Эпоха Мары

— То есть вы вину с военных полностью снимаете?

Капустин горделиво выпятил грудь, он сел на привычный конёк. Судя по всему, перед передачей с ним поработали политологи, а также имиджмейкеры.

— Военные просто исполняют приказы политиков!

Сотоцкий еле сдержал глумливую улыбку. Бывшего начальника Генштаба оказалось не так сложно подловить:

— Обычно подобные приказы все-таки отдают другие военные. На основании имеющихся у них данных от разведки и наличия средств в Вооруженных силах Конфедерации. То есть это для вас нормально — кинуть на войну непонятно куда и зачем десятки тысяч бойцов, даже не удосужившись узнать готовы ли они к подобному.

— Наша армия всегда готова! И я могу это доказать!

— Да неужели? — по экрану побежали цифры статистики, один за другим появлялись документы, фотографии разбитой техники и тела мертвых бойцов. — Вот данные о боеготовности Пятой механизированной бригады. Основы того панцерного кулака, которым вы собирались взломать оборону Оршовского узла. Жуткий некомплект самых современных видов связи, нехватка тепловизоров и ночных прицелов во всех без исключения подразделениях. Износ стволов у артиллерии выше норматива. Господин генерал, ваши подчиненные даже исподним солдат лучшей бригады армии обеспечить не смогли.

У Капустина задергался глаз, и это тут же показала беспристрастная камера. Офицера высшего звена тут же включил привычный ему начальственный рык. Он еще не понял, как здорово его сейчас подставили бывшие подельники по командованию.

— Откуда у вас секретные документы? Вы пойдете под трибунал! Да я вас…

— Господин генерал, — вмешался ведущий. — Эти документы рассматривала комиссия Госсовета. Они публичны.

Телевизионщик лукавил, за такое обнародование военная прокуратура телекомпанию могла и притянуть. Но он шел ва-банк, выбирая сторону конфликта.

Сотоцкий между тем снова привлек внимание аудитории. После ужасающих кадров разгрома колонны бригады прямо на марше, на экране крупным планом появилось породистое лицо депутата, выражающее священный гнев.

— Я хочу обратиться к согражданам. Разве мы сможем уважать генералов и столоначальников, что привели нас своим враньем и воровством к военной катастрофе? Погибли тысячи, десятки тысяч росских людей. Погибли гражданские. Те, кого мы должны были защищать! Нам много лет внушали, что наша армия самая лучшая и обеспеченная. Показывали яркие шоу, парады и прочую паркетную мишуру. По факту же оказалось, что связь у нас древняя, как навоз мамонта, артиллерия не попадает куда следует, танки горят, как свечки, личный состав совершенно не обучен ведению современного боя.

— Я бы попросил прекратить гнусные инсинуации!

Генерал вскочил с места, но депутат не обратил на него никакого внимания.

— И все это время нам врали в лицо генералы, подобные этому подонку. Которые за спинами солдат блюли только свой шкурный интерес.

— Да я тебя! — бывший начштаба гневно потрясал кулаками.

— Спокойней, генерал Капустин! — снова вмешался ведущий. — В нашей передаче имеют цену лишь слова и факты. От вас же пока исходит только одна ругань.

— Так для него честь росского офицера ничего не значит. Посмотрите, пожалуйста, вот эти кадры, что только что стали достоянием общественности. Разве может так себя вести приличный человек?

Съемку вели из толпы и, скорее всего, на тактическую камеру. Капустин в присущей ему манере не стеснялся матерных выражений, их не всегда успевали запикивать. Суть была в том, что он посылал младших командиров на штурм укрепленного района. А те не хотели бессмысленно терять там лучших бойцов. Смотрелась эта сцена крайне некрасиво и тяжело. Но больше всего потрясли кадры, снятые позже на беспилотный аппарат. Лежащие в лесопосадке тела бойцов, сгоревшие на минном поле танки. Умирающие люди, которые нельзя было эвакуировать из-за точной работы вражеской артиллерии.

Сотоцкий после прогона ролика продолжил, глядя прямо в камеру:

— Я сейчас обращаюсь не только к своим избирателям, а ко всем, кто живет в моей любимой стране. Разве можно простить подобное? Это вопиющая некомпетентность и прямое нарушение боевых уставов Вооруженных сил. И таких фактов, поверьте, у меня предостаточно, просто не все они пока обнародованы. У них было пять лет на подготовку! Генерал, на что вы их потратили? На парады и танковые ралли?

Капустин истерично скидывал с себя микрофоны и шипел на ведущего:

— Это вам с рук не сойдет! Никто не имеет права судить генералов!

После его скандального ухода потерявший было цинизм ведущий продолжил:

— Вы свидетели, что я не желал подобного исхода. Но бывший начальника Генштаба вместо разговора полез в перепалку и не ответил на ряд животрепещущих вопросов. А мы ожидали от него большего.

— А мне, в конце концов, дадут слово? — вмешался Отто Кисслинг. На его лице застыла недовольная мина. Еще не так давно он не сходил с экранов центральных каналов, вот и здесь ожидал первоочередного внимания.

— Да пожалуйста! Что вы можете сказать о нашей армии и уровне её подготовки.

Лидер Партии европейского централизма тут же выпятил грудь и начал отчитывать сидевших в студии:

— Вы совершенно не о том сейчас беседуете любезные. При чем здесь неготовность наших кровожадных вояк? Надо говорить, нет, не так — орать на каждом шагу о вопиющем случае нападения на европейскую державу. Этот акт агрессии должно заклеймить позором, виновных наказать и предать европейскому суду в Аахене. И обязательно вместе с главарями чернорусских бандитов.

Сотоцкий еле сдержался от улыбки. Провокация удалась, одним махом двух побивахи. Ну что ж. Сейчас и Отто получит по старой памяти пару плюх.

— Что же вы так росский народ не любите, господин хороший?

— Почему же? — искренне удивился лидер «европейцев». — Я патриот своей Родины и имею право указывать на ее ошибки.

— То есть вы и мобилизованных в армию росских мужчин своими согражданами не считаете? — ехидство в глазах выдавало Сотоцкого. — Пущай, мол, там мрут, как мухи. Помогать им выживать не следует. И Чернорусам, что считают себя частью росского народа тоже?

— Не разводите на ровном месте демагогию! — замахал яростно пальцами Кисслинг. — Никто их туда входить не просил. Это исконная земля жемайтов!

— Позвольте, — снова вмешался своим бархатным баритоном ведущий, — но чернорусские княжества существовали задолго до объединения их под флагами Жемайтских гетманов. И в Росскую империю они вошли сразу же после распада Жемайтии на правах старинных росских земель.

— Ну, не знаю, я в истории не силен, но вернуть землю обратно следует обязательно. Или мы никогда не войдем в семью европейских народов.

— Мы и так в Европе расположены, чего нам еще доказывать? И вообще, я не понимаю, почему мы должны чужим дядям чего-то там доказывать? Чернорусье всегда было и будет Росской землей. Это зафиксировано в летописях, исторических хрониках и отвечает чаяниям чернорусских людей. Что они, собственно, и выразили на голосовании.

— Ваше вече нелегитимно! — прокричал Кисслинг. — Его не признала ни одна цивилизованная страна в мире.

— А какое отношение к законности имеет западный Альянс? Её также не признали нигде в мире кроме, как в Европе и САСШ.

— Но она создана цивилизованными людьми.

— Ну да, нас вы сразу записали в азиаты. К вашему сведению мы имеем собственную цивилизацию, культуру и науку. И никому не позволим навязывать нам чуждое.

— Вы гнусный националист!

Сотоцкий улыбнулся, его лицо стало крупным в кадре, а глаза загорелись вдохновенным огнем.

— Да! И я горжусь этим! Для меня нет ничего выше интересов росского народа и всех тех народностей, что присоединились к нам в процессе исторического развития. Я горжусь тем, что в нашей партии более ста двадцати представителей народов Конфедерации. И поэтому я националист, что хочу развития всех этносов для общего блага Росии.

— Дешевка! Демагог! — Кисслинг, наконец, понял, что его развели.

— Нет, мы были честны с самого начала. В отличие от вас, шавок европейского империализма мы искренне и достойно помогаем нашей армии и Чернорусью с первых дней конфликта. У нас почти в каждом крупном городе открыты пункты приема помощи армии. Куда мы и приглашаем наших сограждан. Ответив Европе всеобщим росским единением!

— Вы варвары, потому вас и ненавидят. Мы будем бороться до конца!

— Вряд ли это получится у вас, Отто. Нашей партией инициирована прокурорская проверка. Она покажет, кто на самом деле финансирует вашу партию и за сколько серебряных монет вы продали родину.

Снова крупные планы, которые режиссеры свели вместе для контраста. Заинтересованный взгляд ведущего, торжествующий Сотоцкого и откровенный страх в глазах Кисслинга. Занавес!

Глава 11

Фронтовое Братство. Пригороды Петрограда

Стоящие около грузовиков водители, все на редкость крепкого телосложения мужики, цепкими взглядами проводили проехавший мимо микроавтобус. Затем один из них еле заметно кивнул, и группа доселе стоящих спокойно работяг подозрительно быстро рассредоточилась. В их движении явно наблюдался некий порядок. Каждый знал свой маневр и двигался с грацией парса. Так еще бы — все они ветераны боевых действий.

Серый неприметный микроавтобус без остановки заехал в распахнувшиеся ворота, проехал внутри огромного складского ангара метров триста и остановился. Пассажирская дверца отъехала в сторону, и оттуда начали неспешно выходить люди. Первый из них, мужчина с шапкой густых каштановых волос тут же начал оглядываться.

— Меня ищешь, Бойка?

— Привет, полкан!

На изборожденном ранними морщинами лице человека высветилась искренняя улыбка. Встречающий его пожилой мужчина еще не потерял былую выправку, но был одет в гражданскую одежду свободного покроя.

— Выходите, вас проводят!

Они отошли в сторону. Бойка внимательно глянул на своего старого командира. Начальника парашютной службы элитной гвардии державы.

— Глебыч, что за суета?

Бывший полковник ничем не выдал эмоций, но голос был необычайно бодр:

— Пошла волна, майор. Так что готовьтесь к акциям.

— О-па-на!

Бывший майор-парашютист, то есть элита из элит Росской армии ничем не выдал своего волнения. Но этого дня он ждал еще с того времени, когда его прошлым летом выгнали из армии по статье «Дискредитация». За правду-матку, что он резал в СМИ. А что еще ему оставалось делать после того, как по милости мудаков из Генштаба его «командированных» ополовинили во время проведения тайной операции. Только тайной она оставалась лишь для личного состава элитнейшего подразделения. Противнику все ходы и маршруты отступления слили заранее. Через два месяца на границе с Чухонией состоялся обмен пленных парашютистов на шпионов Альянса. Избитые и замученные солдаты, несмотря на пытки, не сдались морально. На родине их встречали как героев. Простые люди, но не начальство. Всех также впоследствии уволили и многие сейчас были здесь с ними.

Пусть и жестко, но пришло отрезвление, так что последующий провал Росских миротворцев в Чернорусье не стал для уже бывших военных откровением. Но начальство приходит и уходит, а Родина остается. Потому и возникло в один прекрасный момент «Братство фронтовиков».

— Всех проверили?

Жесткий взгляд бывшего особиста не предвещал ничего хорошего.

— Так точно, товарищ подполковник.

— Вольно! Я уже давно не подпол.

— Извиняюсь «Мангуст», — Бойка скрыл ухмылку. — Проверены и просвечены. Да и контрразведке пока не до нас. Все силы в Чернорусье.

— Все да не все. И не забываем про жандармов.

— Ага, больно много им дали полномочий.

— Так ссутся в Константиново. Армия злая, чернорусы в ярости, народ в охренении.

Бывший парашютист хмыкнул. Да этот подпол фору всем оппозиционным политиканам даст!

Все приглашенные на заседание «Братства» уселись вдоль овального пластикового стола. Обстановка была простая, без изысков. На столе лишь вода в бутылках и салфетки. В дневное время — это помещение работало как склад, не привлекая к себе лишнего внимания. Разве что попасть сюда трудиться было ох, как непросто. Да и грузы зачастую перемещались замысловатые. Кому положено, об этом были извещены. Так что контрразведка зря их не теребила, прикрыв собой от гражданских проверяющих структур. Ведь воевать все равно было необходимо! И это понимали все. Пока там наверху разберутся, можно полстраны потерять.

Неяркий свет горел только над столом, скупо освещая напряженные лица участников. Из полутьмы вышел мужчина в костюме и уселся во главе стола. Люди тут же зашикали. Но поднялся с места бывший полковник Лихачев и призвал к тишине:

— Все вы, так или иначе, знакомы с членом Политсовета Национал-Патриотического союза Карлом Ивановичем Лейцингером.

За столом снова зашумели. Кто-то с места выкрикнул:

— Мы теперь с клоунами дело затеяли?

Глебыч спокойно дождался тишины:

— Немногие из вас знают, что товарищ Лейцингер долгое время служил в ЦУР и работал под прикрытием. Сейчас он возглавляет кафедру европейской политики в Институте политических проблем. Думаю, не стоит уточнять, чем они там на самом деле занимаются.

Все тут же притихли и с интересом изучали гостя. Разведчики бывшими не бывают. А Центральное Управление Разведки пользовалось среди людей служивых уважением. Частенько секретная информация от них спасали их дубленые шкуры. Лейцингер времени не терял и начал выступление:

— Друзья, братья. Время нынче тяжелое, это вы и без меня знаете. Люди тут собрались проверенные, так что имеют право получить скрытые от большинства сведения. Политсовет Национал-патриотов поручил мне довести до вас следующее…

Его не прерывали все время выступления. Постепенно лица фронтовиков разглаживались. Вот ведь как может поменяться росская политика! Не зря они столько времени готовились и ждали. Подбирали людей, искали связи в правоохранительных органах, как могли, противостояли либеральным политиканам и богемному отребью. Воспитывали молодежь, создавали спортивные секции и клубы.

Неужели это все было не зря?