Рис Инари (СИ)

Олла Дез

Час Кицунэ. Рис Инари

Пролог

Японская пословица: Даже путь в тысячу ри начинается с одного шага

Середина ночи…

Брошена на льду, чернеет

Старая лодчонка.

Автор Такараи Эномото Кикаку — японский поэт школы Басё, был одним из наиболее влиятельных поэтов своего времени. XVII век.

Перевод: В.Н. Маркова

* * *

Больше всего я люблю осень. Но только не прозаичную осень с дождями и слякотью. А осень «Болдинскую», вдохновенное время года с красно-золотой листвой, грибами и тишиной.

Как же я люблю осеннюю тишину, когда дачники разъехались, потому что детям пора в школу, позакрывали свои дома, и в поселке воцаряется благословенное безмолвие. Люблю хрустальные холодные утра и тревожащий крик журавлей. Люблю осенний лес, наслаждаюсь его неповторимым духом, который наполняет грудь терпкой прохладой и умиротворением.

И я люблю собирать грибы, кстати, есть их при этом люблю не очень. Но сбор грибов, эта «тихая охота», меня всегда привлекала до невозможности. Поэтому я, когда дела позволяли, хватала корзину и отправлялась в лес за грибами.

Официальных мужей в моей жизни не было. Как-то не стремилась я поставить штамп в паспорте. Зато двое взрослых сыновей, которые жили в городе, подарили мне замечательных внуков, регулярно приезжающих к бабушке на летние каникулы.

Работа у меня всю жизнь была хлопотная и нервная. Я бегала, суетилась и кому-то что-то доказывала в большом, громком и беспокойном Городе. И только сейчас поняла: жизнь у меня одна! И я не должна никому ничего доказывать. Если только самой себе.

Поэтому теперь я тружусь в сельской школе — учительницей. При этом не постоянной учительницей, а на замене. Когда кто-то заболеет, меня просят провести уроки.

Сельские школы учителями не богаты. А у меня, так уж случилось, имелся диплом на право педагогической деятельности. Был один период в моей жизни, когда мне предложили поучиться в вузе всего два года, зато потом можно будет кому-то что-то преподавать. Кому? Что? Мне тогда было не важно, но лишний диплом ведь хлеба не просит, правда? И кто же знал, что когда я решу поселиться в глуши, именно он и станет востребованным?

Я заменяла и английский, и историю, и даже математику. Правда, математику все больше в начальной школе. Деньги платили не очень большие, но мне была важна эта работа. Сыновья помогали материально, да и много ли нужно одинокой женщине в сельской глуши? Ресторанов у нас нет, да и наш магазинчик на модный бутик совсем не похож.

Сейчас самое начало осени, — учителя еще не успели разболеться или устать и стояли твердо на своем посту. Поэтому я, совершенно довольная тишиной и покоем, отправилась в будний день в лес. На выходных обязательно приедут грибники и наши, и заезжие, но сейчас мне казалось, что лес принадлежит мне одной.

Уже подходя к лесу, заметила Сеньку Перевертова. Таааак! И почему этот пострелёнок не в школе? А в высоких, явно отцовских сапогах? И с удочками?

— Сеня! — грозно сказала я.

— Ну, Анна Павловна! Ну, я болею! — заныл пацан.

— Всё родителям расскажу! Болеет он! Сентябрь только начался, а ты уже прогуливаешь?

— Ну, Анна Павловна — снова поныл он мое имя.

Ух, … вот пойти бы да самой в школу его отвести, как раз успеем ко второму уроку, но я только вздохнула и грозно возвестила:

— Завтра в школу! Я проверю!

Пацан, жутко довольный, что так легко отделался, рванул в сторону речки. На рыбалку собрался. А у меня вон лес впереди. И я, вздохнув с облегчением, двинулась вперед.

Я шла привычными тропками и удивлялась тому, что на знакомых мне грибных местах я сегодня ничего не нахожу. Не то чтобы это была большая проблема. Как я уже говорила, чистить грибы и потом есть я не большая охотница. Но все же это почему-то удивляло.

В руках была моя счастливая круглая корзина. Я никогда не понимала грибников, что ходили в лес с ведрами или, упаси Господь, с пакетами. Не такое уж и дорогое удовольствие корзина. А зато сколько впечатлений! Хотя, может быть это только для меня, потому что для меня главное процесс, а не результат. Зато можно вообразить себе всякое и назвать корзину ласково — «лукошко». И сразу же столько мыслей в голове промелькнет.

Незаметно я забралась довольно далеко в лес, и уже планировала повернуть назад, как тут мое внимание привлекла странная картина.

В своей жизни многие не раз видели так называемый «пьяный лес». Наверняка вы встречали в лесу деревья, стоящие или в одиночку, но чаще группами, чьи стволы были очень причудливо изогнуты, неестественно выгнуты и скрючены. Именно такие деревья и получили название в народе «пьяные». А ученые объясняли такое явление сразу несколькими факторами: и сильными ветрами, и снегопадами, и даже вредителями, которые съедают и уродуют маленькие деревца в начале их роста.

Но народная молва суеверно приписывает пьяному лесу много мистического и сверхъестественного.

Вот и у нас в деревне это место старательно называли «ведьмин лес», хотя и лесом-то это назвать было нельзя. Так стоит группа «товарищей». Деревьев не более десятка. Какой же это лес?

Сейчас меня удивило совсем другое: перед скрюченными исполинами стояли березки и почти все они сейчас «кланялись». Такое тоже в природе бывает. Береза растёт очень быстро и зимой под тяжестью обильных русских снегопадов наклоняется. А весной распрямиться у молоденького деревца, зачастую сил нет. Потом появляется листва, и береза иногда склоняется еще ниже, касаясь верхушкой земли, образуя вот такие «арки». Но я была тут совсем недавно и точно знаю, что эти березки не «кланялись» ещё на прошлой неделе. Сильных ветров не было. Так что же случилось?

Я подошла ближе и вдруг увидела еще одну странность. Лисички? У нас в сентябре?

Да, я согласна, что эти ярко-жёлтенькие грибы можно найти и в более позднее время года, но в нашем лесу они с приходом осени обычно пропадают. Не растут они у нас тут осенью, только летом.

Ну…Выбирать не приходится. Я прошла под первой наклонённой «аркой» березы к грибочкам, которые пока единственные встретились на моем пути сегодня. Но стоило мне пройти под первой аркой, как голова моя закружилась. Что это? Давление подскочило? Так нет же. Я мерила перед походом в лес давление, и все было благополучно. Я сделала еще один шаг, и тут все перед моим взором закружилось в необычном танце. Перед глазами мелькали и скрюченные «ведьмины деревья», и белые стволы берез, и грибы. При этом лисички были почему-то присыпаны снегом. Снег? А он-то откуда?

Я потянулась за телефоном и включила его. Дело плохо. Нужно отправить сыновьям мое местоположение на всякий случай и позвонить старшему сыну.

И я, смотря в телефон, сделала по инерции еще один шаг вперед.

Тут ноги меня окончательно отказались слушаться, и я упала на мягкий мох. Моё лицо оказалось прямо перед лисичками, что так призывно меня манили.

Что это? Я отличаюсь крепким для своего возраста здоровьем. У меня нет болячек, да и гипертония беспокоила в легкой форме. Так что это? Я судорожно нажимала на телефон. Нужно позвонить. Вызвать помощь. Умирать совсем не хотелось, да еще и так глупо.

Но руки мне тоже отказывались подчиняться. Пальцы потеряли чувствительность, и я стала проваливаться в серый туман.

Как же нелепо всё получилось….

Что я там должна сейчас увидеть? Как жизнь проноситься у меня перед глазами? Цветное кино? Мне сойдет и черно-белое! Нестареющее ретро.

Ничего передо мной проноситься не хотело. Жаль… А то я уже собиралась весело посмеяться. Все же в моей жизни было много хорошего, веселого и яркого.

Серый туман и все…. Ни тебя красочных картинок, ни тебе осознания… Чего? А кто его знает, что я должна сейчас осознать!?

И тут вдруг стало мокро и холодно. Я по-прежнему была в сером тумане, и когда попыталась вытянуть руку, поняла, что мне не видно совершенно ничегошеньки. Это как?

Я почувствовала, что уже не лежу на мягком мху, а иду по воде. Получается, у меня нет рук, а холод и воду я чувствую? Впрочем, я читала, что когда пересекаешь грань, всегда есть переход по воде. И река мертвых Стикс, и река Смородина. Через реку Смородину еще мост был? Калинов? Кажется, да. Еще Харон возил туда-сюда на своей лодчонке? Что у меня в голове? Но просто реально интересно: это какая река, через которую я бреду? Название у нее есть? И где она находится?

И тут вдруг я вывалилась из серого тумана снова в лес. Так я все же в лесу? Тело по-прежнему видно не было, только эта серая муть вместо тела. Эх… Ручки мои, ножки, животик… Ну и прочая. Не ценим мы, когда у нас есть на что сесть, плюхнуться, приземлиться… А когда нету, то и понимаешь, что совсем бы не отказалась от привычной для тебя, любимой пятой точки, на которую так весело находить приключения.

Так! Анна Павловна! Не о том ты думаешь. Ишь, нашла, о чем сокрушаться! Выбираться отсюда надо!

Прямо передо мной было два дерева, а уже за ними пресловутый свет. Деревья были большие, могучие, а между стволами совершенно точно был проем. Переход? На другой уровень? В другой лес? В другую систему координат? Да не все ли равно? Лес мне уже порядком надоел, да и с грибами не везет, и я рванула изо всех сил вперед.

Там за аркой из деревьев меня ждал… Нет, совсем не свет в конце туннеля. Меня ждала следующая арка.

Я знаю, помню такие арки. Большая такая буква «П» стоит себе. А за ней гора и огромный диск Луны над ней, низко лежащей, как будто утопающий в арке. Или Арка его поддерживает?

Я быстро рванула дальше. Там же гора? А за горою темный лес полный сказочных чудес? Ну, значит нам туда дорога…

Только за этой П-образной аркой оказалась следующая, а потом еще одна и еще. И вот уже для меня эти арки слились в один длинный извилистый коридор, по которому я неслась, как угорелая, в надежде выбраться уже из этого лабиринта. Кажется, лабиринт тоже один из признаков перехода за грань?

Как же называются эти арки? Кажется, Тории? Их еще перед входом в синтоистские святилища ставят? Впрочем, я не помню. Мало как-то интересовалась этой темой. Да и в Японии, Китае или Корее, я тоже ни разу не была. Не пришлось, да и не слишком-то хотелось. Европа была ближе, проще и понятнее.

Внезапно нескончаемая анфилада арок закончилась, и я с размаху выпала на мягкую зеленую траву. А потом над моей головой послышался взволнованный девчачий голос:

— Аика, не умирай! Ты не можешь умереть! Что же ты натворила, Аика?

Глава 1

Японская пословица: Пировать приходят чужие, горевать — свои

День последний в году,

как последний день своей жизни,

я вчера провожал —

но сегодня уже встречаю

день начальный нового года!

Автор Фудзивара-но Тосинари — японский поэт, аристократ, составил антологию «Сэндзайсю» «Разные песни». X век.

* * *

— Аика! — настойчиво звал голос, и кто-то встряхивал меня за плечо.

Это меня? Сегодня с утра я была Анной Павловной. Хорошо сходила за грибочками, ничего не скажешь! Что за «Аика»? Это что-то кошачье, собачье, лягушачье или кроличье?

Пошевелиться я не могла, но зато с радостью осознала, что мне есть чем шевелить! У меня точно есть руки, ноги и задни… Ну, вы поняли. Все у меня есть, только вот управлять я этим не могу. Даже глаза закрыть не могу и пялюсь в зеленую траву.

Меня перевернули, и я увидела склоненное надо мной личико совсем молоденькой девочки, хотя скорее девушки все же. Крупные прозрачные слезы лились из ее красивых глаз, делая их еще больше. Хм… а про кошку-то я почти угадала. На голове девушки были премиленькие такие розовые пушистые ушки. Ага, вот прямо как у кошечки.

Бесячий цвет. Вот никогда не любила розовый. Но у меня были сыновья, а потом внуки — тоже мальчики, и никто не просил розовых единорогов. Но вот у этой девчушки было розовым все. И волосы, и ушки, и одежда. Это какой-то дурацкий розыгрыш? Или она в фестивале участвует? Карнавал? Иначе, зачем ей вот это?

Хотя мужчинам наверняка нравиться. А может это ролевые игры такие? Ну, каждому своё… Я вот вообще очень спокойно отношусь ко всему такому, но только если это происходит за закрытыми дверьми спальни. Вот там можете играть и в кошечек, и в зайчиков, да хоть в енотов! Можете вообще весь зоопарк пере… перебрать, а мне вот демонстрировать все это не нужно — «Я старый солдат и не знаю слов любви!».

— Аика! Ты такой выброс энергии устроила, что сюда сейчас все собаки долины прибегут! Мы влипнем, Аика! — продолжало причитать надо мной розовое чудо, но при этом хоть плакать перестало, — Но, с другой стороны, ты выжила. А это уже не плохо. Так. Я попробую тебя перетащить. Может получиться?

И она, схватив меня за одну руку, поволокла по зеленой траве. Нда, Аня. Со стороны это наверняка смотрится презабавно. Как будто маленькая девочка тащит за одну лапу мишку по земле. Ну, в моем случае всё же, — сломанную куклу.

Я при этом продолжала пялится в небо. Только его мне и было видно, ну еще и ветки деревьев. И вот что поразительно: ни тебе хвойников, ни тебе милых сердцу березок. Деревья были большими, пестрыми, усыпанными цветами и плодами всех форм и расцветок. Это куда же меня занесло-то?

Вскоре я обнаружила, что могу моргать и двигать глазами. Уже не плохо! Я скосила глаза вниз и, если бы могла, то заорала бы в голос. Но губы не шевелились, и я, кажется, и дышала через раз. Поэтому дикого крика не получилось.

Я была почти точной копией шедшей впереди девушки. Розовая кошечка. Уши мне видно не было, но я смогла рассмотреть довольно длинные разметавшиеся розовые волосы. А еще был виден длинный хвост, волочащийся по земле, на конце хвоста розовая шерсть сменялась на белую. Так…. Я не кошка, а розовая лиса?! Ужас какой!!! Это ж надо было меня так угораздить! Так, Аня, дыши глубже. Хотя, учитывая мой частичный паралич, это вряд ли получиться. Но успокоиться не помешает.

И нужно постараться найти плюсы.

И я снова скосила вниз глаза. Я совершенно точно маленькая и симпатичная, с тонкой талией, длинными ногами и высокой грудью. Длинное платье розового цвета было с большими разрезами, и я смогла рассмотреть и ножки, и маленькие ступни. Я определенно обладательница молодого, почти совершенного тела. Если и личико под стать телу, то можно смириться и с ушами, и с, прости Господи, хвостом…

Я наверняка угодила не просто так в это тело. Мне было совершенно точно понятно, что в моем мире я умерла. Уж не знаю, как так получилось, ведь я была еще не старой и крепкой. Но как говориться, — человек смертен. Плохо, что порой он внезапно смертен, но ничего тут не попишешь. Аннушка на поляне масло разлила? Или «ведьмин лес» постарался? Но будем исходить из того что имеем. У меня новое молодое тело и это определенно плюс. Нужно постараться выжить и разобраться что к чему.

Разумеется, я читала книги про «попаданок» и примерно представляла себе, что со мной произошло. Поэтому заканчиваем истерить и берем себя в руки. Нужно пошевелить старыми мозгами и научиться пользоваться новым телом.

— Фух, Аика. Ты тяжелая, — выдохнуло розовое чудо, и уселось на траву рядом со мной.

Я попробовала пошевелить конечностями. У меня даже немного получилось. Я смогла моргнуть и двинуть рукой. Правда движение больше походило на судорогу, но я обрадовалась и этому. Дело движется.

— Тебе лучше? И глотать можешь? — с надеждой посмотрела на меня розовая девушка.

Я несколько раз моргнула, понадеявшись, что это примут за положительный ответ, и мне снова повезло.

— Давай я попробую в тебя отвар влить? Вдруг поможет? Я тебя не дотащу до дома. А скоро темнеть начнет. Да и собаки уже наверняка бегут. Хорошо, что учителя нет. А то бы нам точно несдобровать. А так может, не поймают? — она говорила и осторожно, по капельке, вливала мне в рот безвкусное пойло из пузатой фляжки.

Откуда она достала фляжку я не поняла, но старательно глотала, с каждой новой порцией понимая, что владение своим телом и в самом деле стремительно возвращается. Меня усадили, и я даже смогла не завалиться. Дело двигалось семимильными шагами, и я уже почти полностью контролировала руки.

— Давай встать попробуем? Собаки близко!

Собаки это явно что-то плохое. Поэтому я старалась изо всех сил. На ноги меня поставили, а потом девушка положила мою руку себе на плечо и бодро сказала:

— Давай шаг сделаем? Нужно поторопиться.

Я постаралась и у меня получилось. Шаг, за ним еще один. И вот мы уже ковыляем по петляющей тропинке. Я даже обернуться смогла, чтобы убедиться, что следов мы не оставляем за собой. Хвост моей подружки, ловко заметал их, а вот мой пока безжизненной тряпочкой свисал почти до земли. Но вот сейчас мне точно не до хвоста. Убраться бы подобру-поздорову.

Дело и в самом деле пошло гораздо веселее. И мы уже быстро шли. Куда? Мне вот было пока все равно. Главное идти. Это уже плюс, а я ищу только плюсы, тем более что каждый мой шаг увереннее, чем предыдущий. Видимо тело подстраивается под меня? Или я под тело? Накапливалось все больше дурацких вопросов без ответов.

И когда перед нами забрезжил свет, и деревья стали расступаться, я обрадовалась до невозможности. Устала и очень хотелось сесть. Все же такие потрясения не могли не утомить и голову, и тело.

Мы вышли из леса, и передо мной открылась потрясающая картина.

Большой, просто гигантский водоем с прозрачной водой, а на его берегу возвышались два замка. При этом один замок был самый такой привычный, не могу сказать, что в стиле позднего средневековья, но привычный глазу точно. А чуть в стороне стоял совсем другой замок, в архитектуре которого я угадала японский стиль — многоступенчатые башенки, стоящие друг над другом, как детская пирамидка.

Два замка стояли, как два огромных памятника. Вот у нас раньше во всех населенных пунктах обязательно размещался памятник Ленину. Неважно, был вождь пролетариата в кепке или с вытянутой вперед рукой, указывающей в светлое будущее, но он являлся центром деревушки или городка. Вот и тут было что-то похожее. Два замка, а вокруг маленькие домики. При этом домики были, как и привычные для меня европейские, так и в восточном стиле, с причудливыми крышами, похожими на шляпу волшебника. И все это утопало в буйно цветущих садах и кустарниках.

Это что, Восток и Запад сошлись в одном месте? Но как же красиво! Открывшийся мне сказочный пейзаж просто завораживал.

Но вот моя спутница на прекрасный вид не обратила ни малейшего внимания. Она потащила меня по дорожке вперед, бухтя при этом:

— Аика, ты тяжелая. Тебе точно нужно ограничить себя в человеческой пище. Больше духовной нужно питаться. Копить магическую энергию и медитировать. В следующий раз я тебя брошу на растерзание псам-инугами**.

— К… кому? — удалось мне выдавить из себя.