Марина и цыган

Наблюдая за ними, я лихорадочно размышляла, что предпринять. К сожалению, номер с сумкой уже не годился, потому что бабушка поставит туда банку с молоком. Внезапно мой взгляд упал на маленький резиновый мячик, лежавший в углу. Через минуту дверь открылась и на веранду вышла баба Тоня с хозяйкой дома. Поздоровавшись, я попросила женщину на время одолжить мне мячик. На что она с милой улыбкой ответила:

-Бери хоть насовсем!

Мы спустились с крыльца. Парни, сидевшие на скамейке, с любопытством повернули голову в нашу сторону. Однако я была абсолютно спокойна, так как в голове у меня уже созрел план. За несколько шагов до скамьи мячик вдруг выпал у меня из рук и скатился вниз по склону.

-Куда ты, Марина? – попыталась было удержать меня баба Тоня.

Но я уже устремилась вслед за мячиком и, подняв его, посмотрела вверх. Бабушка терпеливо ожидала меня как раз напротив скамьи. Махнув ей рукой, я прошла немного вперёд и только тогда вернулась на тропинку. При этом я случайно заметила Димку, стоявшего во весь рост на крыше своего дома. Приставив ладонь козырьком ко лбу, он наблюдал за моими манёврами.

Обернувшись, я бросила взгляд в сторону скамейки: парни смотрели на меня, разинув рты, и только один из них, по-видимому, натуральный блондин, насмешливо улыбнулся мне в ответ.

Будильник на бабушкином буфете, когда мы вошли в дом, показывал пять часов вечера, но матери с Толиком ещё не было. Я пожаловалась бабе Тоне на усталость и она предложила мне прилечь в спальне. Переодевшись в ночную рубашку, я забралась под одеяло и закрыла глаза. Через час вернулся Женька и попытался было проникнуть ко мне в комнату, но баба Тоня его не пустила.

-Я обещал сходить с ней на танцы! – бубнил дядька.

-Не пойдёт она никуда! – спокойно возражала ему бабушка.

«Не мешало бы меня спросить», - подумала я и заснула.

День 2 Как мы с Женькой выясняли отношения и что из этого вышло, а также о нашем походе в Чижово и знакомстве с Сергеем

Хорошо, лёжа в постели, думать о тех приятных неожиданностях, которые могут подстерегать тебя на новом месте. Накануне я провела в поезде целые сутки без сна и сейчас ощущала себя вполне отдохнувшей. Внезапно тишину нарушил бой часов: стрелки замерли на цифре «двенадцать». Полдень.

«Пора вставать!» - подумала я и вскочила с кровати. Затем накинула халатик и прошлёпала босыми ногами до двери. Однако в зале никого не было. Выйдя в сени, я невольно задержалась на пороге: бабушкин дворик, буквально, купался в лучах слепящего солнца. Сама баба Тоня сидела на скамеечке возле летней кухни и чистила картофель. У её ног туда-сюда сновали белоснежные куры. Услышав скрип двери, она повернула голову и в её глазах такого же цвета, что и бездонное небо над головой, вспыхнули золотые искорки:

-Наконец-то проснулась! – сказала бабушка с улыбкой.

Распугав кур, я направилась к умывальнику и попутно выяснила, что мама с Толиком осталась ночевать у своей подруги.

Вода в умывальнике оказалась на удивление прохладной, освежающей. Как будто из колодца.

-Почему, ты, Марина, наших парней сторонишься? – продолжала между тем бабушка. – Вот я, бывало, в молодости всех парней на деревне за собой водила. Правда, ты тоже вчера одного завлекла…

Прекратив умывание, я с удивлением переспросила:

-Кого это я завлекла?

-Женькиного дружка, Юрку Чижевского.

Так как это имя мне ничего не говорило, я подошла к бабушке и выяснила, что вчера вечером за мной заходил дядька вместе с этим парнем, Чижевским. Атаковав бабу Тоню, Женька заявил: «Я обещал сходить с Мариной на танцы!». На что она ответила, что я уже легла спать. Затем бабушка куда-то вышла, а когда вернулась, то увидела, что дядька с Чижевским просунули головы между шторами, висевшими на дверях спальни, и так увлеклись своим занятием, что даже не заметили её возвращения. Баба Тоня их, конечно, тут же прогнала. Но потом её стало любопытно, что там с таким интересом рассматривали Женька и его приятель. Разумеется, в спальне она ничего особенного не обнаружила, кроме кровати с взбитой периной, на которой возлежала моя персона. Причём на мне была только ночная рубашка.

Нахмурившись, я спросила у бабушки, кто такой этот Чижевский. Заметив мой интерес, она расписала, что Юрка – второй парень в Чижово (после дядьки) и учится в том же училище, что и Димка, только курсом выше, и что он и красивый, и умный, и т.д., и т.п.

Её рассказ напомнил мне об одном обстоятельстве, которое я вчера не успела выяснить у Алёнки.

-А кто у вас в Святошино первый парень на деревне? – поинтересовалась я у бабы Тони.

Слегка удивившись моему вопросу, она всё же ответила, что этого парня зовут Вадим.

-Но он занят, - с сожалением добавила бабушка.

Тем не менее, её последняя фраза только подогрела моё любопытство. Выяснилось, что Вадим встречается с некой Зинкой, девицей не очень строгого поведения, которая берёт больше нахальством. И что он не только самый красивый, но и самый эрудированный парень в деревне. К тому же, имеет второй разряд по самбо. Поэтому не удивительно, что за ним «убиваются» все святошинские девчонки. А так как Зинка самая смазливая среди них, то Вадиму не остаётся ничего другого, как волочиться за ней. Ещё я узнала, что он учится в одной группе с Димкой.

В это время во двор с улицы зашёл дядька. По-видимому, желая продлить нашу интересную беседу, бабушка сказала ему:

-Женька, возьми на кухне тарелку и нарви вишен на компот!

Поговорив ещё немного с бабой Тоней, я вернулась в дом и, переодевшись в джинсы и «газетку», решила пойти выяснить отношения с Женькой.

Бабушкин сад был такой большой, что его конец даже не угадывался за деревьями. Сразу возле калитки располагалась поросшая травой поляна, за ней были разбиты грядки, а за грядками росли фруктовые деревья. Со всех сторон сад был огорожен плетнём, причём слева, от соседей, росла высокая, по пояс, трава, в которой виднелись заросли крапивы, а справа, от улицы, кусты колючей жёлтой акации. Окинув всё это беглым взглядом, я стала высматривать между деревьями Женьку. Наконец, неподалёку мелькнула его светлая рубаха. Услышав мои шаги, дядька поставил тарелку с вишнями на землю и, опершись спиной об ствол дерева, встретил меня с неопределённой улыбкой на губах. Вероятно, она была вызвана тем, что я в спешке завязала концы «газетки» узлом, отчего был виден надетый под ней красный купальник. Однако меня подобные мелочи ничуть не смущали.

-Как спалось на новом месте? – первым поинтересовался Женька.

-Спасибо, не жалуюсь.

-Что же ты меня вчера не дождалась?

-А ты разве приходил?

-Конечно!

-Один? – спросила я равнодушным тоном.

Дядька немного замялся:

-Да.

-!!!

Как пантера прыгнув на Женьку, я свалила его с ног с помощью подножки и уселась сверху. В первое мгновение он был так ошеломлён, что даже не подумал сопротивляться. Воспользовавшись этим, я схватила его за горло и строгим голосом произнесла:

-Кто и зачем крутился вчера с тобой возле моей спальни?

Сначала дядька не осознал всей серьёзности своего положения и продолжал отпираться. Тогда, сделав свирепое лицо, я пригрозила ему, что если он не признается, то пусть пеняет на себя. После этого у Женьки сразу развязался язык и он пересказал мне всё то, что я уже успела узнать от бабушки, прибавив:

-Ты Чижевскому очень понравилась!

-Прекрасно! – мрачно процедила я.

Пока в моей голове формировался новый вопрос, дядька вдруг жалобным голосом попросил:

-Марина, не позорь меня, пожалуйста, перед людьми!

Резко обернувшись, я разглядела две пары изрядно потёртых джинсов, и, постепенно поднимая глаза, узнала в одном из их владельцев Димку. Встретившись с удивлённым взглядом моего соседа, я ещё больше нахмурилась и поспешила повернуться к его приятелю. В свой черёд, тот согнулся, как вратарь, словно хотел лучше рассмотреть меня. У незнакомца были белокурые волосы и такие пронзительные голубые глаза, что я невольно смутилась. Кажется, он был среди тех парней, которых мы с бабушкой повстречали вчера около пруда.

Внезапно Женька ни с того, ни с сего воскликнул, обращаясь к приятелям:

-Ну, что вы смотрите? Снимите её с меня!

По его милости парни оказались в довольно затруднительном положении. Пока они в нерешительности раздумывали, я вцепилась дядьке в горло и приказала:

-Скажи им, чтобы ушли!

Поняв, что на приятелей рассчитывать не приходится, Женька сделал им знак рукой. Когда те отошли на несколько шагов, я продолжила допрос:

-Как ты мог привести постороннего человека в мою спальню?

-Чижевский очень просил показать ему тебя…

-И ты, мой дядя, согласился?

-Прости меня, Марина. Клянусь, что это было в первый и в последний раз!

Присутствие Женькиных дружков заставило меня удовольствоваться его обещанием. Иначе бы он от меня так легко не отделался.

При моём появлении бабушка спросила:

-Марина, ты не встретила там, в саду, Димку и Вадима? Они спрашивали Женьку.

Неопределённо пожав плечами в ответ, я направилась к дому. Через некоторое время из открытого окна с улицы до меня донеслись чьи-то голоса. Оказалось, это был дядька и его приятели, которые совещались о чём-то с видом заговорщиков. Притаившись за оконной шторой, я попыталась разобрать, о чём идёт речь. Сначала Димка поинтересовался у Женьки причиной моей немилости к нему. На что тот ответил: «Да расхрабрились мы вчера с Чижевским…» Далее последовала уже известная мне история. Потом дядька понизил голос до шёпота и я, неосторожно высунувшись из окна, тут же была вынуждена ретироваться обратно. Не знаю, каким чудом меня не заметил белокурый парень. Он стоял как раз лицом к окну и, внимательно слушая Женьку, почему-то хмурил брови.

Вскоре они куда-то ушли, но я скучала недолго. Минут через десять дверь распахнулась и в комнату вошла сияющая мама, а следом за ней вбежал Толик. Мама поставила на пол ведро, которое держала в руках, и я увидела, что оно полно доверху свежими грибами. Как оказалось, она вместе со своей подругой и Толиком ходила сегодня утром в лес.

-Вот и хорошо! Изжарим на второе грибков! – прокомментировала её рассказ подоспевшая бабушка.

И мы втроём принялись чистить грибы. Толик тоже предлагал свои услуги, но только всем мешал. В конце концов, моему пятилетнему братцу был вручён большой подберёзовик и самый тупой кухонный нож, чтобы не порезался. Угомонившись, Толик пристроился возле нас прямо на полу и принялся ковырять ножом шляпку гриба. Когда все грибы были тщательно вымыты и почищены, мама отправилась жарить их в летнюю кухню, а я, по просьбе бабушки, слазила на чердак, где висели связки лука.

Вскоре мы уселись за стол, где кроме тарелок с супом и кружек с молоком стояли две сковороды с ароматно пахнущими жареными грибами. Но едва только я взялась за ложку, как баба Тоня снова попросила:

-Марина, сходи в сад и нарви зелёного лучка с петрушкой.

Когда я вернулась, все уже покончили с супом и принялись за сковороду. Поднявшись первой из-за стола, мама сказала:

-Марина, я и Толик сходим с бабушкой, в виде прогулки, за молоком, а ты помой посуду.

-Хорошо, - ответила я.

После чего, отодвинув пустую тарелку из-под супа, придвинула к себе вторую сковороду.

-Не спеши, это вам на двоих с Женькой, - осадила меня мама. – Вот он придёт – тогда и поедите.

Наконец, все ушли и я, глотая слюнки, осталась один на один со сковородой. Тут меня посетила мысль, что ничего не случится, если я съем свою порцию без дядьки. Затем я решила, что полсковороды грибов – это, пожалуй, слишком много для Женьки. И, в конце концов, поняла, что дядька вообще рискует остаться без обеда.

Не знаю, чем бы всё закончилось, если бы в этот момент не появился Женька. Однако при виде моего недовольного лица он внезапно повернулся и, как пуля, вылетел за дверь. В первое мгновение я остолбенела, а затем бросилась за ним. Догнав его уже за воротами, я преградила ему путь и только тогда заметила в своей правой руке вилку. В то же время Женька взирал на меня с видом загнанной жертвы. Но, заметив стоявших чуть поодаль дядькиных приятелей, я окончательно предпочла жареные грибы его малокалорийным бицепсам и ангельским голосом спросила:

-Ты что, Женя, хочешь меня без обеда оставить?

После чего подхватила его под руку и потащила в дом.

В отличие от меня, дядька, казалось, не считал, что жареные грибы – самая вкусная еда на свете. Сначала он, испытывая моё терпение, долго хлебал суп, а потом неспешно приступил ко второму блюду. И вот желанный миг настал! Пока Женька нанизывал на вилку очередной грибок, я за это время успевала съесть тройную порцию. Впрочем, вскоре он сообразил, что если дело будет так продолжаться, то сковорода быстро опустеет, и стал чаще работать вилкой. Из-за чего я был вынуждена даже сделать ему замечание:

-Не так быстро!

Но дядька из вредности, наоборот, ускорил темп. Желая его проучить, я выхватила сковороду у Женьки из-под носа и повернулась к нему спиной. Судя по тому, что я спокойно наслаждалась едой в течение минуты, на дядьку напал столбняк. Однако вскоре он пришёл в себя и жалобным голосом спросил:

-А как же я, Марина?

-А ты пролетаешь! – объяснила я ему с набитым ртом.

Тогда Женька вскочил со стула и попытался через моё плечо подцепить со сковороды грибок. В ответ я тоже сорвалась с места. Некоторое время мы бегали вокруг стола, пока сковорода не начала жечь мне пальцы. Внезапно присев, я поставила её на пол. В то же время дядька, продолжавший бежать по инерции, наступил на неё и оставшиеся грибы вылетели, как из катапульты, ему прямо на брюки. В этот момент я заметила Димку и его приятеля. Усевшись на подоконник, они с интересом наблюдали за этой сценой. Стараясь удержаться от смеха, я грозно нахмурилась и приказала Женьке:

-Собрать!

Дядька послушно собрал грибы обратно в сковороду.

-Убрать! – добавила я, указав на жирное пятно на полу.

Едва Женька успел вытереть пол мокрой тряпкой, как вернулась мама с бабушкой. Парни поспешно ретировались, а мы с дядькой уселись в разных концах дивана. Мама ничего не заподозрила. А баба Тоня, бросив внимательный взгляд на наши с дядькой невинные физиономии, предложила сходить в Чижово. Моя мама сразу согласилась, так как ей хотелось посмотреть на Женькину усадьбу. Толик с восторгом её поддержал и я – тоже. Один дядька почему-то без всякого энтузиазма воспринял бабушкину идею, хотя сам приглашал нас вчера в гости.

Через полчаса мы вышли из дома. Наша живописная группа привлекала всеобщее внимание. В авангарде выступала я в своём любимом сиреневом платье. Около меня крутился Толик, а чуть поодаль плёлся Женька с материной сумкой в руках. Замыкали шествие моя мама и баба Тоня, которые раскланивались на обе стороны со всеми встречными. Добравшись до пруда, мы увидели, что скамья возле тропинки была занята молодёжью обоих полов в возрасте от пятнадцати до семнадцати лет. Они ели яблоки и с интересом разглядывали нас.

Внезапно Толик дёрнул меня за руку:

-Марина, хочу яблоко!

В ответ я пожала плечами.

-Ну, попроси у них яблок! – между тем продолжал канючить мой братец.

-Почему это я должна просить? Иди сам! – я небрежно махнула рукой в сторону компании.

Восприняв мои слова, как руководство к действию, братец помчался вперёд. Когда ему вслед раздался запоздалый крик мамы: «Толик, ты куда?!», он уже стоял возле скамьи. Там зашушукались, после чего посыпались вопросы:

-Что тебе нужно, мальчик?

-Как тебя зовут?

-Куда вы идёте?

Однако Толик молча смотрел на здоровенного парня, на коленях у которого лежала целая куча яблок. Тот выбрал одно и, повертев им у моего братца под носом, сунул себе в рот. Послышались смешки. Тогда Толик выхватил из кучи два больших румяных яблока и бросился прочь. Подбежав ко мне, он сказал:

-Возьми, Марина!

-Толик, разве так можно? – тотчас пристыдила его мама.

-Спасибо! – вежливо ответила я и, погладив братца по голове, с хрустом надкусила спелый плод.

Сразу за прудом начиналась берёзовая роща. Войдя туда, мы словно оказались в заколдованном царстве. Тонкие белые стволы берёз, красиво выделявшиеся на фоне зелени, напомнили мне о картинах Левитана. Среди высокой травы виднелись синие, розовые и жёлтые цветы. Решив собрать букет, я сошла с тропинки. Толик же носился между деревьями и Женька от него не отставал. Баба Тоня с мамой, увлёкшись своей беседой, не делали им никаких замечаний. Между тем мой братец успевал не только бегать, но и помогал мне собирать цветы. Сначала он преподнёс мне букет белых ромашек, после чего сообщил маме, что видел гриб и увлёк её за собой.