку Изношенную и делать верхние земли такими же тёмными, как тут. До тех пор твоя нужен ему, чтобы собирать всячину. Но, когда он стать королём везде, когда свет уйти, и везде стать прохладно и липко, он будет посмотреть вокруг — какая ещё угроза ему остацца.
— Угроза? Чо значит, угроза? Моя не зогганая угроза.
Кривоспин наклонился к нему вплотную, от чего ноздри Скрагклыка наполнились его сильным грибным духом.
— Лучший нюхач. Лучший мозговик. Лучший ищейка. Твоя не думать, что кое-кто может начать нервничать, если он хотеть быть король? Большой босс. Правитель всех кланов. Думаю, может, Скраг. Думаю, он может задумацца, надо ли оставлять твоя шнырять в этой топи. Думаю, он может начать спрашивать себя, а не забрать ли ему свой тыкатель назад и не воткнуть его куда-нибудь, куда твоя совсем не понравицца.
Дыхание Скрагклыка так участилось, что у него закружилась голова.
— Ты мухоморов объесцца. Моя его самый верный слуга.
— Да, что ты? Разве ты
Скрагклык потёр свой нос, но ничего не сказал.
— Не многим из нас удаёцца оказаться рядом с Лунакоролём, — сказал Кривоспин. — В отличие от тебя, Клык. Он знать тебя как облупленного. Всё-всё про тебя знать.
Скрагклык шлёпал по лощине, бросая взгляды на дождевик. Аромат видения всё ещё висел в воздухе. Он всё ещё мог видеть коротышку с крохотным Ярилкой в груди.
— Это кое-что особое, — прошептал Кривоспин. — Кое-что большое. А, Скраг? Может это такая самая большущая шутка.
Скрагклык ухмыльнулся помимо своей воли, подумав об огромном горящем лице коротышки на стене здания. Если он перетянет всю эту силу в свой лунаклинок, он сможет устроить такой клёвый разгром. Весь небесный город умрёт. Злобная Луна будет смеяться целый век.
— Оно было большое, — пробормотал он.
— Тогда твоя не говори ему! Не отдавай ему. Если оно большое, это могёт быть твой последний шанс.
Скрагклык кивнул. Кривоспин был как всегда прав. Всегда ему помогая.
— Твоя прав. Никому ни слова, — улыбнулся он. — Сыграй-ка ещё на своей свистульке.
Кривоспин подул в свою дудочку, и Скрагклык начал петь своим тонким пронзительным голоском.
Пока Скрагклык пел, его голова снова наполнилась видениями. Никогда прежде ещё не бывало у него столько луназрелища. Он увидел себя во главе ватаги, летевшей по небу сквозь облака. Они приземлились на небесном корабле и похитили альвийку, которую так любил коротышка. Коротышка очень разозлился. Так разозлился, что последовал за ними в Местечко и в Бормотопь, прямо в самую глубь Жирноболота, где Скрагклык обладал наибольшей силой. Затем Скрагклык увидал разрушения невиданного масштаба — здания рушились, каменная кладка рассыпалась, и лицо коротышки горело в огне. Злобная Луна истерически хохотала, взирая на всё это сверху. А в самом центре творящегося бедлама он увидел самого себя — творца погрома, могущественного и ликующего, принёсшего разорение всему Владению.
Затем дождевик перестал светиться и видение ушло. Не осталось и следа от сделанного им прежде разреза.
— Ты прав, — прошептал он, с трудом пытаясь сохранять спокойствие. — Моя должна сохранить эта в тайне. Только на время. Только пока моя всё не понять.
— Точняк! — Кривоспин скакал вокруг него, поворачиваясь кругом себя. — Только на время. Пока твоя не понять, что к чему. Твоя всегда сможет рассказать Лунакоролю потом, когда твоя всё обдумать.
Скрагклык кивнул и затем уставился на Кривоспина.
— Но моя не предатель. Понял? Моя не предавать его. Моя просто думать о безопасности. И всё. Просто моя нада всё проверить.
— Точняк.
— Точняк.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Только оказавшись высоко в небе, Маленет смогла до конца оценить умопомрачительный размах небесного порта. Несмотря на всю свою уродливость и безвкусность, он, несомненно, был настоящим инженерным чудом. Обширная сеть его мостов, акведуков и магистралей, созданных из декоративно обработанного металла, простиралась на целые мили во все стороны, поддерживаемая в небе благодаря мудрёным эфирным технологиям харадронцев. Сонмы ремонтников, монтажников, строителей и промышленников создали немыслимое — целый континент кварталов, словно артериями соединённых дорогами и витыми трубами.
Они передвигались на одном из меньших судов, похожем на небольшой фрегат, и Маленет, цепляясь за леера, вглядывалась в облака дыма внизу. Те плотно клубились, но время от времени сильные порывы ветра разгоняли их, на краткий миг открывая её взору сияющие в своём блеске пивные залы, рычащие плавильни и приземистые, извергавшие струи пара кузницы.
Через несколько миль Маленет повстречала ещё более удивительный вид. Когда облака расступились, она увидела, что металлическая архитектура исчезла, и теперь они летели над горами изорванного мяса. Пролетев ещё чуть дальше, она поняла, что перед ней был труп исполинского существа. Крохотные фигурки вгрызались в тушу — это харадронские машины, резали мясо, словно работая в шахте. Чудовище было не менее половины мили в длину и совершенно точно было мёртвым уже довольно давно. Дух гнилого мяса был такой, что перебивал даже химическое зловоние облаков. Туша местами была разрезана, а местами порублена, но общая форма хорошо угадывалась — крылатый змей, превосходивший размерами Грозовую Крепость.
Готрек с Трахосом тоже подошли посмотреть, и Бриор гордо кивнул.
— Где другие видят лишь грозного хищника, мы видим источник мяса, костей и кожи — материалов, нуждающихся в обработке и продаже. Зверь перед вами — солярный виверн. Капитан Арнгрин загарпунил его почти год назад и до сих пор не извлёк и половины его стоимости. Он нанял такелажников, укладчиков, нутровщиков со всего Барак-Урбаза и в процессе станет настоящим цеховым мастером, — говорил Бриор с благоговением в голосе, наблюдая за работающими машинами. — Он станет одним из самых богатых капитанов в любом небесном порту отсюда и до самого Барак-Нара.
Маленет пожала плечами.
— Но для чего всё это? — она махнула рукой в сторону гигантского здания ратуши, украшенного колоннадой, со статуями дуардинских богов по углам. — Вы высмеиваете огненных истребителей за стяжательство пра-золота, но с какой целью вы сами копите всё это богатство? Как дань уважения богам?
Бриор был в шлеме, но даже через глазные прорези лицевой пластины Маленет увидела его замешательство.
— Ну, да, отчасти это так. Конечно, мы отдаём дань уважения Грунгни, но… — он покачал головой. — Мы стремимся к богатству, потому что оно создаёт всё это.
Облака вновь поглотили их, но он всё равно помахал рукой в направлении города.
— Оно позволило нам подняться из грязи. Враг может править землями, но мы правим небом. Понимаете? С каждым годом всё больше земель оказываются захвачены гротами. Но пока они распространяют свои туманы и тени, мы строимся, богатеем и множим наши силы. Мы используем своё богатство как оружие. Нам не нужна помощь Грунгни. Мы сами будем своими собственными спасителями. Мы уже выросли из того возраста, когда нужны боги.
Готрек пристально смотрел на Бриора, и Маленет показалось, что он был впечатлён его речью. Идея отказа от богов уж точно должна была задеть его за живое.
Облака снова расступились, открыв новый вид. Громадный труп сменился кварталом более величественным, чем всё виденное ими ранее. Здесь были броские позолоченные здания, кичливые дворцы, все в эфирной подсветке. Они как будто летели над горами рассыпанных сокровищ.
Готрек, покачав головой, начал говорить, и голос его был мрачен.
— Вы двигаетесь по хорошо проторенной дорожке. И конец у неё плохой. Слыхал я подобные речи в залах Карак-Азула и даже Вечной Вершины. Они привели к гибели куда более достойных гномов, чем вы, — он обвёл рукой напыщенные строения. — Что бы вы там себе не говорили, вы стремитесь к богатству ради него самого. Вы всё тащите, да обираете, когда должны сокрушать своих врагов. Вы летаете выше облаков, но с таким же успехом могли сидеть жмотами под горами. Жажда наживы ослепила вас. И она вас погубит.
— Когда пластуны, избиваемые зеленокожими, окажутся на коленях, они приползут за помощью к Владыкам Харадрона, — поджав губы, сказал Бриор.
Готрек рассмеялся.
— Значит им кабздец. Вы будете слишком заняты, высчитывая, во сколько им обойдётся ваша помощь.
Бриор, казалось, был готов добавить что-то ещё, но лишь покачал головой и, развернувшись, пошёл по палубе к капитану.
Маленет похлопала Истребителя по спине.
— Везде заводишь новых друзей, — она придвинулась к нему поближе. — Скажи, а тот мир, о котором ты рассказываешь с такой гордостью, тот, куда ты никак не можешь вернуться, ты
Готрек открыл было рот, чтобы ответить, но в этот момент вернулся прибежавший в спешке Бриор. От его обиды не осталось и следа.
— Мы на месте. И Тиальф Солмундссон уже прислал весть о том, что будет рад предоставить вам аудиенцию, — он выглядел обрадованным, точно маленький ребёнок. — Он один из богатейших цеховых мастеров в Барак-Урбазе. И он уже капитан, хотя ему едва шестьдесят.
Корабль уже начал спускаться сквозь облака, описывая широкие круги вокруг одного из золочёных дворцов, такого же нелепого, как и все остальные. Его позолоченный фасад был превращён в стилизованное изображение гномьего яростно ревущего лица, из открытого рта которого в виде высунутого языка спускались полированные ступени лестницы. Лицо выглядело похожим на руну в груди Готрека. Пока корабль снижался к поблёскивавшей площадке двора, Истребитель, не отрываясь, смотрел на Бриора, крепко сжимая в своих руках секиру.
Всё здание, похоже, было построено для размещения на нём дымовых труб. Исполненные из металла они все были разными: высокие и тонкие соседствовали с толстыми и бочкообразными. А самая большая труба превосходила своими размерами некоторые из окружавших дворец зданий. Вокруг труб кружились целые флотилии небесных кораблей, словно металлические стервятники, посверкивавшие своими боками в восходящих потоках горячего воздуха.
Когда эфирный корабль опустился в облака, Маленет начала так сильно чихать и кашлять, что пришла в себя и смогла нормально видеть уже после того, как они приземлились в центре площадки, имевшей форму большой шестерни, и к ним уже приближались группы встречавших их харадронцев. Все они были облачены в такие же скафандры, как и Бриор, но если его костюм был грязным и местами помятым, их — были богато украшенными и отполированными до блеска, как и стены дворца, из которого они только что вышли.
Во главе процессии шёл дуардин ещё более внушительного вида. Его лётный скафандр был практически полностью составлен из до блеска отполированных пластин, и в руках у него был покрытый тонкой филигранью молот, соединённый с имевшим форму наковальни заплечным ранцем.
Пока экипаж корабля спускал трап, самый богато украшенный дуардин приблизился к ним с высокомерно задранным подбородком.
Готрек фыркнул.
— Выглядит так, будто у него одна из тех труб в заднице.
Маленет почувствовала тепло на груди, когда заговорила её мёртвая госпожа.
Поделиться книгой: