Девять хвостов бессмертного мастера. Том 4

Ху Вэй так захохотал, что его напополам перегнуло. Но головное украшение отправилось обратно в сундук, и Ху Фэйцинь вздохнул с облегчением.

– Всё? – опасливо спросил Ху Фэйцинь, косясь на сундук.

– Ещё кое-что, – сказал Ху Вэй, роясь за пазухой.

Ху Фэйцинь ждал чего угодно, но только не того, что протянул ему Ху Вэй. Это была его собственная лисья маска, которую он считал утерянной при вознесении! Маска чуть треснула, верхний край откололся, открывая надбровье, но всё остальное было цело.

– Моя маска! – воскликнул Ху Фэйцинь. – Ты её нашёл и хранил всё это время?

– Разумеется, – довольно фыркнул Ху Вэй. – Она выпала, когда тебя… вознесли. Наденешь её, чтобы защитить лицо.

Ху Фэйцинь пристроил маску сбоку на голову, чтобы в нужный момент просто сдвинуть её и закрыть лицо.

– А твоя? – спросил он.

Ху Вэй эффектным жестом провёл ладонью перед лицом, и лисья маска проявилась.

– Моя всегда на мне, – пояснил Ху Вэй, проводя ладонью в обратном направлении, маска пропала. – Лисья личина не снимается, её можно лишь спрятать. Ты в этом плане уникален, Фэйцинь.

Ху Фэйцинь его не слушал, скептически разглядывая себя в зеркало. Он был полностью в человеческом обличье, полагая, что так будет проще управляться и с копьём, и с духовной силой.

Наставник Угвэй в прошлую встречу укорил его выпущенным хвостом, и Ху Фэйцинь урок усвоил: хвост только будет под лапами путаться, если не использовать его в бою. Да как вообще можно использовать хвост в бою? Разве только следы за собой заметать? Ху Фэйцинь помотал головой и покривился, глядя на плащ.

– А ничего, что Лисий бог таскает на плечах дохлую лису? – кисло сказал Ху Фэйцинь.

– Не лису, а лисий хвост, – возразил Ху Вэй. – Это один из хвостов Десятихвостой. Остальные утеряны во времени, так что это небывалая редкость.

– Десятихвостая была белой? – удивился Ху Фэйцинь.

– Она стала белой, когда съела бога. Абсолютно белой, ни пятнышка, даже нос и усы побелели. У обычных белых лис чёрные лапы и носы, ты же видел.

– О… – сказал Ху Фэйцинь, с опаской потыкав в лисий воротник пальцем.

– Ладно, идём. – Ху Вэй в нетерпении подтолкнул Ху Фэйциня к дверям. – У нас ещё куча дел!

[321] Недопёсок рвётся в бой!

Ху Вэй сказал, что придётся встретиться с главами Великих семей, прежде чем выдвигаться.

– Зачем? – удивился Ху Фэйцинь, и Ху Вэй пояснил, что при начале войны традиционно собираются генералы союзников и приносят жертву огнедышащей горе.

– Жертву? – беспокойно переспросил Ху Фэйцинь. – Надеюсь, не человеческую?

Ху Вэй презрительно фыркнул:

– Какого же ты плохого мнения о демонах!.. Жертвуют вино. Лисы ещё развеивают над вулканом клочки шерсти с хвостов. На удачу.

Ху Фэйцинь понятливо кивнул.

– Но прежде, – добавил Ху Вэй после какого-то озадаченного молчания, – тебе нужно с этим что-то сделать.

– С чем? – не понял Ху Фэйцинь.

Ху Вэй фыркнул и указал пальцем в сторону.

На дорожке, ведущей к вратам поместья Ху, маячил Недопёсок. Судя по всему, он совершил набег или, что вероятнее, устроил подкоп под лисий арсенал. Вместо шлема на голове у него был надраенный до блеска котелок. Он всё время сползал на ухо, и Недопёсок то и дело подправлял его лапой. Для этого приходилось останавливаться, потому что Недопёсок ещё и дубину за собой волочил. Дубина была тяжёлая, железная, шиповатая, точно такие рисуют в лапах у демонов люди смертного мира. Предполагалось нести её на плече, но сил у Недопёска не хватало, поэтому он вцепился в дубину лапами и тащил, как мог: потащит немного, остановится, сдвинет с глаз котелок и дальше тащит.

– Что он делает? – поразился Ху Фэйцинь.

– Бравый вояка на войну собрался, – фыркнул Ху Вэй.

Ху Фэйцинь издал встревоженное восклицание и быстро нагнал Недопёска:

– Сяоху, куда ты?

– Шисюн! – просиял Сяоху и опять дёрнул котелок. – Я тоже иду воевать с небожителями!

Ху Фэйцинь прикусил губу. Недопёсок был воодушевлён, прямо-таки светился, и убивать в нём эту радость не хотелось, но Ху Фэйцинь прекрасно понимал, что Недопёску на войне делать нечего. Нужно подойти к делу деликатно и решить его так, чтобы не обидеть чернобурку, которая искренне хочет помочь.

К тому же Ху Фэйцинь понимал, что придётся отыскать весомую причину, чтобы не выпускать Недопёска из поместья Ху. Такую, чтобы он сам захотел остаться, ведь ему ничего не стоит устроить подкоп, если его, скажем, где-нибудь запереть.

– Сяоху, – сказал Ху Фэйцинь, забирая у него дубину и беря его за лапу, – у меня для тебя будет поручение.

– Поручение? – подпрыгнул Недопёсок и опять поддёрнул сползший на глаза котелок.

– Очень важное поручение, – сказал Ху Фэйцинь и для надёжности повторил: – Очень-очень важное.

В глазах Недопёска начало знакомо поблескивать осознанием собственной важности. Немного стыдно было играть на самолюбии чернобурки, но это ради его же блага, поэтому Ху Фэйцинь снова и снова использовал «важное поручение», чтобы дурачить Недопёска, а Сяоху каждый раз верил.

– Но война… – неуверенно протянул Недопёсок, поглядывая на ворота поместья Ху.

– Это военное поручение, – уточнил Ху Фэйцинь и потянул Недопёска за собой вглубь поместья.

– Военное поручение? – зачарованно протянул Недопёсок, и Ху Фэйцинь понял, что чернобурка пойдёт за ним куда угодно, хоть на край света.

– Да. Сяоху, какое самое главное правило ведения войны? – спросил Ху Фэйцинь с таким видом, точно решил проэкзаменовать Недопёска.

– Беречь хвост и держать ухо востро! – отчеканил Недопёсок, подпрыгивая, чтобы идти в шаг с Ху Фэйцинем, но получалось не слишком хорошо, потому что лапы у него были коротковаты для этого. Ху Фэйцинь заметил и пошёл медленнее, мелкими шажками.

– Правильно, – похвалил Ху Фэйцинь. – А без чего не обойтись на войне?

Недопёсок просунул лапу под котелок, чтобы почесать за ухом в размышлении, озадаченно наморщил нос, но тут же просиял и сказал:

– Про-ви-ант и об… обмурдирование. Я запомнил! Лао Ху инструктировал лис…

Ху Фэйцинь подумал, что Недопёсок, по обыкновению, подслушивал из какой-нибудь норы.

– А ещё? – спросил он. – Без чего ещё не обойтись на войне?

Недопёсок озадаченно вильнул каждым хвостом по очереди и посмотрел на свою лапу, загибая пальцы.

Ху Фэйцинь не стал его пытать и ответил сам:

– Знахарский лисоспуд.

Недопёсок с комичным выражением морды хлопнул себя по лбу:

– Точно!

Лисоспудом называли запас пилюль и эликсиров, заготовленных впрок на непредвиденный случай. Ху Сюань за последнее время значительно его пополнила.

Ху Фэйцинь подвёл Недопёска к флигелю, где располагалась мастерская лисьего знахаря, и, постучав, завёл чернобурку внутрь.

Ху Сюань ждала Лао Луна, который обещал зайти попрощаться, и страшно волновалась: ей было запрещено покидать поместье Ху. Но она не слишком удивилась, когда к ней вошли нежданные гости. Одного взгляда на Недопёска хватило, чтобы всё понять.

Ху Фэйцинь между тем продолжал экзаменовать Недопёска:

– И что, вероятнее всего, замышляет неприятель?

Недопёсок подпрыгнул, ударив в воздухе задними лапами. Ответа на этот вопрос он не знал (не подслушал), но догадался, поскольку был чернобуркой достаточно сообразительной:

– Захватить в плен знахарей и похитить запасы снадобий!

– Молодец, Сяоху, – похвалил Ху Фэйцинь и незаметно подмигнул Ху Сюань. Та улыбалась.

Недопёсок ухватил себя за щёки, которые так и разъехались в широченной лисьей ухмылке. Шисюн его похвалил!

– Поэтому, Сяоху, – сказал Ху Фэйцинь, снимая с головы Недопёска котелок, – ты останешься здесь и будешь охранять Сюань-цзе и пилюли, которые она сделала.

Недопёсок уставился на горки пилюль жадными глазами и облизнул усы.

– А если враги прорвутся сюда… – начал Ху Фэйцинь, осторожно приставляя дубину к стене.

Недопёсок не стал дослушивать. Он опять подпрыгнул и завопил в восторге:

– Я должен буду съесть все пилюли? Все-все? Чтобы они не достались врагу?

– Э… – растерялся Ху Фэйцинь и посмотрел на Ху Сюань.

Ху Сюань закрыла рот ладонями, давясь от беззвучного смеха. Просмеявшись, она сказала с очень серьёзным видом:

– Да, Сяоху, тогда тебе придётся их съесть. Справишься?

– Ещё бы! – сияя, пролаял Недопёсок. – Я всегда подъедал пилюли за шисюном, мне ничего не стоит съесть и эти. Тем более что эти… вкуснее выглядят и пахнут, – страшным шёпотом добавил он, косясь на Ху Фэйциня. Тот старательно делал вид, что не расслышал.

– Значит, на тебя можно положиться, – кивнула Ху Сюань.

Недопёсок так закивал, что, казалось, у него голова вот-вот оторвётся. Ху Фэйцинь погладил чернобурку по ушам и вышел. За Недопёска можно было не волноваться.

Ху Вэй поджидал его у дверей и, очевидно, предавался любимому лисьему пороку – подслушиванию. Ху Фэйцинь взъерошился, ожидая, что Ху Вэй припомнит ему – в который раз уже! – «чудодейственные» пилюли, которые он горстями ел на Хулишань.

Но Ху Вэй сказал только:

– На меня тоже можно положиться.

– Да я бы на тебя и облокачиваться не стал, – пробормотал Ху Фэйцинь себе под нос, но в глубине души знал, что судит предвзято.

На Ху Вэя он во всём мог положиться, правда, его не всегда спрашивали, хочется ли ему, но это такие мелочи, которым никто и никогда не предавал значения.

– Идём, – сказал Ху Вэй, блистательно проигнорировав столь нелестное замечание, – нас уже ждут.

[322] Жертвоприношение Хошань

– С чего вообще пошло приносить жертвы вулкану? – спросил Ху Фэйцинь.

– Хм… – отозвался Ху Вэй, – Хошань считают горой-прародительницей.

– Прародительницей чего?

– Демонов, разумеется. Будто бы первые демоны вышли из жерла вулкана…

– Из какого именно? – скептически уточнил Ху Фэйцинь. – Тут, как я погляжу, сплошные вулканы.

Горная цепь, к которой они направлялись, выглядела внушительно и… демонически. Большинство скал были раскалены докрасна или дымились, конусообразные вершины гор носили багряные шапки клокочущей лавы, удушливый серный смрад окутывал весь горный комплекс. Ху Фэйцинь брезгливо дёрнул носом, резкие запахи ему не нравились.

Ху Вэй небрежно кивнул в сторону:

– Здесь добывают демонический пепел.

Вулканический пепел был здесь повсюду, его не нужно было «добывать» в истинном смысле слова.

– А куда демонам разбегаться, если начнётся извержение? – буркнул Ху Фэйцинь, приподнимая край плаща, чтобы не запачкать его.

– Извержение никогда не начнётся, – покачал головой Ху Вэй, – Шесть Великих семей запечатали силу вулканов в незапамятные времена.

Ху Фэйцинь недоверчиво глянул наверх. Ему казалось, что вулканы готовы взорваться в любой момент: трещины на их склонах походили на наполненные лавой вены.

Хошань, огнедышащая гора, самый большой из демонических вулканов, произвела на Ху Фэйциня неизгладимое впечатление. Вершина её была срезана начисто, пурпурные языки пламени вырывались из кратера, искры сыпались по склонам. Самое удивительное, от подножия к вершине шла рукотворная лестница, похожая на змею. Ху Вэй сказал, что её построил клан огненных демонов из огнеупорных камней: её ступени никогда не нагреваются. Ху Фэйцинь смог убедиться в этом, когда они стали подниматься по лестнице к жерлу вулкана, где, по словам Ху Вэя, был расположен жертвенный алтарь.

Их уже ждали. Главы Великих семей пришли без своих отпрысков на этот раз, но в сопровождении глав более мелких кланов. Ху Цзин привёл всех дядюшек Ху. Все демоны были в доспехах, как и полагалось военачальникам.

Алтарь оказался всего лишь полуразвалившимся жертвенником. Выглядел он невзрачно, но тёмные пятна на некоторых из камней явно были засохшей и запёкшейся от жара вулкана кровью. Ху Фэйциню хотелось бы думать, что это куриная или другая животная кровь, но побелевшие от времени черепа, сваленные грудой чуть в стороне от жертвенника, указывали на то, что принадлежала она, людям или другим существами, а может, и демонами.

Ху Фэйцинь сердито поглядел на Ху Вэя, который уверял, что кровавые жертвы тут не приносятся. Тот поймал его взгляд и пожал плечами:

– Это в незапамятные времена было. Сейчас омывают жертвенник вином.

Несколько кувшинов с вином действительно обнаружились возле жертвенного алтаря. А ещё метла, только вместо прутьев были узкие листья какого-то дерева. Ху Фэйцинь такие видел на Таошань. Их использовали в ритуальных танцах. Господин-с-горы чувствовал себя бесконечно глупо, когда приходилось это делать.