Продолжая использовать наш сайт, вы даете согласие на обработку файлов cookie, которые обеспечивают правильную работу сайта. Благодаря им мы улучшаем сайт!
Принять и закрыть

Читать, слущать книги онлайн бесплатно!

Электронная Литература.

Бесплатная онлайн библиотека.

Читать: Повесть «Отче наш» и другие рассказы - Роман Кружилин на бесплатной онлайн библиотеке Э-Лит


Помоги проекту - поделись книгой:

— Слышали-слышали, — ответил за двоих Миша, спрыгивая с козел.

Бородатая голова исчезла.

В кабинете у наместника, несмотря на отсутствие кондиционера, было прохладно. Северная сторона летом просто спасала. Толстые двухсотлетние стены летом сохраняли комфортую температуру, а открытое окно манило запахами полевых трав и близлежащих дубрав. Хорошо, когда монастырь за чертой города, — думал наместник, разглядывая две фигуры, приближавшиеся к нему через монастырский двор.

— Заходите-заходите, — не дожидаясь стука в дверь громко пригласил отец Фёдор.

— День добрый, здравствуйте, — по очереди поздоровались молодые люди.

— Здравствуйте-здравствуйте.

Эта монастырская привычка повторять слова пошла ещё от предыдущего наместника и так крепко въелась в повседневную жизнь, что только новые для монастыря люди это замечали, а братия уже считала такой говор естественным. В соседних монастырях даже шутили, что местные и службу по два раза читают и даже не замечают того.

— Как стена, когда закончите? — отец Фёдор указал отрокам широким жестом на пристенную лавку.

— Сегодня к вечеру, — усаживаясь, ответил Михаил. Костя только прошептал «спасибо» и снова принял блаженный вид.

— Вот и чудно, завтра будет вам новое задание, — загадочно начал отец Фёдор.

С утра поедите и поедете к соседям в Видеево, — там что-то непонятное с забором, не принимает Господь работу у местных каменщиков, уже два раза перекладывали и всё без толку. Видеево — женский монастырь, потому жить будете рядом, вас матушка определит куда. На всякий случай возьмёте свои одеяла.

Тут отец Фёдор, глядя на Михаила, вдруг остановился и как-то странно его осмотрел. Братия полушутя-полувсерьёз говорила, что когда он так смотрит, он читает мысли и, как ни странно, частенько это подтверждалось.

— Что-то ты Мишенька так задумался, — опять с хитрецой глянул наместник.

— А мы в гражданке поедем или как монахи? — Миша ещё не знал о способностях отца Фёдора читать мысли и спросил напрямую.

Наместник уже догадался, что задумал Михаил, и решительно настоял, что ехать нужно в рясах.

— Другой монастырь, а вы кто в чём, как шведы под Полтавой приедете, — отец Фёдор уже начинал волноваться, — вот вернётесь, тогда и снимите, — заключил он.

Михаил откровенно колебался выходить в мир в рясе и не знал как возразить. Костя выражал полную готовность ехать в чём угодно, хоть в архиерейской мантии. В конце концов, Михаил решил, что из монастыря вся дорога не видна, время снять рясу ещё найдётся, и не стал возражать.

— И ещё, я вам напишу бумагу на всякий случай, — сам от себя не ожидая такого, вдруг добавил отец Фёдор.

Продолжая удивляться, что он делает, отец Фёдор вытащил подарочную перьевую ручку из комода и написал на подвернувшейся желтоватой обёрточной бумаге: «Податели сего послушники Михаил и Константин направляются в Видеево для проведения строительных работ», подписался и отдал полусложенный лист Михаилу. Неловкую паузу прервал бас Михаила.

— Ну мы пойдём, стену докладывать…

— Да-да, идите, Бог вам в помощь, — пробормотал наместник, всё никак не прийдя себя.

Как только они вышли, он подошёл к зеркалу и задумчиво проводя рукой по оправе и как будто отвечая на внутренний вопрос тихо сказал, — странно… что-то будет. И снова вернулся к окну, в котором виднелись два удаляющихся силуэта.

Sѣло. Поход

В монастыре встают рано, Костя и Михаил вышли в как раз навстречу восходящему солнцу. Наместник вручил Мише карту и подробное расписание автобусов. Долго проверял, хорошо ли тот всё запомнил. До первого автобуса была ещё пара часов и ходоки не торопились — до города было рукой подать. Долго стоял отец Фёдор, глядя из под ладони им вслед. А как скрылись они за холмом, пошёл звонить в Видеево.

— Утро доброе матушка, отправил я их к Вам. Только неспокойно как-то мне. Чувствую, не сразу они к вам пойдут. Да, они люди взрослые, поводыри им не нужны. Понимаю, да. Да, вот как-то чувствуется. Ну, хорошо, как они объявятся, так позвоните. А телефон они не взяли, отказались. И мне странно. Молодёжь обычно без телефона не ходит, а тут «нет» говорят и всё. Кто знает, кто знает… Спаси и сохрани. И я помолюсь, всего доброго вам, матушка.

Михаил шёл молча и вспоминал армию. Как было замечательно в учебке. Такая же природа, вот по такой же пыльной грунтовке они бегали кроссы, а Михаил всегда кого-то тащил. Тяжело было, но весело. И главное, просто. Это как стену класть — берешь кирпич, примеряешься и находишь ему место. Потом другой и через какое-то время глядишь — уже ряд есть, потом второй, третий, потом обед и вечером любо дорого посмотреть. Ничего сложного, а красота. В жизни всё намного сложнее. Вот Костя, куда он, чего он — сам не знает. Идёт куда скажут и радуется. Может так и надо, а может и нет.

Наверное, все-таки нет. Точно нет. Мало ли кто что скажет. Свою голову надо иметь. И тут Михаила как кто-то остановил.

— Знаешь Костя, а я пойду дальше без рясы, — тихо но твёрдо сказал Михаил.

Костя испуганно глянул на снимающего одежду соседа.

— И знаешь, Костя, — ещё твёрже продолжил Михаил, — пойду-ка я в другую сторону.

— Назад? — оторопело спросил Константин.

— Вперед, — уже посмеиваясь над напарником продолжил Михаил.

— Куда вперёд?

Не говоря ни слова Миша достал карту и показал Косте.

— Куда вообще мы идём, вот сюда. А сейчас куда — в обратную сторону, потому что там автостанция. На ней мы должны сесть на автобус и вот так поехать в обратную сторону да ещё и с крюком влево. Потом пересесть вот здесь. А теперь смотри. Если мы идём сюда вот так, проходим старый город, проходим мимо речки и вот тут по просёлку идём, то приходим в тоже самое место и даже раньше. И не сидим на автостанции 2 часа, не ждём полтора часа второй автобус, а спокойно идём и дышим свежим воздухом. Костя молчал.

— Константин, где ты ещё найдёшь столько свежего воздуха? В Москве его давно нет, так что пошли дышать.

Костя стоял как вкопанный. Михаил сделал пару шагов в новом направлении и повернулся, — ну так решай, на автостанцию или напрямик. Я всё равно пойду, а ты тогда сам поедешь.

Этот аргумент был решающим. Самому Косте ехать не хотелось категорически. Глубоко вздохнув и перекрестившись, Костя поплёлся следом.

Как ни странно, в эту сторону идти было легче. Где-то через полчаса они вошли в такой ходкий ритм, что и дышалось хорошо и даже пелось. Миша что-то впереди насвистывал, Костя пытался уловить, что. Михаила было не узнать. Тихий да смирный в монастыре тут он просто расправил крылья и летел, уверенный в каждом делаемом им шаге. Костю это слегка настораживало, но энергия движения передалась и ему тоже, и он тоже, несмотря на рясу, шёл быстро. Они вошли в Старгород — это так громко называлось соседнее село — и пройдя его разве только без оркестра, свернули к роще. Карта не подвела и здесь. Прошли справа мост и вышли на просёлок. Утреннее солнце уже начинало припекать и обоим захотелось пить.

Сойдя пару метров с дороги, они остановились и начали искать в сумке воду.

Невдалеке спокойно текла речка, мост уже был так далеко, что казался игрушечным, стрекозы и шмели разрезали воздух то здесь то там и беззаботное щебетание птиц располагало к привалу. Вода из пластиковых бутылок пришлась очень кстати и пилась к превеликому удовольствию всех присутствующих. Копаясь в своей сумке, Костя вытащил футляр.

— Хош что-то покажу? — загадочно-благодушно начал он.

— Очки свои что ли? — продолжил посмеиваться Михаил.

— Не-е-ет… — продолжил свой загадочный тон Костя и открыл футляр.

Я до универа монеты собирал, так что насобирал порядочно, много советских, есть и редкие. Вот, смотри, есть рубль серебряный 1804 года — Костя достал из футляра большую потёртую монету. Он не в идеальном состоянии, но тыщ пять сейчас стоит, а то и все десять.

С этими словами Костя взял бутылку с водой, полил ею монету и начал её оттирать. Монета становилась всё светлее, всё чётче и через десять секунд была как новая. Костя сам удивился такому её возрождению и протянул её Михаилу. Михаил взял её орлом, перевернул и прочитал на обороте «Государственная российская монета рубль».

— Да-а-а… — подивился он, — оригинальное название.

В этот момент на солнце нашла туча, стало резко темно и подул свежий ветер.

— Кажется, мы с тобой попадём под дождь, — с тревогой глядя на быстро темнеющее небо, протянул Константин. Молодые люди быстренько собрались, Миша отдал Косте монету и они заторопились по просёлку. По карте до ближайшего села было ещё 5 километров, нельзя было терять ни минуты.

Между тем, заметно похолодало. Миша, не долго думая, снова одел рясу и стал похож на настоящего монаха. Костя снова еле бежал за ним, едва поспевая за тяжелыми и широкими его шагами. Дорога же пошла лесом и заметно сузилась. Широкие её колеи стали тоненькими, как следы лисы по первому снегу и сама дорога начала заметно вилять, как будто хватила лишку метров сто назад. Кроны деревьев над головами сомкнулись и друзья уже двигались по лесному тоннелю, изредка отводя руками поперечные ветви.

— Если так пойдёт, дорога скоро вообще пропадёт, — опять тревожно прокомментировал действительность Костя.

— Не боись, десант везде пройдёт, — всё также посмеиваясь, не оборачиваясь и не сбавляя хода, ответил Михаил.

Они шли уже минут тридцать по лесной дороге, как крупные капли дождя начали настукивать по листьям. Лесной тоннень, пугавший их вначале, теперь служил надёжным укрытием, принимая на себя все отзвуки приближавшегося ливня. Когда дождь уже настойчиво барабанил по соседним кронам, сверкнула первая молния. Она осветила весь лес, даже их укромное местечко над дорогой, и знатно громыхнула следом.

— Два километра, — машинально сказал Миша.

— Нам идти осталось? — тоскливо спросил Костя.

— Нет, молния была в двух километрах, — Миша не выключал своего снисходительно-улыбающегося «Бельмондо» ни на минуту.

— Это почти рядом, — не зная как на это реагировать, протянул Костя.

— Учитывая, что она сверху, так почти над нами, — заключил Ломоносов от десанта и отвёл последнюю ветку.

Просёлок вышел на поляну и дождь принял путников в свои объятья. Здесь колеи уже заметно развезло и ноги начали скользить. Пришлось пойти по траве, которая быстро намочила джинсы обоих по колено. Скорость от этого заметно снизилась, стало практически полностью темно и очень мокро. То и дело попадая в лужи, постоянно ворча и жалуясь про себя на жизнь, Костя брёл за могучей фигурой напарника. Михаила же такая ситуация нисколько не волновала, разве что Бельмондо уступил место роденовскому мыслителю. Вот так, задумчиво и не сбавляя шаг, Миша шёл уверенно вперёд, как вдруг почувствовал, что Кости рядом уже нет. Насколько было видно через дождь, вокруг была лишь серая унылость, без признаков блуждающих монахов.

— Вот жеж… — начал он, но вовремя осёкся и побрёл в обратную сторону в поисках напарника.

Костя сидел на придорожном пне и откровенно ревел. Его кроссовки хлюпали холодной водой, джинсы леденили ноги, ряса весила с пуд и уже не спасала от дождя, а аккуратно его впитывала. Его загнали в эту темень, воду и холодину, а он предупреждал и не хотел. Если бы его послушались, то он бы сейчас сидел в уютном сельском автобусе и слушал охи местных бабушек по поводу пенсий и газа. Дождь аккуратно и безопасно огибал бы его по кривым изгибам Пазика и мирно падал бы ещё на брежневский асфальт дороги, радостно находя в ней дыры. Сейчас же он легко находил дыры в одежде Кости и радостно щекотал его в мокрых носках.

Очередная молния осветила округу, и Миша наконец увидел поникшую фигуру сидельца в десяти метрах от дороги.

— Привет, случилось что? — просто пыша жаром борьбы, бодро спросил Миша подойдя вплотную.

Костя уже поднял голову и даже набрал воздуха побольше, чтобы высказать, наконец, всё, что он думал по этому поводу, как неведомая и невиданная сила подхватила его, бросила на Мишины плечи, играючись подцепила его сумку и поволокла и его и сумку в сторону замаячивших на горизонке огоньков. Дорога для Кости пошла ходко и мерно, но жутко неудобно. Долго так происходило или коротко, было неясно, и хотя Костя уже прилично отбил себе бока, но стоически молчал, понимая, что ехать легче чем идти.

Вдруг таже сила резко скинула его вниз и поставила на ноги.

Они стояли во дворе, огороженном жердями, в десяти метрах от мазанного саманного дома, из окон которого и прыгали в эту темень и мряку весёлые искры горевшей свечи.

— Похоже, гроза электричество у людей оборвала, — проснулся в Мише Шерлок Холмс и ободряюще хлопнул по спине еле стоявшего на ногах Костю, — видишь, не только ты тут страдаешь от апокалипсиса. Миша широкими шагами подошёл к двери и коротко постучал.

— Кто, — раздался старческий голос за дверью через какое-то время.

— Два послушника, бабушка, под дождь попали, нам бы отогреться да обсохнуть, — пробасил Миша.

— Какие такие послушники, — удивился голос.

— Местного монастыря, бабушка, идём в Видеевский монастырь по строительным делам.

— Какой такой видеевский, нету там монастыря, — продолжили удивляться за дверью.

— Как нет, а ну так идём строить, говорю же, — нашёлся Миша.

— Ладно, в дом я вас не пущу, нечего, а сеновал справа открытый, — идите туда до утра, там и разберёмся, поняли-то? — заключил голос за дверью.

— Да, бабушка, спасибо, — увидев справа сарай, ответил Михаил.

— И вас спаси Бог, — раздалось за дверью и послышались удаляющиеся шаркающие шаги.

Миша прошёл к сараю, приподнял и открыл дверцу на матерчатых петлях и, втащив туда, уже слабо соображающего и хлюпающего всем, Костю, закрыл за собой дверь. Сказав «спать!» и сделав широкий шаг, скидывая на ходу кроссовки, он повалился в приятный запах сена и тут же уснул. Костя всё таки нашёл в себе силы стащить с себя башмаки, рясу и, зарывшись поглубже в колючие стебли, через три минуты тоже уже перестал подавать признаки жизни, кроме ровного и глубокого сопения.

Земля. Утро

Утро 10 сентября 1804 года на хуторе Качеев Тамбовской губернии Темниковского уезда было солнечным и ясным. Воробьи мылись в лужах, кот щурился на солнце, куры деловито доедали выползших за ночь дождевых червяков. Подоенная довольная корова удалялась в сторону ближайшего луга. Шустрая девочка лет десяти в длинной рубахе чуть выше щиколоток пыталась разглядеть на сеновале, кого принесла вчерашняя буря. Торчащие из сена голые ноги 44 размера первого странника вызывали уважение к их потенциальному владельцу, а второго вообще не было видно, и лишь грязные лапти и мокрая чёрная рубаха, лежавшая рядом, намекали на невысокий статус хозяина. Лапти первого были ничем не чище, только больше.

Первые ноги зашевелились и девочка предусмотрительно юркнула за дверь, продолжая наблюдение. Из сена показалась русая лохматая голова и жуткими заспанными глазами начала шарить по интерьеру сарая. Затем оттуда извлеклись две руки и одна из них что есть силы бахнула по ближайшей куче соломы:

— Эй студент, вставай, похоже мы в каком-то музее заночевали.

Куча зашевелилась и оттуда показалась вторая голова, не менее лохматая, но уже принадлежащая брюнету. Она тоже дико вращала глазами поначалу, но потом опять провалилась в сено.

— Э..э..ээ… — произнесла первая и опять бахнула по соломе рукой, — не спать, солдат, подъём!

Некая помесь скрипа и стона раздалась оттуда и голова появилась снова. Нечеловеческих усилий для поддержания её в вертикальном положении хватило секунд на пять, после чего та снова скрылась в сене. Поняв что это бесполезно, первая посмотрела на дверь.

— А это кто у нас за дверью стоит? — медленно выползая из сена, фальшиво-удивлённо произнесла первая голова. Девочка напряглась, понимая, что её раскрыли.

— Гам! — вдруг выкрикнула первая голова и выбросила руку вперед, как бы пытаясь дотянуться до двери. Пронзительный детский визг и сверкающие голые пятки бросились через двор и скрылись в доме.

Весьма довольный собой, Михаил, скинув рясу и рубашку, босиком, в одних подвёрнутых на два оборота джинсах, вышел во двор. Немного поиграв мускулатурой, он подошёл к водосточной кадке и начал, самозабвенно фыркая, умываться. Когда вода спала с его лица и он открыл глаза, перед ним стояла всё та же девочка и протягивала перед собой холщовое небеленое полотенце.

— Как зовут, селянка, — браво спросил Миша.

— Маша, — ответила девочка.

— Хороша Маша, да не наша, — с улыбкой отдал полотенце Михаил.

— А Вы чьих будете, — любопытство Маши пересилило страх.

— Тутошние мы, монастырские, идём в Видеево забор класть, — подыгрывая её говору ответил Михаил.

— Чё-то не похожи вы на монахов, — засомневалась Маша.

— А мы и не монахи, мы послушники ещё. И послушание нам дали в Видеевском монастыре.

— А вот и нету там монастыря!

— А ты почём знаешь?

— Так я там была сто раз!

— Машка, — послышался из дома женский голос, — а ну хорош приставать к людям, иди в дом!

Длинными широкими демонстративными шагами Маша унесла полотенце в дом.

Вытирая руки тем же полотенцем, во двор вышла женщина, одетая в вышитую рубашку, заправленную в длинную синюю юбку.



Поделиться книгой:

На главную
Назад