Битвы Второй Мировой

Войска и национальная гвардия, привыкшие при короле жестоко давить всяких бузотеров, не могла заниматься привычным делом в таких условиях. Мятеж, фактически, провалился. Крупные города в большинстве своем остались за республиканцами.

Гражданская война всегда отмечается крайней жестокостью и в ней трудно разобраться. А в Испании еще и до этого были очень сложные переплетения интересов. И, если в Российской Империи была достаточно простая палитра основных политических сил — красные, белые, черные, зеленые — в Испании спектр был куда более насыщен полутонами. Даже, вроде бы, принадлежащие к одному течению анархисты внутри себя дробились на более мелкие течения. Иногда, некоторые из таких течений, оказывались буквально прямыми противниками. Добавьте сложные внутренние проблемы этнического характера — получите настолько сложный клубок противоречий, что его можно годами распутывать и диссертации защищать.

Конечно же, этот котел мог бы и не взорваться, но не обошлось без помощи неравнодушных людей.

Помогали в основном мятежникам. Республиканцам, сильнее всего, конечно, помог Хемингуэй, написав роман «По ком звонит колокол». В СССР этот роман перевели только в 1962, снабдив в предисловии таким примечанием: «…встречается ряд моментов, с которыми трудно согласиться. Так, например, обращает на себя внимание не совсем правильная трактовка образов коммунистов, бесстрашных и мужественных борцов с фашизмом в трудное для испанского народа время».

Потягаться с таким зубром литературы в раскрытии ситуации я не рискну. Я просто оставлю за своим мысленным объективом все то кроваво-черное полотно великой трагедии испанского народа и остановлюсь лишь на одном эпизоде масштабного сражения за Мадрид.

Дело было в 1936-м. Осень этого года обещала стать последней в истории Республики — колонны мятежников, словно кривые клинки вспарывали территорию лояльную законно избранной власти, оставляя после себя раны из руин и трупов ополченцев и сочувствующих. Да и просто случайных людей.

Командующий операцией, один из мятежников, генерал Эмилио Моле, выступил по радио. Проникновенное, твердое и четкое послание, увы, до нас не дошло. Осталось только в пересказе. Среди прочего Моле заявил, что помимо имеющихся в его распоряжении четырёх армейских колонн он располагает также пятой колонной в самом Мадриде, которая в решающий момент ударит с тыла.

С тех пор термин «пятая колонна» стал нарицательным.

Кроме включенных в планы наступления неизбежных массовых бунтов в тылу республиканцев, мятежники не стеснялись широко использовать беспрецедентное количество итальянской и немецкой техники. Это были танкетки и самолеты, обычно управляемые «добровольцами» из этих же стран.

А теперь, внимание, интрига — навстречу мятежникам был организован контрудар. На острие которого были… Советские танки Т-26.

Интрига в том, что их не должно было там быть. За это отвечали Англия и Франция, но не иначе как лично Сталин расстрелял всех, кто занимался доставкой танков в Испанию, поэтому советские моряки, с одним бушлатом на троих и, надо думать, горя заживо, вплавь доплыли из Мурманска, держа танки на руках. Аж 50 штук, между прочим.

Ну, может не прям так, но факт был — советские танки в планы наступления мятежников не входили, поскольку они имели железобетонные гарантии от солидных людей. Но танки у республиканцев, вдруг, оказались. Поскольку, благодаря одной игре, все мы имеем экспертное мнение о танках, то остановимся на них подробнее.

Итальянские легкие танки Ansaldo.

Ладно шучу. Это же не танк, а само ходка. Говорят, у них еще меньше были, но они потерялись. Даже жаль, что это порождение светлого итальянского безумия до поля боя в Испании не добралось.

Вот красивый рисунок противников, реально сошедшихся в боях гражданской войны в Испании.

Наверху танк Т-26 республиканской армии. Окраска нестандартная. Каталония. Это, правда уже 1938 г. Внизу танкетка «Фиат — Ансальдо» СV–3/35. Барселона. Она 1939 года, но надо сказать, что за всю войну итальянцы так и не посчитали нужным её модернизировать. Видимо, она и так совершенна.

Чисто технически машины различаются не очень сильно. Но танкетка итальянцев слабее. По вооружению — 2×8 мм. пулемета против 1×7.62 и 45 мм пушки у Т-26. По броне — лоб у итальянцев 15 мм, борта и корма 10 мм. У Т-26 — 15 мм. вкруг.

Я вряд ли смогу перестать иронизировать над итальянской школой танкостроения. Но, если попытаться говорить серьезно, то итальянцам не дали даже шанса себя проявить. Если бы им дали возможность и ресурсы, они бы скорее всего смогли создать технику, как минимум не уступающую зарубежным аналогам.

Диспозиция

Основным местом действия случился городок Сесенья. Удачно расположенный, он хорошо подходил для обороны и контролировал важные дороги. Застройка — древние дома с очень толстыми (два метра, как уверяют отчеты), каменными стенами. Узкие улочки с высокими стенами по бокам, очень удобные для обороны. Взятие Сесенья делалось если не необходимостью, то важным составляющим успеха республиканского контрнаступления.

Против республиканцев действуют «марокканцы» и итальянские «добровольцы». По крайней мере первые — опытные вояки, с артиллерией и даже многочисленными грузовиками.

До этого, эти части мятежников легко сминали оборону республиканских частей, состоявших из милиции и народного ополчения. Республиканская армия, если посмотреть на неё без романтического флера, это просто случайные люди, плохо вооруженные и совершенно не обученные. «Марроканцы» быстро поняли важность Сесенья, и стали в нем укрепляться, подтягивая резервы, артиллерию и даже технику.

Республиканское командование, несмотря на консультантов из СССР, похоже, было намного менее компетентно. Особенно на уровне до бригад включительно. Похоже, части республиканской армии были совершенно не готовы к ожесточенному сопротивлению.

Силы сторон

Коммуняки — несметные орды.

Воины света и добра — жалкая кучка.

Точные цифры установить достаточно сложно. В рассматриваемом нами эпизоде, со стороны республики, должна была участвовать 1-я бригада Энрике Листера. А поддерживать атаку должна была рота из 15 танков Т-26 под командованием майора Грейзе. Майор Грейзе — псевдоним, под которым скрывался обычный французский советский офицер Поль Арман (по национальности латыш).

Как нетрудно предположить, в основном воевали именно эти 15 танков. На фото ниже бригада анархистов на марше.

Мятежники были представлены довольно многочисленными подразделениями, которые еще и менялись со временем. Людей, судя по всему, было меньше, чем у республиканцев. Но вот артиллерии и самолетов — явно больше. Бронетехника, в виде итальянских танкеток, у них тоже была.

Хотелось бы мне сказать, что республиканские танкисты были прямо таки отборные, специально созданные в сибирских лабораториях коммунистические носители революции с вживленным в позвоночный столб красным знаменем. Но увы, экипажи были в основном из испанцев и только командиры танков из СССР. Испанцы были довольно мотивированные. Но… Дадим слово очевидцу:

Будущий Герой Советского Союза Семен Моисеевич Кривошеин вспоминал так: «Надо заметить, что с испанскими экипажами, впервые вступившими в бой после десятидневной подготовки, случались казусы. Возвращается танк. Спрашиваю командира танка: „Почему уходишь с фронта?“ — „Авария“. — „Что за авария?“ — „Танк не идет“. — „Почему?“ — „Не знаю“. Залезаю в танк, обнаруживаю, что он поставлен на замедленную скорость, а поэтому двигаться быстрее не может. Переключаю рычаг и разъясняю это командиру танка. Он поворачивает танк назад, довольный, что „авария“ исправлена. Возвращается другой танк, спрашиваю: „Почему возвращаетесь?“ — „Авария“. — „Какая?“ — „Не стреляет пушка“. — „Почему?“ — „Не знаю“. При осмотре обнаруживается, что пушка поставлена на предохранитель».

Несмотря на такие, как сказал Семен Моисеевич, «казусы», бронегруппа о которой идет речь, за несколько дней боев уничтожила до трехсот вражеских солдат и захватила пять орудий, потеряв при этом два танка. Но, это если им верить.

Пехота республики, я повторюсь — просто гражданские люди, очень плохо обученные, плохо вооруженные. Фактически, вообще слабо себе представляющие, что от них требуют.

Ход боя.

Вообще-то, в планы республиканцев не входил штурм Сесеньи. Планировалось стремительным броском овладеть этим важным пунктом до того, как его займут мятежники и двигать дальше. Перед наступлением, однако, была проведена артподготовка. Но по Сесенья республиканцы промахнулись, зато попали по соседнему городку. Вперед (тут чувствуется рука советских советников) была послана разведка, которая донесла, что город пуст. Поэтому роте Т-26 Поля Армана был отдан приказ занять городок и контролировать огнем дороги вокруг него. Дождаться пехоты, оставить город ей и двигаться дальше, завершая разгром бегущих в панике мятежников.

Все просто, все понятно, казалось бы, где тут можно налажать?

Поль Арман на лихом танке первым въехал на узкие улочки городка и с размаху уперся в орудие и баррикаду, рядом с которыми маячили угрюмые рожи «марокканцев».

Поль Арман оставил после себя яркие воспоминания. Я буду, в основном, следовать его версии событий. Но он был французом и советским танковым офицером, поэтому у меня будет иногда проступать нездоровый мелкобуржуазный скепсис.

Если серьезно — в то время у людей явно прямо чувствуется крайне болезненное самолюбие и склонность к гиперболизации. Прямо как сейчас. Поэтому мемуары надо читать, по хорошему, с документами на руках.

Все всё врут, как говорится. За очень редким исключением.

Итак, выскакивает Поль верхом на горячем танке, а навстречу ему мятежники пушку наводят.

Дальше Поль описывает, как он начинает кричать по-французски, причем матом. Мятежники в него не стреляют, обескураженные столь изысканным приветствием. К солдатам рядом с пушкой и Полю, который уже подъехал поближе, выходит испанский мятежный полковник в красивом и наглаженном мундире и спрашивает «Фасисто?». Поль говорит «да», на французском. Мятежный полковник говорит «Итальяно?». Поль говорит «Да».

Полковник говорит: «А почему разговариваешь без рук?» Или что-то похожее. В общем, Поль, чувствуя, что он на грани провала, требует переводчика. Полковник слегка отходит в сторону. Поль оглядывается назад и видит, что его рота приблизилась и развернулся в линию. Тогда Поль прячется в танк, захлопывая за собой люк. И стреляет, сигнализируя своим о начале боя. После чего посылает свой танк вперед, давит пушку, солдат, полковника. Причем, как остроумно замечает француз, полковник был такой тучный, что на нем танк тряхнуло так же, как на пушке.

Честно говоря, этот эпизод скорее всего несколько искажен. Возможно, для Поля Армана, разговор под дулом пушки и показался довольно длинным. Но в рапортах советские танкисты упомянули об этом вскользь. Головной танк подъехал к неожиданно вскрытой позиции противника, Поль Арман перекинулся с испанцем-мятежником парой фраз, после чего нырнул в танк, захлопнув за собой крышку. И открыл огонь из пушки и пулемета. Остальные танки последовали его примеру. Мятежного испанца-полковника, ставшего жертвой плоского юмора, можно понять — он ведь совершенно точно знал, что у республиканцев нет танков. Зато к нему должны были вот-вот прибыть легкие итальянские танки Ansaldo. Их было на этом направлении аж 30 штук, кстати.

Итак, коммунистические танки подкрались незаметно. После чего, на несчастных «марокканцев» обрушился красный хтонический ужас в лице Т-26. Поль Арман рассказывает о хладнокровной эффективности, с которой он и остальные танки его роты расстреливали бестолково мечущуюся пехоту противника, взрывали машины с офицерами, давили пушки и грузовики.

Уместно будет процитировать коротенький отрывок из мемуаров самого Поля: «В это время все танки роты открывают бешеный огонь по штабу и человек двести разлетаются в клочья. Навстречу идёт колонна грузовиков с солдатами. Танки без выстрелов налетают на неё, и под гусеницами в щепки разлетаются автомобили и в тесто превращаются сидящие в них.»

В одном месте, где улица была узка, а стены домов высоки, республиканские танкисты застали два эскадрона марокканской конницы, двигавшихся в плотной походной колонне. Поль двинул свои танки по этой узкой улочке, буквально смолов гусеницами людей и коней в фарш.

После того, как разгром был практически полным, Поль вывел свою танковую роту из городка и занял господствующую высоту по соседству. С которой его танки продолжали вести огонь, истребляя недобитые кучки пехоты и разбивая попытки мятежников установить пулеметы и уцелевшие орудия. Бой шел с 8:05 до 10:30. После чего, оставив дымящийся кошмар Сесеньи за кормой, Поль повел свои танки дальше, рассчитывая что город уже вот-вот займет пехота.

Как он описывает это сам: «В 10.30 мы стремительным броском двинулись по дороге на Эскивиас (5 км) вдоль нашего переднего края, так как по обстановке казалось, что республиканская пехота заходит в Сесенья. После оказалось, что пехота не пошла за танками и, услышав впереди неожиданный для ней шум боя, отошла назад на 4–5 км к сев. и сев-востоку и залегла, не имея соприкосновения с противником.»

Спустя годы, мы смогли ознакомиться с этим кошмарным боем из документов противоположной стороны. Ну, что сказать, мятежники не выглядят особенно впечатлёными своим сокрушительным истреблением. Они подтверждают, что в Сесенья ворвались танки, которые были приняты сначала за свои. Но, как только ситуация стала ясна, то пехота, (действительно часть из Марокко, но и довольно много из Итальянского легиона), стала забрасывать республиканские танки гранатами, бутылками с бензином, стрелять по бойницам, пытаться наводить орудия — в общем предприимчиво бороться.

После чего, республиканцы, проехав городок насквозь и раздавив по дороге несколько грузовиков, скрылись.

В общем, кого не почитаешь, все красавцы.

Единственное, в чем сходятся и те, и те, так это в том, что Поль потерял во время уличного боя только один танк. Т-26 лейтенанта Селицкого. Похоже, франкисты таки смогли попасть в него из полевого орудия, от чего танк заглох. Но продолжал отстреливаться.

В тот момент Поль не заметил потери танка.

Их у него оставалось, кстати 11, еще три вышли из строя из-за поломок еще во время короткого марша к Сесенье.

Итак, сокрушив гарнизон Сесеньи, Поль двинулся дальше к следующему важному городку. По дороге он разгонял группы франкистов, подавил артиллерию и даже уничтожил два легких танка Ansaldo. Причем один был уничтожен тараном. Этот, первый в истории танковый таран, был произведен лейтенантом Осадчим. Конечно, мощь Т-26 не стоит переоценивать — Осадчий не разметал вражескую машину горящими обломками по по дороге, а аккуратно столкнул её в ущелье.

Кавалерийский наскок республиканской танковой роты вызвал бы панику в стане мятежников, будь у них связь получше, потому как именно на дорогах, внезапно настигая противника идущего в походных колоннах, танковая рота Поля Армана нанесла действительно существенный урон. В процессе Поль потерял (отставшими и заблудившимися) четыре танка.

Атаковать Эскивиас он без пехоты не стал, тем более, что силы и сопротивление франкистов явно стали нарастать.

Еще некоторое время поохотившись на случайные машины, видимо связистов и штабных и перерезав все провода какие нашел, Поль так и не дождался подхода своей пехоты. И решил вернуться через Сесенья обратно к своим. В процессе возвращения нашлось три машины. При подъезде к городку Поль услышал звуки боя — пулеметные очереди и выстрелы танковой пушки. Бросившись на помощь, как он полагал, танку Селицкого, Поль со своим танком попал в засаду. На узкой улочке, на нависающем сверху балконе, прятались несколько солдат врага. Они забросали командирский танк Поля Армана бутылками с бензином, обернутыми в пропитанные бензином горящие тряпки.

Балкон тут же расстреляли из пушек и пулеметов. Но бензин уже вспыхнул и начал растекаться по танку Поля, затекая через амбразуры и смотровые щели внутрь. То ли следуя чутью, то ли поддавшись панике, механик-водитель резко рванул вперед, стремительно набирая скорость. Это помогло — все же в бутылках был именно бензин, а не специальный состав. Пламя удалось сбить.

Однако бензина, попавшего внутрь, было может и не много, но достаточно для неприятностей. Поль, судя по его мемуарам, отчетливо помнит как струйки горящего бензина льются прямо на боеукладку и стекают по снарядам.

Надо отдать должное хладнокровному мужеству этих людей. Понимая, что покинув танк они бы оказались в городе набитом врагами, танкисты остаются внутри и отчаянно борются с огнем.

Ну конечно же, штатного огнетушителя не было. Они используют одеяло и шинель. В тесной, наполненной дымом и горящем бензином стальной коробке они умудряются не просто не впасть панику и не сдохнуть, а еще и потушить танк извнутри. Машина была спасена.

Поль Арман серьезно обжег руки и лицо, но особенно пострадал механик-водитель. В последствии и тот, и другой, на протяжении еще нескольких дней участвовали в боевых действиях, претерпевая трудности и лишения которые я бы не рискнул испытать даже будь я помоложе и здоровее. А уж тем более обожжённым.

И ни в одном месте Поль больше ни разу не вспомнит о своих ранах, словно их и нет.

Несмотря на это и некоторые другие приключения, танкистам удается найти танк Селицкого. Танк сожжен, рядом трупы экипажа. Тем не менее, Поль слышит звуки боя. Он продолжает двигаться на них и находит последний свой потерявшийся танк.

Экипаж яростно отстреливается из пулемета и пушки, но сам танк намертво застрял в арыке. Ну, или как там такая канава на испанском. «Cabron!» — восклицает Поль Арман. И это он не про канаву. В конце концов, принято решение бросить танк и отойти. Под огнем удается эвакуировать экипаж, танк подорван гранатой.

Свою пехоту танкисты находят километров через пять. Она сидит в окопах на исходном рубеже. Видя свои танки испанцы радуются, выбегают из окопов, окружают танки, поют, смеются, хлопают в ладоши… И идут вместе с танками в тыл.

Я не знаю просто как комментировать. Даже в сухих строчках докладов о действиях республиканской пехоты из сборника «РККА и гражданская война в Испании» фразы составлены так, что физически чувствуются — писавший не смог составить их без матов и просто пропускал слова.