Помоги проекту - поделись книгой:
— Пока нет. Мне сказали, что это не обязательно.
— Да. Родовая земля вычеркнута из обычных реестров. Но для успокоения советую оформить.
— Спасибо, — слегка наклонив голову, вежливо поблагодарил я её за совет, — обязательно займусь.
— Предлагаю пока держать в секрете наличие источника, — внимательно глядя на мою реакцию, предложила целительница.
— Да я как бы и не собирался на каждом углу кричать о нём.
— Похвально.
После небольшой паузы она продолжила:
— Мне хотелось бы побывать там и оценить его. Взамен готова поспособствовать твоему развитию, как мага. Такой вариант тебя устроит?
— Более чем, — согласно кивнул я, — тогда снимите в оздоровительном центре домик. Я в субботу буду на месте и провожу вас к источнику.
— Договорились, — Екатерина Игоревна кивнула мне и взяла в руки бумаги, показывая, что разговор окончен, — всего доброго.
Перемена ещё не закончилась, и я вышел на улицу — немного подумать. Интересно, если я не буду призывать стихию в источнике, его насыщенность устроит Екатерину Игоревну? Или лучше призвать, и тогда ценность источника в глазах целительницы окажется высока, что наверняка обернётся для меня всякими дополнительными плюшками. Очередная дилемма, над которой стоит поразмышлять.
Что-то в последнее время мне часто приходится делать выбор. Так хотелось спокойной жизни — без проблем и принятий решений. Всё-таки я теперь школьник, и хочется просто наслаждаться жизнью. Вряд ли мне выпадет ещё один такой шанс.
На следующем уроке ко мне присоединилась Алисия. Была у меня мысль отругать её за то, что не умеет держать язык за зубами. Но, поразмыслив, решил, что вины девушки в этом нет. Мне и в голову не приходило просить молчать об источнике. К тому же, Екатерина Игоревна индивидуально занимается с целителями, и скрыть посещение источника вряд ли получилось бы.
Затем я отправился на урок этики, где нам рассказывали, как следует себя вести в приличном обществе, подразумевая общество высших аристократов. Опять занятие для младших по статусу дворян, где нам рассказывают, как не ударить лицом в грязь. Мне было скучно, но я понимал необходимость подобных знаний. Как ни крути, а от общения с людьми мне никуда не деться, тем более, если я планирую развиваться не только в денежном плане. Мне уже не раз говорили, что подняться высоко без участия высшей аристократии не выйдет. Так что буду учиться общаться с ней.
После уроков вышел на крыльцо. Алисия отправилась к Екатерине Игоревне, а у меня ещё оставалось полчаса до встречи с Курбатовым. Надо было куда-то убить время. Мы договорились увидеться в кафе рядом с колледжем. Пока я стоял, размышляя, кто-то хлопнул меня по плечу.
— Здорово, — произнёс сделавший это парень. Он из нашего класса, мы с ним вместе ходим на занятия к Аристарху Дмитриевичу, припомнил я. Да и на этике он сидел за соседним столом.
— Привет!
— Меня зовут Павел Сомов, — представился парень.
— Виталий Шувалов.
— Да знаю. Ты у нас в классе — популярная личность, — он открыто улыбнулся.
— Правда? Даже не подозревал, — удивился я, — это из-за того, что дерусь много?
— Это, конечно, тоже, но главное — тебя почему-то выбрала целительница. Причём чуть ли не в первый день учёбы. В чём твой секрет?
— Даже не знаю, что на это ответить. Сам не понимаю, — пожал я плечами.
— Как тебе учёба? — поинтересовался Павел.
— Ожидал, что будет хуже, — признался в ответ, — так-то меня запугивали, что тут придётся постоянно драться, отстаивая свою честь, а на деле пару раз помахал кулаками — и всё. А остальные вообще как-то мирно сосуществуют.
— Есть такое, но на самом деле всё самое интересное впереди. Сейчас просто учёбы много, и все друг к другу присматриваются, а вот потом… У меня старший брат здесь учился, — важно добавил он.
— Мне кажется, все эти проблемы слишком сильно преувеличены. На самом деле всё это — возня в песочнице, во взрослой жизни она не будет иметь никакого значения. Колледж закончится, и мы разбежимся. Каждый будет жить дальше своей жизнью и вскоре забудет о детских обидах.
— Да, только кто-то станет чьим-то вассалом благодаря этой «возне в песочнице», а кому-то и руку пожимать будет неприлично. Не относись к этому так легко, — предостерёг он меня.
— Посмотрим, — я равнодушно махнул рукой.
В принципе, мне несложно было понять Павла. Но есть проблема: то, что для восемнадцатилетнего парня важно, для меня таким не является. Возможно, я не прав, и, не зная реалий аристократических отношений, действительно отношусь к этому слишком поверхностно, но меняться будет сложно, да и пока не вижу в этом необходимости.
— Я что хотел ещё сказать: ты очень внимательно слушаешь Аристарха, уверен, он заметил, что тебе интересны его уроки. Будь с ним осторожнее. Он из революционеров, об этом все в школе знают.
— И что?
— И то! Они борются за права простолюдинов и простых аристократов. И, если ты чего-то хочешь добиться в этой жизни, с такими людьми лучше близко не сходиться и во всех этих играх не участвовать. Навесят на тебя ярлык революционера, и никто из серьёзных людей с тобой дел иметь не будет! — предупредил Павел меня с похоронным лицом. После чего мы с ним попрощались.
Надо же! Революционеры! Я отправился в кафе на встречу, озадаченно размышляя над услышанным. Позиция Павла понятна. По его мнению, надо держаться подальше от подобных людей, дабы не запятнать свою репутацию. С другой стороны, мне прям интересно стало. Какие идеи продвигает Аристарх Дмитриевич? Совсем я не разбираюсь в политике этого мира. Какие тут существуют течения, и к чему они могут привести? А незнание — это плохо. Надо устранять пробелы!
— Привет! — Я пожал протянутую Курбатовым крепкую сухую ладонь и сел за стол напротив него. Мы устроились в отдельном кабинете небольшого ресторана.
— Виталий, здравствуй! — ответил он.
— У меня есть несколько вопросов, но сначала хотел узнать насчёт Кутыевых. Мы договаривались о небольшом деле, — напомнил я ему о нашей договорённости.
— Как раз хотел с тобой встретиться по этому поводу. Есть новости, — он замолчал, ожидая, пока официант расставит блюда и оставит нас одних.
— Новости? — Вот любит Курбатов подобные паузы, которые придают ему важности. Может, у него комплексы какие?
— Да. Следующая неделя — праздничная. Род Кутыевых едет во Владикавказ. Первый выход в свет. Отправятся оба брата, Степан и Анатолий, и сын поедет с ними. Уезжают на три дня. У особняка останется один охранник. Мы проверили зону работы родового защитного поля. Она не слишком большая. Начинается метрах в десяти от дома. Доступа внутрь, пока хозяев нет в доме, ни у кого нет. В сам дом не могут войти ни охрана, ни прислуга.
— Надолго они уезжают?
— На три дня.
— Вроде, планируется бал в колледже, — вспомнил я. — Михаил же должен вернуться к этому времени?
— Да. В пятницу они уезжают, в субботу бал, в воскресенье, по идее, должны вернуться. Ваш бал в среду.
— Хорошо. Я бы в субботу попробовал попасть к алтарю. Единственное, защитное поле, по идее, я пройду, а вот с замками на двери не знаю, что делать.
— Дверь для прислуги обычно никогда не запирается. Да в таких домах и главные двери, как правило, тоже не закрывают на замок. Никто в здравом уме не полезет в дом, защищённый алтарём, — он с осуждением покачал головой, подозревая, что у меня не все дома, раз уж я собрался каким-то образом преодолеть защиту.
— Я только попробую. Защита же меня не убьёт?
— Смотря как далеко ты будешь лезть. Ты даже таких простых вещей не знаешь! — Курбатов уставился на меня взглядом, полным неодобрения, мол, ничего не знает мальчишка, а всё куда-то лезет!
— И что? В прошлое посещение я уловил мысли алтаря. Думаю, у меня всё получится. Вместо того чтобы злиться, расскажите, как работает защита! — раздражённо ответил я ему.
Курбатов себя ведёт, как мой дед. Тот тоже злился, если считал, что я планирую сделать какую-нибудь глупость. Но если деду я был готов простить подобное, то этот-то куда лезет? Не его это дело. Он сам сказал, что умывает руки и не собирается мне помогать, когда у меня возникли проблемы с Гуриеле.
— Делай, что хочешь, это твоя жизнь, — Курбатов тяжело вздохнул, но быстро взял себя в руки, перейдя на деловой тон. — Защита осязаема. Её держит родовой алтарь, настраивается главой рода. Если у тебя нет доступа, сначала ты в ней вязнешь, как в киселе. Будешь настойчив или попытаешься применить магию — сработает сирена, а тебя парализует. Так что мой тебе совет: если не получилось, не лезь дальше. Лучше тихо уйти и подумать. Может быть, в другой раз получится.
— Учту, — кивнул я, — так чем вы можете помочь, и сколько это будет мне стоить в деньгах?
— Первое: мне сообщат, когда Кутыевы отправятся на бал во Владикавказе. Второе: подберу тебя на машине, место скажу заранее. Третье: мой человек поможет тебе перебраться через ограду и подведёт к дому с нужной стороны, где вход для обслуги. Если у тебя не получится пройти, попробует вытащить, даже если ты будешь без сознания. Если пройдёшь, будет ждать тебя и отвезёт обратно. Всё это обойдётся тебе в две тысячи рублей. Устраивает?
— Вполне, — согласился я. В принципе, план простой, но я один не справился бы. Нет у меня людей во Владикавказе, да и подстраховать меня некому, когда полезу в дом.
— Тогда скидывай половину на счёт, остальное потом переведёшь.
Закончив с финансовым вопросом, я получил от Вениамина Григорьевича подробные инструкции — вплоть до того, что мне лучше надеть, когда соберусь на дело. Мы немного помолчали. Курбатов неспешно пил вино, я же довольствовался чашкой чая. В конце концов решил поделиться с ним проблемой и рассказал о роде Платовых — мол, прислали мне предложение, от которого, по их мнению, нельзя отказаться.
— Вот как ты умудряешься во всё это вляпаться! — снова разозлился Курбатов. — Неужели не понимаешь, что ты — никто, и твоё дело — тихо сидеть в сторонке и не привлекать к себе внимания?
— Но разве это нормально, что у меня пытаются отжать мой завод? Как же закон? Я тоже дворянин, в конце концов!
— Закон на стороне того, кто сильнее! Пойми эту простую истину и не лезь во взрослые игры, пока за твоей спиной не будет достойной силы, — он отчитывал меня, как отец ребёнка, который только что накосячил.
— Это неправильно! — упрямо пробурчал я, понимая, что веду себя слишком по-детски. Не хотелось оставлять за ним последнее слово. Да и виноватым я себя не ощущал.
— О, боже! — Курбатов устало закатил глаза. — Ты ведёшь себя, как ребёнок! Что значит — правильно или неправильно? Откуда в твоей голове подобные глупости? Поступок Платовых, с точки зрения аристократов, — правильный! Если у мальчишки есть завод, который он не в состоянии защитить, они заберут завод, спасут его от других.
— Да как тогда вообще можно вести бизнес, с такими законами? Если ты что-то делаешь и начинаешь зарабатывать, то у тебя всё отберут? Это вы считаете правильным?
— Если ты не дворянин, то ситуация меняется. Государственная машина встанет на твою защиту. Но твой статус подразумевает, что ты отличаешься от простых людей, и сам должен решать подобные вопросы! Так что не ной, а соответствуй!
Бред какой! Я устало покачал головой, пытаясь осмыслить услышанное. Нет, логика, конечно, в его словах была. Но мне эта логика не нравилась.
— Хорошо, твоё агентство можно нанять, чтобы защитить моё имущество? Как вообще стоит действовать? Завод за бесценок я отдавать не собираюсь.
— Я этим заниматься не собираюсь, — он покачал головой, — мой совет — продай!
— Ага, сейчас завод продай, потом оздоровительный комплекс кому-то понадобится, потом мой дом и моя честь. Нет, так не пойдёт.
— Попробуй поговорить с ребятами, что были на похоронах Дмитрия Александровича. Они твоему деду жизнью обязаны. Может, и помогут, — Курбатов поднялся из-за стола с недовольным лицом, — свяжусь с тобой в субботу. Постарайся до этого ни во что не вляпаться — и читай законы, чтобы хоть немного разбираться в окружающем мире. Твой дед был моим другом, и я готов помогать тебе по мере своих сил и возможностей, но подставляться из- за твоей глупости и гордости не собираюсь! — произнеся это, он, развернувшись, покинул ресторан.
Что же, ничего нового или неожиданного я не услышал. Вполне предсказуемая реакция. Продай — и нет проблем. А вот совет связаться с военными, которые были на похоронах деда, мне понравился. Почему-то мне в голову эта мысль не приходила.
Добравшись до дома, я отыскал визитку, которую мне вручили на похоронах. Но решил пока не звонить. Буду ждать первых шагов от Платовых. Охрану, вроде, я увеличил, всех на фабрике предупредил. А просто так дёргать людей желания нет.
Глава 3
Глава 3
Следующий день был обычным, если не считать того, что у нас с Алисией половина уроков совпадала, и под конец занятий её болтовня меня порядком утомила. Тем более, сегодня главной темой для разговора был предстоящий бал.
— Интересно, кто там будет? Вроде, приедут из Киевского и Московского княжества? Как они одеваются? Какие цвета сейчас в моде? Какие танцы? Какая музыка? Какие платья? — Вопросы сыпались из неё, как из рога изобилия! И практически ни на один из них я не знал ответа.
К счастью, в обед к нам подсел Платон, который смог частично удовлетворить любопытство целительницы. Я же просто отключился от окружающего меня шума и спокойно обедал, строя планы на вечер. В голове крутилась пара новых песен, которые хотелось спеть под гитару и записать. Набрал Арсена, пригласил его в гости. Надо узнать, как там дела с лейблом продвигаются. Через месяц хорошо бы приступить к репетициям. Да и про бал его можно попытать, думаю, посоветует, что одеть, и как вообще подготовиться к данному мероприятию.
Уроков задали много. Вообще, в колледже оказалось не так-то просто учиться. Голова так и пухла от огромного объёма знаний и заданий для самостоятельной работы. Хорошо, что дорога до дома — почти полчаса прогулки неспешным шагом. За это время мне хоть как-то удаётся проветрить мозги.
Заказал ужин с доставкой и засел за учебники в ожидании Арсена.
Тот явился ровно через пять минут после того как привезли еду. Как будто специально поджидал. Поели мы в молчании. Я был не в настроении разговаривать, в голове — одни учебники, однако, насытившись, немного пришёл в себя.
Поинтересовался, как дела с лейблом. Арсен заявил, что всё в порядке, он «держит руку на пульсе». Было видно, что другу не нравятся подобные вопросы. Я как бы показываю, что не доверяю его управленческому таланту и умению всё планировать и организовывать. Пожал на это плечами. Ну не объяснять же, что у меня действительно есть подобные сомнения.
Зато Арсен твёрдо пообещал, что к ноябрю решит всё с репетициями и найдёт людей.
— Слушай, хотел ещё предупредить — пока ценник на твои выступления не выставляю. Думаю, после того как выйдет клип с Агатой, ты будешь стоить дороже.
— Это хорошо, тут ты прав, не поспоришь, — согласился я с ним, думая, что хорошо бы какую-то предоплату получить, а то денег совсем нет. — А вообще какие мысли по ценам? Хотелось бы более конкретно представлять, сколько мне удастся заработать.
— Думаю, за выступление можно просить, как минимум, десять тысяч рублей, — важно заявил Арсен, как будто это было его достижение.
— Десять… с одной стороны — это много для артиста, у которого нет за плечами ни одного официального концерта, — задумчиво протянул я, — но дать большое количество выступлений я не смогу, да и поездить по стране до летних каникул вряд ли получится. Так что лучше ставь больше, — не знаю, как дальше, а пока в колледже слишком большая нагрузка. Пять концертов в неделю я не потяну. Хорошо бы три-четыре в месяц выдать.
— Подумаю. Что, мучают домашними заданиями? — Арсен кивнул на учебники, которым был завален мой стол.
— Да уж… вообще не понимаю — с такой учёбой когда заниматься музыкой? Мне даже на выходных надо пару докладов подготовить! При этом и деньги нужны, — немного посчитав в голове будущие гонорары, я решил озвучить итог, — в принципе, по десять тысяч за часовой концерт — тоже нормально. Это я чистыми семь тысяч получу, и лейблу твоему трёшка отойдёт. Жить можно!
— Агентство получит свою трёшку, но помни ещё про налоги.
— Точно! — Я припомнил — мне ребята из группы рассказывали, что у них пятнадцать процентов уходит на налоги. — Ну, после вычета налогов получу шесть тысяч. Там же сразу вычитают?
— Вычитают сразу, но ты как-то не так считаешь. Налог при выступлении дворянина — сорок пять процентов. Плюс налог на бездетность, который у тебя появился с восемнадцати лет. Итого — половину у тебя заберёт государство.
— Сколько??? — Я выскочил из-за стола и стал нервно расхаживать по гостиной. — Как — пятьдесят процентов? Было же пятнадцать? Это грабёж какой-то! За авторские у меня вычитают всего пять!
— Ты забываешь, что являешься дворянином, — лицо Арсена стало серьёзным, а взгляд — осуждающим, — если дворянин пишет стихи и музыку — это достойно. Налог снижен. Если дворянин поёт песни за деньги или участвует в рекламе — это недостойно, потому налог повышен.
— Да как же так? Но ведь Гуриеле поёт! Никто же не говорит, что недостойна! Что за бред вообще!
— Думаю, она получает процентов десять по контракту с компанией отца, а может, и вовсе пять, и с них платят налоги, а остальное получает лейбл, который отстёгивает пятнадцать процентов с прибыли. Я думал, ты поэтому так настаивал на собственном лейбле, — он удивлённо уставился на меня, — а ты не знал?
Арсен хлопнул себя ладонью по лбу:
— А я так удивлялся, когда ты требовал себе семьдесят процентов, думал — ты обиделся на нас и решил, что лучше будешь отдавать деньги в имперскую казну, чем нашему роду. И отец так же подумал.
— Не мог предупредить? — зло огрызнулся я в ответ. — Эти ваши дворянские заморочки! Двойной налоговый кодекс! Достойно-недостойно! Откуда мне было знать? У меня за песни всего пять процентов вычитают, у ребят за концерты — пятнадцать. Откуда я мог узнать, что государство грабит дворян такими налогами? На фига быть дворянином — вообще непонятно! Налогами давят, полиция не защищает. В чем суть⁈
— Слушай, — Арсен строго посмотрел на меня, — давно хотел с тобой поговорить на эту тему. Сядь и не мельтеши!
— На какую тему? — Я устало откинулся на стуле, продолжая в голове считать упущенную прибыль и лить горькие слезы.
Поделиться книгой: