Корейские сказки

КОРЕЙСКИЕ СКАЗКИ

Хон Киль Тон — защитник бедных

Много-много лет назад вот что случилось.

У рабыни губернатора Сеула родился сын. Мальчику дали имя Хон Киль Тон. Когда Хон Киль Тону исполнился год, мать отправилась с ним далеко-далеко в горы — поклониться священным могилам предков.

Не прошла рабыня и половины пути, как увидела у подножья горы древнего старика. Вспомнила тогда мать Хон Киль Тона, что говорили ей люди. А говорили они так:

— Живет в лесу, у подножья горы старик-мудрец Хен Бу. Он прожил в лесу всю свою жизнь, научился лечить травами болезни, знает, как укротить свирепого тигра-людоеда; многих бедняков вылечил мудрец от смертельных недугов, многих спас от голодного волка и страшного яда змеи. И никогда Хен Бу не помогал богатым, а у бедных ни за что не брал денег. И потому все окрестные крестьяне почитали его как отца.

Увидев сейчас Хен Бу, мать Хон Киль Тона поклонилась ему и сказала:

— Пожелайте моему первенцу счастья.

Старик улыбнулся женщине, посмотрел на лицо мальчика и молвил:

— Пусть живёт он тысячу лет. И ещё скажу я: этот мальчик необыкновенный. Он вырастет богатырём и в четырнадцать лет узнает волшебные слова. Бедные будут его любить, а королевские чиновники — бояться и ненавидеть. И ещё скажу: этот мальчик погубит нашего губернатора.

Так сказал мудрец и скрылся в своей пещере. А рабыня отправилась с ребёнком дальше.

Дошли до губернатора слова старика, он рассмеялся и сказал:

— Ну, как меня может погубить ничтожный сын рабыни?! Кто помешает мне казнить его раньше, чем он станет мужчиной? Он мой раб, и я сделаю с ним всё, что захочу.

Посмеялся губернатор над словами мудреца и забыл о Хон Киль Тоне. А мальчик с каждым днём рос и рос.

Когда исполнилось ему семь лет, он уже поражал всех умом и богатырской силой. В семь лет Хон Киль Тон умел читать рукописи китайских мудрецов, знал, как усмирить тигра, и мог разгадать замыслы врагов.

А когда Хон Киль Тону минуло четырнадцать лет, услышал о его уме и силе губернатор и приказал привести к себе сына рабыни.

Увидел он перед собою молодого богатыря и снова вспомнил слова старика: «Этот мальчик погубит нашего губернатора».

Губернатор испугался и решил ночью убить спящего Хон Киль Тона. Но Хон Киль Тон умел разгадывать злые мысли своих врагов и понял, что ему грозит смерть.

Вечером он сказал матери:

— Если меня долго не будет, не беспокойтесь. Я отправляюсь охотиться на диких зверей.

Испугалась мать:

— Как же ты будешь охотиться? Нет у тебя ни лука, ни стрел.

— Ничего, — ответил Хон Киль Тон. — Зато у меня есть ненависть в сердце и сила в руках. Прощай, скоро ты обо мне услышишь!

И когда в доме погасли огни, Хон Киль Тон был уже далеко в горах. Он шёл всю ночь, и утро застало его на вершине высокой скалы.

Посмотрел сын рабыни на север и увидел синие озёра и гордых лебедей на этих озёрах. Посмотрел на юг и увидел леса, что стояли сплошной стеной и упирались гребнями своими в самое небо. Взглянул Хон Киль Тон на восток — там текли быстрые реки. Повернулся он на запад и не мог отвести глаз от полей, где ветер колыхал всходы чумизы[1] и высокие стебли кукурузы.

Хон Киль Тон смотрел на свою родину и чувствовал, что с каждой минутой становится всё сильнее и сильнее. Заметив на краю бездны камень, такой большой, что на нём поместилось бы сто человек, он толкнул его ладонью — и камень покатился в бездну.

Засмеялся Хон Киль Тон от радости, что он такой сильный, поднял вверх голову и заметил на горизонте высокую скалу. Вершина скалы была вся окутана облаками.

— Теперь я могу всё! — воскликнул сын рабыни. — Даже коснуться облаков!

И, сказав так, Хон Киль Тон начал взбираться на вершину самой высокой скалы в Корее. Весь день поднимался Хон Киль Тон к облакам, всю ночь карабкался он по обрывам и кручам и, наконец, к восходу солнца оказался на вершине скалы.

И, когда взошло солнце и рассеялся туман, Хон Киль Тон увидел перед собой каменную стену. В этой каменной стене оказалась дверь. Дверь была такой огромной и тяжёлой, что её не смогли бы сдвинуть с места и пятьдесят человек.

Подошёл Хон Киль Тон к каменной двери и нажал на неё плечом. Дверь поддалась и медленно отворилась. Хон Киль Тон оказался на гладкой, цветущей равнине. Его сразу же окружила толпа людей.

— Кто ты такой? — закричали люди. — Как смел ты сюда ворваться? Сейчас ты умрёшь!

Но Хон Киль Тон не испугался. Он поклонился и произнёс:

— Ещё вчера меня называли сыном рабыни и рабом правителя Сеула. Но я захотел стать свободным и ушёл в горы. Теперь вы знаете обо мне всё. Расскажите же и вы о себе.

— Мы враги королевских чиновников и монахов. Мы побратались и поклялись всю свою жизнь помогать беднякам и обездоленным.

Тогда Хон Киль Тон сказал:

— Я хочу быть вместе с вами!

— Если ты поклянёшься не делать зла бедным и не прощать злодеяний чиновникам короля, — ты будешь нам братом.

Хон Киль Тон произнёс клятву, и старший из братьев объявил:

— Теперь тебе надо пройти первое испытание. Мы хотим знать: сильный ли ты. Покажи нам, какова твоя сила.

Хон Киль Тон оглянулся и увидел на равнине высокую сосну. Он подошёл к дереву, ухватился двумя руками за ствол, дёрнул и вырвал дерево из земли вместе с корнями.

— Хорошо, — сказал старший брат. — Силу твою мы видели. Теперь осталось пройти тебе ещё одно испытание: доказать нам ум и хитрость свою. Слушай же. В соседних горах есть большой храм. За его высокими стенами живут жестокие бонзы.[2] Они грабят бедняков и заставляют их работать на себя и королевских чиновников. Много раз пытались мы проникнуть в этот храм, но на высоких стенах его всегда стоит стража и, заметив нас издали, начинает стрелять. Ни разу не удалось нам подойти незаметно к храму. Придумай, как нам обмануть бонз, — и мы поверим в твой ум.

— Дайте мне подумать до полудня, — попросил Хон Киль Тон.

В полдень он рассказал о своём плане старшему брату, и тот распорядился нарядить Хон Киль Тона в шёлковые красные одежды и оседлать для него осла.

Хон Киль Тон сел на осла, попрощался со своими братьями и поехал в соседние горы.

Стража, охраняющая храм, еще издали заметила разодетого в праздничные одежды Хон Киль Тона.

— Это, наверно, важный чиновник едет к нам, — сказал самый жирный бонза.

Постучал Хон Киль Тон в ворота, и его тотчас же впустили.

— Я сын королевского министра, — сказал Хон Киль Тон. — Мой отец прислал меня в храм учиться у вашего старшего бонзы мудрости, послушанию и доброте.

Как только старший бонза узнал, что к нему приехал учиться сын королевского министра, он бросился навстречу Хон Киль Тону. А Хон Киль Тон слез с осла и почтительно сказал:

— Мой отец посылает вам в подарок сто лошадей, гружённых мешками с рисом. К закату солнца караван прибудет к храму.

На радостях, что у них будет столько риса, бонзы решили устроить пир. Хон Киль Тона усадили на самое почётное место и все наперебой ухаживали за ним.

В самый разгар пира вбежал страж и закричал, что министр прислал караван с рисом.

— Впустите караван во двор и закройте накрепко ворота, — приказал главный бонза.

— А зачем вы держите ворота на запоре? — спросил Хон Киль Тон.

— Ах, любезный господин, — загнусил главный бонза. — вы, верно, не знаете, что неподалёку от нас живут разбойники. Они хотят ограбить наш храм. Только им это не удастся. У нашего храма крепкие запоры и зоркие стражи.

— Конечно, — сказал Хон Киль Тон. — Никогда им не пробраться в такой храм.

И он попросил положить ему в чашку варёного риса.

Все бонзы с жадностью ели и пили. Вдруг Хон Киль Тон вскрикнул и схватился за щёку.

Бонзы сразу же умолкли.

— Что с вами, почтенный господин? — спросил главный бонза.

Вместо ответа Хон Киль Тон вынул изо рта камешек, который он сам незаметно положил в рот, и сердито закричал:

— Неужели мой отец прислал меня сюда для того, чтобы я ел камни? Как вы осмелились подать такой рис сыну королевского министра?

Все бонзы испуганно склонили вниз свои бритые головы.

В это время, по знаку Хон Киль Тона, двадцать его братьев, пришедших с караваном, ворвались в комнату и начали вязать бонз толстыми верёвками.

Бонзы завопили — и на помощь к ним бросилась монастырская стража.

Но тут вдруг ожили все сто мешков с рисом, которые привёз караван. В каждом мешке вместо риса сидел человек и ждал сигнала, чтобы расправиться с нечестными и жадными бонзами. Скоро все монахи оказались связанными.

Перед тем как покинуть храм, Хон Киль Тон созвал всех бедняков, которых бонзы заставляли работать на себя. Каждому бедняку он дал из кладовых храма мешок с рисом, мешок с деньгами и осла. Бедняки нагрузили всё своё богатство на ослов и поспешно исчезли в отдалённых лесах. А Хон Киль Тон со своими братьями сели на лошадей и отправились к себе в горы.

Когда они достигли своей цветущей долины, старший брат сказал Хон Киль Тону:

— Ты доказал нам свою силу, свой ум, свою хитрость. Мы видели твою любовь к бедным. Отныне будь ты старшим среди нас.

Хон Киль Тон согласился быть старшим.

С этого дня королевским чиновникам в Корее не стало покоя. Везде их подстерегали Хон Киль Тон и его друзья.

Каждый день Хон Киль Тон делал какое-нибудь доброе дело: бедной невесте он дарил на свадьбу мешок денег и шёлковые одежды, голодному — мешок риса, крестьянину — быка, рабу — свободу. У жестоких чиновников и бонз он отнимал всё: деньги, золото, скот.

И вот дошла весть о подвигах Хон Киль Тона до короля. Разгневался король, вызвал к себе губернатора Сеула и сказал:

— Хон Киль Тон — сын твоей рабыни. Приказываю тебе поймать его и привести на верёвке к моему дворцу. А не поймаешь, — я отрублю тебе голову.

Вспомнил тут губернатор предсказание мудреца, что он погибнет из-за Хон Киль Тона, и решил во что бы то ни стало поймать своего бывшего раба. Не знал, видно, правитель, что нельзя поймать того, кого прячет народ.

Он еще и до дома своего не доехал, а Хон Киль Тон уже знал королевский приказ.

Приехал правитель домой, приказал позвать к себе свою рабыню — мать Хон Киль Тона. Но не успела рабыня сделать и шага, как по всему дому раздались крики слуг:

— Несчастье! Горит наш дом! Спасайтесь!

Губернатор выбежал во двор и увидел, что дом горит со всех четырёх сторон. Сколько ни старались слуги спасти дом, — ничего из их стараний не вышло. Когда угас огонь и рассеялся дым, все увидели вместо губернаторского дома кучу пепла и золы. А на заборе большими буквами было написано:

«Я освобождаю губернатора от нечестно нажитого им добра.

Хон Киль Тон».

— В погоню, — закричал губернатор, — в погоню! Разбойники не могли убежать далеко.

Напрасно гналась погоня за Хон Киль Тоном и его друзьями. За каменной стеной, на вершине скалы, они были в полной безопасности.

Переехал губернатор в другой дом. День и ночь охраняла теперь стража его дворец. А король, узнав, что Хон Киль Тон не пойман, рассердился сильнее прежнего и сказал:

— Если губернатор не поймает этого разбойника, — пусть приготовит мешок для своей глупой головы.

Потерял правитель покой. Долго думал он, как поймать Хон Киль Тона, и придумал.

По всем городам и деревням Кореи разослал он скороходов с медными трубами. Скороходы ходили по улицам, трубили в трубы и, когда сходился народ, объявляли:

— Передайте Хон Киль Тону, что, если он через десять дней не явится к губернатору, его мать получит сто ударов палками и будет казнена.

Услыхал Хон Киль Тон, что его матери угрожает смертная казнь, пошёл на речку и срезал семь камышинок. Дунул он в эти камышинки, произнёс волшебные слова — и камышинки превратились в живых людей. И каждый человек был как две капли воды похож на Хон Киль Тона.