Помоги проекту - поделись книгой:
Все накопления накрылись медным тазом. Поискать работу?
Но никто из нанимателей не предложит ему ничего лучшего, чем место чернорабочего. Жизнь кончена.
Джонни взглянул на серебряное ведро со льдом на кофейном столике перед синим диваном. На бутылку розового «Лоран-Перье» с мокрой, отклеившейся этикеткой. На вазу с розами, стоявшую рядом. Это только кажется или они тоже увяли, как и он сам?
Его развели мошенники. Одурачили. Облапошили.
Как можно быть таким глупым и легковерным?
На стене висела эмблема подразделения, в котором он служил, Специальной авиадесантной службы – САС. Крылатый кинжал, а под ним девиз: «Кто рискует – побеждает».
Постоянное напоминание о десяти лучших годах его жизни. Тогда Джонни находился в превосходной форме, а недавно пытался восстановить ее, каждый день занимаясь, и не без успеха, по два часа в тренажерном зале, потому что решил избавиться от живота и накачать пресс, насколько это возможно для мужчины в его возрасте, к тому времени, когда Ингрид окажется в его постели.
Пожалуй, теперь будет лучше аннулировать абонемент, дабы сэкономить хоть немного денег.
Других доходов, кроме военной пенсии, у Джонни Фордуотера не было. Он вспомнил, как много лет назад, в Ираке, его с горсткой солдат так прижали, что они не могли высунуть носа из окопа. Шансов было до невозможности мало, боеприпасы почти закончились. Если бы они остались на месте, их в конце концов накрыла бы артиллерия. А если бы попытались подняться в атаку, то скосили бы из пулемета.
Вспомнил Джонни и слова, которые сказал тогда подчиненным: «Ну что ж, ребята, от смерти нам все равно не уйти. Так давайте же заберем с собой столько врагов, сколько сможем».
И они выскочили из окопа.
Удивительно, но им удалось захватить огневую позицию противника, перебив пятерых иракских солдат и потеряв только одного своего.
Потом Джонни наградили за храбрость крестом, что висел сейчас в рамочке на стене. Его гордость и последняя вещь, которую он согласился бы продать.
И вот теперь невидимый противник уничтожил Джонни Фордуотера без всякого кровопролития.
«И ради этого я едва не погиб? – спрашивал он себя. – Чтобы через много лет другой враг отобрал у меня дом? А ведь я всегда считал себя умным и сообразительным. Как можно быть таким глупцом?»
Перед тем как пойти в бой, одни солдаты напивались, другие принимали наркотики, третьи просто накачивали себя яростным адреналином.
Джонни снова посмотрел на фотографии. Задумался. И неистовый, словно море за окном, гнев разлился по его венам.
«Как, как это могло случиться? Разве ради этого мы сражались?»
И тут зазвонил телефон.
9
Одномоторная «Сессна» скользнула в серое облако, клубящееся за ветровым стеклом. В наушниках Андреаса Фогеля слышался безмятежный разговор между английским пилотом, сидевшим слева от него, и диспетчерской вышкой Сент-Хелиера на острове Джерси. Полет на маленьком самолете напомнил ему, как в былые времена, еще при Джордже Буше, он служил в армии США в Ираке, стрелком на «Черном ястребе». Не самые прекрасные воспоминания: сидишь на собственном шлеме, чтобы уберечь яйца, если кто-то вдруг выстрелит по тебе с земли.
Бо́льшую часть полета они молчали. Летчик, по его же словам раньше работавший в авиакомпании «Квантас» и согласившийся забрать Фогеля с частного аэродрома в Ренне за довольно толстую пачку наличных, попытался было поболтать с пассажиром, но тот мало что сказал в ответ. Андреас Фогель не был расположен к пустым разговорам.
И к тому же он все еще думал о случившемся в Мюнхене, откуда рано утром вылетел частным рейсом в Ренн. Надо же, какой вышел косяк! В обычном состоянии он ни за что бы такого не допустил, но болезнь сказывалась на мыслительных способностях.
Через мгновение облако поредело и совсем пропало. Внизу показался серый в белую крапинку край Ла-Манша. Фогель разглядел пару скалистых выступов, затем зеленый холмистый остров. Кучку домов небольшого городка, высокие трубы, стену пирса.
Дальше виднелась посадочная полоса, длинная и прямая. Вой мотора изменил частоту, и самолет начал быстро опускаться. Подскочил на дорожке, вильнув вправо, затем влево, и шасси снова коснулись бетона. Проехав немного по рулежке, пилот свернул направо к цепочке ангаров, в которых стояли самолеты бизнес-класса. Еще один поворот налево, и Фогель увидел сигнальщика, машущего жезлами. Наконец они остановились. Пилот заглушил двигатель и снял наушники. Фогель тоже снял свои.
– Добро пожаловать на Джерси! – сказал летчик и, не дождавшись ответа, добавил: – Приятно было поболтать с вами.
Сарказма в голосе пилота Андреас тоже предпочел не заметить.
Летчик перегнулся через него, дернул ручку двери и пояснил:
– Лучший способ выбраться наружу – поставить правую ногу на резиновую полоску на крыле, опереться коленом, а затем развернуться и опустить левую ногу на ступеньку сразу за крылом.
Фогель сделал, как ему посоветовали, и спрыгнул на бетон. Там его поджидал невысокий и худой сердитый мужчина в спортивной куртке из верблюжьей кожи, раздуваемой сильным, порывистым ветром. Пилот достал из багажного ящика за задними сиденьями коричневую сумку и протянул ее пассажиру. Фогель всегда путешествовал налегке.
Он взял кожаную сумку и повернул в сторону от самолета, прихрамывая из-за травмы, полученной меньше года назад. Он настороженно оглядывался, выискивая признаки присутствия полиции. Но, как его заранее уверили, никого лишнего на аэродроме не было. Женщина лет тридцати вышла из здания за ангарами и поприветствовала его:
– Мистер Фогель, авиакомпания «Гама авиэйшен» рада сотрудничать с вами. Ваша машина уже ждет.
Он последовал за женщиной в здание, затем по коридору мимо пары пустых багажных тележек и вышел с другой стороны, где стоял черный «рейнджровер» с удлиненной базой. Выпрыгнувший из машины гигант в круглых солнцезащитных очках и весьма элегантном костюме зашагал ему навстречу.
– Мистер Фогель?
Он коротко кивнул.
– Добро пожаловать на Джерси, сэр. Вы в первый раз здесь?
Фогель не ответил.
– Мистер Барри передает вам привет. Вы увидитесь с ним завтра в полдень. Очень важно соблюдать точность: мистер Барри не любит, когда кто-то опаздывает. Я приехал, чтобы убедиться, что вы прибыли вовремя.
Фогель снова промолчал.
Водитель взял у гостя сумку, а его самого усадил на заднее сиденье машины. Андреас Фогель смотрел сквозь тонированное стекло, как они уносятся прочь от аэропорта. Никто не знал, что он здесь. Как и о том, что он вообще покинул Германию. Ему нужно было улететь именно таким образом. Без регистрации багажа, чтобы не осталось никаких записей о его местонахождении. Телефон он установил в авиарежим еще до того, как выехал из Мюнхена. Так и будет вплоть до самого его возвращения.
Мюнхен стал для него новым домом. В ближайшие дни ему придется пользоваться тем телефоном, что лежит сейчас на сиденье рядом с ним. В него забиты все номера, которые могут понадобиться. А функции GPS нет. На английской земле он сейчас отнюдь не persona grata[7]. Возможно, это было глупо с его стороны – согласиться на работу, которая приведет сюда. Но, по правде говоря, в Штатах прошел слух, будто бы он убил одного из своих прежних заказчиков. А это не лучшая реклама. Клиенты больше не толпятся в очереди, чтобы нанять его.
Возможно, пришло время выйти из игры. Обналичить фишки.
– Вы раньше не бывали на Нормандских островах, мистер Фогель? – спросил его водитель.
Он не ответил.
Ему не особенно нравилась нынешняя фамилия – Фогель. Так называется диетический хлеб, который продается в супермаркетах, но это был не его выбор. Ничего, пока сойдет.
10
Джонни Фордуотер посмотрел на экран телефона: «Абонент не определен».
Он мгновенно ожил. Может быть, это наконец-то Ингрид?
– Да? – взволнованно ответил он.
– Привет, старина, как твои дела? – прозвучал голос на том конце линии.
Джеральд Ронсон, старый друг.
– Джерри! Рад тебя слышать! – произнес Джонни самым веселым тоном, на который только был способен, стараясь скрыть разочарование.
– Ты в порядке, приятель?
– Да, все отлично.
Они вместе были в том окопе почти двадцать лет назад, и оба как-то ухитрились дожить до конца службы в Ираке. С тех пор они поддерживали отношения. Дружили семьями, ходили друг к другу в гости в те славные времена, когда Элейн еще была жива и здорова.
Джерри уволился из армии, стал пожарным и после развода решил забросить удочку в агентство знакомств. И его самого подбивал сделать то же самое. Больше трех лет Джонни упирался, все еще оплакивая покойную супругу, а потом, почти год назад, отважился-таки, при содействии Джерри, осторожно прощупать почву. Он выбрал германское агентство, отчасти из опасений, что в Англии его кто-то может узнать, но также и потому, что ему всегда нравились немецкие женщины.
– По тебе не скажешь, что все отлично, приятель. Голос у тебя какой-то убитый. Неприятности?
– Ага, меня обманули примерно на четыреста тысяч фунтов, если ты хочешь знать правду, Джерри. Я вот-вот лишусь собственного жилья и окажусь на улице, а все благодаря собственной глупости.
– Эй, подожди! Как это ты лишишься жилья?
– А вот так, останусь без дома. Совсем.
– Но как… почему… что случилось?
– Рассказать подробно?
– Ага, от начала и до конца.
– Ладно, слушай.
И Джонни изложил ему свою историю со всеми подробностями. А потом замолчал в ожидании реакции Джерри.
Ответ друга был коротким и исчерпывающим:
– Черт побери, старина!
Едва они закончили разговор, как телефон зазвенел снова. И опять в сердце Джонни ожила надежда.
Но это оказался сержант Поттинг.
11
В дверь отрывисто постучали, и, прежде чем Рой Грейс успел ответить, в кабинет вошли детективы Поттинг и Уайльд.
Год назад вплотную подошедший к пенсионному возрасту Поттинг, за плечами у которого было уже четыре брака, едва не женился снова. На этот раз на служащей полиции, которую потом убили в перестрелке. Встречаясь с этой женщиной, он привел себя в порядок и до сих пор мог гордиться своим внешним видом, что наверняка порадовало бы Беллу, как звали его погибшую невесту.
Он по-прежнему хорошо одевался, но прежний огонь постепенно угас. Поттинг осунулся, побледнел и выглядел подавленным. Возможно, это было связано с раком простаты, от которого он начал лечиться еще в мае, а потом по секрету пожаловался Грейсу, что потенция у него упала ниже плинтуса.
Не в силах справиться с изменившимся миром, Норман постоянно смущал окружающих своими неполиткорректными замечаниями и взглядами, но Рой Грейс твердо решил оставить его в отделе, несмотря на возражения Кассиана Пью, помощника главного констебля. Он боролся за Нормана Поттинга по двум причинам. Первая, и самая важная, заключалась в том, что это был чрезвычайно способный детектив с многолетним бесценным опытом, который, к большому сожалению Грейса, котировался все меньше и меньше. А во-вторых, он просто переживал за этого человека. Сострадание – еще одна ценность, утраченная при переходе на режим жесткой экономии.
Стол для совещаний теперь в кабинете Грейса не помещался, поэтому Поттинг и Уайльд уселись на вращающиеся кресла за столом, стоявшим напротив.
– Рад видеть тебя, Норман, – сказал Грейс. – Давненько ты сюда не заглядывал.
– Маловато свежих убийств, – проворчал Поттинг.
Констебль Уайльд вежливо улыбнулась.
– И тебя я тоже рад видеть, Велвит.
Это была бойкая особа со светлыми, стриженными ежиком волосами, но в строгом классическом костюме, какие предпочитают большинство полицейских.
– Как вообще дела? – спросил Грейс.
– Спасибо, сэр, хорошо, – ответила она с характерным белфастским акцентом.
Рой обернулся к Поттингу:
– Норман, что ты можешь сказать об этом нашем потерпевшем – Джоне Фордуотере?
– Если хотите знать, что я о нем думаю, шеф, то для отставного майора он малость туповат. Позволил себя облапошить дамочке из немецкого агентства знакомств. Его просто слопали, как сэндвич на пикнике.
Грейс посмотрел на констебля Уайльд:
– Ты согласна с этой оценкой, Велвит?
– Ну, это как посмотреть, – осторожно начала она. – В целом Фордуотер мужик неплохой, но показался мне слишком наивным, это Норман правильно заметил.
– В каком смысле наивным, Велвит?
– Отдать все до последнего пенни незнакомке, которую даже ни разу в жизни не видел, – я называю это наивностью, сэр.
Грейс искоса взглянул на Нормана Поттинга, поторопившегося заклеймить излишне доверчивого Фордуотера. Уж чья бы корова мычала. Он и сам оказался немногим лучше. Третьей его женой – или, может быть, четвертой – была одна тайская вымогательница. Через несколько месяцев после свадьбы Норман пришел к Грейсу посоветоваться. Жена вернулась в Таиланд, якобы отправилась к больному отцу. И почти сразу же последовала первая просьба прислать деньги на лечение. Так продолжалось некоторое время, и сумма с каждым разом возрастала. Грейс велел ему завязывать с благотворительностью, и у Поттинга хватило ума последовать его совету, но перед этим он успел перевести не одну тысячу на банковский счет мошенницы.
Разумеется, деньги бесследно исчезли, да и любимую супругу Норман тоже больше не увидел.
– Я же говорю вам, шеф, этот майор Фордуотер полный идиот! – добавил Поттинг. – Невероятно доверчивый.
– Речь идет о сумме в двести тысяч евро, правильно?
– Не думаю, чтобы он все нам рассказал, сэр, – вставила Велвит Уайльд. – Подозреваю, что на самом деле ущерб даже больше. Через час мы снова с ним поговорим.
– Позвольте задать еще один вопрос. Кто-нибудь из вас думает, что Фордуотер способен убить человека… или приказать убить?
Грейс по очереди посмотрел на обоих.
Поделиться книгой: