Помоги проекту - поделись книгой:
Вскоре, раздеваясь для мужчин и делая для них кое-что еще, я стала более уверенной в отношении своего тела. Забавно думать о моем первом сеансе, когда я так стеснялась и нервничала, что едва могла раздвинуть ноги и продемонстрировать то, что между ними. Теперь я без всяких комплексов раздвигаю их перед камерой.
Конечно, за это мне капают неплохие деньги. Но еще мне жутко нравится то, что я при этом ощущаю, хотя не могу объяснить почему.
Теперь это моя работа. Я флиртую, делаю небольшой стриптиз, трогаю себя и в хороший день могу даже получить от этого оргазм. Плюс мне за это платят. Я это к тому… разве тут можно жаловаться?
Надев что-то поприличнее, чем черное белье, я поднимаюсь наверх, делаю себе кофе со льдом, а черная кошка Бетти вьется вокруг ног, когда у меня звонит телефон. Взглянув на экран, я вижу имя сводного брата и замираю.
Какого черта Гаррет пытается звонить мне по видеосвязи?
Прислонив телефон к кухонному фартуку, чтобы Гаррет мог меня видеть, я из чистого любопытства отвечаю и продолжаю варить свою карамельно-кофейную смесь.
– Не вешай трубку, – говорит он, как только соединение установлено.
– Хорошо…
Глядя на телефон, я вижу, что он без рубашки и весь в поту, щеки красные, а волосы мокрые. На шее висит белое полотенце. Я заставляю себя отвести взгляд.
– В чем дело? – спрашиваю я, изображая приветливый тон, хотя Гаррет за всю мою жизнь буквально ни разу не был добр ко мне. Зачем, если вместо этого он может меня мучить?
И как только моего отца угораздило жениться на женщине с таким сыном? Я бы предпочла воспитанного и желательно некрасивого сводного брата. Почему судьба подарила мне полную противоположность того, что я хочу?
– Как там твой отец?
Его вопрос сбивает меня с толку. Он прекрасно знает, что папа вот уже два года борется с раком, но это ни разу не сподвигло его на то, чтобы протянуть руку помощи или хотя бы приехать. Тогда почему он спрашивает сейчас?
– Хмм… думаю, все так же.
– Что ты пьешь? – спрашивает он, внезапно меняя тему.
– Кофе со льдом, – я сжимаю губами металлическую соломинку.
– Я не уверен, что тебе нужно больше калорий.
– Ты позвонил мне лишь для того, чтобы высказаться о моем образе жизни? – огрызаюсь я.
Я беру телефон и несу его лицом к себе на балкон третьего этажа. Солнце вот-вот сядет, и вид отсюда захватывает дух. Нечто, что я не позволяю себе пропустить. Иногда я даже выношу сюда камеру и позволяю зрителям наблюдать, как я, пока солнце садится над озером, закидываю на перила ноги и потягиваю кофе. Обычно в такие моменты ко мне в чат заходят фрики, чтобы сказать, что хотят шлепнуть меня по сиськам, перегнуть через перила или сделать что-то еще дико вульгарное, но мне наплевать на них. Никто не испортит мне этот момент блаженства.
Прислонив телефон к кашпо на столике в патио, я даю сводному брату понаблюдать за мной. Единственная разница состоит лишь в том, что я тоже могу видеть его, и когда я оглядываюсь, то замечаю, что он тоже прислонил к чему-то свой телефон и в данный момент потягивается, давая мне полноэкранный обзор мышц под прекрасной загорелой кожей и дорожку темных волос, что спускается вниз по его животу и исчезает в шортах…
– Ты меня слушаешь?
– Да, – вру я.
– Тогда что я сейчас сказал?
– Что-то про… очередной марафон или что-то в этом роде?
Он фыркает и закатывает глаза.
– Я спросил, как проходит твое лето на озере с родителями.
– Скукотища, – отвечаю я.
– По-моему, ты малость старовата, чтобы проводить лето с родителями, – небрежно возражает он.
– Не завидуй, потому что я работаю за компьютером и могу проводить здесь лето бесплатно. Кроме того, их все равно никогда нет дома. Они либо в казино, либо на лодке с друзьями, либо бог знает где еще.
– Все еще занимаешься вводом данных? – спрашивает он с явным сарказмом.
– Да, – отвечаю я. Понятное дело, я не афиширую тот факт, что зарабатываю деньги, демонстрируя в Интернете свои прелести мужчинам. На такое до сих пор смотрят косо.
Не говоря уже о том, что Гаррет отчитал бы меня по полной программе. Узнай он о моих занятиях, использовал бы эту информацию как оружие, чтобы унизить меня. Быть секс-работницей и без того не подарок. Не хватало мне, чтобы этот поганец, мой сводный брат, заставил меня чувствовать себя из-за этого последним дерьмом.
Но мне интересно, как он отреагировал бы. В любом случае, Гаррет – единственный, кому мне хотелось бы рассказать о своей работе. Потому что, если бы я это сделала, он мог бы наконец начать воспринимать меня как женщину, а не как вредную младшую сестренку. Не то чтобы мой богатый, подтянутый сводный брат когда-нибудь положит глаз на девчонку вроде меня, но мне почти хочется, чтобы он увидел, чем я занимаюсь на камеру. При одной только мысли о том, что Гаррет наблюдает, как я раздвигаю ноги перед экраном телефона, я заливаюсь краской. Но это точно изменило бы его отношение ко мне.
Я лишь надеюсь, что это скорее возбудит его, чем приведет в ярость.
– Так ты приедешь? – небрежно спрашиваю я.
Надеюсь, это не прозвучало как просьба? Я смотрю на экран, надеясь увидеть его реакцию, но он по-прежнему делает упражнения на растяжку.
– Мы открыли клуб три месяца назад. Я не могу взять недельный отпуск, чтобы сорваться с работы и приехать к вам на озеро.
– Тогда приезжай на выходные. Это всего пара часов езды.
– Но почему ты так сильно хочешь, чтобы я туда приехал? Мне всегда казалось, ты недовольна моими визитами. Разве тебе не нравится, что пока их нет, домик у озера в твоем полном распоряжении?
Мы с Гарретом никогда не ладили. Мы оба склонны к соперничеству, наделены циничным чувством юмора и почти ничего не воспринимаем всерьез. Вдобавок наши родители поженились, когда мне было восемь, а ему двадцать один, и единственным доступным мне способом привлечь его внимание было как следует подействовать ему на нервы.
Раньше он каждое лето ездил с нами на озеро, но лет десять назад просто перестал. Могу только предположить, что из-за меня.
– Ладно. Мне все равно, – огрызаюсь я, пожалуй, слишком резко.
– Черт. Какая муха тебя укусила?
– Я просто спросила. Приезжай или не приезжай. Мне наплевать. Просто я подумала, что ты захочешь увидеть папу, пока ему не стало еще хуже.
– Вот как? Все дело в твоем отце? Странно, секунду назад это звучало так, будто это ты хочешь меня увидеть.
– Не хочу, – упрямо отвечаю я.
– Ты уверена? Потому что желание приставать к сводному брату явно не от хорошей жизни. Неужели так сложно найти парней, которые будут с тобой встречаться?
На его лице игривая ухмылка, та самая, которую я терпеть не могу, потому что этой улыбкой он нарочно выводит меня из себя.
– Все, я вешаю трубку. Ты намеренно говоришь мне гадости?
Он смеется.
– Мне нравится, что это тебя заводит. Именно так и делают старшие братья.
Чтобы скрыть, что эта фраза будит во мне не очень глубоко скрытые чувства, я спешу отвести от него взгляд. Гаррет мне не старший брат. Он никогда не был моим старшим братом, но с тех пор, как наши родители поженились, он вечно строит его из себя, словно напоминая нам обоим, что кровные или нет, но мы родственники. Одна семья.
Я прикусываю язык, потому что не могу произнести то, что мне очень хочется. Я не в силах сказать ему, что я
Поэтому я прячу это чувство за сарказмом и притворной ненавистью.
– Пока, Гаррет, – бормочу я и нажимаю «выключить».
Но встаю я не сразу. Даже после того, как солнце скрылось за деревьями, я продолжаю сидеть на балконе, ощущая полнейшее одиночество. Я действительно ничем не лучше любого из моих клиентов.
Когда-нибудь я преодолею это чувство. Я обязана это сделать. Ведь, в конце концов, пока Гаррет видит во мне младшую сестру, я вижу в нем любовь всей своей жизни.
Правило № 3: Не пей и не скачивай приложения
Я подавляю стон и просматриваю доступные сайты. Мне неловко за самого себя, но я почти пьян, поэтому проглотил свою гордость и затеял этот поиск. Я было подумал, не съездить ли мне в клуб, вдруг в зале для вуайеристов происходит что-то захватывающее, но в данный момент я не горю желанием наблюдать за парами и их сексом.
– Мать твою, я жалок, – бормочу себе под нос и нажимаю на первый, наименее «грязный» сайт.
Я был на нем раньше, когда искал идеи для клуба. Это было незадолго до того, как я отказался от этой идеи, но в какой-то момент я был не прочь проверить, нельзя ли превратить одно из подобных выступлений в живой опыт для наших клиентов. Впрочем, идея так и не нашла верного воплощения в моей голове. Как это вообще должно выглядеть? Выставить на сцене девушек с кучей вибраторов и дилдо и рассадить публику, как в театре?
Нет, это звучит ужасно. Я уверен, кто-то другой мог бы такое воплотить, но только не я.
В отличие от прошлого раза, сегодня я вхожу на сайт ради бесстыдного развлечения и, надеюсь, слабого подобия человеческой связи.
Приложение выполнено с б
Первая – красивая азиатка с большими наушниками на голове и чем-то типа джойстика в руках. Она сидит в игровом кресле. Я невольно смеюсь. У нее более десяти тысяч активных зрителей, и она, полностью одетая, играет в видеоигры.
Ладно, следующая.
Грудастая рыжеволосая особа готовит что-то на кухне. Это смотрится чуть сексуальнее, поскольку угол камеры идет откуда-то снизу, открывая взору вид ее сисек, торчащих из низкого выреза футболки. Пока она готовит, она разговаривает со зрителями, периодически отвечая на их вопросы и комментарии.
Пару минут мне любопытно наблюдать за ней, за ее пальцами с длинными ухоженными ногтями, тем, как она нарезает овощи кубиками или отбрасывает волосы за плечо.
Но вскоре мне все это надоедает.
Я открываю пятую банку пива за вечер и нажимаю на аккаунт
– Этот оттенок мне нравится больше, чем предыдущий. Что вы думаете?
Моя рука замирает на полпути к губам.
Угол камеры меняется. Девушка ставит телефон на какую-то подставку, давая мне и семнадцати тысячам других чуваков возможность увидеть ее тело – желтый укороченный топик и черную юбку, а между ними полоску нежной бледной плоти.
Мои глаза соображают раньше, чем мозг, но это, вероятно, из-за пива. Я не могу оторвать взгляд от того, что сейчас вижу. Очень знакомый наряд на очень знакомом теле с очень знакомым голосом.
– Что… – успеваю пробормотать я, прежде чем в кадре появляются длинные светлые волосы, а за ними – лицо. Ее лицо. Симпатичный подбородок с ямочками, круглые щечки, которые, когда она улыбается, почти поглощают ее большие голубые глаза, и мягкие губы, накрашенные кофейного цвета помадой.
Я роняю банку с пивом себе на колени, разбрызгивая холодную пенную жидкость на голую грудь и фланелевые пижамные штаны.
– Твою мать! – рявкаю я, роняю телефон, хватаю банку с дивана и ставлю ее на кофейный столик.
Бегу на кухню, хватаю полотенце, чтобы вытереться, а сам тем временем, разинув рот, глазею на телефон. Тот все еще работает, лежа на полу, и по всей комнате разносится голос моей гребаной сводной сестры.
Мия? Нет.
Не обращая внимания на мокрое пятно, что впитывается в обивку дивана, я возвращаюсь к телефону и пристально смотрю на экран, как будто она тоже может видеть меня. На самом деле нет, и я жду, пока мое зрение придет в норму, потому что явно вижу что-то не то.
Это просто женщина, до жути похожая на Мию.
Но она откидывает голову назад и смеется хорошо мне знакомым звучным, грудным смехом, который всегда звучит чуть ниже, чем ее голос.
Да, это точно Мия.
Наконец набравшись смелости, я поднимаю с пола телефон и смотрю на сестру на экране.
Я имею в виду… какое мне дело до того, что она выставляет себя напоказ в Интернете? Она в любом случае стерва, и меня это точно не касается.
Я быстро выхожу из прямой трансляции и прокручиваю несколько других вариантов, где в режиме онлайн есть другие девушки, но мысли то и дело возвращаются к тому, что моя двадцатитрехлетняя сводная сестра выставляет себя напоказ перед всякими уродами, которые, вероятно, думают и говорят ей какие-нибудь пошлости. Это не дает мне покоя, и я снова включаю ее трансляцию.
Мия возвращает на место колпачок нежно-розового лака для ногтей, продолжая говорить о том, что она, скорее, домоседка, нежели девчонка, любящая клубы. Потом показывает нам газировку, которую пьет, и просит зрителей сообщить, что пьют они.
Я не могу оторвать глаз. Это она… но все же не совсем настоящая Мия. Я всего пару часов назад разговаривал с ней по телефону и сейчас пытаюсь вспомнить, как она говорила со мной – похоже ли это на ее нынешний монолог? Со мной она была чуть резковатой, огрызалась и, когда молчала, покусывала изнутри уголок рта.
Девушка на экране телефона – не совсем Мия. Но на заднем плане я вижу ее спальню в доме у озера. Где, черт возьми, мать и отчим? Она бы не стала это делать, когда они дома, верно? Черт! Какого хрена Мия делает в приложении для веб-камеры?
Возможно, она проводит эти прямые трансляции сугубо для прикола. Чтобы немного подзаработать. Вряд ли это нечто большее. Она, наверное, не раздевается перед камерой и не совершает никаких гадких, развратных вещей, каких, я уверен, ждут от нее эти семнадцать… нет, теперь уже двадцать одна тысяча человек.
Внизу экрана прокручиваются комментарии других пользователей, и большинство из них довольно безобидные. Вероятно, там есть фильтры, чтобы мужчины в комментариях не становились хищниками. У меня есть поле, в котором я могу оставить свой, но я этого не делаю. Вдоль стороны есть еще кнопки, одна для сообщения ей, разумеется, за плату, а другая – для запроса приватного видеочата.
Это просто настройка по умолчанию. Мия этого не делает.
Нет-нет-нет-нет-нет.
Моя пьяная совесть борется с желанием защитить младшую сестру. Но есть и еще нечто, что постепенно захватывает всего меня… Нечто, чему у меня нет названия, но что непривычным эхом разносится в моем мозгу:
Поделиться книгой: