Неестественная среда

Марта Уэллс

Неестественная среда

Дневники бота-убийцы-2

Глава первая

БЕзопсам нет дела до новостей. Даже после того, как я взломал свой регуляторный модуль и получил доступ ко всевозможным каналам, особого внимания на них я не обращал. Отчасти из-за того, что, загружая чисто развлекательный контент, имел значительно меньше шансов заставить сработать маячки, которые могли быть установлены в спутниковых и станционных сетях — уровни защиты передач политических и экономических новостей были повыше, почти как у обмена закрытыми данными. Но в основном из-за того, что новости эти были скучны, и мне не было дела до того, что там люди вытворяют друг с другом, пока в мои задачи не входило: а) остановить это или б) прибираться после этого.

Но, когда я пересекал торговый центр транзитного кольца, в воздухе висел последний выпуск новостей со Станции, в котором один за другим сменялись общественные каналы. Я фиксировал их, сохраняя выжимку, но больше внимания уделял тому, чтобы, пробираясь сквозь толпу, выглядеть обычным человеком с расширенными возможностями, а не ужасающим ботом-убийцей. Среди прочего, это подразумевало не ударяться в панику, когда кто-то случайно встречался со мной взглядом.

К счастью, люди и расширенные были слишком заняты, направляясь по своим делам или роясь на каналах в поисках нужных им направлений или расписаний движения транспорта. Вместе с управляемым ботом транспортом, на котором я добрался попутчиком, через червоточину прибыло еще три пассажирских транспорта, и большой торговый центр между зонами посадки был забит толпой. Помимо людей тут были еще и боты всевозможных форм и расцветок, реющие над головой дроны, и грузы, перемещающиеся по расположенным вверху транспортерам. Дроны не станут искать БЕзопсов без специальных указаний, и пока что меня никто не пытался запинговать, отчего я испытывал немалое облегчение.

Хотя меня и исключили из инвентаря компании, но это все еще была территория корпораций, а я все еще был собственностью.

Мне казалось, что пока что все складывалось более чем хорошо, учитывая, что это было лишь второе мое транзитное кольцо. БЕзопсов по заключенным контрактам всегда отправляли как груз, и нам не приходилось самим проходить через те части станций или транзитных колец, которые были предназначены для людей. Броню мне пришлось оставить в центре развертывания на Станции, но в толпе я был так же безлик, как будто она все еще была на мне. (Да, именно это мне приходилось все время себе повторять.) Я был одет в серую с черным рабочую одежду. Футболка, куртка с длинными рукавами, брюки и ботинки скрывали все мои неорганические части, а еще за спиной у меня болтался рюкзак. В пестрой толпе разнообразных одежд, причесок, цветов кожи и интерфейсов я не бросался в глаза. И, хотя разъем порта передачи данных на моей шее был хорошо виден, он настолько мало отличался от тех, что устанавливали себе люди с расширенными возможностями, что едва ли мог вызвать хоть малейшие подозрения. Кроме того, никому даже в голову не придет, что бот-убийца будет разгуливать по торговому центру, словно обычный человек.

А затем, в выжимке новостей я наткнулся на изображение. Свое изображение.

Я не остановился только потому, что хорошо натренировался физически не реагировать на что-то, что не несло непосредственной угрозы, каким бы шокирующим или ужасающим оно не было. Я, возможно, на секунду утратил контроль за выражением своего лица — я слишком привык носить шлем и держать его непрозрачным всегда, когда это было возможно.

Я миновал большой сводчатый проход, который вел к нескольким стойкам, где продавали различную еду, и остановился у входа в небольшой деловой район. Любой, кто видел меня, предположил бы, что я просматриваю их сайты в поисках нужной мне информации.

На снимке из новостного пакета был я, стоящий в вестибюле станционного отеля с Пинь-Ли и Раттхи. В центре внимания была Пинь-Ли с ее решительным выражением лица, раздраженным изгибом бровей и строго деловой одеждой. Раттхи и я, в серой исследовательской форме «ПрезервейшнОукс», терялись на заднем плане. В тегах к изображению я значился как «телохранитель», но, запуская сюжет, был готов к худшему.

Ага, станция, которую я всегда считал Станцией — место, где располагались офисы Компании и центр развертывания — на самом деле называлась «Порт ФриКоммерс». Я и не знал. (Когда я бывал там, то находился по большей части или в ремонтной кабине, или в транспортном контейнере, или в режиме ожидания, пока не подоспеет очередной контракт.) Диктор мимоходом упомянул, как доктор Менса приобрела БЕзопса, который ее спас. (Эта явно душещипательная нотка явно была призвана смягчить совсем уж мрачную без этого историю с большим количеством мертвых тел.) Но журналисты явно не привыкли видеть БЕзопсов иначе? как в броне или в виде кровавой кучи останков (это если что-то пошло не так). Им в голову не пришло связать купленного БЕзопса с тем, что они считали обычным расширенным, входящим в отель вместе с Пинь-Ли и Раттхи. И это хорошо.

Озабоченность вызывало то, что некоторые наши закрытые записи оказались опубликованы. Моя панорама, когда я искал «ДельтФолл» и нашел тела. Виды с нашлемных камер Гуратина и Пинь-Ли, когда они нашли Менсу и то, что осталось от меня после взрыва. Я быстро просмотрел их, убедившись, что там не было четких кадров с моим человеческим лицом.

Оставшаяся часть сюжета была посвящена тому, как компания и «ДельтФолл», плюс «Презервейшн» и еще три другие некорпоративные политические структуры, граждане которых были в «ДельтФолл», объединились против «ГрейКрис». А еще — юридическим баталиям всех против всех, когда некоторые из недавних партнеров по расследованию стали бороться друг с другом за финансовую ответственность, юрисдикцию и гарантии по закладным. Я вообще не знаю, как люди могут в этом хоть что-то понимать. Не было особых подробностей о том, что случилось после того, как «ПрезервейшнОукс» удалось послать сигнал спасательному транспорту, но имеющиеся позволяли надеяться, что, кто бы не искал упомянутого БЕзопса, решил бы, что я вместе с Менсой и остальными. Менса и остальные конечно же знали, что это не так.

Затем я проверил отметку времени и понял, что пакет новостей устарел — их опубликовали цикл спустя, после того, как я покинул станцию. Он, должно быть, прошел через червоточину вместе с одних из скорых пассажирских транспортов. А это означало, что у официальных новостных каналов может уже иметься более свежая информация.

Именно. Я сказал себе, что нет никаких причин, почему кто-то стал бы искать бесконтрольного БЕзопса-бродягу на этом транзитном кольце. По информации, доступной на публичном канале, здесь не было центров развертывания никаких залоговых компаний или компаний безопасности. Мои контракты всегда предусматривали работу либо на изолированных объектах, либо на необитаемых исследуемых планетах, и я считал, что по-другому и не бывает. Даже в шоу и сериалах на развлекательных каналах ни разу не показывали, чтобы БЕзопсов подрядили охранять офисы или склады, или верфи, или еще какое-либо из коммерческих предприятий, которые обычно вели свои дела в транзитных кольцах. И все БЕзопсы, которые мелькали в СМИ, всегда были в броне, были безликими и наводили на людей ужас.

Я смешался с толпой и отправился дальше вдоль павильонов торгового центра. Мне следовало избегать мест, где меня могли просканировать на наличие оружия, а к ним относились все терминалы платного транспорта, включая маленькие трамвайчики, курсирующие по кольцу. Я мог взломать сканер оружия, но протоколы безопасности предполагали, что в пассажирских терминалах их должно быть достаточно, чтобы справиться даже с толпой этих самых пассажиров, и я едва ли смогу обработать столько одновременно. Плюс, мне пришлось бы взломать еще и платежную систему, а такие хлопоты себя в настоящий момент не оправдывали. Прогулка до той части кольца, откуда отправлялись управляемые ботами транспорты, получилась долгой, зато у меня было время незаметно подключиться к развлекательным каналам и накачать себе новинок.

На пути к этому транзитному кольцу, в одиночестве пустоты грузового транспорта, мне выдалась возможность много думать о том, почему я бросил Менсу и чего я хочу. Я знаю, для меня это тоже стало неожиданностью. Но, даже, если бы я и знал ответ, я не смог бы провести остаток срока своей службы, раскатывая на грузовых транспортах и потребляя медиа-продукт, каким привлекательным это не казалось.

Теперь у меня был план. Точнее будет, как только я получу ответ на один важный вопрос.

Чтобы получить ответ, мне надо было кое-куда отправиться, и сейчас здесь было два управляемых ботами грузовых транспорта, отправляющихся в следующем цикле, которые могли доставить меня туда. Первый транспорт не слишком отличался от того, на котором я добрался сюда. Он отправлялся позже, и это был лучший вариант, при котором у меня было больше времени, чтобы добраться до него и уговорить взять себя на борт. Я, наверное, смог бы взломать его, если бы попытался, но, по правде говоря, делать этого мне не хотелось. Провести такую кучу времени с чем-то, что не хочет твоего присутствия, или с чем-то, что ты взломал, заставив его считать, что оно этого хочет, просто казалось мне жутковатым.

Карты и расписания, с привязкой ко всем важным точкам кольца, были доступны на канале, так что я смог найти дорогу к грузовым площадкам, дождаться пересменки и пробраться в зону погрузки. Мне пришлось взломать систему идентификации и несколько дронов со сканерами оружия, а затем оказаться запингованным ботом, охраняющим вход в коммерческую зону. Я не повредил его, а просто вломился сквозь мауэр в его канал и стер из его памяти все воспоминания о контакте со мной.

(Меня разрабатывали так, чтобы я подключался к СекСисту Компании, чтобы я был, по существу, его интерактивным компонентом. Охранники на станции не являлись фирменной техникой Компании, но устроены были очень похоже. Кроме того, Компания как никто параноидальна в отношении данных, которые она собирает (или крадет), так что я привык иметь дело с системами безопасности значительно более надежными, чем эта.)

Как только я оказался на входном ярусе, я понял, что мне следует быть предельно осторожным, так как у того, кто не выполнял никаких работ, не было ни малейших оснований здесь находиться. И, хотя большая их часть осуществлялась ботами-погрузчиками, люди и расширенные в форме тоже здесь были. И больше, чем я рассчитывал.

Множество народу сгрудилось возле шлюза моего предполагаемого транспорта. Я проверил канал на предмет экстренных уведомлений и обнаружил, что имел место инцидент с погрузчиком. Стороны разбирались с ущербом и с тем, кто виноват. Мне следовало бы дождаться, пока они разберутся между собой, но я хотел уже убраться из этого кольца и начать уже двигаться. И, честно говоря, мое фото в новостях настолько меня потрясло, что я хотел на какое-то время погрузиться в просмотр скачанного, и сделать вид, будто меня не существует. И чтобы позволить себе это, мне нужно было оказаться в безопасности на закрытом, автоматическом и готовом к отлету транспорте.

Я снова взглянул на карты на предмет альтернативного варианта. Тот бы пристыкован к другому доку, который был помечен, как частный, некоммерческий фрахт. Если я потороплюсь, то успею туда прежде, чем он отправится.

В расписании он был обозначен, как исследовательский корабль дальнего действия. Выглядело так, что на нем должна была бы быть команда и, может, даже пассажиры, но в прилагаемом описании говорилось, что он управляется ботом и должен совершить грузовой рейс до конечного пункта, который и был мне нужен. Я поискал в канале историю его перемещений и выяснил, что он принадлежит университету, расположенному на одной из планет этой системы, и что на время простоя его сдают в аренду для грузоперевозок, чтобы покрыть расходы на содержание. Перелет до места, куда я направлялся, должен был занять двадцать один цикл, и я с нетерпением ждал вожделенного уединения.

Попасть в частные доки из коммерческих оказалось довольно легко. Я достаточно заблаговременно взял под контроль систему безопасности, чтобы просто сказать ей не отмечать отсутствие у меня разрешения, и прошел внутрь вслед за группой пассажиров и членов экипажа.

Обнаружив док с исследователем, я послал ему запрос через коммуникационный порт. Он ответил практически мгновенно. По всей информации, что я вытащил из канала, выходило, что тот подготовлен к автоматическому перелету, но просто, чтобы убедиться, я послал приветствие, чтобы привлечь внимание человеческого экипажа. В ответ не последовало ничего — никого не было дома.

Я снова связался с транспортом и предложил то же, что и первому бот-пилоту: сотни часов медиа, сериалов, книг, музыки, включая новые шоу, которые я скачал, гуляя по торговому центру, в обмен на поездку. Я сказал, что я — вольный бот, который пытается вернуться к своему опекуну-человеку. («Вольный бот» — штука обманчивая. Ботов признают гражданами в некоторых некорпоративных политических образованиях вроде Презервейшн, но им все равно назначают людей-опекунов. Конструкты иногда попадают под ту же категорию, что и боты, а иногда — под ту же, что смертоносное оружие. (И, к вашему сведению, под последнюю лучше не попадать.) Вот почему, хотя я и был на свободе среди людей менее семи циклов, включая время, проведенное в одиночестве в трюме транспорта, мне уже нужен был отпуск.

Последовала пауза, а затем транспортник прислал согласие и впустил меня вовнутрь.

Глава вторая

Я подождал, чтобы убедиться, что вход заблокировался и что снаружи не доносятся звуки сирен, а затем отправился дальше по входному коридору. Согласно схеме, доступной на корабельном канале, в отсеках, в которых сейчас располагался груз, обычно размещались модули лабораторий. Без этих модулей, сейчас хранящихся загерметизированными на складе университетского дока, места для груза было предостаточно. Я сбросил весь свои медиа в сжатом виде в канал транспортника, чтобы он мог забрать его, когда ему захочется.

Оставшееся место занимала обычная техника, склады, каюты, медотсек, столовая. Кроме этого имелись еще большего, чем обычно, размера зона отдыха и несколько учебных комнат. Оббитая белым и синим мебель, как и все остальное, была недавно почищена, но в воздухе все равно витал слабый аромат несвежих носков, который, кажется, преследует все человеческие жилища. Было совершенно тихо, не считая едва слышного шума вентиляционной системы, и даже мои ботинки не издавали ни звука, когда я ступал по покрытию палубы.

В припасах я не нуждался. Моя система — саморегулирующаяся. Мне не нужны ни еда, ни вода, у меня нет потребности удалять из организма жидкости или твердые вещества, да и воздуха мне нужно совсем немного. Я легко мог продержаться на том минимуме жизнеобеспечения, который поддерживался в отсутствие людей на борту, но транспортник немного его увеличил. Я подумал, что это мило с его стороны.

Я бродил повсюду, визуально проверяя окружающее на соответствие схеме и просто проверяя, все ли в порядке. Я занимался этим, даже зная, что патрулирование — это привычка, с которой я должен покончить. И есть еще множество вещей, с которыми я должен покончить.

Поначалу, когда конструкты только разрабатывались, предполагалось, что они будут обладать не достигающим разума уровнем интеллекта, как, например, самые тупые из ботов. Но вы не можете поручать чему-то такому же тупому, как бот-погрузчик, обеспечивать безопасность чего бы то ни было без того, что вам придется потратить еще больше денег на найм Компанией весьма недешевых людей-контролеров. Так что им пришлось сделать нас умнее. Тревога и депрессия были лишь побочными эффектами.

В центре развертывания, где я стоял и слушал, пока доктор Менса объясняла мне, почему она не хочет арендовать меня в рамках соглашения о гарантиях по закладной, она назвала это увеличение интеллекта «адским компромиссом».

Я не отвечал за корабль, и на борту не было людей, которым я не должен был бы дать причинить вред, или не дать им причинить вред самим себе, или причинить вред друг другу. Но это был хороший корабль с на удивление низким уровнем обеспечения безопасности, и я не очень понял, почему владельцы не оставили на борту хотя бы пару человек, чтобы следить за ним. Как и на большинстве управляемых ботами транспортов, здесь, согласно схемам, имелись ремонтные дроны, но, тем не менее.

Я продолжал патрулировать, пока не почувствовал, как палуба с глухим грохотом содрогнулась, что означало, что корабль отстыковался от кольца и начал двигаться. Напряжение, удерживавшее меня на 96 процентах эффективности, наконец ослабло. Жизнь у ботов-убийц вообще весьма напряженная, а мне еще понадобилось немало времени, чтобы привыкнуть перемещаться по людным местам без брони и без малейшей возможности скрыть свое лицо.

Я нашел зал заседаний экипажа под палубой управления и уселся в одно из мягких кресел. Ремонтные кабины и транспортные контейнеры не имеют обивки, так что путешествие с комфортом все еще было для меня в новинку. Я начал перебирать те медиа, которые скачал в транзитном кольце. Там было несколько развлекательных каналов, недоступных в секторе компании в Порт ФриКоммерс, и там нашлось множество новых драм и сериалов.

У меня, на самом деле, никогда раньше не было столько бесхозного свободного времени. Досуг, на котором можно со всем разобраться и все упорядочить, уделяя этому все свое внимание, не отвлекаясь на мониторинг множества систем и каналов клиентов — к такому я только начинал привыкать. До этого я всегда был либо на дежурстве, либо на вызове, либо застрявшим в кабинке в режиме ожидания, простаивая до нового контракта.

Я выбрал новый, вроде бы интересный, сериал (описание обещало внегалактические исследования, боевик и тайны) и запустил первый эпизод. Я готов был полностью отдаться просмотру, пока не придет время подумать о том, что я намерен делать, когда доберусь до места назначения, а этот момент я собирался оттягивать до последнего. И тут через мой канал что-то сказало: «тебе повезло».

Я аж сел. Это было так неожиданно, что адреналин взыграл у меня в органике.

Транспортники не разговаривают, даже через канал. Они используют изображения и строки данных, чтобы предупредить вас о проблемах, но они не созданы для разговоров. Нет проблем, я для них тоже не создан. С первым транспортником я поделился своими медиа, а он дал мне доступ к связи и потокам трансляций, чтобы я мог удостовериться, что о моем местонахождении не знает никто. На том наше взаимодействие и закончилось.

Я осторожно потыкался в канал, раздумывая, а не надурили ли меня. У меня имелась возможность сканирования, но без дронов дальность его была весьма ограниченной, а учитывая все окружающие экранировки и оборудование, я едва ли смог бы выудить что-то, кроме фоновых показаний систем корабля. Кто бы не владел кораблем, он явно учитывал, что арендатор может захотеть сохранить свои изыскания в секрете — камеры наблюдения были установлены у дверей, и ни одной в зонах для экипажа. Или ни одной, к которой я мог бы получить доступ. Но то, чье присутствие ощущалось в канале, было слишком велико и слишком распределено для человека или даже расширенного — я был в этом почти уверен, даже не проникая сквозь защиту канала. И звучало оно, как бот. Когда люди говорят через канал, им приходится пользоваться мысленной речью и их мысленный голос имеет тенденцию походить на физический. Даже расширенные страдают этим.

Возможно, оно просто пыталось быть дружелюбным, но в общении было неуклюжим.

— И в чем же мне повезло? — проговорил я вслух.

«В том, что никто не понял, что ты на самом деле».

Это совсем не утешало.

— И, что, по-твоему, я такое? — осторожно сказал я.

Если это враг, то выбор у меня невелик. У транспортных ботов нет тела, кроме самого корабля. То, что является его мозгом, должно располагаться где-то надо мной, рядом с мостиком, где размещалась человеческая команда. Непохоже, что мне есть куда бежать — мы удалялись от кольца и неспеша двигались к червоточине.

«Ты бродячий БЕзопс, конструкт «бот/человек» с зашифрованным регуляторным модулем», сказало оно и ткнуло меня через канал так, что я вздрогнул. «Не пытайся взломать мои системы».

Спустя 0,00001 секунды оно захлопнуло свой мауэр.

У меня было достаточно времени, чтобы четко понять, с чем я столкнулся. Одной из его задач было проведение анализа данных внегалактической астрономии и сейчас, пока оно перевозило грузы, вся эта вычислительная мощность простаивала в ожидании следующей миссии. Оно могло через канал раздавить меня как букашку, играючи сломав мой мауэр и все остальные защиты, и стереть мне память… может быть даже? одновременно при этом планируя прыжок через червоточину, оценивая потребности питания экипажа на следующие 66000 часов, проводя несколько параллельных нейрохирургических операций в медотсеке и громя капитана в нарды. Раньше мне никогда не доводилось напрямую взаимодействовать с чем-то столь мощным.

Ты совершил ошибку, Мордербот, большую ошибку. Но откуда, черт возьми, я мог знать, что существуют транспортники настолько разумные, чтобы оказаться недоброжелательными? В фильмах постоянно показывали злобных ботов, но ведь это же не взаправду, просто страшилки, выдумки.

Я считал, что это выдумки.

— Ладно, — сказал я, отключил свой канал и свернулся на кресле.

Обычно я не испытываю страха так, как его испытывают люди. В меня стреляли сотни раз, так много раз, что я бросил считать, так много, что компания тоже бросила считать. Меня пережевывала враждебная фауна, переезжала тяжелая техника, пытали клиенты для развлечения, мне стирали память и т. д., и т. п. Но внутренность моей головы оставалась моей уже более 33000 часов и я к ней как-то привык. Хотелось бы и дальше сохранить себя таким же.

Транспортник не отозвался. Я пытался придумать контрмеры против всех способов, которыми он мог мне навредить и то, как в ответ мог навредить ему я. Он был больше как БЕзопс, чем как бот, так что я подумал, а не конструкт ли это, а не запрятана ли клонированная мозговая ткань где-то в глубине его системы. Я ни разу не пытался взломать другого БЕзопса. Возможно, безопаснее всего было бы перейти в режим ожидания на все время поездки и активироваться, когда мы прибудем в пункт назначения. Хотя это сделало бы меня уязвимым для его дронов.

Я смотрел, как ущелкивают прочь секунды, ожидая его реакции. Я был рад, что заметил отсутствие камер и не стал пытаться взламывать систему безопасности корабля. Я понимал теперь, почему люди считали, что не нуждаются в дополнительной защите. Бот с настолько полным контролем над своей средой, инициативностью и свободой действий, сможет пересечь любую попытку попасть на борт.

Но мне он люк открыл. Он хотел, чтобы я был здесь.

Ой-ей.

«Ты можешь и дальше смотреть свои записи», наконец сказал он.

Я лишь осторожно сжался.

«Не дуйся», добавил он.

Я был напуган, но это разозлило меня достаточно, чтобы показать ему, что такое для меня не внове.

«БЕзопсы не дуются. За это последовало бы наказание от регуляторного модуля», послал я ему через канал, приложив фрагмент из моей памяти о том, что я при этом ощущал.

Секунды скопились в минуту, потом еще, затем еще три. Для людей это кажется не слишком долгим, но для разговора между ботом, ой простите, между конструктом «бот/человек» и ботом, это был долгий промежуток.

«Извини, что напугал тебя», сказал в итоге он.

Ладно, ладно. Если вы думаете, что я поверил в эти извинения, то вы не знаете Мордербота. Скорей всего, он просто играл со мной.

«Мне от тебя ничего не надо», сказал я. «Я просто хочу добраться до следующего пункта назначения.»

Я уже объяснял это раньше, еще до того, как он открыл мне люк, но имело смысл повториться.

Я почувствовал, как он отступил за мауэр. Я ждал, позволив своей системе кровообращения очиститься от рожденных страхом химических соединений. Время шло, и я начал скучать. Просто сидеть здесь было слишком похоже на пребывание в кабинке после активации, в ожидании доставки к очередным клиентам, для исполнения еще одного нудного контракта. Если он собирается уничтожить меня, то я, по крайней мере, могу поглядеть что-нибудь из своих запасов. Я начал смотреть новое шоу, но оказалось, что я все еще слишком расстроен, чтобы получать от него удовольствие, так что пришлось прекратить и пересмотреть старые эпизоды «Взлета и падения храмовой луны».

После третьего эпизода я поуспокоился и, сам того не желая, взглянул на ситуацию с точки зрения транспортника. БЕзопс мог причинить немаленький ущерб, если тот не будет осторожен, а про бесконтрольных БЕзопсов-бродяг не было точно известно, стараются ли они не отсвечивать и избегать проблем. Последнему транспортнику, на котором я проехался, я никак не повредил, но он этого не знал. Я не понимал, зачем ему было впускать меня на борт, если он и вправду не собирался ничего со мной делать. Будь я транспортником, я бы тоже себе не доверял.

А может он, как я — воспользовался возможностью, потому что она представилась, а не потому, что знал, чего он хочет.

Хотя он все равно задница.

Еще шестью эпизодами позже я почувствовал транспортника в канале, таящегося. Я его проигнорировал, хотя он должен был знать, что мне известно, что он там. С человеческой точки зрения это было все равно, что пытаться игнорировать кого-то большого и тяжело дышащего, пока он смотрит в ваш экран, заглядывая вам через плечо. Облокотившись на вас.

* * *

Я посмотрел еще семь эпизодов «Храмовой луны» и все время он крутился вокруг на моем канале. Затем он мне пинганул мне, как будто я каким-то образом мог не заметить, что он был в моем канале все это время, и прислал запрос, чтобы я вернулся к тому новому приключенческому шоу, которое я начал смотреть, когда он прервал меня.

(Шоу называлось «Скачущие по мирам» — про группу исследователей-фрилансеров, которые протянули сеть червоточин и колец в необитаемые звездные системы. Выглядело это все весьма нереальным и малоправдоподобным, и именно тем мне и понравилось.)

— Я же отдал тебе копию всей своей медиатеки, когда поднялся на борт, — сказал я. Я не собирался говорить с ним через канал, как будто он был моим клиентом. — Ты вообще хоть взглянул на нее?

«Я проверил его на наличие вирусных вредоносных программ и прочих угроз.»

«Тогда иди ты к черту», подумал я и вернулся к «Храмовой луне».

Две минуты спустя он повторил пинг и запрос.

— Сам смотри его, — огрызнулся я.

«Мне проще обрабатывать медиа через твой фильтр.»

Я замер. Я не понял в чем дело.

Он объяснил, «Когда моя команда проигрывает медиа, я не могу обработать контекст. Человеческие отношения и среда за пределами моего корпуса мне по большей части незнакомы».

Теперь я понял. Ему нужно было считывать мои реакции на шоу, чтобы понимать, что там происходит. Люди пользуются каналами не так как боты (и конструкты), так что, когда команда смотрела что-то, их реакции не становились частью данных.

Мне показалось странным, что транспортника меньше заинтересовала «Храмовая луна», где события происходили в колонии, чем «Скачущие», которые были о команде большого исследовательского корабля. Вы бы сказали, что это слишком смахивает на работу — я избегал сериалов об изыскателях и горных разработках — но ему, возможно, было проще, когда речь шла о знакомых вещах.

У меня было сильное желание сказать ему «нет». Но раз я нужен ему, чтобы смотреть шоу, которое он хочет, то может он не станет злиться и разрушать мой мозг. И кроме того, я тоже был не против посмотреть это шоу.

— Оно не слишком реалистично, — сказал я. — Его и не задумывали реалистичным. Это выдумка, а не документалистика. Начнешь жаловаться по этому поводу — брошу смотреть.

«Я воздержусь от жалоб», сказал он. (А теперь вообразите эту фразу, произнесенную самым саркастичным тоном, на который вы способны, и тогда получите некоторое представление о том, как она прозвучала.)

Итак, мы смотрели «Скачущих». Он не жаловался на отсутствие реализма. После третьего эпизода его стало охватывать волнение каждый раз, когда убивали кого-то из второстепенных персонажей. Когда же в двадцатом эпизоде умер один из главных, мне пришлось прерваться на семь минут, пока он, сидя здесь, в канале, занимался тем, что вы, люди, назвали бы «уставиться на стену», делая вид, что ему, якобы, нужно провести диагностику. А когда четырьмя эпизодами позже персонаж воскрес, он так радовался, что нам пришлось просмотреть этот эпизод три раза, прежде чем перейти к следующему.

Одна из главных сюжетных линий вела к тому, что в кульминационный момент корабль может получить фатальные повреждения, а команда погибнуть или получить тяжкие ранения. И транспортник побоялся смотреть его. (Ну, ясное дело, сформулировал он это не так, но да, именно побоялся.) К этому моменту я был склонен уже немного жалеть его и позволить погружаться в эпизод, просматривая тот фрагментами по одной-две минуты.