Помоги проекту - поделись книгой:
Хороший братец – мертвый братец
Редактор:
Издатель:
Главный редактор:
Руководитель проекта:
Художественное оформление и макет:
Ассистент редакции:
Корректоры:
Верстка:
Иллюстрация на обложке:
© В. Медведев, 2024
© Художественное оформление, макет. ООО «Альпина нон-фикшн», 2024
Невероятные события в селе Березовка
Утром Матвей выполз на крыльцо, увидел, что по двору по-хозяйски разгуливает чудовищный черный хряк, не удивился и констатировал:
– О, глядь, свинья.
Хряк, услышав его замечание, остановился и вопросил густым баритоном, каким вещают высокопоставленные руководители:
– Дрыхнешь, дармоед?! А завтрак кто подаст? Жрать охота.
«Во жизнь пошла, – подумал Матвей. – Свиньи базарят и права качают. Скоро начнут жизни учить по ящику…»
После вчерашнего он был в подвешенном состоянии, а потому не нашел ничего необычного в том, что кабан говорит по-человечески. Голос звучал предельно материально, если можно так выразиться, да и тон был повелительным, как у начальника. Такой не подделаешь. Матвей стал по привычке оправдываться:
– Так я сам еще не жравши.
Хряк отмазку не принял, попер буром:
– Никого не колышет, пожрал ты или нет. Неси что есть, – он гневно копнул землю ногой, а щетина на шее и плечах встала дыбом.
Матвей попытался сообразить, способны ли свиньи подниматься по ступенькам. Наверное, нет. Ножки коротки, и брюхо чуть не по земле волочится. Да и крыльцо высокое. Осознав, что он в безопасности, Матвей опомнился. Что за дела?! Какая-то хрюшка на него шары катит!
– Ты кто такой, чтоб указывать?! – крикнул он.
– Сейчас узнаешь, – рявкнул кабан и понесся к Матвею.
Он был похож на боевую машину, бронированную пуленепробиваемой щетиной и управляемую искусственным интеллектом. Казалось, слышно, как внутри у хряка рокочет двигатель и скрежещет стальными шестернями и коленчатыми валами силовая передача. Тактический робот сально-мясной породы. От такого не убежишь. И в доме не спрячешься: дверь высадит – не заметит.
– Постой! – завопил Матвей. – Сейчас вынесу. Подожди.
Он бросился в дом. У него, конечно, не имелось ни крошки, чтобы ублажить кабана на скорую руку, зато на кухне стояла большая молочная фляга с брагой, которую он подумывал сегодня-завтра перегнать, а в подполе осталось немало картошки. Матвей выволок флягу во двор, сбегал в пристройку за корытом и набуровил в него чуть ли не половину сорокалитровой посудины. Хряк понюхал брагу и недовольно спросил:
– Это что за хрень?
– Экологически чистый продукт, – залебезил Матвей. – Пока жратва готовится. Для аппетита.
Кабан понюхал брагу, на его физиономии отразилось отвращение. Да, да, именно отразилось и именно на физиономии. Свиньи – немногие, если не единственные, кроме человека, существа, способные выражать чувства мимикой. Как бы нехотя, кабан приблизил рыло к корыту, медленно опустил пятак в пойло. Матвей вздохнул с облегчением. Он уже начал опасаться, что не угодил грозному гостю. Хряк хрюкнул, сделал несколько глотков, как бы пробуя брагу на вкус, и принялся жадно хлебать, сохраняя на морде брезгливое выражение.
– На свиноферме, небось, не часто подносят? – посочувствовал Матвей.
Кабан оторвался от пойла:
– Ты за кого меня принимаешь?
– Ну, как это… – Матвей замялся, опасаясь обидеть незваного гостя. – В соответствии с природой.
– Думаешь, кабан с тобой говорит?
– А кто же.
– Я! – гордо произнес кабан. – Великий демон Магардон.
– Ты бес, что ли? – удивился Матвей. Он был уверен, что беседует с кабаном.
– Демон!
– А-а-а-а, ну тогда понятно.
На самом деле Матвей запутался окончательно. Прежде он был уверен, что беседует с говорящим хряком, который каким-то образом пролез в начальство. Или же какой-то руководитель принял облик хряка. Зачем? Бог его знает. Порой начальники чудят так, что простой человек только диву дается. Однако кабан именует себя великим демоном, то есть по-простому бесом, и это похоже на правду. Бесу, наверное, проще, чем начальнику, обернуться свиньей, хотя не факт. Пока Матвей уминал в голове эти соображения, сквозь похмельный туман пробилась еще одна мыслишка: а что, если говорит не сам кабан, а кто-то обитающий у него в нутре? Начальник в свинью ни за что не полезет. Побрезгует. Одно дело прикинуться черным беркширом, а совсем другое – залезть тому в кишки. Следовательно, это взаправду бес. Чтобы окончательно убедиться, Матвей спросил:
– А почему в свинье сидишь?
Кабан или Магардон – пока было не уразуметь – вновь грозно ощетинился:
– Хватит философствовать! Иди на кухню.
Матвей поплелся в дом, слазил за картошкой в подпол, поставил на газ большую кастрюлю и стал ждать, когда сварится брашно. Выходить к Магардону не хотелось. Тем более что со двора доносились непонятные громкие звуки.
Когда картошка сварилась, Матвей вывалил ее в таз, растолок, дал немного остыть и потащил во двор. Выйдя на крыльцо, остолбенел. Взгляду его открылось невероятное зрелище. Кабан, нарушая законы гравитации и принципы равновесия, стоял посреди двора на задних ногах и, уставив рыло в небеса, горланил песню на неизвестном гортанном языке. Матвей чуть с крыльца не свалился. Ну-у-у, это перебор! Бес в кабане – еще туда-сюда. Чего только на свете не бывает. Но чтобы свинья на задних ногах ходила, такого быть не может. Это против всех основ природы. Хотя не исключено, что там, наверху, опять приняли новые законы мироздания.
Относительно беса у Матвея уже не имелось сомнений. Если выражаться красиво, он был эмпириком, то есть полагался исключительно на собственный опыт. В чудеса и всякую чертовщину, а также в леших, русалок и домовых он не верил. Но против действительности не попрешь. Если в объективной реальности голос, вещающий из кабаньего нутра, объявляет себя бесом, что это доказывает? Только одно – бесы реально существуют! Веришь ты в них или не веришь, значения не имеет. Тебя не спрашивают…
Но и на этой мысли Матвей, в силу шаткости своих убеждений, не остановился. Имелась еще одна вероятность – его обманывают органы чувств. Иными словами, у него самого в голове что-то свихнулось, и он видит то, чего нет. Хотя вчера не так уж много принял, чтоб мерещились бесы. А главное, никому и никогда по пьяни не чудились бесы или кабаны. Одни только черти. Как это объяснить? В этот момент Матвея осенило: да это ж просто сон! У-у-уф, аж от души отлегло. Даже любопытно стало, что еще приснится.
Ему снилось, что соседка справа, Зоя Марковна, глядящая на кабана через разделяющий дворы невысокий забор, говорит ему с упреком:
– Ты зачем животное дурному учишь? Сам живешь свинья свиньей, еще и его за собой тянешь.
Всегда перед всеми виноватый и привыкший к укорам, Матвей бормочет:
– Так это бес.
– Дожил! – всплескивает руками соседка. – Беса ублажаешь!
– Да я…
Но Зоя Марковна, не слушая, уходит к себе, а Матвей ставит таз с картошкой перед кабаном, который не обращает на угощение никакого внимания.
– Жрать-то будешь? – спрашивает Матвей.
Кабан косит на него глаза.
– Сам жри это дерьмо.
На этом Матвей проснулся или, лучше сказать, очнулся. В сновидениях и наваждениях мешанку не называют дерьмом. Так грубо выражается только реальность. Значит, это не сон! Откуда же взялся бес с пышным именем? Чего только странного в жизни не встретишь – ни один враль такого не наворотит.
Кабан вновь затянул свою песню. Матвей вздохнул, присел на крыльцо – ждать, пока пьяный бес нагуляется. Тот гулял долго, но наконец позволил отвести себя в пустой хлев, где при покойных родителях Матвея, как в Ноевом ковчеге, содержалась всякая тварь – и коровка, и козочка, и свинка, – каждая в своей загородке, да еще куры в дальнем углу. Теперь-то загородок не осталось, Матвей стопил их однажды, когда дров не хватило, – в хлеву было просторно, ложись где хочешь. Кабан повалился в середке. Матвей тихонько вышел, опять расположился на крыльце и задумался.
Долго думать не довелось. Проходивший мимо по улице ветхий дед Велехов остановился, оперся о столб штакетного забора и осведомился:
– Славно погуляли? На другом конце села было слышно.
«Хрыч любопытный, – подумал Матвей. – Прискакал разнюхивать».
Дед был в Березовке основным, помимо ящика, средством массовой информации. В другие времена его почитали бы как Бояна, в наши дни злые языки прозвали сплетником. Матвей, не вникая и не питая почтения к старости, звал просто хрычом. Однако заочно.
– Собутыльник твой где? – продолжал дед.
– Дрыхнет в хлеву.
– Ты, я гляжу, с ним, с Макаром, подружился.
Матвей удивился, что старик знает и переиначил имя беса, осерчал и ответил непочтительно:
– Тебе бы, дед, такого дружка. Хочешь, подарю?
Старик перекрестился.
– Упаси бог! Нет уж, оставь себе, раз польстился.
– Слышь, дед, – взъярился Матвей, – напраслину не возводи. На что это я польстился?!
Вспылить-то он вспылил, зная, что дед по ветхости своей в рыло не заедет, однако понимал: запальчивость надо поубавить, иначе не узнаешь, откуда взялся кабан. Мудрый старик не обиделся, а словно прочел его мысли.
– Как это откуда? Сам же его и привел. Сначала человека ни за что ни про что оскорбил, а потом дармовщиной соблазнился.
– Врешь! Не было такого.
– Очень даже было, – возразил дед. – Трюхал ты вчера по улице, глаза заливши, неведомо куда и зачем, а шел перед тобой колченогий Казлаускас. Ты его настиг, а обойти не можешь. Улица широкая, но ты только по прямой двигаться был способен. Вот и кричишь: «В сторону отвали, хромой черт! Людям прохода не даешь! Сидел бы дома», – и такое прибавил, что повторять не буду. Казлаускас обиделся, однако ответил: «Рад бы дома сидеть, да дело есть, покупателя ищу. Вот хоть бы тебя, коли ты первый подвернулся…» – «Что продаешь?» – «Кабанчика», – «Э, нет, – ты говоришь, – на кабанчика у меня денег нет. Вот ежели бы кролика». – «Денег не надо, – Казлаускас говорит, – отработаешь». – «Что делать-то надо?» – «Потом разберемся». Так и сяк, короче, обольстил он тебя. Повел к себе. Ты, увидевши кабанчика, возликовал: «Вот это покупка! Давай прямо здесь его забьем, а я тебе за труды пару кило мяса оставлю». – «Э-э-э, нет, – говорит Казлаускас, – ты купил, твоя и забота. Доставить, так и быть, помогу…» Погнали вы с ним кабанчика, а навстречу Мишка Дьяков. Увидел тебя с приобретением и остолбенел: «Ты что?! Повелся?»
Дед замолк, потому что Матвей аж затрясся от возмущения:
– Выходит, знал Мишка, паскуда, что в кабане бес сидит?!
– Эва! В деревне все знают.
– Не все! Я-то не в курсах.
– Ты вообще различаешь, что вокруг происходит? Живешь как в бутылке.
– Почему же Мишка, мать его, не разъяснил?!
– Пытался, – сказал дед. – Да ты не слушал. В драку полез. Решил, должно быть, что он из корысти твою покупку хает. Мишка, мол, при деньгах и хочет твою покупку перекупить. Он плюнул и ушел.
– Вот это я лопухнулся! – воскликнул Матвей. – Значит, Козел искал, кому бы бракованного кабана всучить…
– Уразумел наконец. Оттого и отдавал задарма.
Матвей мысленно пообещал себе поквитаться с ушлым Козлом и спросил:
Поделиться книгой: