Морозов. Под знаком судьбы

— Ты убить меня хочешь⁈ — начал было я.

— Доброй ночи, господа! — прервал меня громогласной речью Седой, обращаясь к остолбеневшей толпе. — Спешу вас расстроить: ваша служба отменяется!

Глава 7

— Похоже вы окончательно выжили из ума, решив осквернить наше святилище. — надменно, с улыбкой сказал служитель, стоявший к нам ближе всех. Он отошёл от нас подальше, опустил свой церемониальный посох со стуком на каменный пол, и поднял свободную правую руку к кверху. — К нашему счастью, ваши жизни и мучения станут достойной платой, а на вашей крови мы отстроим новый алтарь. — Затем, он поднял обе руки с посохом и надменным тоном проговорил — Братья! Принесите в жертву этих глупцов, подарите им долгую смерть, полную мучений. После мы отпразднуем сей подарок Зоны, нашей матери.

— Ты этого хотел? Чтобы нас тут разорвали? — сказал я, применяя заклятия на себя и готовясь к бою, попутно оглядывая толпу. Тут три сотни фанатиков не меньше, и каждый из них, куда ни глянь, улыбались и призывали какое-то оружие.

— Либо они нас разорвут, — Седой глянул на меня, довольно улыбаясь. — Либо мы. Скучал по таким передрягам. Ну, знаешь, которые могут пощекотать нервы. — Пока он говорил, его тело начало покрываться шерстью, а физиономия стала вытягиваться, обращаясь в зубастую волчью морду. — Не вешай нос, Хал, тебе не впервой умирать, нас ждёт знатный бой!

Вот же псина мохнатая, я ему ещё это припомню.

Тем временем Седой не стал дожидаться, когда они на нас кинутся и темной тенью, укрытой трепыхающимся, словно флаг, серым балахоном, промчался прямо в толпу, разбросав тех, в кого попал, а в тот же момент посох служителя покрылся оранжевыми нитями от сплетаемого заклятия, он что-то бормотал и смотрел прямо на меня. Вот хитрец, решил обезвредить меня в первую очередь.

— Бумба Хавата, восемнадцатый уровень бездны, огненный ад, плеть Аргоса! — как можно быстрее проговорил я, сплетая заклятие и наблюдая, как другие ринулись на меня, пока Седой рвал и метал в толпе, кромсая и разбрасывая тех кто попадётся на глаза, словно не замечая клинки и магию сектантов, но я понимал, что он рвётся к тому, кого считал самым сильным из присутствующих.

Огненной змеёй из клинка килича вырвалась ревущая огненная плеть, и одежда тех, кто оказался поблизости без серьёзной защиты вспыхнула под жаром пламени этой яркой линии. Опередив служителя, продолжающего читать заклятие, я взмахнул плетью, и дуговой линией плеть проревела над головами отпрянувших магов в его сторону, да только служитель и не думал отступать, намереваясь поразить меня, а помимо его более опытные в боях фанатики также ринулись ко мне сплетая заклятия в призванных клинках. Опасаясь подставиться под множественные атаки, я вложил больше сил в плеть, отчего линия плети увеличилась в размерах, и конец плети обрёл голову дракона, раскрыл пасть и ринулся в сторону служителя, а когда поглотил его, сомкнул зубы, тем временем прямо из середины их плети выросли новые пламенные драконьи головы и кинулись на тех, кто оказался в опасной близости от меня, однако этого было недостаточно, и немало зёлёных лезвий, молний и клинков по мне прилетело, отчего моя защита стала быстро трещать под их ударами. И в тот, момент, когда я решил отсоединить плеть, чтобы выйти из под ударов широкий белый с оранжевыми искрами луч вылетел из того места, где подгорал служитель, и уже стал доноситься запах палёной плоти, да ещё луч этот был такой силы, что разорвал плеть, и головы, больше не связанные друг с другом, у неслись в атакующих кто куда.

Мне ничего не оставалось, кроме как сделать скачок наверх и сплести вихрь прямо под себя, отбив тем самым слабые атаки и отбросив своё тело к стене, но служитель был ещё жив, пусть его плоть дымилась а лицо было оплавлено, не унимался, разрушительный луч последовал за мной, и я побежал по узорчатой стене выше, не прекращая подгонять себя мощными потоками ветра, толкая себя ускорением сапог, только и слыша как эта магия крошит в пыль всё, чего коснётся, помимо этого сотни заклятий летели от других, прямо передо мной, вынуждая изо всех сил петлять в порывах создаваемого ветра, и лавировать техникой шагов ощущая малейшие колебания потоков маны в воздухе, чтобы избежать попадания, но, когда я увидел тучу кроваво-красных игл неизвестного мне происхождения, несущуюся ко мне, я прошептал заветные слова и пронёсся в облако фазового рывка, оставив неизвестную мне магию позади, я только и слышал, как иглы со свистом врезаются в камень за спиной, пробивая стену глубоко внутрь. Оглядываться было некогда, в меня летело столько магии, что я только и делал, что продолжал нестись наверх, огрызаясь шарами огня и вихревыми копьями, а после и вовсе побежал по сводам зала, прижимаемый потоками воздуха, петляя словно загнанный заяц на потолке. Тем не менее, части плети ещё извивались среди врагов, то и дело поджигая какого-нибудь зазевавшегося фанатика послабее.

У Седого дела были не лучше, нашлись маги, отбросившие его своими комбинациями атак, обстреливая по всем флангам на расстоянии, и теперь он ушёл в оборону, однако был всё ещё в форме волка, кто знает, может он выжидает момент или сплетает что из своего арсенала. Ах ты ж блять! Чуть не зацепило. Ублюдок в белом балахоне с фиолетовой каймой метко бросает свои кроваво-красные иглы, я успел их разглядеть, это были даже скорее спирали из трёх игл, закрученных в одну, и характерный цвет, в сочетании с ребристостью, как у позвоночника говорил о высшей ступени оккультной магии. Кто знает что будет, если они меня зацепят, даже проверять не хочу. Стоит признать, Седой был прав, тут хватает магии, отличающейся от сектантской, но, бьюсь об заклад он не догадывался о том, что среди сильных магов окажется практикующий культист, сюда бы ещё некроманта для полного букета запрещённых в Империи практик и тогда можно будет самим смело сжигать крепость, спасать будет нечего. Потом это обдумаю, важнее сейчас другое: как тут отпор давать-то? Не хотелось бы перешагивать за двадцатую ступень техники, я ещё не готов к такому, но ни одна ступень до двадцатой мне тут не поможет, моих запасов сил недостаточно, для того, чтобы усилить их мощь против массовых заклятий, а на двадцатой сомнут раньше, чем я наберу необходимую силу даже в состоянии мечника, сомневаюсь, что от высокой оккультной магии иммунитет этого состояния сработает, не говоря уже о умении культистов призывать совсем уж кровавых демонических существ, так что остальное, помимо ойратской магии также будет слабым, они уже сплетают общую защиту, эмпатическая связь у этих ублюдков на высоте, ещё и атакуют нас по всем флангам. Думай, Хал, думай!

Я продолжал петлять, отбивать меткие попадания оранжевым щитом магии порядка, до которой добрался на днях, и держался над головами фанатиков, заметив, что маги, не больные фанатизмом, осторожничают, не горят желанием ловить глыбы сверху, если своды начнут обрушаться, не дают необдуманно атаковать и союзникам. Эти чудаки даже не додумались зачаровать свой зал как следует, зато над защитой снаружи, зачем-то, расстарались.

Я петлял как мог, пока Седой в форме волка продолжал принимать своим телом всю сверкающую бело-зелёными, красными, оранжевыми и даже чёрными цветами, магию в виде молний, копий, шаров, лезвий, земляных шипов, вырастающих прямо под Седым, пронзающих дымообразное тело волка насквозь, и невообразимых вихревых потоков, создающих вакуумные сферы, врезающихся прямо в него, попутно забирая весь воздух, чтобы ему было нечем дышать, или же, нанести урон его странной дымообразной форме — всего этого было столько, что всё, что было вокруг громадного волка было уничтожено и поднявшаяся пыль, гоняемая воздушной магией, всё же скрыла даже его силуэт, однако я заметил, что письмена, лентой окружавшие его лапы и тело стали светиться темно-красным светом, этот свет становился всё ярче, это было видно даже за клубами пыли, и по этому свету можно было судить о том, что Седого буквально пригвоздили к тому, что осталось от части правой стены церемониального зала, однако, когда я начал было думать, что у мохнатой псины дела могут и правда быть плохи, пригвождённый волк внезапно шевельнулся и рванул на атакующих, откусив ближайшему голову, другого, стоявшего рядом ударом лапы швырнул о стену, разбив его защиту, будто её и не было, — перешёл, наконец, в атаку, не особо спеша на задних лапах к своим врагам. Главное, что он отвлёк на себя магов, с которыми я мог бы сейчас не справиться.

В то мгновение, когда я оглянулся на Седого, значительно увеличившегося в размерах, я не заметил, как вакумная прозрачная сфера приземлилась в свод позади меня, и разорвавшись хлопком, создала внушительную, ревущую, воздушную волну, толкнувшую меня вперёд, а затем потянувшую меня назад обратным воздушным потоком, из-за чего я чуть было не попал под преследовавшие меня шары зелёного пламени, которые резонировали с моим доспехом, а значит, предназначены для того, чтобы подорвать мою магию защиты, пересобрав при прикосновении, но это был не конец, эти сферы стали прилетать чередой, лишив меня возможности продолжать находиться сверху. Похоже те, кто разбирался с моей плетью, покончили с этим и принялись за меня.

Нет, мне придётся переступить двадцатую ступень. Не знаю, что случится с Седым, перебьёт он всех или нет — не важно, так я уже не протяну, я должен покончить с этим прямо сейчас. Да только риск новых ступеней может оказаться куда хуже угрозы смерти от секты… И к сожалению, та, что сумеет не дать культисту призвать какую-то гадость, и заткнёт большую часть, не является самой безопасной.

Я на лету рубанул усиленным магией земли киличом по шатающейся глыбине свода, вытянул из потолка вниз и когда она отвалилась, нырнул наверх, буквально оседлав падающий свод, окружил себя сферой оранжевого прозрачного щита от камней, сыпавшихся сверху, а также других атак, которые могли прилететь, затем, собрав немалую часть своей маны в дань двадцать первой ступени, отчего по всей ауре в теле прошла волна ощутимой боли, сосредоточился на сплетении заклятия, к которому давно не прибегал.

— Бумба Хавата, — начал произносить я, продолжая падать, но почувствовав, как уже начал дрожать клинок от напряжения. — Двадцать первый уровень бездны. Горизонт безмолвия. Проклятие забытого колдуна.

Не успела глыбина расколоться под градом атак, уверенных в победе сектантов, как от моих ног стремительно вырвался чёрно-золотой туман, и когда под градом атак я приземлился на место раскрошившегося куска свода, стараясь сдержать красные спиральные иглы, окрасившие мою сферу разваливающегося щита в свой красный цвет, туман успел накрыть всех, кто находился в зале, а когда одна игла попала мне в ногу, пробурив её насквозь и оставив зияющую расползающуюся дыру в плоти, атаки в мою сторону стихли. Однако некоторые маги продолжали нападать на Седого, тот, в свою очередь, перестал кромсать врагов и удивлённо уставился в мою сторону вопрошающей мордой.

У меня было всего несколько мгновений, чтобы я, превозмогая жуткую боль, сумел остановить распространение столь гнусной магии в ноге, потому небрежно запихнул туда шар из средств от проклятий, смешанный с исцеляющей магией, отделив его от левой руки. Сейчас мне нельзя отвлекаться, или я заплачу высокую цену, призвав беспощадные силы двадцать первой ступени. Из стелющегося тумана ко мне медленно, со звенящим металлическим звуком поднялась золотая боевая коса с чёрным длинным древком. Её изгибающееся к концу лезвие было вертикальным, а конец лезвия смотрел в потолок, как в старые времена, это оружие мне никогда не забыть.

— Хал, взял да испортил мой эффектный выход, — услышал я весёлый голос псины в голове, глянул на него и увидел как он отгрызает голову очередному пойманному магу. — Разве ты не заметил страх этих чудиков передо мной?

— Я бы умер к тому времени, когда ты сообразил что-то сделать, — передал в ответ я, ощущая, как по жилам правой руки от косы стал растекаться давно забытый жар. — Теперь уже поздно, не отвлекай. И будь осторожен: как бы ты ни был силён, сейчас я бы тебе посоветовал не стоять по пояс в тумане.

— Не нуди, — услышал я Седого, который при этом, погнался за одним из своих врагов, который даже сейчас неплохо держал атаки продолжающего меняться волка: он стал более костлявым уже сложно назвать это чудовище волком. — Сомневаюсь, что со мной что-то будет. Даже стало любопытно.

Этот туман закрыл уста и мысли тем, кто не способен противостоять подобной магии, они уже не смогут ничего сделать, забвение проникло в их умы, безмолвие сковало и магию. Моя же задача держать под контролем колдуна. Он уже здесь. Я его чувствую.

Прямо передо мной недоумевающие фанатики с пропавшим призванным оружием и магией, доставшие свои клинки, стали один за другим проваливаться, не издав ни звука, в стелющемся золоте клубящегося тумана, а после туман выплёвывал их обезображенные тела. Колдуна давно никто не призывал, он голоден и жаждет насыщения.

Тут из толпы ко мне стремительно рванул тот самый сектант, в белом балахоне с фиолетовой полосой, у его рук вращалась большая красная спираль, напоминавшая копьё, да только копьё это развернулось словно цветок, и он метнул свою меняющуюся магию прямо в меня, однако в этот момент из тумана между мной и сектантом поднялась до боли знакомая уродливая зубастая тварь, некогда бывшая человеком: её плоть давно стала походить на золотистую кору старого дерева, зубы стали острыми как у хищной рыбы, волосы на голове обратились ветками, прорези глаз стали вертикальными, а глаза, такие же как у утопленника, потеряли свой цвет. Колдун схватил когтистыми лапами летящую магию и провалился в туман также стремительно, как появился. Наивный сектант ещё не знает, что это существо из тех, с кем мало кто сможет сладить, даже нынешний я, и пока у него есть чем насытиться, он будет защищать меня от любоой опасности.

Однако и маг не собирался отступать, отскочил к стене, словно прилип к ней, не отрывая от меня взгляд, а стена покраснела от просочившейся в ней крови, из неё стали собираться в спирали всё те же иглы, только куда крупнее и тяжелее, едва успев появиться, они принимались стремительно вращаться а после с низко гудящим свистом понеслись в мою сторону. Их было достаточно много, чтобы колдун, на мой взгляд, мог их перехватить, но он вынырнул в тот же момент, когда мне стала угрожать опасность. Зная, что эта магия поглощает защитные заклятия, я не мог рассчитывать на свои щиты. Вот только уклониться я также не мог, моя рука прилипла к косе, и мне пока не выдернуть это оруджие из тумана, так что остаётся один, неприятный для меня выход: не дожидаясь, пока свистящие спирали доберутся до меня, я слегка повернул косу и сосредоточился.

Земля ушла из-под моих ног и я провалился в черно-золотой туман. Волна забвения тут же волной подступила к моему сознанию, но я приложил все усилия, чтобы представить ту точку в зале, откуда я должен вынырнуть. Мне стало казаться что это мгновение борьбы с тем, чтобы не забыть, кто я и зачем я здесь длится вечность, к тому времени как меня швырнуло из бездонного, клубящегося, черно-золотого океана освещённого лучами света откуда-то издалека, обратно наверх, и глазом моргнуть не успел, как уже стоял на своих ногах, сжимая в руках всё ту же косу.

— А ты такой же безумец, как я погляжу, — ухмыльнулся культист, пока оставшиеся принялись на меня нападать в ближнем бою, что вынудило меня снова нырнуть в туман и вынырнуть в другом месте. — Призвать тварь такого уровня сюда, зная, что сам можешь от этого помереть достойно похвалы.

— Похвала от того, кому для своей магии нужны человеческие жертвоприношения ничего не стоит, — громко ответил в ответ я.

— Жаль, — услышал я в этот раз своей голове. — Жаль, что именно моя похвала будет последней в твоей жизни. Прощай.

Глава 8

На одной из стен образовалось кровавое пятно, из которого показались костлявые, кроваво-красные руки без кожи, эти руки опустились на стены, а затем из пятна показалась безглазая, зубастая, рогатая морда, похожая по форме черепа на лошадиную. Чудовище, капая кровью на пол, спрыгнуло вниз, от его ауры туман слегка разошёлся, обнажив каменную кладку на полу. Оно, мыгко говоря, было внушительных размеров и напоминало по форме тела человека, если бы не раздвоенный костлявый хвост, когтистые руки и когтистые лапы вместо ног на манер звериных. Призвал, всё-таки, демона, гадёныш. Что ж, колдун, для тебя есть работа.

Я повернул косу в другую сторону, оторвал её от тумана и направил остриём на призванную тварь. Передо мной показался колдун, глянул на меня своими блёклыми глазами, пару раз моргнул вертикальными веками, а затем глянул на демона и широко улыбнулся. Через секунду колдун нырнул в туман и вынырнул у демона, но демон тут же прыгнул на него, опрокинув того на спину, и принялся кромсать одревеневшую плоть моего чудища, колдун же вытянул до неестественного состояния руки, сомкнул их за спиной у демона и сжал, отчего демон заверещал, заглушая рёвом хруст своих костей, но колдун на этом не остановился, он утонул в тумане, прихватив с собой своего противника, ещё пару секунд был виден только его раздвоенный хвост.

В этот момент я услышал свист кроваво-красного копья, но теперь я напитался силой от косы, и такая атака была мне не страшна, я вынул косу из тумана, и рванул навстречу копью, разбрасывая застывших фанатиков, уклонился от него, и почти мгновенно оказался рядом с сектантом, на что тот в ответ выпустил мощый всплеск крови, окатив меня ей, и быстро от меня отдалился, пока я развеивал загородившую обзор, испачканную, подьеденную такой магией, дымящуюся защиту, что интуитивно выставил, а после снова рванул за ним, уже готовый к повторению таких фокусов. Я уже не переживал насчёт атак других, которых миновало влияние тумана, моя скорость была достаточно высокой, она была предназначена для того, чтобы отправить в последствии колдуна назад, что будет совсем непростой задачей, к тому же Седой прихватывал и моих противников, если они попадались у него на пути.

— Как ты там, справляешься? — раздался голос Седого в моей голове, словно он прочитал мои мысли.

— А у меня есть выбор? — передал в ответ я, следуя по пятам за культистом, что пытался отстреливаться самой разной, противной на вид, окультной магией, лишь бы меня задержать.

— Крепись, недолго осталось. — услышал я весёлый голос Седого.

Конечно недолго: чем сильнее я становлюсь, тем сильнее и колдун, так что в конце будет совсем непросто, содрогаюсь от одной только мысли об этом.

Через мгновение из тумана, ровно там, где пропали колдун и демон, выбросило руку и голову демона.

— Да что это за тварь такая у тебя, ублюдок! — услышал я в своей голове слова культиста.

Проследив за тем куда направился противник в покрасневшем от крови балахоне, я нырнул в туман, где в глубинах увидел силуэт своей разросшейся твари, что обгладывала плавающие останки поверженного демона, сосредоточился на точке и вынырнул ровно туда, где по стоящим сектантам скакал культист, вынырнул, вот удача, прямо под ним, тут же среагировал и насадил его на косу, пронзив его живот насквозь. Я целился прямо в сердце, но культист, зараза, достаточно шустрый попался. Игнорируя вопли боли я провернул косу и рывком ударил косой с культистом о пол, покрытый туманом, таким образом, что культист соскочил с лезвия и провалился прямо в обитель колдуна, он точно будет рад такому подарку.

— Извини, — сказал я, понимая, что он не услышит — Не будет твоя никчёмная похвала последней в моей жизни.

И в этот момент, как назло, прямо через сектантов в мою сторону устремился белый, с оранжевыми искрами луч, я стремительно обежал опасность, пронёсся к едва живому служителю, взмахнул косой и обезглавил его. Так эта гнида ещё не померла и как-то сбросила влияние тумана. Он же не был сильным, его магию увеличивал посох. Что-то тут не так.

И я оказался прав: сектанты начали постепенно шевелиться и пытаться атаковать меня, их магия вернулась, но теперь они стали более меткими в дальних атаках, даже с моей скоростью они как-то попадали в меня. Прикончив нескольких оживших я также заметил, что они медлительны, их взгляды были пустыми, словно кто-то овладел их телами. И нет, они и не думали атаковать Седого, все накинулись на меня!

— Слушай, Хал, — начал посмеиваться Седой у меня в голове, — Похоже тебя выбрали королевой этого бала. Фанатики догадались, от кого исходит контроль их разума.

— Если меня не станет, колдун останется. — передал в ответ я.

— Так эта гадость колдуном называется? — продолжал посмеиваться Седой. — Сам назвал, или с этим чудищем на брудершафт пил?

— Седой, твою мать, давай болтовню на потом оставим! — вспылил я, отбиваясь от атакующих, на бегу обезглавливая тех, кто попадался под руку.

И в этот момент у всех оставшихся повзрывались головы.

— Теперь время есть поболтать? — услышал я смеющийся голос Седого в голове.

— Страшный ты человек, Седой, — сказал я. — А раньше чего так не сделал?

— Раньше занят был, — ответила псина. — Отменяй эту свою магию и пойдем выпьем.

— Не могу, — ответил я.

— Как это не можешь? — сказал подошедший волк. Вблизи он выглядел ещё здоровее.

— Чтобы отменить эту магию, мне надо проткнуть колдуна, — я потряс своим оружием. — Вот этой косой. Коса ключ, а колдун — замок. Лучше не спрашивай чем чревато промедление, это долгая история. Вот только он решил не показываться последние минуты боя, и уже противится контролю.

— Вот тебе раз, — сказал волк. — Значит веселье ещё не закончилось.

— Сейчас позову его. — сказал я, воткнул древко косы в туман и повернул влево, сосредоточившись на задуманном.

Через пару мгновений из тумана вынырнул колдун. Он разросся, стал крупнее, его очертания приобрели хищные черты, перестали походить на человеческие.

Я тут же рванул к нему, чтобы ударить в грудь, но тварь мгновенно унеслась прочь, прихватила пару тел с собой и нырнула в туман. Зараза продолжает поглощать прану поверженных, пока прана из них не вышла. Нападёт, когда тела станут пустыми.

— Забавная у тебя магия, Хал, — сказал, смеясь, волк, наблюдавший за произошедшим. — От которой ещё и самому помереть можно.

— Моих сил пока недостаточно, чтобы держать такую магию под контролем, — ответил на это я, ожидая нападения колдуна. — Рано было ещё применять подобное.

— Ладно, — сказал Седой, и опустился на передние лапы. — Ты позови его, а я схвачу. Только в меня этой своей косой не попади, мало ли какие на ней заклятия висят, или будешь бутыль столичного ерофеича должен. — Он протопал поближе ко мне. — Имей ввиду, бутылка на кону.

— А тебе весело, как я погляжу, — ответил я.

— Да, почему бы и нет, — волк оскалился. — Ладно давай с этим покончим.

Я снова воткнул древко косы в туман и повернул его, сосредоточившись на зове колдуна. Не успел я закончить, как прямо передо мной внырнул колдун, разбросав тела и что-то раздражённо проревел. Седой тут же пронёсся к чудищу за спину и обхватил его сзади, оторвав от тумана, но руки и голова колдуна повернулись к волку, руки вытянулись и попытались сомкнуться у волка за спиной, а отростки пока ещё спины колдуна мгновенно вытянулись в шипы и пронзили тело волка насквозь.

— Давай! — проревел волк.

В два прыжка я подскочил к колдуну и ударил косой прямо в грудь, а затем провернул.

— Отпускай! — скомандовал Седому я, и он отпустил колдуна, руками оттолкнул себя, сняв своё тело с шипов и отскочил, тело же чудища тут же стало утопать в тумане, а за ним и коса. Туман тут же стал стремительно и шумно собираться в ту точку, куда утопало древко косы, и уже через несколько мгновений от тумана ничего не осталось, остались только бардак, сотни трупов, море крови и полуразрушенный зал.

— Ну что, пойдём отметим нашу победу? — спросил Седой, постепенно принимая человеческий вид.

— Нет, у нас ещё осталась работа, нужно сжечь тела. — сказал я.

— Наплюй на это, — улыбнулся Седой. — Сейчас выйдем, и я спалю это место к чертям собачьим. Только выходить будем через ту же дыру. Оставим дом с охранной магией, будет сюрпризом для остальных.

— Как хочешь, мне плевать. — сказал я, снова оглядел зал и добавил. — Эта ночь будет мне напоминанием о том, чтобы больше с тобой по ночам не шастать.

— Артём мне так не первый год говорит, — рассмеялся Седой и направился в сторону алтаря, перешагивая через тела.

— И продолжает наступать на те же грабли. — продолжил я эту мысль и последовал за ним.

Апатия, усталость, отрешённость от потери большого количества маны давали о себе знать. Но я нашёл в себе силы, чтобы выбраться через ту же осыпающуюся обломками дыру. Снаружи я подождал когда Седой покончит с заклятием, от которого из дыры вырвался столб пламени лимонного цвета.

— Ну, пойдем в «Пустую душу» теперь, — сказал великан, поправив свою каким-то хитрым способом зачарованную одежду. — Глянем как там Артём, если он ещё там.

— А как же пламя? — спросил я. — Не боишься, что тут пожар разразится?

— Не разразится, — ответил Седой. — У моего трактира ещё теплится зачарование от пожара. Ну, может обвалится тут земля, это уже не наша забота. Нам, собственно, лучше тут не задерживаться сейчас, скоро сюда набегут всякие.

— Пожалуй, ты прав, пойдем. — устало сказал я, достал последнюю бутыль моего снадобья и с досадой обнаружил, что она разбилась. — Что ж, беда одна не приходит.

— У меня есть парочка, со вчерашней ночи, могу дать. — сказал Седой, и шиоко улыбнулся.

— Та, что с каким-то пойлом намешана? Нет уж, спасибо — ответил я.

— Артём и это успел рассказать, — расстроился Седой, убирая флакон. — Вот паршивец мелкий, всё веселье испортил.

— И как это у тебя, с учётом смены формы, всё это не разбилось? — спросил я.

— У всех свои секреты, — ехидно ответил Седой, повернулся и зашагал по переулку.

Я, в общем-то догадался в чём подвох, но вслух озвучивать не стал.

* * *

К моему удивлению, Артём оказался на своём месте, вполне бодрый. А ведь со всем недавно был в весьма плачевном состоянии. Пока мы подходили к его столу, где народу было куда меньше, чем днём, остались, в основном, только охотники, Артём гневно, немигающим взглядом смотрел на Седого, а тот, в свою очередь, довольно улыбался.

— Рассказывай, старый пройдоха, что за гадость ты мне дал? — тут же сказал Артём, без всякого приветствия.

— Ну, так помогло же? — ухмыльнулся Седой.

— Помогло, — ответил Артём, — Так помогло, что я теперь заснуть не могу и дважды по шлюхам сходить успел!

— Тут уже у всех разные побочные эффекты, — сказал Седой, посмеиваясь, явно что-то недоговаривает. — У тебя выходит, вот такой. Но ты не переживай, часам к четырём утра действие исчезнет, и ты спокойно заснешь. Прямо здесь! — рассмеялся Седой.

— Какой же ты изверг бываешь. — сказал Артём, потом прищурился. — Так значит, ты не послушал меня и как стемнело пошёл с Седым шляться по улицам?

— Да, каюсь и горько об этом жалею. — ответил я, наблюдая, как Седой достаёт бутылки со своим вином.

— Что-то вы рано вернулись, — буркнул Артём, глядя на меня. — Рассказывай, где набедокурить уже успели?

— На тридцать девятой, — устало сказал я, упёршись локтями в стол.

— Он что, тебя тоже к фанатикам повёл? — спросил Артём, разворачивая трубку из платка.

— Да, забросил нас в самое пекло. — ответил я. — Давай не будем об этом, тут вопросы больше к Седому.

— Да знаю я, что спрос тут с этого пройдохи, — продолжил бурчать Артём, поджёг трубку, затянулся и глянул на Седого, разливающего вино с фиолетово-розовым оттенком по стаканам, которые успел принести Борода, пообещавший принести чего-нибудь поесть из еды. — Ты же понимаешь, насколько теперь фанатики забегают?

— Ну подумаешь забегают, — ответил Седой, двигая наполненный бокал к Артёму. — Я планирую покончить с этим делом за неделю, их беготня будет мне на руку. Не забивай себе этим голову, лучше вина моего попробуй.