Продолжая использовать наш сайт, вы даете согласие на обработку файлов cookie, которые обеспечивают правильную работу сайта. Благодаря им мы улучшаем сайт!
Принять и закрыть

Читать, слущать книги онлайн бесплатно!

Электронная Литература.

Бесплатная онлайн библиотека.

Читать: Перелетная птица - Сергей Юрьевич Ежов на бесплатной онлайн библиотеке Э-Лит


Помоги проекту - поделись книгой:

Перелетная птица

Пролог

Часть 1

— Я очень сожалею, но ваше положение безнадёжно. — равнодушно сказал врач — Что-либо делать поздно, да и бесполезно: процессы новообразования идут слишком стремительно.

— Просить об эвтаназии бесполезно. — почти безучастно усмехнулся мужчина, лежащий на кровати

— Бесполезно. — кивнул врач — Я не спешу в места не столь отдалённые.

— Ладно, выписывайте меня. Умру дома, не стану портить вам статистику.

— Вы что-то имеете против местных медицинских работников? — почему-то обиделся врач.

— Ни в коем случае. — заверил мужчина — Вы здесь такие же рукожопы, как и в любом другом месте. Разве что в военных госпиталях получше, потому что там устав, и, хотя бы татуировки запрещают.

Врач смущённо потянул рукав халата на цветную татуировку, уродующую кисть левой руки, а мужчина продолжил:

— Вас я не обвиняю, а вот тех мерзавцев, которые зарезали мою жену, я бы убил, причём с фантазией.

— Кто убил вашу жену?

— Ваши коллеги. Они зачем-то стали резать грыжу у женщины, которая только-только пришла в себя после доставки в больницу. Ковид. Помните, что творилось три года назад?

— Помню. — буркнул врач и встал — Выписку я оформлю в течение часа. Машину выделить, или поедете на своей?

— На своей. Сейчас позвоню соседу, он меня заберёт. — и мужчина потянулся к смартфону, лежащему на тумбочке.

— Обезболивающее я вам, так и быть, выпишу. — с тщательно скрытой ехидцей сказал врач, поворачиваясь к двери.

— Не надо. — всё так же безучастно ответил мужчина — Обойдусь. Уж это добро мне легко достанут. Хохлятская граница рядом, а там любой наркотик продают без рецепта, были бы деньги. Идите уж, служитель Асклепия, вижу, что я вам неприятен.

Спустя два часа мужчина уже был дома. С соседом, привезшим его на своей машине, выпил по рюмочке водки, поболтал ни о чём, да и отправил его домой. Прошел в проходную комнату, которую называл библиотекой, и с верхней полки одного из стеллажей достал коробку и вернулся на кухню. В коридоре заглянул в маленький холодильник, вынул оттуда упаковку одноразовых шприцев, флакон со спиртом и пачку салфеток.

— Да, Мася, да. — вслух разговаривает мужчина с покойной женой — Ты боялась смерти и боли, а врачи зарезали тебя практически безболезненно. А вот зелье, что ты приготовила для себя, пригодилось мне. Ну, ничего! Максимум пара недель, если верить этому рукожопому лекпому[1], и мы с тобой встретимся.

В коробке оказались упаковки с надписью: «Морфина гидрохлорид», а в них ампулы. Привычно подпилив хвостик прозрачной, с красной надписью ампулы, мужчина отломил его, набрал раствор в шприц и сделал себе инъекцию. Спустя какое-то время, свирепая боль, терзающая тело успокоилась до приемлемого уровня, и мужчина потянулся к раскрытой книге, лежащей на угловой полочке

— Вот так. — продолжил он разговор сам с собой — Не успею я ни стать наркоманом, ни просто сойти с ума, зато дочитаю эту книжку, а может даже начну следующую.

И правда, впереди была куча времени, впрочем, с явно видимым финалом.

[1] Лекпом подлекарь, лекарский помощник, фельдшер, помощник врача Словарь русских синонимов.

Пролог

Часть 2

Просыпаться с верёвкой, туго стянувшей шею, несколько неприятно, к тому же навевает всякие тревожные мысли.

— Что, не смогли дождаться, пока сам отдам концы? — удивился мужчина, стягивая верёвку, на всякий случай, потихоньку и еле слышным шепотом, и огляделся.

Любопытно, но лежал он не в собственной светлой спальне, на широкой постели, на белоснежных простынях, а на земляном полу в тёмном подвале со стенами из дикого камня, скреплённых известковым раствором. Такие вещи мужчина отмечал привычно — опыт имеется.

Свет шел из маленького окошка, расположенного высоко, не ниже двух с половиной метров, а потому внизу было довольно сумрачно. Приглядевшись, мужчина увидел, что в другом углу неопрятной кучей лежат тела людей, не менее пяти человек. Наверняка трупы, во всяком случае, у одного из них из живота, в районе печени, торчала рукоятка ножа.

Тишина.

Пока есть время, мужчина осмотрел себя. Да, тело не его. Сам-то мужчина был уже стар: возраст почти под семьдесят. Кожа в старческих пигментных пятнах, в морщинах и неопрятных складках. И лишний вес, куда же без него.

А тут молодая упругая и свежая кожа на руках, подтянутый живот и длинные ноги. Было бы зеркало, посмотрел бы на собственное лицо, но на нет и суда нет. И ощущения тела необыкновенно приятные: болит и саднит помятое горло, зато никаких изматывающих болей от гадских новообразований, никакой тошноты от измученной печени, никаких ревматических болей в суставах и изношенном сердце.

— Поздравляю с попаданием в прошлое! — привычно сам себе буркнул мужчина — Добро пожаловать на концерт песен Высоцкого с высоты командирской башенки. Только неплохо бы для начала остаться в живых. Ну что, поиграемся, коли попал в такую локацию.

Мужчина подошел к куче мертвецов и выдернул нож из живота того, что лежал рядом с кучей. Вытер лезвие ножа об одежду мертвеца, и проверил его на остроту. Нож был острый как бритва. Он сам удивился: никаких эмоций такое простое и необыкновенное действие не вызвало. Похоже, для старого хозяина тела подобное было чем-то рутинным, это значит, он был законченным душегубом. А для самого мужчины происходящее воспринималось как участие в ролевой игре. По молодости он бегал по лесам с толкиенистами, потом задружился с ролевиками и даже сшил себе комплект формы офицера каппелевской бригады. Ещё у него был комплект формы бойца Второго пехотного полка повстанческой армии Нестора Ивановича Махно. И в юности, и в старости он имел собственную точку зрения на Гражданскую войну — она была неизбежна просто в силу накопившихся противоречий и категорического нежелания значительной части образованного общества принять мысль о равенстве с ними мужиков и мастеровщины. Собственно, даже сейчас интеллигенция не считает мужичьё равными себе, и это при том, что едва ли не две трети этих людей сами выходцы из мужичья.

Скрипнула дверь, открываясь вовнутрь. Мужчина ужом скользнул к двери, укрываясь за створкой, заглядывая в узкую щелку: кто там идёт? Шел здоровенный парнище, несущий на плечах очередной труп. За ним никто не шел, и это замечательно.

Мужчина дождался, когда парнище бросит труп на кучу, ухватил его за длинные волосы, потянул назад, и полоснул по горлу. И толкнул агонизирующее тело на кучу.

— Есть один.

И двинулся на выход. Двинулся, и тут же метнулся назад, укрыться за спасительную дверь: по лестнице вниз спускались мужчина, несущий на себе труп крупного мужчины, а за ним двигалась женщина, тоже несущая труп то ли субтильного взрослого, то ли подростка. Когда преступники (а кем бы они могли быть ещё?) уронили свою ношу на кучу, мужчина бросился вперёд, и ножом распахал шею здоровяку, вскрыв сонную артерию. Длинная струя крови прянула в сторону женщины, но не достигла: та, быстрая как кошка метнулась в сторону, на ходу шаря в кармане длинного платья. Ещё одно мгновение, и ствол небольшого револьвера уставился в лицо мужчины.

На его счастье, женщина повторила ошибку всех кинозлодеев: она вместо стрельбы пустилась в разговоры:

— Проклятый Тавиш! Жаль, что тебя Джо не задушил, ну да я сама тебя застрелю.

Что остаётся делать? Бросок, и нож летит в лицо злобной фурии. И что прекрасно, нож угодил ей в глаз, правда, не острием, а рукояткой. Женщина взвизгнула, уронила револьвер и рефлекторно схватилась за лицо, так что скрутить её оказалось довольно легко. Но вот что любопытно: пока скручивал и связывал ремнём бешено лягающуюся фурию, немало пришлось хвататься её за всякие завлекательные выпуклости. И мужчина ощутил неожиданное возбуждение. Ещё бы! Он же попал в молодое тело, а тут рядом разгорячённая самка. Фурия ощутила выступающие элементы и вдруг вытаращилась на своего соперника:

— Шолто Тавиш, что с тобой?

— А что со мной не так?

— Ты же содомит, мужеложец, а тут у тебя на меня встал!

— Был содомит, да весь вышел. — ухмыльнулся мужчина — Значит, это тело зовут Шолто Тавиш?

— Что значит «это тело»? — напряглась женщина.

— Потом объясню. А пока расскажи: кто ещё есть в доме?

— Ты дурак? Посмотри, все здесь, вся шайка, и все кроме нас с тобой мёртвые.

— Это точно, ты не врёшь?

— Ты ничего не помнишь?

— Откуда? Я совсем другой человек, который попал в это тело. Кстати, какие вы тут все свиньи! Вы хоть иногда моетесь? От меня и от тебя смердит как от помойки. Ладно. Если хочешь жить, расскажешь, что тут происходит.

— Точно оставишь жизнь?

— Оставлю, но только если сразу скажешь всю правду. Хоть раз соврёшь, пеняй на себя. Ты всё расскажешь уже только за лёгкую смерть. Ну, говори.

Женщина оглянулась на кучу трупов, что-то для себя решила и заговорила:

— Месяц назад наша шайка захватила конвой, который перевозил деньги, триста тысяч фунтов, денежное довольствие экипажей флота. Доставили всё сюда, здесь мы решили отсидеться. А потом мы с Джо и Расселом решили, что делить деньги на всех глупо, вот и прикончили остальных. Хм… Теперь делить можно на двоих, ты согласен?

Внимательный взгляд выявил простую вещь: проклятая баба что-то утаила, причём скрыла что-то крайне важное.

— Как тебя зовут?

— Кэрол.

— Я тебя предупредил, Кэрол, что мне нужен только честный ответ. Предупреждал?

Женщина насупилась и смотрела зверем.

— Предупреждал. — констатировал мужчина — Теперь терпи.

Кусок тряпки в рот, шнурком перетянул запястье правой руки и пояснил:

— Это чтобы ты слишком быстро не истекла кровью.

И спокойно, неторопливо стал шинковать пальцы жертвы, по кусочку отрезая пальцы по суставам: сначала мизинец, потом безымянный. Когда добрался до среднего, в приглушенном вое, доносящемся из-под кляпа, донеслось что-то похожее на «скажу».

— Только не ори слишком громко. — предупредил мужчина и вынул кляп.

— Бесполезно кричать. Дом находится посреди болота, а здесь только мы живые. — рыдая прохрипела женщина — Эх, жаль я тебя не зарезала, когда была возможность. Побрезговала жрать содомита. Не сама бы съела, собакам бы скормила.

— Твои дела это твои дела, мечтай, пока есть время. Что сказать-то хотела?

— В нашем куше имеются изумруды из Корнуолла, добыча трёх шахт за два месяца.

— Что ещё? У тебя есть ещё восемь пальцев только на руках, подумай, Кэрол. Ещё есть ноги, уши, нос…

— Ладно-ладно. Ещё индийские алмазы, сапфиры и рубины, которые командующий флотом решил отправить в Лондон.

— Уже лучше. Где всё лежит?

— Там, наверху.

— Сейчас пойдём вместе, и ты, своими руками, достанешь всё.

Ага! Фурия напряглась. Наверняка там настроены какие-то ловушки. Ну что же, будем настороже.

Короткой верёвкой связал ноги, чтобы злобная баба могла передвигаться только мелкими шажками, и пошел следом за ней, держа наготове револьвер и нож. Поднялись в мансарду, женщина отодвинула хитрый запор на стенной панели и, действуя здоровой рукой, стала вынимать оттуда содержимое. Сначала выкинула тяжелый брезентовый мешок с железным горлом.

— Здесь золото. Викторианские соверены.

Следующий мешок был больше:

— Здесь бумажные купюры от одного до тысячи фунтов.

Потом выставила два массивных деревянных ларца, окованных стальными уголками, и открыла их. Солнечные лучи отразились в драгоценных камнях, помрачая сознание. Когда женщина решила, что враг увлёкся, она выхватила из тайника тяжёлый револьвер с коротким стволом, но что-либо сделать не сумела: велодог в руках мужчины ткнулся в её затылок и звонко кашлянул.

Первым делом отнёс труп в подвал, кинул на кучу подельников, а потом занялся насущными делами.

Осмотр тайника дал ещё кое-какие результаты: большую деревянную коробку с документами, несколько револьверов и пара похожих пистолетов, только один совсем маленький, калибром шесть или семь миллиметров, а второй больше, девятимиллиметрового калибра.

— Ага! Вооружусь-ка я. Кольты девятьсот третьего и девятьсот восьмого года стоят того, чтобы ими снарядиться, особенно в этих неспокойных местах.

Пистолеты отправились в карманы. Коробка переместилась на стол, и мужчина стал разбираться, что за документы попали в его руки. На самом деле всё было довольно интересно: куча паспортов и удостоверений личности, надо полагать, жертв уже мёртвой шайки. Пользоваться этими документами в какой-то мере было рискованно: полицейская проверка очень скоро обнаружила бы, что имярек такой-то числится в списках европейцев, пропавших без вести. Хотя… Вот конверт с документами Александра Беньямина Павича, техника сталелитейного завода из Детройта. Детройт это в США. Ага… Паспорт с пиндосским орлом в верху листа был выписан в тысяча девятьсот десятом году. Причём это не книжка, как там, в будущем, а отст среднего формата. Год рождения — 1878… Интересно, какой нынче год на дворе? Судя по нарядам злобной фурии и её подельников — где-то так и есть, десятые годы двадцатого века, ну, насколько мужчина помнил старинную моду. Так… Диплом колледжа, по специальности технология металлургического производства. Пригодится наверняка.

Встал, пошарил по столам и полкам и обнаружил зеркало размером где-то двадцать на тридцать сантиметров, в деревянной рамке и с ручкой. Посмотрелся в зеркало, оттуда смотрел ничем не выдающийся мужчина лет тридцати на вид, нечёсаный, небритый и чумазый.

— А что, по возрасту я подхожу для документов, благо, фотографии нет. Ага, описание: «Предъявитель сего белый мужчина с овальным лицом, прямым носом и серыми глазами». Да, подхожу. Теперь надо посмотреть, есть ли солидная одежда для солидного меня.

Прошелся по мансарде, спустился на первый этаж, и в большой гардеробной нашел то что искал: большой выбор пальто, костюмов, сорочек, белья и прочих тряпок. Все вещи были вычищены и отглажены, за что бандитам большое спасибо. Мужчина выбрал смену белья и домашний костюм, отправился искать ванную комнату и легко обнаружил её. Большая чугунная ванна, почему-то без эмали, а рядом солидных габаритов дровяная колонка, к которой подведена водопроводная труба. Видимо колонкой давно не пользовались, она даже стояла пустая, чтобы не желтела вода от чугунного нагревателя. Что же, проверил нет ли протечек, наполнил колонку водой, растопил её и отправился осматривать дом. В трёх комнатах обнаружил личные вещи бандитов и обыскал их. Всякие побрякушки брать не стал, потому что по ним полиция может выйти на него, а вот содержимое кошельков, кроме разменной мелочи, сложил в одну кучу. Оказалось, что наличными тут почти полторы тысячи фунтов. Это понятно: главари, чтобы успокоить подчинённых, раздали всем по сколько-то наличных, причём, раздали щедро. Через боковую дверь вышел в подсобное помещение, оказавшееся гаражом, и обнаружил там два легковых автомобиля и два мотоцикла, один двухколёсный, а другой с коляской.

— Нет, брать машину не стоит, мало ли, они участвовали в налёте, а мотоцикл… Почему бы и нет?

Вернулся в ванную, обнаружил, что вода нагрелась. Забрался в ванну и понежившись в горячей воде, отмылся до скрипа, после чего тщательно побрился у зеркала и насколько смог, подравнял усы. Усы в эту эпоху — вполне статусная вещь, знак принадлежности к тому или иному социальному или профессиональному слою. У Шолто Тавиша оказались усы как у кайзера Вильгельма, такие носили и аристократы и рабочие, обозначая свою принадлежность к… А вот к чему — мужчина забыл, впрочем, это не страшно, кто-нибудь напомнит.

Чистый, свежий и абсолютно спокойный мужчина проверил входную дверь, отправился в одну из свободных спален, застелил постель свежим бельём, упал в неё и уснул сном младенца, без душевных мук и даже без сновидений.

Глава 1

Утреннее похмелье и внедрение

— Твою же мать, какой чудесный сон приснился! — мечтательно потянулся мужчина в постели и не открывая глаз, закинул руки за голову — Ничего не болит, я снова молод, и мочу всех подряд! Буквально направо и налево! И ножиком — чик, и готово! И из пистолета — бах, и трупешник. Куда круче, чем даже в самой реальной игрушке!

Тут он открыл глаза и уставился в потолок. Потом обвёл глазами комнату.

— А… Эта… Твою же маму в степени N!!! — испуганно и растерянно возопил он.

Вскочил, рванулся к зеркалу, лежащему на столе. Из зеркала на него глянул давешний молодой мужик, только в отличие от вчерашнего осмотра, чистый и прекрасно выбритый. Из сведённого ужасом горла вырвался сиплый хрип:

— Это что, я наяву людей убивал???

Подхватился и тут же ссыпался с подвал. В саму подвальную комнату входить не стал, всё прекрасно видно с порога: куча трупов, поверх которой взгромождена женщина с простреленным затылком и изуродованной правой рукой, эдак, демонстративно лежащей на грязноватой белой сорочке другого трупа.

— Мама дорогая, во что же это я вляпался? Где я? Это что не мой персональный кошмар, а реальное попадание в прошлое? Маму их в степени N!!! Из августа 2024 года, в… а куда конкретно???

На ватных ногах мужчина поплёлся наверх, для начала в мансарду. Сердце колотилось в самом горле, а тошнота не переросла в рвоту только потому, что желудок был совершенно пуст. В комнате всё оставалось как прежде, именно в том виде, каким запомнил мужчина. Инкассаторские мешки с деньгами и золотом лежали там же, куда их бросили вчера. Каждая из брезентовых упаковок с железной горловиной, тянула килограммов на двадцать. На столе стояли шкатулки с драгоценными камнями, и в каждой из них находилось килограмма по два. И пакет с документами Александра Беньямина Павича лежал там же, аккуратно отодвинутый на середину стола.

Уже целенаправленно одну за другой осмотрел комнаты: действительно, тут обитала банда, другой вопрос, что главарь разбойников был маниакальным чистюлей и заставлял подельников наводить в доме порядок. Но почему так заботясь о чистоте вокруг, не заботились о чистоте телесной — загадка сия велика есть, наверняка в этом смогли бы разобраться только психиатры. Техника как стояла, так и стоит в гараже, начищенные и наглаженные вещи так и висят в гардеробной. А в сараюшке, примыкающей к дому сложен здоровенный штабель из мешков, а в мешках — бутылки из-под спиртного. В винном отсеке подвала несколько бочек с бренди, джином и виски, а кроме того — ящики и ящики с разнообразным пойлом.

Уже неторопливо поднялся в выбранную комнату, сел в кресло и сжав голову руками принялся размышлять вслух:

— С датой определился: пятнадцатое июня тысяча девятьсот одиннадцатого года. Если конечно не соврал отрывной календарь в гостиной. С местом определился: Англия, поместье с сорока километрах от города Борнмут. Борнмут место знатное: здесь умер сам Толкиен. Профессор где попало помирать бы не стал, значит, городок зачётный. А коли так, надо выглядеть солидно, это лучшая защита от полицаев — они в таких местах они не трогают богатеньких. Хм… Очень ценно, что я теперь свободно говорю на английском языке, спасибо прежнему обитателю тела. Теперь надо определиться с дальнейшими действиями. Пункт первый: мотать отсюда куда подальше, благо бандиты мне обеспечили блистательный старт и полнейшее финансовое благополучие. Понятно, что линять нужно в этот самый Борнмут, заселяться в гостиницу или пансионат посолиднее и старательно мимикрировать под сливки общества. А куда потом? А вот это уже можно продумать за те пару недель или даже месяц, что я буду отдыхать в Борнмуте. И решено! Отныне я американец Александр Павич, только бы невзначай не столкнуться с людьми, знавшими его. Ну да ладно, отбрешусь как-нибудь.

Пока возился, выбирая для себя вещи, пока проверял работоспособность мотоцикла с коляской, Александра несколько раз накрывала паника: всё казалось, что вот-вот сюда примчатся полицейские во всеоружии револьверов, дубинок и наручников. А то воображение рисовало селян с вилами и топорами наперевес. Мерещились шаги и подозрительный хруст со стороны подвала… В общем, Александр рефлексировал изо всей мочи, ещё немного, и можно отправляться в психушку на постоянное жительство.



Поделиться книгой:

На главную
Назад