И все Грешники, Праведники

И все Грешники, Праведники

Пол Кемп

Кейл проснулся в полутьме комнаты. Голос его бога кружил на цыпочках в вялом после сна сознании. Он лежал в постели с открытыми глазами и взмокший от пота. После нескольких ударов сердца, зрение привыкло к темноте, тонкие лучи света Селуне пробивались сквозь затворенное окно и немного освещали комнату. Силуэты мебели разбавляли окружающий сумрак серым и приносили спокойствие: вот его кресло, вот стол для одежды и лампа для чтения. Он был всё ещё дома, в Штормовом Пределе. Хотя… нет, он мог быть где угодно.

За последние десять дней Маск полностью захватил его сны, показывая в них чуждые, тёмные и продуваемые ветрами, пейзажи, шептался в ушах, неотрывно преследуя. В странных промежутках между сном и бодрствованием Повелитель Тени рассказывал ему о словах силы. Кейл сделал предположение что это молитвы и магические песнопения. Пока он помнил только смутные образы из видений, показанных ему Маском. Слова же Повелителя Тени вспоминались с удивительной точностью, словно они изначально были заложены в его сознании.

Его сознании? Он громко рассмеялся. С момента принятия Зова Маска он всё меньше и меньше различал, где заканчивалось его сознание и начиналось сознание его бога. Последние грёзы делали эту границу ещё более неопределенной. Ты можешь служить, но при этом оставаться самим собой, напомнил себе Кейл. Его друг Прыткий Джак, сам будучи клериком, говорил ему тоже самое. Но Эревис всё ещё сомневался. Служение Маску отличалось от услужения Джака тому же Брандобарису. Маск требовал большего, чем просто верить в него. И сам Кейл, похоже, был нечто большим для Повелителя Тени. Маск выбрал его для чего-то важного?

Он уставился в тёмный потолок.

— В этом все дело?

Маск, разумеется, не ответил.

Кейл, тем не менее, догадывался, как добиться ответа от Повелителя Тени. Его грёзы подсказывали ему решение.

Некоторое время он просто лежал, размышляя и дискуссируя сам с собой, затем, наконец, принял решение. Как же он устал от всех этих непонятных слов и прочей загадочной бессмыслицы. Да, он был жрецом. Жрецом истинным, но при этом он не обязан во всем подобать Маску. Даже с одним единственным заклинанием он мог единиться со своим богом и, возможно — только возможно, — иметь ясное представление о его целях.

И тут уже самому решать — соглашаться с ними или нет.

Кейл склонился над небольшим столиком, который ютился за его кроватью и зажёг фонарь для чтения. Мягкое оранжевое пламя запустило на стены пляшущие тени. Эревис извлёк из тайной нишы своего столика мягкую чёрную маску, свой святой символ, который достался ему во время последнего похода к гильдии Ночных Ножей и, вновь опустился в кровать. Слова заклинания Единения всплыли в его сознании.

Он поднялся, прошёлся до своего кресла для чтения и опустился в него.

Лучшего места для встречи со своим божеством не найти, иронично предположил Кейл.

Его язык засох и прилип к нёбу, ладони взмокли. Он пристально уставился на пламя фонаря, пытаясь себя успокоить. Почувствовав себя готовым к дальнейшим действиям, Кейл зажал мягкий бархат маски большим и указательным пальцами и принялся за чтение молитвы. С первыми же словами силы, которые сорвались с его языка, тени со стен соскочили и принялись кружить и роиться вокруг него, окутывая его плотной пеленой тьмы. Он почувствовал, как поднимается вверх, словно его душа отделилась от тела и взмыла под потолок. Звук, похожий на рев водопада, заполонил уши. Кейл лишь крепче сжал зубы и выговорил последние слова вызова. Рёв усилился. Его сознание уносилось вверх со скоростью падающей звезды.

Внезапная тишина. Тьма. Пустота. После…

Он почувствовал присутствие Маска. Божество, лучась злобой, подавляло окружающую тьму. Кейл различил его силуэт — стройную фигуру человека в окружающей пустоте. Эревис хотел задать ему вопросы, но с губ не сорвалось ни слова. Во всяком случае, не с его.

«Наблюдай», — раздался голос в сознании. Кейл почувствовал угрозу в этом голосе и улыбнулся. Силуэт Маска растворился во тьме и стал неразличимым, оставив Эревиса одного в пустоте.

Внезапно пространство вокруг стало меняться: появились строения, дома, башни, стены, свет. Селгонт в миниатюре. И Кейл над всем этим возвышался. В небе над Селгонтом сияла… нет, не Селуне. В небе светил ухмыляющийся череп, окружённый слезами — символ Цирика Тёмное Солнце. На противоположной стороне города стоял человек в пурпурном плаще, так же как и Кейл, возвышаясь над Селгонтом. Он, казалось, не замечал Эревиса, целиком отдавшись созерцанию города своим голодным взглядом. Свет луны-черепа придавал гладкому и узкому лицу незнакомца зловещий оттенок. Перед ним поддрагивал искривленный жезл цвета слоновой кости. Он двигался, словно управляемый невидимой рукой, и дома, которых он касался, рушились, превращаясь в развалины.

Кейл догадался, что этот жезл — воплощение силы. И большая опасность для Селгонта.

«Жезл будет твоим символом, — сказал голос в его голове, — после того, как ты расправишься с этим злом и убьёшь его нынешнего хозяина».

Кейл попытался возразить. Он больше не убийца. Никогда больше! Но его губы были по прежнему крепко сжаты. Как он мог обмануть своего бога? Маск знал его, знал кем и чем он был. Отрицать это было бесмысленно.

— Это моя… — он замер на полуслове, чтобы поправить себя. — Твоя цель?

«Вглядись пристальнее. Увидишь свою цель. Или её часть».

Кейл внимательно посмотрел на человека в пурпурном плаще и увидел тьму за его плечами — участок более глубокой тени, отдаленно напоминающей фигуру человека. Два глаза возникли в этой тьме и остановили свой взгляд на Кейле. Эревис слегка наклонился вперед, чтобы разглядеть всё получше…

И обнаружил себя смотрящим на пламя в лампе.

— Тьма — выругался он. Несколько мгновений ушло на то, чтобы собраться с мыслями. Что, Девять Кругов Ада, сейчас произошло? Очередной абсурд? Хотя чего, собственно, он ожидал? Встречи с Повелителем Тени тет-а-тет? Или, быть может, милой беседы за кружкой эля? Кейл улыбнулся собственным мыслям.

Нет. Он видел только то, что увидел. Ничего более. И ему придется либо действовать, отталкиваясь от увиденного, либо всё это просто проигнорировать. Обдумывая решение, Кейл поднялся на ноги, задул пламя в фонаре и улегся обратно в кровать. Чтобы он не выбрал, внимать откровениям Маска или же нет, в отдыхе он нуждался при любом раскладе. Завтра у него и Тамалона небольшой приём во дворце Халорна. Все ключевые игроки Старого Чонсела соберутся в этом месте, будет, разумеется, и сам Халорн со своей дурацкой эксцентричностью. Поэтому Кейлу потребуются все его силы и терпение.

* * * * *

Ривен понимал, что дремлет. Он попытался разбудить себя силой воли, но ничего не вышло.

Он парил над Селгонтом. Ночь укрыла город тёмным плащом, огни уличных факелов мерцали в ночи. Странно, но улицы были совершенно пусты.

Его взгляд поймал едва уловимое движение рядом с дворцом Халорна. Ривен заставил себя снизиться над позолоченным дворцом, принадлежащим болвану, управляющему Селгонтом. Далеко внизу он разглядел человека в пурпурном плаще с тонким, напоминающим крысинное, лицом и с чёрным искривленным посохом в руках. Ривен почувствовал мощь, исходящую от жезла и возжелал его.

«Это могущество», — сказал голос из ниоткуда.

Его собственный голос?

Человек внизу взмахнул посохом, направив волновые потоки силы на стены здания, а затем задрал вверх угол строения, словно это был обычный ковер. Дворец казался по-детски беззащитным перед этим незнакомцем. Бронзовый святой символ болтался на его шее на тонкой цепочке. Ухмыляющийся череп, окружённый капельками слёз. Символ Цирика Безумного.

Человек, держа в одной руке угол дворца Халорна, а в другой — свой посох силы, нервно озирался по сторонам, словно ожидая опасности. Ривен запомнил его лицо, прежде чем тот полностью скрылся из поля зрения.

Ривен хотел этот посох. С его помощью ему наконец удасться создать свою собственную организацию. Небольшую, законспирированную гильдию высокопрофессиональных наёмных убийц.

«Этот жезл может быть твоим, — мягко проговорил голос в сознании, — если ты присягнешь мне в верности».

Ривен похоже стал догадываться, кто вторгся в его грёзы.

— Кто ты?

Смех в ответ. Следом за ним, Селгонт внизу стал исчезать в вихре теней под тусклый свет звезд. Вверх стал низом, и пара глаз возникла из теней — юных, но знающих многое, пронзительных.

«Ты знаешь кто я». — В голосе слышались нотки веселья.

И Ривен действительно знал. Во всяком случае, думал, что он знал. Знал, что его конкурент Кейл недавно обратился к вере Маска и стал его жрецом. Ривен предположил, что Маск одарил его своим даром, но тот воспротивился. А теперь Маск просто пересмотрел свои взгляды касательно каждого из них. В последнюю встречу, он и Кейл схлестнулись в схватке и его противник использовал заклинание, чтобы одолеть его. Статус жреца дал Кейлу это преимущество.

У Кейла вообще было предостаточно козырей.

«Присягай», — подтолкнул к решению голос.

Обдумывание решения заняло всего один удар сердца. Если Маск обещает могущество, то Ривен его примет. На своих условиях.

— Если скажешь, что я жрец во плоти, — сказал Ривен, — то ты покойник.

Глаза в пустоте сощурились в усмешке. «Мне доподлинно известно, каков ты».

Ривен кивнул.

— Тогда я...

Он обнаружил себя смотрящим в тёмный потолок комнаты.

— ... клянусь, — закончил убийца, слегка смутившись. Свет фонаря с улочки Ларавкан пробивался сквозь ставни. Тени заполнили скудно обставленную квартиру.

Ривен сбросил с себя одеяло и сел. Сон был всё ещё свеж в его памяти. Он самолично присягнул богу. Или нет? Драйзек потянулся к поясу с оружием, свисающему с изголовья его кровати, и извлек одну из своих магических сабель. Её вес был ему точно по руке. Она была реальной. В отличие от призрачного сна. Богом Ривена был металл в обличье монет и клинков.

Одеваясь, он рассмеялся. Бог не был нужен ему. Ему нужны были выпивка и женщины. И у него было достаточно пятизвездников, чтобы и то, и другое у него имелись в избытке на всю оставшуюся ночь.

— Куча лошадиного дерьма! — вслух же сказал Ривен, накидывая на себя свой отличительный знак — пурпурный плащ. Никому он не клялся. Это был лишь сон, его собственный сон. Он не служил ни богу, ни человеку, кроме как на собственных условиях.

Убийца натянул свой плащ. Вдруг какое-то движение привлекло его внимание. Чёрный кусок ткани выпал на пол из внутреннего кармана. Холод подбежал к затылку Ривена. Он смотрел на ткань в течение долгой секунды, прежде чем его ум отметил что это такое. Маска. Чёрная маска. Драйзек никогда не видел её раньше.

— Сын шлюхи, — пробормотал он.

* * * * *

Деревянные панели стен приёмной во дворце Халорна были разукрашены уродливыми, гибридными существами. Могучие летающие олени, совомедведи и химеры пристально смотрели со стен и пугали реалистичной свирепостью. Пол покрывали дорогостоящие ковры с изображениями тех же существ. На трёх из четырёх стен ввысь возносились выходящие в зал балконы, задрапированные гобеленами. Кейл нахмурился, посчитав количество монет, потраченное глупым правителем Селгонта на художников и безделушки. Кейл брал меньшую плату за убийство людей... годы и годы назад.

В центре устланного коврами зала стояли три длинных полированных дубовых стола. Старый Чонсел[1] Селгонта сидел за столами на роскошных стульях с высокой спинкой, как кучка расфуфыренных павлинов. Патриархи торгового города смеялись, торговались и заключали союзы за едой и выпивкой. Главным образом, под выпивку. Кроме Тамалона. Господин Кейла никогда не пил больше одной чаши вина, улаживая торговые дела. А торговля в Сембии не прекращалась никогда.

Несмотря на то, что именно он созвал собрание, Халорн еще не показывался гостям. Типично. Кейл был убежден, что правитель города — сумасшедший. Обычно он облачался в большие, чем нужно, по размеру плащи с капюшонами, призванные, по-видимому, скрыть его лицо, и лишь изредка появлялся на публике. Слухи ходили по городу, как воловья птица по навозу. Стараясь оставаться бдительным — пока не появился Халорн — Кейл выполнял свою обычную работу — собирал информацию для своего господина. К сожалению, разговор между членами Старого Чонсела был неотличим от гула, даже для исключительно острого слуха Кейла. Где мог, он читал по губам, но чаши и вилки мешали даже этому, и ему не удалось узнать ничего стоящего.

Как и Кейл, слуги остальных патриархов Старого Чонсела стояли вдоль стены каждый за спиной своего лорда. Все вместе они образовывали периметр живых тел вокруг зала. В соответствии с обычаем для проведения массовых собраний Старого Чонсела, каждый благородный торговец взял с собой только одного доверенного человека — волмонера (wolmoner), на языке древней Сембии. Термин примерно переводился как "человек-стена" (wall man) или "бодрствующий человек" (vigil man), и первоначально обозначал телохранителя и советника. Но на протяжении веков изменился характер данной должности. Сегодня вигилмен (vigilman) превратился в обычного слугу. Хотя иногда ему случалось быть телохранителем или даже шпионом. В случае же Кейла было третье. Он был идеальным воллменом (wallman) старых времен.

Эревис пристально осмотрел комнату, уделив внимание по очереди каждому из людей патриархов. Часто он мог сделать выводы о намерениях магистра на собрании, наблюдая нрав и особенности поведения его человека. По крайней мере, это могло указать, на кого следует обратить внимание.

По мнению Кейла, «слуга», ожидающий Кососа Динта, был переодетым солдатом — его поза и манера держаться буквально кричали — «военный». Дом Динт считал, что Кососу нужен телохранитель. Почему? Он в плохих отношениях с Халорном?

В другом месте стройный подхалим, разодетый в расшитый золотом зеленый бархат, служил Армину Зесту, без сомнения этим подчеркнувший богатство дома Зест, недавно заключившего выгодный договор о транспортировке специй с домом Приакос, занимающимся торговлей на улицах. Там…

Кейл остановился. Всмотрелся.

В сборище мужчин вдоль стены за лордами Талендаром и Лиамосом стоял Драйзек Ривен. Убийца жент был замаскирован как раб, но Кейл всё же узнал его. Невозможно было скрыть и характерную усмешку Ривена, блеск его глаза. Каждый уже пускал кровь другому в прошлых сражениях и каждый обещал пустить вновь.

Их взгляды встретились и остановились.

Единственный глаз Ривена слегка дёрнулся, прежде чем к нему вернулось самообладание. Он ухмыльнулся сильнее. Его правая рука исчезла во внутреннем кармане туники и осталась там. У него было оружие, без сомнения.

За время трёх вздохов тысячи мыслей пронеслись в голове Кейла. Был ли Халорн или какая-то другая семья из Старого Чонсела в союзе с жентами?

Всё ещё не сводя с него глаз, Ривен медленно двинулся к Кейлу. Эревис также двинулся к Ривену.

Тогда же Кейл вспомнил, что безоружен. Он оглядел стоявших рядом с ним. Там! Один из дворцовых стражей Халорна не отводил взгляда от столов. Кейл свернул в его сторону, пройдя достаточно близко, чтобы задеть плащ стражника. Сделав это, он стащил кинжал мужчины, перевернул оружие, так что клинок скользнул по запястью в рукав, и  вновь обратил взор к Ривену.

Они продолжали сближаться. Десять шагов. Семь. Кейл не знал, что он собирается делать, но определенно что-то грязное. Пять.

Наверху загрохотали трубы. Оба мужчины застыли и посмотрели наверх.

С балконов, откуда открывался вид на столы, ещё раз протрубили герольды Халорна. С балкона вдоль северной стены раздался голос дворецкого.

— Господа. Его наиболее почитаемая светлость, главенствующий в Старом Чонселе, Халорн города.

Торговые лорды слабо поаплодировали, ровно столько, чтобы это не выглядело оскорблением.

Халорн подошёл к балконным перилам. Он был одет в сильно расшитый атласный плащ цвета неба и полумаску, закрывшую большую часть его лица. Когда он заговорил, то Кейлу показалось, что голос его звучал странно ослабленно.

— Мои лорды, благодарю вас, что так быстро откликнулись на мой призыв. Надеюсь, вы удовлетворены предложенными яствами?

Ответом было утвердительное бормотание лордов.

— Чудесно. Питаю надежду, что вы простите моё отсутствие. Моё здоровье было... переменчивым в последнее время.

Бормотание усилилось.

— Все вы занятые люди, и, несомненно, были удивлены моим приглашением. Не буду дальше томить вас неизвестностью. Просто... я назначил своего заместителя.

На мгновение комнату окутала тишина, взорвавшаяся разговорами. В вопросах скользили удивление и тревога. Кейл тоже опешил. Должность заместителя пустовала уже более пятидесяти лет — этому имелось веское основание. Халорна сковывали железные кандалы — обычаи Сембии, которые обязывали его находиться выше соперничества в Старом Чонселе, быть третейским судьей, посредником и действовать на благо целого. Заместитель же не был связан подобного рода обязательствами, пока должность говорила за Халорна. Дом заместителя был особенным в городе, якобы вторым после Халорна, но свободным от общественных обязательств, которые держали того же Халорна под контролем. Заместитель мог свободно оказывать поддержку собственному дому, и только Халорн стоял на его пути.

Назначая заместителя, Халорн немало рисковал, Кейл знал это. Полномочия заместителя признавались законными при условии, что сам Халорн сможет действовать вне рамок общественных ограничений, но история показала, что амбициозные заместители могут подвинуть Халорна. Правитель города был или очень умён, или очень глуп. Кейл склонялся к последнему.

Халорн позволил ещё немного продолжиться обсуждениям, прежде чем заговорил вновь.

— Без сомнения, все вы теряетесь в догадках, какой из домов я выбрал. — На мгновение он позволил всем застыть в напряжении. — Никакой. Ни один дом. Марден, покажись.

Шеи вытянулись. Глаза сузились.

— Господа, представляю вам Мардена Кантора, моё доверенное лицо и правую руку, с полномочиями действовать от моего имени. Он не из Сембии, но будет хорошо служить во благо Селгонта.

Патриархи Старого Чонсела были слишком ошеломлены даже для того, чтобы просто поаплодировать.

Марден подошел к краю балкона, чтобы встать рядом с Халорном. Его фиолетового цвета бархатные одежды громко прошуршали в тишине. Он явно воспринял тишину как оскорбление. Глаза его сузились, а тонкие губы разошлись, явив всем зубы.

— С нетерпением ожидаю оглашения ваших... просьб, господа. — Его голос был подобен шипению змеи.

Кейл узнал его в момент, когда тот вышел вперед, хоть Марден и не нёс жезл, как в его сне. Заместитель был слугой Цирика, которого Эревис помнил по своему видению. Голос маски до сих пор звучал в его голове: искоренить зло.

— Тьма и пустота, — тихо выругался он.

Тогда же он вспомнил о Ривене. Крепче стиснув кинжал, Кейл взглянул на убийцу жента.

Ривен пристально смотрел на Мардена, как волк смотрит на своенравного ягненка. Кейл видел смерть заместителя во взгляде убийцы.

Драйзек почувствовал тяжесть взгляда Кейла, потому что отвернулся от Мардена и пристально глянул на него.

Эревис на мгновение удержал его взгляд, потом опять обернулся к Мардену. Ривен, отследив, куда он смотрит, тоже обернулся. Когда их глаза встретились вновь, его лицо озарилось пониманием. Он знал. И улыбался.

Кейлу и Ривену приказали убить одного и того же человека. Но какова была вероятность подобного? Эревис не верил в совпадения.